Обуздав волнение, Адриан соскочил с лошади, кинул поводья графу, взглядом приказывая молчать. Повернулся к Фабиану, не представляя, что сказать.
— Сир, быстрее садитесь, — опередил его маркиз, пихая в руки шлем, в котором был сам. — Наденьте, быстро. И поехали.
— Да что случилось? — испугался Адриан.
— Тебя все ищут. — Фабиан уже, упираясь ногами в землю, отталкивал мотоцикл от лошадей. — Изабелла всех на уши подняла. Она скоро будет здесь, я её опередил.
— Да что с того?
— Что с того? — удивился Морелли. — Хочешь скандала? Садись же! Увезу тебя отсюда, а потом расскажу.
— Ладно, — заторможенно протянул Адриан, обернулся на графа. Сердце сжималось, что его придётся покинуть и вот так поспешно, не закончив разговора. Когда теперь увидятся? Плевать он хотел на Изабеллу! Ну не в том смысле, конечно, что не считался с ней и топтал её гордость — просто не насытился ещё Раулем, словно кусок вкуснейшего пирога вытаскивали изо рта.
Но нет, ни на кого он не мог плевать. У него не семейная жизнь, не личная — у него сплошная политика днём и ночью, нельзя подрывать доверие к себе подданных. И ещё Фабиан, который ждал, который бросал на Рауля любопытствующие взгляды, будто пытался прочитать, угадать, что тут было. Нельзя потерять Фабби, который спасает его.
А Рауль смотрел на всё с каменным лицом. Наверно, даже радовался избавлению от короля. Лишь жеребец под ним немного нервничал, топтался, мешая изображать статую наездника.
Такое отношение обидно. Но к лучшему. К лучшему.
— Спасибо за компанию, граф, — сказал Адриан как можно равнодушнее и учтивее. — Больше не злоупотребляй алкоголем.
Фабиан фыркнул.
— И вот ещё что, граф, — добавил он тут же серьёзно, — отпирайся, что король был с тобой. Да, заезжал, но вы опять поругались, и он уже через пять минут ускакал в другом направлении. Ты раскаялся и поехал догонять, но нашёл только лошадь. У шоссе. Вон там же есть шоссе? — Фабиан чуть приподнялся и указал рукой куда-то за рощу.
— Есть, — ответил Бьёрди.
— Отлично. Там ты вот этого гнедого и нашёл, куда делся король, не знаешь. Ты забрал коня и вернулся обратной дорогой. Запомнил? С похмелья не перепутаешь?
Рауль пригвоздил его взглядом.
— И пьяным не сболтни лишнего, — насмешливо посоветовал маркиз.
— Фабиан! — приструнил Адриан.
— Вы думаете, он бросит пить, ваше величество?.. Ладно, поехали. Королева с губернатором уже, наверно, в поместье. Вывезу вас отсюда.
Морелли ударил каблуком по кикстартеру. Движок взревел, из выхлопных труб повалил едкий белый дым. Адриан ещё раз обернулся на безучастного графа и надел шлем, сел позади маркиза. Снятую бейсболку пристроил в карман и с сожалением опустил забрало. Мир сразу потемнел.
— Держись, — сказал оставшийся без шлема Морелли и, газанув, тронул с места.
Объехал заржавших жеребцов и вырулил направо — к роще, к шоссе, набирая скорость, понёсся по накатанной тракторами дороге. Взвился шлейф пыли. Байк подпрыгивал на кочках. Адриан обнял Фабби поперёк живота, прижался, чтобы не слететь в рожь. На душе было тревожно. Он жалел, тысячу раз жалел, что повстречал Рауля, и разрывался на части, что с каждой минутой отдаляется от него.
Они выехали на шоссе, помчались вдоль уютных пригородных коттеджей буржуа. Морелли нагло лавировал между легковыми автомобилями и грузовиками. Водители сигналили и ругались в открытые окна. Город приближался. Впереди высились многоэтажные бизнес-центры и дворцы вельмож. Виднелся золочёный купол на резиденции губернатора. Но Фабби повёз его не туда и даже не в королевские апартаменты, где прошла ночь, — он свернул на окраине и устремился по улочкам рабочего квартала. Вертел головой, высматривая что-то, затем въехал во двор одноэтажного здания с вывеской сетевого кафе, заглушил мотор.
Адриан слез, снял шлем и осмотрелся. Стандартные стеклянные стены, перед ними — лавочки, клумбы, за ними — столики и автоматы со сладостями. Никогда здесь не был, но был в нескольких подобных кафе в более фешенебельных районах. Посетителей в утренний час было мало — две старушки вышли из двери и отправились по своим делам, даже не взглянув на паркующих дорогой мотоцикл мужчин, внутри находились пять-шесть человек.
Адриан натянул на глаза бейсболку.
— Что мы здесь забыли? — спросил он.
— Ничего. Просто позавтракаем. И я введу тебя в курс дела. Потом заглянем в церковь, в больницу или какой-нибудь детский клуб, скажем, что ты решил инкогнито прогуляться по предместьям.
Фабиан пошёл к кафе, но Адриан не сдвинулся.
— Я не хочу есть. Из-за чего переполох, объясняй.
Фабиан вернулся. Он был невыразимо сексуален в кожаной экипировке. Его цепкий взгляд пробирал до костей.
— Изабелла тебя потеряла, — присев на мотоцикл, выговорил он. — Проснулась, а тебя нет. Одежда на месте, корона на месте, а короля нет. И никто из придворных тебя не видел, телефон не отвечает. Уже и твой братец Велони приехал, чтобы сопровождать…
— Уже девять часов? — удивился Адриан. Не веря, вытащил из кармана смартфон, но тот был выключен.
— Уже одиннадцать, Дри!
Адриан захлопал глазами — совсем не заметил, как пролетело время. По ощущениям, он пробыл с Раулем не больше часа.
— Пусть так. Но почему я должен прятаться, выдумывать всякие прогулки? Я волен делать, что хочу. Я не только король — я взрослый мужчина.
— Тогда извини, что увёз тебя от Бьёрди, — съязвил Фабиан. — Дри, в каких ты облаках летаешь?
— В каких? — ощетинился Адриан. Сердце ёкало, что любимый знает об измене, но специально ходит вокруг да около, чтобы подловить на лжи.
— В радужных, Дри! Ты заметил, что слухи про тебя и американца улеглись?
— Да.
— Так зачем ты Авир на Ковин поменял?
Адриан сжал губы. Решил промолчать, вопрос всё равно был риторическим. Фабиан прекрасно знал на него ответ. Поэтому лучше молчать, чем рыть себе яму.
Морелли дал ему достаточно времени постоять с виноватым видом.
— У всего двора Ковин сейчас ассоциируется с Бьёрди, — продолжил он и снова посмотрел с долей насмешки и упрёка. Адриан снова не нашёлся, что сказать. Он умел читать между строк, а там было написано, что Фабби тоже является частью двора. Чего же он вуалирует, не обвиняет прямо? Боится немилости? Только не Фабиан! Значит, ждёт чистосердечных признаний.
На это надо решиться. Побороть свою трусость. Это сложно.
— Дри, опять говорят, что тебе понравилось спать с Бьёрди. Нет, кое-кто спорит с этим, говорит, что ты, наоборот, гнобишь мальчонку за это. Никто его не защищает — ни те, ни другие. Все возмущены. Никто не хочет появления фаворита. Институт семьи подорвётся не любовницей, а парнем. Общество ещё консервативно, ты сам знаешь. А если тебя обнаружат втихомолку сбежавшим к графёнку, которого ты сам отправил в опалу, мирно разъезжающих вас на конях…
Адриан тяжело выдохнул. То, что он считал сложным, запуталось ещё больше. В один узел сплелись несколько клубков, и не знаешь, какой раньше распутывать, не видишь концов, за которые тянуть. Бросить всё нахер и ждать, когда само собой рассосётся.
— Есть сигареты?
— В этой куртке… — Фабиан сунул руку во внутренний карман. — А нет, вот они. Кури.
Адриан закурил. Смотрел, как по улице ходят его подданные, едут на машинах. Им проще жить, чем королю. А может, нет.
Весь день с засунутой в песок головой не простоишь. Хочешь не хочешь, а надо решать проблемы. Адриан решил начать с не самой огромной.
— Белль сразу поняла, где я? — набирая жене сообщение, что скоро вернётся в резиденцию, поинтересовался он. Входящие просмотрел краем глаза и снова выключил смартфон.
Фабиан выпустил изо рта длинную струйку дыма, пожал плечами.
— Изабелла разумная женщина — она послала искать тебя ко мне. А я в это время находился в гардеробной, примерял твои обновы, собирался в гараж. Извини, что без спросу, но не думаю, что тебе жалко.
Адриан махнул рукой.
— А вот я сразу понял, где ты, Дри. Я-то знал, что ты уже летал в Ковин к американцу. Про предшествовавшие этому звонки знал. Да и про последующие. Дри, — Фабиан поймал его взгляд, — мне ведь вчера на банкете Соранти растрепал, что он тебе про звонок Бьёрди доложил. Сразу предупреждаю: мы с Тео немного подрались. Он сегодня тебе жалобу подаст.
— Пусть подаёт, — буркнул Адриан. Закрутил головой в поисках урны, думая, что делать. Фабиан всё-таки поймал его на вранье. Было невыносимо стыдно перед ним. — Прости, что не рассказал. Там не о чем было рассказывать. Рауль поблагодарил меня за звонок Грэйс, и всё, никакого интима.
Он приготовился смиренно принимать упрёки и вымаливать прощение.
Маркиз встал, забрал у него, как у ребёнка, окурок, свободной рукой приподнял козырёк бейсболки и большим пальцем погладил складку между бровей. Сосредоточенно и ласково.
— Что ты делаешь? — теряясь, как толковать, спросил Адриан.
— Не надо хмуриться, Дри, — улыбнулся, опуская бейсболку обратно, Морелли. — Я знаю, что ты не спал с пацаном, и тебе не надо доказывать это мне. Я безоговорочно верю тебе, милый.
Адриан попытался найти в его глазах хоть искорку лицемерия, чтобы как-то оправдать своё враньё и обнаружить подвох, и не нашёл. Фабиан был искренним человеком, открытым и прямолинейным, в его душе не было ни капли тьмы. Вновь возник порыв рассказать, но что-то останавливало. Всё те же причины — отсутствие смелости, нежелание причинять боль, боязнь потери. Фабиана и… Рауля. Если он повинится Фабиану, придётся навсегда отказаться от Рауля.
Адриан ненавидел себя за подлые мысли. За то, что никчёмный, дерзкий выскочка стал дороже любящего и верного Фабби. За то, что упрямо не хочет вырвать этот сорняк из своего сердца.
Сейчас надо было что-то ответить.
— Спасибо, Фаб. Пойдём поедим? От волнения я что-то проголодался. И урна там есть.
Вот, он непревзойдённый мастер уходить от разговора. Второй раз за полчаса. Король, блять. Страной правит. В своей бы голове порядок наводить научился!
Они зашли в кафе, по дороге избавившись от окурков, сели за столик у окна подальше от других клиентов. Те на них и не смотрели — пялились в телефоны. Обстановка была очень простой, без помпезности, и Фабиан чувствовал себя в ней как рыба в воде, не выделял себя над рабочими людьми — приветливо общался с официанткой, сам сходил к автомату за кофе.
Он был идеален. И от этого становилось ещё горше.
Адриан старался брать с него пример. Ему было тоже всё равно, что вокруг нет толпы слуг, салат не в золочёной тарелке, а напиток смешан из дешёвых ингредиентов. Он тоже не возвышал себя над своим народом. А сейчас по большей части был занят обдумыванием дальнейших действий. Его ждали в домах аристократов, которых он планировал сегодня посетить. Надо было выдвигаться, чтобы всё успеть, но на визиты и выслушивание льстивых речей не было настроения.
А раз Фабиан, который сегодня соображал лучше него, спокойно ест творожную запеканку, то и ему можно не давиться каждым куском.
— Как тебе мотоцикл, Дри? — утолив первый голод, спросил Морелли. — По мне, просто зверь. Поведёшь обратно?
— Нет, веди ты.
Фабиан кивнул, накалывая ломтик на вилку, и не понёс ко рту. Что ж, предисловия закончены и начинается настоящий разговор.
— Дри, Изабелла хотела застукать тебя с Бьёрди.
— Что? — поперхнулся Адриан. — Она с ума сошла?
— Не знаю, чего Белль хотела этим добиться… себе, наверно, хуже сделать. Заревновала. Сначала просто беспокоилась, куда ты пропал. Ждала, потом вместе с Велони ждала, потом по их поручению разыскали таксиста…
— Вот и застукивала бы! Зачем ты за мной приехал?
— Потому что, ваше величество, королева уже почти уверилась, что вы падки на мужчин. Подтвердится один её вывод — про тягу к голубому молодожёну, — она начнёт искать предпосылки в раннем периоде. А я уже говорил, ваше величество, у кого она первым делом принялась искать тебя?
Адриан понял критичность положения.
— У тебя.
— Вот. А при дворе есть и более ушлые умники. Мы ведь с тобой не для того столько лет осторожничали, чтобы сейчас раскрыться? На кону твоя репутация, Дри. Поэтому извини, что я вытянул тебя с конной прогулки.
— Спасибо. — Адриан поднял виноватый взгляд и опустил. Фабиан коснулся его руки, заставляя снова смотреть в глаза.
— К Бьёрди я тебя не ревную. Но сейчас, Дри, — Фабиан сделал паузу, не отпуская взгляда, — ты мне расскажешь, как оказался с графом на прогулке рано утром и почему в бейсболке и джинсах. Парни из охраны сказали, что ты приехал в поместье в шесть сорок и сразу направился в спальню. Да, они упирались, но я умею быть убедительным, когда мне нужна информация.
Скрытый смысл последней фразы трудно было не постичь. Фабиан не отстанет, пока не услышит удовлетворяющий его ответ. А что ему сказать? Опять соврать? Адриан решил отшутиться.
— И всё же ты больше напоминаешь мою ревнивую жёнушку, чем Изабелла.
— Я заревновал бы, если бы нашёл вас с Бьёрди в спальне и при этом на тебе не было штанов. Пока же пытаюсь узнать, что происходит. Уезжая с банкета в два часа ночи, ты написал, что хочешь спать, а на заре ускользаешь из дворца, как вор. Мог бы меня позвать.
— Не хотел тебя будить.
— Правду, Дри.
Взгляды лязгнули друг о друга, как мечи крестоносцев. Два барана встретились на узком мостике и упёрлись рогами. Адриан знал, что Морелли не уступит дорогу, даже дави на него королевским приказом.
Страх, растерянность, раздражение стали надвигаться, как стены в комнате ужасов.
Пауза затягивалась, а сказать было нечего — правда была слишком ужасна.
Фабиан усмехнулся, потряс его за предплечье.
— Дри, неужели правда настолько ужасна, что ты не можешь мне сказать? Ты труп в поместье прятал? Кровь младенцев пил? Скажи наконец, что у тебя с Бьёрди. Чем он допёк тебя в брачную ночь? Говори!
Адриан вздрогнул от неожиданно громкого восклицания. Со дна души поднялся гнев. Но Фабиан заметил и успел стиснуть его кулак в своём, прежде чем тот стукнул по столу.
— Прости, Дри. Я вынужден. Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь. Можешь меня потом в Колону посадить за похищение.
У столика выросла официантка — молодая женщина в вишнёво-жёлтой униформе.
— У вас всё нормально? Нарушать общественный порядок нель…
— Нормально, — гаркнул Адриан ей в лицо и поздно опомнился. Во-первых, выместил зло на неповинном человеке, во-вторых, официантка его узнала и была поражена. Встречей с королём и его грубостью. — Прости, лади, я не хотел. Плохой день. Спасибо за беспокойство, уже всё хорошо.
— Это я виноват, милая, — пришёл на помощь Морелли, улыбнулся самой обворожительной улыбкой. — Обещаю, больше нарушать порядок не буду.
— Ваше величество, — тоже опомнилась официантка, сделала неловкий книксен, повернулась к Фабиану, — ваша светлость… простите. Вам что-то нужно? Я принесу.
— Нет, спасибо, иди, — отправил Адриан и, сглаживая впечатление, протянул руку. Девушка неуверенно и неумело взяла её, прикоснулась губами и, растроганная, убежала. Другие работники кафе и посетители с любопытством наблюдали эту сцену. Инкогнито как не бывало. Слава богу, никто из них не включил камеры мобильных и не осмелился подойти.
Адриан отвернулся к окну и загородил лицо подставленной под лоб ладонью.
— Блять. Теперь меня здесь будут считать грубияном. Молва разнесётся.
— И в очередной раз твой рейтинг скатывается из-за Бьёрди, — заметил Морелли, не всерьёз, конечно. — Так что, продолжишь молчать?
— Нет, — сказал Адриан. Отвлечение на официантку прояснило мысли. Требования, а вернее, просьбы Фабиана оказались не такими уж страшными, как он себе нагнетал. Верный Фабби считал верность за аксиому, он лишь хотел адекватного объяснения странностям.
Лучшим выходом сейчас была настоящая правда. «Прости, Фаб, я тебе изменил. Бьёрди не заснул, и мне пришлось исполнить традицию. Я лишился покоя и лишаюсь рассудка. Спаси меня, Фаб, я хочу любить только тебя, но я слаб». Он столько раз за последний месяц мысленно произносил эти слова, что выучил наизусть как мантру. Но каждый раз пасовал, прикрываясь разными причинами.
И сейчас причин очень много.
— Ну? — поторопил Фабиан, видя опять молчание. Он непринуждённо пил кофе.
— Я чувствую вину перед Раулем, я тебе это уже говорил. Ты сам это знаешь и не раз предупреждал меня. Но я был дураком, не слушал тебя. У меня бессонница, меня мучает совесть. Постоянно думаю о том, как обошёлся с Раулем и его семьёй. В брачную ночь он меня действительно достал. Реально просто! Что ни слово, то против! И это я его оскорблял, а не он меня! Скорострелом ещё меня обозвал!
— О да, за такое ссылку он заслужил, — фыркнул Фабиан. — И два года — это ещё по-божески. Не волнуйся, Дри, ты не скорострел.
— Да я не волнуюсь. Мне теперь его жалко. Молодой ведь ещё, не понимает, что творит. Подзабыл о повиновении в Америке своей.
— Ничего, мне кажется, он не подзабыл. Просто не хочет подчиняться.
— Он исправился. Подчиняется.
— Я не верю, Дри, в исправление. Такие, как Бьёрди, не исправляются. Они могут только затаиться.
Адриана царапнуло, что задевают его протеже.
— Ты не прав, Фабби. При последних встречах и звонках Рауль притих, язык придерживает, уважение выказывает. Проблем с ним нет.
Морелли задумчиво, глядя в чашку, пожевал губами. Кивнул.
— Славно, Дри. Хорошо. А у меня к графёнку странное отношение. С одной стороны, да, мне его, как и тебе, жалко, а с другой — нихера не жалко. Скользкий он, мутный. Я бы ему не доверял, извини.
— А я бы тебе настоятельно посоветовал присмотреться к Раулю и подружиться с ним. Потому что именно так собираюсь сделать я.
— Ты перегрелся, Дри? — Фабиан демонстративно потянулся через стол и потрогал его лоб.
— Это чтобы успокоить свою совесть и приручить Рауля, — покривил и не покривил душой Адриан. Полуправда была компромиссом. — Я не мог уснуть, думая о нём, и поехал к нему в джинсах, чтобы он увидел во мне не титул, а человека. Поэтому же никого не взял с собой.
— И как, подружились?
— Всё к этому шло. Раулю сейчас нужны друзья, которые наставят на правильный путь. Давай вместе подружимся с ним.
Фабиан вертел пустую чашку.
— Давайте, ваше величество, — решил он. Адриан не стал акцентироваться на расставленных им ударениях. Сейчас подчинится воле короля, а потом привыкнет к новому другу. Главное, взаимопонимание достигнуто, допрос прекратился, добро на дружбу с Раулем получено и любовные отношения ничто не омрачило.
Он улыбнулся:
— И перестань называть Рауля графёнком — он взрослый парень и родовитее тебя.
— Перестану, ваше величество. Пока я маркиз Морелли. Гульфику же вы не указ.
— Ты плут и пройдоха, моя любовь, — сказал Адриан и улыбнулся шире. Настроение повеселело, всё вокруг стало лёгким, светлым, приветливым. — Слушай, а давай правда прогуляемся по кварталу? Заглянем, куда вздумается, а не туда, куда меня возит герцог? Поговорим с людьми, послушаем, как они живут, а?
— Ты прекрасный правитель, Дри. — Фабиан смотрел на него влюблённым взглядом. Адриан почувствовал возбуждение. Необузданное желание дикого секса именно с ним, своим любимым, а не с кем-либо другим. Жаркую ночь — или день, — каких у них всегда было много.
Морелли думал, наверно, то же самое: их руки поползли по столешнице друг к другу и, только коснувшись подушечками пальцев, разлетелись обратно. Адриан обернулся. Вроде бы никто не наблюдал.
— Здесь есть гостиницы?
— Так мы пойдём с людьми общаться или гостиницу искать? — усмехнулся Морелли. Хитрец был за любой расклад.
— Мы пообщаемся с персоналом гостиницы, — подмигнул Адриан.
Они не стали терять времени. Фабиан щедро расплатился, Адриан поблагодарил за ненавязчивый приём, и они вышли из кондиционированного помещения на жаркий воздух.
— А у тебя классная задница в джинсах, Дри, — сообщил шедший позади Фабиан. — Тебе надо упразднить мантию.
— А как же почитаемые тобой традиции? — подколол король.
— Ради твоей задницы можно пожертвовать одной маленькой.
Адриан бы его поцеловал прямо тут, посреди цветущего двора на глазах у всех. Упразднил бы традицию гетеросексуальности короля и повёл под венец любимого. Единственного. Настоящего.
Им правила эйфория, воздушная и невесомая, без груза проблем. Оказывается, зря себя накручивал, теперь избавился от страха и чувства вины, просто повернув правду нужной стороной, доверившись и попросив помочь. Бьёрди замаячил ближе, но и отошёл на второй план, общаться с ним можно в любую минуту, не ощущая себя изменщиком и предателем. Подружатся трое, будут прекрасно проводить время вместе. Адриан всё равно всерьёз не собирался тащить гомофоба-графа в постель, там место Фабиану.
Он надел поданный маркизом шлем и сел позади него.
***
Узкая кровать скрипнула, оставляя за Фабианом ворох бело-сероватой простыни.
— Погоди ещё минутку, — потянул за ним руку Адриан. — Ты же только что кончил… Где ты берёшь силы ходить?
Морелли кинул ему трусы.
— Вставай. Тебя ждут. Тебя опять потеряют.
Адриан издал тягостный вздох и сел, поднял трусы, ища в них перед и зад, выворачивая. Кровать была узкой, низкой и старой, однако почти не скрипела. Они специально взяли одноместный номер, чтобы свести подозрения к минимуму. Разбирающийся на ресепшен Фабиан сказал, что нужен всего лишь душ после езды по пыльной дороге, и оплатил наличными, не вдаваясь в подробности о личности своего приятеля. Его и не спрашивали.
Душ они в самом деле приняли. А кровать испробовали в ускоренном режиме, проявляя чудеса скорострельности.
Но всё хорошее заканчивается, как бы ни хотелось понежиться в объятиях, пусть и в дешёвом номере, лишь немногим отличающемся от хостелов.
— Скажи, Фаб, — надевая трусы, сказал Адриан, — а ты бы полюбил меня, будь я простолюдином? Если бы я шил сапоги на фабрике, или поливал виноград, или развозил почту на грузовике? Обратили бы вы на меня внимание, убирай я простыни после ваших утех, а, ваше сиятельство? Или вам только королей подавай?
— А вы, Адриан Третий, заметили бы в толпе трудяг безродного детского доктора? — фыркнул, пролезая в ворот футболки Фабиан. — Я до сих пор удивляюсь, как вы заметили-то среди виконтов, маркизов и герцогов практически безродного шевалье.
— Что-то до того памятного приёма, — передразнил Адриан, — практически безродный шевалье не очень-то дрочил на меня.
— А где я мог увидеть тебя в живую, чтобы понять, как ты горяч? Гони в шею своих телевизионщиков и инстаграмщиков, которые показывают тебя бревном.
— Кем? — задохнулся Адриан, забыл про взятый носок. — Кем-кем ты меня считал?
Не сводящий обожающе-насмешливого взгляда Фабиан подошёл, толкнул в грудь, распластывая на кровати, упёр колено между раздвинутых им же бёдер Адриана.
— Тем, кем ты не являешься, — ответил он. Наклонился и жарко поцеловал. — Нет, не гони журналюг — не хочу, чтобы на тебя все дрочили.
Адриан подался к нему всем телом — оно снова желало соития.
— Останемся ещё на чуть-чуть?
— Нет, — выпрямился Фабиан. — Был бы ты сапожником, у тебя были бы законные выходные, а так их нет. Поднимай свой сексуальный зад.
Адриан шутливо пихнул его по стройному бедру и встал. Посмотрел на раскиданные вещи, которые они ещё не успели надеть.
— Поменяемся одеждой? Всё-таки экипировка моя, и я её сам сегодня собирался примерить. И покататься на своём байке.
— Да без проблем! Но как ты объяснишь Изабелле, что мы поменялись одеждой?
— Скажу, что сначала раздел тебя, а потом жёстко трахнул. В наказание за то, что взял моё без спроса. Я же теперь, по её мнению, голубой, люблю сначала трахать мужиков, а потом наказывать. Домой в Озру тебя, так и быть, не сошлю.
Фабиан фыркнул на шутку, но не рассмеялся. Кинул Адриану его джинсы.
— Не обижай Изабеллу — она хорошая. Любит тебя, вот и ревнует. Только не к тому парню.
Прошлые угрызения совести с упоминанием Рауля немного поумерили пыл. Не испортили, однако, приподнятого настроения.
— Ладно, не обижу. После секса я подобрел… Позвоню сейчас им с Велони, пусть приезжают сюда — продолжим экскурсию по кварталу.
Одевшись, они придали себе свежевымытый вид и покинули гостиницу. За руль снова сел Фабиан. Планов не было. Они попетляли по улицам, припарковались возле кинотеатра и дальше пошли пешком. Адриан оставил бейсболку на мотоцикле, и сейчас его узнавали все прохожие и глазеющие по сторонам водители авто. Ну, те из них, кто решался поверить, что самодержца без свиты и охраны занесёт в их окраинный район. Король сам останавливал молодёжь, пожилые пары, детей, спрашивал, фотографировался, обнимал. Фабиан не отставал — он всегда был милым с людьми, которые того заслуживали. Подданные наговорили им кучу тёплых слов.
Прогулка длилась недолго — через сорок минут её прервал гул моторов. Машины королевско-губернаторского кортежа и мотоциклисты сопровождения перекрыли всю улицу, создавая заторы. Люди высыпали из зданий посмотреть, что за событие всколыхнуло их сонный район.
— Надо чаще практиковать неформальные хождения в народ, — сказал Адриан Фабиану, пока к ним направлялись придворные и охрана. — Глянь, сколько неудобств создаёт кортеж.
— Здесь просто узкие улицы, — ответил Морелли. — Но я согласен ходить в народ с тобой. Мне понравилось. Ты замечательный государь.
— Идея была твоя, Фабби, — улыбнувшись, напомнил Адриан. — Спасибо.
Они стояли на тротуаре возле продуктового магазинчика, их окружили человек двадцать. Впереди были Изабелла и Даниэль Велони. Пока они шли, уже встревоженно обсмотрели короля с ног до головы, вгляделись в лицо. Ни хмуро сдвинутых бровей, ни недовольно выставленного вперёд подбородка не увидели и успокоились.
Изабелла сделала реверанс, губернатор поклонился.
— Добрый день, ваше величество, — произнёс Даниэль.
— Рад тебя видеть, кузен. Пока ты спал да гонялся за мной по городу, я проехался-прошёлся… с людьми поговорил…
Адриан намеренно сделал паузу, вынуждая кузена напрячься. Взгляд Велони так и вцепился в него, а взгляды всех других — в Велони. Только Фабиан усмехался.
— Никто не пожаловался на тебя, Дани, — благодушно закончил Адриан. — Ты прекрасно управляешь моими землями. Спасибо за службу. Я в тебе не сомневался.
Губернатор выдохнул и поцеловал протянутую руку.
— Спасибо, ваше величество. Служить вам — мой долг.
— Отлично, — кивнул Адриан. — У нас есть ещё несколько часов до отлёта, что там у нас по программе запланировано? Кого я обещал навестить сегодня? Где секретарь, не вижу? Соранти!
Образовалась заминка. Огорчённая, что объяснений поведению монарха не будет, как не будет и взбучки для первых лиц королевства, свита переключила своё любопытство на Соранти. Виконта среди них не было, и все повернули головы к кортежу. Закричали ему, отправили гвардейца.
Изабелла тронула Адриана за руку, отвлекая. В уставших глазах читался вопрос.
— Поговорим дома, Белль, — сквозь зубы выговорил он. Жена опустила глаза и убрала руку. Адриан поймал её пальцы, легонько сжал. — Спасибо за беспокойство.
— Простите меня, ваше величество.
— Виконт Соранти идёт, — сообщил, оборачиваясь, губернатор, и Адриан сразу отвлёкся от расстроенной королевы. Теперь он увидел Тео и понял, почему тот отсиживался в машине.
Лицо Тео распухло. Под левым глазом налился иссиня-чёрный фингал. На носу и лбу красовались полоски пластыря. Губы были в кровяных корочках.
Ужас.
— Ладно, отправляемся к графу Кадари, — скомандовал Адриан, не дожидаясь, когда приятель подойдёт. Опять обломал свите потеху своим хладнокровием. — Идите к машинам. Дани, распоряжайся, я за вами.
Губернатор удивлённо переступил с ноги на ногу, но спрашивать не стал — крикнул всем отправляться, предложил Изабелле руку. Свита пошла к машинам. Адриан одёрнул устремившегося за ними Морелли.
— Немного подрались?! Ты это называешь «немного подрались»?! Ты Соранти всего разукрасил!
— Для меня это «немного», — пожал плечами Фабиан. — Я же не виноват, что он слабак. Мог бы и меня разукрасить.
— Я подпишу его жалобу! — ткнул пальцем Адриан. — Ты ответишь по всей строгости! И не смейся!
— Не буду, ваше величество.
Адриану захотелось стукнуть эту нахальную усмехающуюся морду — как же он любил своего Фабиана! И как же приятно было то, что любимый его защищал, дрался за него, не боясь немилости! Но без упрямства Соранти не было бы и звонков Раулю, а значит, и прогулки на лошадях.
Правда, его и самого пробирал смех. Хрен с ним, с Соранти, давно напрашивался. Гнев получался только наигранный, сквозь усмешку.
— Вы со мной не поедете, лард Морелли. Следуйте в арьергарде с мотоциклистами.
Это не было, конечно, наказанием: байк всё равно пришлось бы забирать, и Фабиан это знал.
Дождавшись поклона, Адриан пошёл работать.
Заехали сначала к графу Кадари, потом к баронам Висконси и Лагьерри. Все они были в почтенном возрасте, как и их супруги, грели свои старые косточки под южным солнцем, пока молодое поколение вело дела в столице. Но сегодня по случаю визита короля в поместьях собралась вся родня — никто не хотел упускать лишней возможности показаться на глаза монарху. Сыновья, как обычно, говорили о бизнесе и льготах, внучки подросткового возраста и старше строили глазки, недавно вышедшие замуж смущались и кокетничали, их мужья будто и не вспоминали своих брачных ночей.
Адриан помнил этих девушек, но не в таких подробностях, как думали все вокруг. Не в тех подробностях, что Рауля.
Несмотря на опоздание, Адриан не спешил, уделял каждому дому достаточно времени. Поглядывал, конечно, на часы, колеблясь, а не заехать ли к Бьёрди? Одна его часть стремилась туда, а другая успокоилась: раз теперь не надо прятаться, так не стоит и форсировать. Будет смаковать Рауля как дорогое вино, по глотку.
Консервативные главы родов неодобрительно качали головами на слишком «прогрессивный» вид короля. Граф Кадари даже по-отечески пожурил Адриана, назвав отсутствие короны и мантии вне личных покоев первым шагом к демократии. Но потом все сошлись на том, что внешний облик ничего не меняет, ведь главные принципы абсолютизма и монархии в головах, власть и уважение к власти — в характерах.
К шести вечера Адриан захмелел. Всё чаще думалось о Рауле. По дороге в резиденцию он несколько раз был близок к тому, чтобы отдать приказ ехать в Цветочную Балку. Фабиана, который бы снял любовный зуд, рядом не было. Зато эту функцию своей замкнутой отстранённостью прекрасно выполняла Изабелла. В гостях она поддерживала беседу, улыбалась, а сев в машину, ограничивалась скупыми ответами на вопросы. Её ещё тревожила отсроченная до возвращения домой реакция на ревнивую истерику.
Адриан обнял Белль — и убегая от собственных порывов, и успокаивая её, — поцеловал в открытое плечо. Не собирался её обижать, но оставлять произошедшее без разбора полётов тоже не собирался.
Завтра. Сегодня он пьян и возбуждён.
***
Самолёт готовился к вылету. Багаж уже увезли в аэропорт, Адриан, поддавшись уговорам кузена, с частью свиты заехал в его дворец пропустить по стаканчику отличного «Хеннесси». Туда же доставили свежую одежду — рубаху, брюки, туфли — и корону.
Смартфон в кармане зазвонил, когда было пропущено целых три стаканчика. Адриан вынул его и едва не подавился коньяком.
— Оставлю вас, дамы и господа, — бросил он и зашагал к ведущей из гостиной на террасу двери. Шаг был быстрым, ладонь, в которой мелодично надрывался девайс, немного повлажнела.
Он услышал, как за спиной хмыкнул Велони.
— Даже я не всегда решаюсь позвонить на личный королю. Кто же это?
— Возможно, королева-мать? — отозвался Фабиан. Внешне бездумно, но интонации выдавали озабоченность тем же вопросом. Изабелла ничего не сказала, однако наверняка тоже любопытствовала.
Мелодия утихла, и, выйдя на террасу, Адриан сам набрал номер. Вечерний воздух был душным, алкоголь и подскочивший пульс сожгли последний кислород. Расстёгнутые пуговицы воротника слегка облегчили дыхание.
— Ваше величество…
— Рауль…
— Простите, сир… Могу ли я с вами поговорить? Или мне перезвонить в другое время? Или…
Бьёрди замолчал, вдруг растерявшись, захотят ли его вообще слушать. Кроме этой неуверенности, голос звучал как-то по-иному, чем всегда. Взросло, низко, без тени юношеского истерического фальцета. Это словно был другой Рауль. Адриан даже испугался. Не осознавая, что делает, сбежал по мраморным ступенькам и устремился вдоль кубически постриженных кустов.
— Да, Рауль, я же разрешил… Говори.
— Ваше величество… — В динамике послышался плохо различимый звук облизываемых губ. — Я хочу извиниться перед вами… Нижайше прошу прощения…
— За что? — похолодел Адриан. Представилось всё самое худшее.
— За своё поведение. То, как я раньше извинялся, было… неискренне. Под давлением матери, по долгу подданного. Сейчас я искренне признаю своё поведение недостойным.
— Я не держу на тебя зла, Рауль, — замедляя шаг, сказал Адриан, расстегнул ещё одну пуговицу. Увидел наконец красивые лавочки и фонарики вдоль гравийной дорожки. — Что изменилось?
Рауль ответил не сразу, но с теми же взрослыми интонациями.
— Я понял, что подставил вас… Её величество Изабелла… утром… Она ненавидела меня так же, как моя Грэйс — вас.
Адриан повернулся к дворцу и пошёл задом наперёд, пальцами свободной руки скользя по листочкам самшита.
— А я тебе говорил, что попал в такое же затруднительное положение.
— Да, ваше величество. Теперь понимаю.
На террасе никого не было. Зато небо над дворцом окрасилось в лилово-розовый, и это было красиво.
— Хочешь загладить вину? — внезапно для себя самого предложил Адриан.
— Чем? — с подозрением спросил граф, но это снова было не то агрессивное подозрение, что утром в спальне. Вероятно, тоже хорошо разбирался в голосах, и пьяная весёлость сюзерена не сулила опасности.
— Выпьем вместе.
— Я не знаю…
— Чего ты не знаешь? Так, значит… — Адриан развернулся и ускорил шаг в такт работе своего мозга. — Поступим так… Мы сейчас у Велони. Тебе выезжать нельзя, значит, мы приедем к тебе.
— С губернатором?
— Да. — Адриан остановился, посмотрел на дворец. — Хотя нет. Только с Фабианом. Всё, жди, сейчас мы с Фабианом приедем. Посидим на природе, возле ротонды. Закат сегодня красивый. Всё, жди.
Адриан оборвал связь и устремился за Фабби. Идея посиделок втроём просто великолепна! Идеальный компромиссный вариант.
Он даже не боялся напиться и раскрыться перед Фабианом.
В гостиной пили и разговаривали. Изабелла с Велони сидели на центральном диване, пили вино и мило разговаривали. Другие диваны и кресла занимали домочадцы герцога и люди из свиты. Фабби, Рокарди и ещё двое парней стояли у окон в окружении дам. Соранти где-то отсиживался или уехал в аэропорт.
При появлении Адриана разговоры смолкли.
— Плохих новостей нет? — спросил, поднимаясь навстречу, губернатор.
— Новости очень хорошие, брат, — улыбнулся Адриан. — Самолёт готов?
— Самолёт ждёт только вас, сир.
— Собирайтесь, — сказал Адриан, чтобы все слышали. Помог Изабелле встать. Гостиная постепенно пустела. — Фабиан, задержись.
Маркиз кивнул и остался у дверей, до которых дошёл. Изабелла поставила недопитый бокал на столик. Губернатор любезно подал ей салфетку.
— Дани, проводи королеву к машине, — нетерпеливо попросил Адриан. — Идите, я догоню. Фабиан! — Не дожидаясь, пока жена с кузеном уйдут, поманил Морелли за собой в смежную комнату, служившую чем-то вроде игрового зала. Середину её занимал бильярдный стол.
— Что случилось? — спросил, входя, Морелли. — Кто тебе звонил? Зачем ты меня сюда привёл?
— Закрой дверь, — сказал Адриан и сам закрыл её спиной маркиза, накинулся с поцелуями. Фабиан сразу скользнул ладонями по его бокам, по спине и запустил пальцы в волосы. Целуя, подтолкнул назад, пока не уложил на зелёное сукно. Целовал ещё некоторое время, потом разогнулся.
— Я вижу, что ты пьяненький, Дри, но не в доме же твоего братишки.
Глаза Фабиана затуманенно блестели, он их отёр. Сексуальный, гад!
— Мы сейчас поедем к Раулю, — сжимая его бёдра коленями, объявил Адриан. — Устроим пикник на троих. Я хочу надраться.
— Поздравляю, ты уже надрался — самолёт, помнишь?
— Пусть летит. Мы прилетим завтра. Если проспимся. Или послезавтра.
— Как же твой плотный график? Разве ты можешь продлить рабочий визит? У тебя работа. Совещания, ассамблеи, приёмы, встречи.
— Я всё могу, — протянул Адриан. — Всего один день. Или два. Могу месяц. Я хочу отдохнуть и повеселиться.
— Это Бьёрди звонил, да? — Фабби выпутался из его ног, отошёл. — Опять он тебе голову морочит?
Адриан сел, надел укатившуюся в процессе ласк корону.
— Я сам ему предложил выпить с нами. Что такого?
— Наверное, ничего. Но тебя сейчас ждёт полный самолёт людей, в столице тебя ждёт полная задница неотложных дел, расписанных поминутно месяц назад, а то и больше. Тебя ждёт государство. Тебя ждут двадцать четыре миллиона подданных. Нет, Дри, ты будешь благоразумным. Я любил бы тебя и фермером, но ты король, и я сделаю всё, чтобы ты им оставался. Не по титулу, а по характеру.
— Мне нужен всего один грёбаный день. Тебе жалко? Отдохнём вместе!
— Пора в аэропорт. Пойдём, я доведу тебя до машины.
Адриан вскочил со стола.
Его разлучали с Раулем. Сейчас, когда тот изменился.
Что же, у него-то хватит духу разукрасить Фабиана. А хватит ли у Фабиана духу разукрасить его?
