***
Адриан проснулся от заигравшей за стеной побудной мелодии, возвещавшей начало стандартного дня. А также то, что он в своей кровати, а рядом лежит Изабелла, и придётся много работать, а не заниматься сердечными делами. Голова немного гудела, и во рту образовалась сухость, напоминая, что вчера он перебрал. Да ещё в грудине теснилась приятная тяжесть, говорившая, что случилось что-то светлое. Рауль покорился ему, вот что. С этой обнадёживающей мыслью Адриан пригласил придворных в спальню. Он не видел ничего зазорного в том, чтобы радоваться воспоминаниям. Фантазии не считались изменой, тем более Фабиан опять отлынивал от присутствия на утренней церемонии. К завтраку начала одолевать тоска. Приторные лица принцев и герцогов, льстивые речи, фальшивые улыбки… Адриан прямо слышал, как за его спиной вся эта знать шепчется о его пристрастии к Бьёрди, поездках в Ковин, ещё, наверно, обсуждает во всех грязных деталях брачную ночь. Как раньше он не замечал, что его двор настолько циничен? Считал, что его любят, ведь и он любит их всех. Да нет, Фабиан говорит, что придворные за него горой. Фабиан не будет врать, он всегда говорит правду, он как барометр здешних настроений. Просто хотелось к Раулю — вот разгадка тоски. А государство требовало присутствия здесь — вот разгадка раздражённости и мнительности. Перед совещанием с министрами Адриан не выдержал и написал графу в мессенджере. «Доброе утро, Рауль. Извини, что вчера не приехал. Зато ты смог выполнить мою просьбу о трезвости. Ты ведь выполнил?» На часах едва перевалило за девять, так что он рассчитывал выяснить и о выполнении другой просьбы — не спать до обеда. Совещание началось. Министр финансов докладывал о расходовании казённых средств и поступлении налогов. Адриан слушал, вникал и гипнотизировал взглядом смартфон на столе перед собой. Ответ не приходил. Это расстраивало. Экран засветился, когда уже шло обсуждение. Сердце взвилось ввысь, но вопросы поднимались важные, и Адриан не мог поставить личную жизнь превыше интересов королевства. Он дотерпел до окончания планёрки, хотя сосредоточение на делах потребовало от него титанических усилий. Когда все откланялись, он наконец смог расслабиться и взять смартфон в руки. Помедлил, прежде чем открыть приложение, использовал эту секунду, чтобы включить звук. Радость омрачала толика сомнений, что в послании Рауля всё будет так, как он хочет, однако Адриан был настроен принять совершенно любые слова с улыбкой и благосклонностью. «Доброе утро, ваше величество. Я огорчён, что не имел чести принимать вас вечером в своём поместье, но не мне судить ваши решения. Я в точности выполнил вашу просьбу, тем более мне о ней напомнил маркиз Морелли». Адриан улыбнулся — сколько пафоса и канцелярии! Уважительно, дипломатично, даже к щепотке язвительности не подкопаешься. Он взглянул на цифры в углу диалога — сообщение доставлено в девять сорок пять, то есть почти три часа назад. Можно отправить новое. Вдруг и Рауль всё это время мучается ожиданием? Адриану хотелось этого. Он подумал над текстом и пришёл к выводу, что начинать надо с малого, нейтрального, ведь целью была только дружба. Ладно, кто кого опять обманывает? Нужна любовь, но позволить себе он может только дружбу. «Я рад, Рауль. Надеюсь, сегодня я тебя не разбудил?» Увидев отметку о доставке адресату, Адриан направился в кабинет, чтобы поработать перед аудиенциями. По пути отдал распоряжение Луису принести кофе и печенья. Он собирался отвлечься от томительного ожидания, но не успел даже включить компьютер, когда тренькнул сигнал. «Нет. По вашему совету я проснулся рано и вернулся к бизнесу. Накопилось много писем, разбираю. Спасибо, что указали на мой неправильный образ жизни, ваше величество, у меня есть обязательства перед семьёй и людьми, которые на нас работают». Какой граф теперь послушный и разумный! Надолго ли его хватит? «Я тебя отвлекаю от дел?» «Скажи честно». Адриан тут же пожалел, что спросил. Какое ему дело, если отвлекает? На короля время отводится в первую очередь. Он страстно желал, чтобы Рауль сказал «нет» или что-нибудь нейтрально-вежливое, что даст повод продолжить разговор. «Король не может отвлекать». «Но, честно, да». «Простите, сир». Блять. Адриан прицокнул языком и хлопнул ладонью по столу. В дверь постучали. — Войди, — крикнул Адриан. С кофе и печеньями на подносе вошёл Луис. — Ваше величество, я принёс вашу мантию в комнату для аудиенций. Всё готово. Ларды Эксми и Бернери ожидают. Лард Кьюри в пути. — Трое? — поморщился Адриан. Прикинул, что каждому придётся уделить минимум полчаса. — Ладно. Кофе выпить успею? — Он улыбнулся. — Ваше величество, — пожурил слуга. Он поставил поднос на стол и замер рядом в ожидании распоряжений. Они имелись. — Луис, пусть Соранти принесёт почту к моему возвращению. И передай Изабелле, что я приглашаю её на прогулку… ближе к вечеру. Часов в пять. Да, в пять. На пробежку тогда не пойду… — Хорошо, ваше величество. — Ещё, Луис… Не знаешь, где Гульфик? — Найти? Адриан дёрнул бровью. Вообще-то ему бы надо взглянуть на любимого, чтобы не раствориться в возлюбленном. Получить утренний — вернее, уже послеполуденный — поцелуй тоже хотелось. Он посмотрел на остывающий кофе и на часы. — Нет, не ищи. Фабиан как кот — гуляет, где хочет, и приходит, когда ему надо. Если его ограничивать, начнёт царапаться. Появится сам. — Самое точное сравнение, ваше величество. — Спасибо, Луис. Иди. Дождавшись, когда дверь закроется, Адриан взял печенье. Жуя, обдумывал, писать графу или оставить в покое. От сложного выбора спасло входящее сообщение. «Я опять что-то не то сказал, ваше величество?» «Нет, меня отвлекли. У меня тоже много работы. Закончишь со своей, расскажи про вчерашнюю встречу с королевой. Она тебя расспрашивала?» Появилась отметка о прочтении. Адриан подождал, но вместо ответа увидел надпись, что Бьёрди был в сети тридцать секунд назад. Грудь сжала тоска. Увязание в Рауле происходит всё больше и больше. Бессодержательный диалог в интернете кидает в эйфорию, пауза в нём — в хандру. Он со счастливой миной погружает себя в зыбучий песок. Зачем? Зачем?! Сердцу не прикажешь? «Фабиан, где тебя носит?» «Ты нужен мне». «Я сгораю». Но не было ни Фабиана, ни ответа, ни даже отметки о прочтении. Сам потом будет виноват. Адриан догрыз печенье, допил кофе и направился в аудиенц-зал. Вопреки его надеждам, Гульфик под дверями не крутился.***
Вековые деревья дворцового парка заслоняли от палящего солнца, близость пруда создавала прохладу. По неровной аллее, ведущей к затерявшейся в зелени плотине, шли только они втроём. Смартфон лежал в кармане и жёг кожу. — Шарль, не убегай далеко, — в который раз окликнула Изабелла. Когда сын отходил от них, она начинала теребить подол короткой юбочки или терзать сапфировую нитку на шее. Разговор, который поддерживался через ребёнка, прекращался. — Мамуля, я недалеко! Я рву цветы, а там красивее. — Для чего ты рвёшь цветы, милый? — Это секрет! Адриан улыбнулся — маленький проказник был его счастьем. — Не хочу раскрывать его тайны, — сказал он, — но дай угадаю… сынуля подарит букет мамуле. Растёт настоящим джентльменом. — Да, — кивнула Изабелла, опять подняла руку к бусам. — Берёт пример с папули. Впереди за кустами орешника мелькнули деревянные перила узкого арочного мостика над ручьём. — Тебе неловко со мной? — начал Адриан разговор, ради которого затеял семейную прогулку. — Ты грустишь со вчерашнего дня. — Разве? — Изабелла сделала попытку улыбнуться и сама поняла, как неубедительно у неё вышло. Отвела глаза, терзая сапфиры. — Нет. Адриан остановился, нашёл мелькавшую среди листвы белую панамку Шарля и повернулся к жене. — Если ты подозреваешь меня в чём-то, Белль, скажи. — В чём? Нет, Адриан, нет! — Ты потворствуешь слухам, что я голубой, — сказал он спокойно и нарочито безразлично. А Белль вздрогнула, как от пощёчины. В замешательстве уставилась на него. — Ты подняла панику, — продолжил Адриан, следя за сыном. — Ездила к Бьёрди. С каких пор ты ведёшь за мной контроль? Мы давно женаты, милая, а твою ревность я вижу первый раз, к парню. Изабелла опустила голову, убрала свалившиеся на лоб густые светлые пряди. — Я сглупила, Адриан. Пожалуйста, прости. Мне ли не знать, что ты нормальный мужчина? У Адриана отлегло от сердца. Он сам не понимал, что или кого он защищал — то ли свои отношения с Фабианом, то ли зарождающуюся связь с Раулем, а то ли саму Изабеллу от боли, которую ей причинит правда. Адриан взял её руки в свои. — Ты любишь меня, Белль? — Тебя это удивляет, Адриан? — Нас поженили из интересов династии. Моё мнение родители спросили, а твоим никто не интересовался. — Все девушки мечтают выйти замуж за инфанта или стать его любовницей, — напомнила Изабелла. Она повеселела. — Особенно когда инфант как принц из диснеевских мультиков. Красивый, высокий, обаятельный, интеллектуал, с чувством юмора. Я тоже тайно вздыхала по тебе. Все вздыхали. — Ты не была девственницей, милая. Хотя это являлось одним из условий и подтверждалось твоими медицинскими документами… Белль, я не обвиняю тебя в подлоге… спустя столько лет это несерьёзно, да и тогда не повлияло бы на решение… Я лишь говорю, что ты могла кого-то любить до свадьбы, а наш брак — лишь дружеский союз во благо государства. Пять лет был таким. Ты полюбила меня? — Да, Адриан, — потупилась Изабелла, затем коснулась его щеки. — Разве это плохо? — Нет, не плохо, — быстро уверил Адриан. Не плохо. Только добавляет проблем. — Мы дружим со школы, но я никогда не думала, что на меня падёт выбор. Я даже не тешила себя надеждой, что попаду в кандидатки. Поэтому не… берегла себя. Прости, милый. Я не предполагала, что когда-нибудь попаду в твою постель в качестве невесты, считала, что это случится с твоим отцом, ведь Роберу Первому было ещё жить и жить. — Да, он умер скоропостижно, — сказал Адриан, чтобы хоть что-нибудь сказать. Прежде, занятый или государством, или увлечениями, он не задумывался над многими вещами. Всё было просто и понятно, не требовало глубокого анализа, вникания в детали. Теперь, когда привычное существование лопнуло в одном месте, оно затрещало по швам и в других местах. Ему понадобятся силы, чтобы удержать свой мир и склеить. И изворотливость ему тоже, скорее всего, понадобится. — Я полюбила тебя, Адриан. Почувствовала это к тебе… Потому что ты лучший мужчина, потому что мой муж, у нас сын, и, я надеюсь, будут ещё дети. — Да, обязательно. — Он обнял Изабеллу за плечи, прислонил к груди, чтобы она не смотрела в глаза. — Я тоже… тоже чувствую, Белль… — Знаю, у тебя не было ни одной фаворитки. А невесты… это твой долг. — И женихи, — сказал Адриан с нарочитой печалью. — И женихи… Белль прижалась к нему. Они замолчали каждый о своём. Адриан молил смартфон пискнуть о доставленном сообщении и размышлял, что не чувствует вины перед женой за многочисленные измены. А перед Фабианом чувствует за одну-единственную. Правда, это ничего не меняет — переписка с Раулем продолжится в любом случае. Изабелла отстранилась, нашла среди листвы гоняющуюся за бабочками белую панамку. — Он прелесть, — сказал Адриан и добавил скорее для себя: — Я люблю его больше всех на свете. — Для Шарля папуля тоже на первом месте, — улыбнулась Белль. Взявшись за руки, они пошли дальше, к мостику и плотине. Созерцали красоту уголка природы, специально содержащегося словно в нетронутом виде. Остановились над водной гладью. Тут солнцу ничего не мешало, поверхность пруда искрилась бликами. У берега плавала стая лебедей, а на противоположном берегу простиралась та самая поляна для торжеств, с каруселями и летней сценой. Сейчас она пустовала. Дворец отсюда казался маленьким. — А ты кого-нибудь любил до свадьбы? — спросила Изабелла. — Нет, — не соврал Адриан. Он полюбил после. — Ой, лукавишь, — рассмеялась жена. — Меня жалеешь. А твой Фабиан?.. — Что Фабиан? — насторожился Адриан. Сердце ёкнуло. — Он знает все твои секреты? Уверена, с ним ты всем делишься. — А, ты об этом? Мы друзья. В мужской дружбе всё просто. — Он сегодня с утра на моей половине ошивается. — Да? А я его обыскался. На звонки не отвечает. Что он делал? — Утром к Шарлю заходил, а потом с фрейлинами крутился. Когда он жениться собирается, он тебе говорил? — Зачем ему жениться? — нахмурился Адриан, хотя старался держать лоб разглаженным. Ревность царапала по живому. А значит, чувства к Фабби не угасли. Слава богу. — Зачем все женятся? Чтобы быть вместе, чтобы воспитывать детей… Знаешь, мои девчонки поголовно в него влюблены, даже ссорятся. А новенькая, Рина, по незнанию заявила им, что женит Фабиана на себе… Ох, боюсь, выживут её из коллектива. — Изабелла хихикнула. — Фабиан не говорил, к кому он присматривается? Не к ней ли? Или у него другая зазноба? Адриана раздражала эта тема. Но он улыбался. — А ты, Белль? Кого из своих фрейлин хочешь проводить в мою спальню в качестве его невесты? — Никого, — ответила она после секундной паузы, перестала смеяться. — Мне тоже это не надо, — уверил Адриан беззаботно. — Жена, дети, пелёнки отнимут у меня друга. Мне же будет неудобно припереться к нему среди ночи и выпивать до утра. Он, может, с радостью составит мне компанию, но быт рано или поздно затянет. — Ты эгоист, Адриан. С таким другом Фабби никогда не женится. — Поверь, он сам не хочет. Молод, гуляет, с кем хочет, привилегий у него навалом… Он смеётся, что не нашёл ещё ту девушку, которой не стыдно будет поделиться со мной… чтобы я его потом не запозорил. — Да, это аргумент, — хмыкнула Белль. — Себя он точно вместо невесты предлагать не будет. Адриан посмотрел на жену. Не увидев злого умысла, собрался пошутить по типу «а что ты скажешь, если предложит?», однако быстро передумал дёргать чёрта за усы. Вопросы гомосексуальности лучше вообще обходить стороной, самому хотя бы их не муссировать. — Ему это ни к чему. Но… мы как-то договорились, что его избранница должна устраивать нас обоих. Извини, Белль, что говорю тебе неприятное… Не расстраивайся, такой девушки всё равно не существует. Помрачневшая Изабелла отвернулась к водной глади. Пальцы с обручальным кольцом сжали перила ограждения. — Белль, — Адриан приобнял её за тонкую талию, — не обижайся. Это лишь наша с Морелли мужская трепотня. — Вы и меня обсуждаете? — Нет. Ты королева, ты — табу… С Фабианом тебя делить всё равно не придётся. Хотя он тебя любит. Как свою королеву. И как женщину, которая отпускает меня среди ночи к нему. Адриан улыбнулся, смягчая все сказанные с начала прогулки слова. Изабелле и дальше надо оставаться в святом неведении. А он… Он не будет выяснять, кому досталась предназначавшаяся ему девственность. После свадьбы не задумывался, а сейчас ему это действительно неинтересно. Изабелла для него друг, мать наследника и, возможно, последующих детей, не больше. Прибежал Шарль. Из-за спины во все стороны торчали собранные в беспорядке цветы вперемешку с травинками. — Мамулечка, сюрприз! — объявил он и, подражая придворным, встал на одно колено, перенёс букет вперёд и протянул матери. — Для тебя! Тебе нравится? — Очень, — заверила Изабелла, взяла букет, понюхала. — Какой чудесный аромат! Спасибо! — Вы истинный кавалер, ваше высочество. — Адриан поднял сына на руки, потормошил, смеясь. Шарль завозился, выворачивая карманы. — Подожди, папуля, у меня и для тебя подарок есть. Вот, смотри. Красивый? Это алмаз? Адриан взял с ладошки покрытую комочками земли стекляшку размером со среднюю клубнику. На солнце она действительно красиво переливалась. — Надо показать нашим ювелирам, — уклонился отец. — Спасибо, сынуля. — Ты покажи, а я потом ещё найду. Вдруг там пиратский клад? — Договорились, — опуская безделушку в карман, согласился Адриан и закружил сына, радуясь его захлёбывающемуся смеху. — Хватит! Хватит, папуля! — просил Шарль, а сам смеялся ещё сильнее и лез под ласки и щекотку. Адриан вертел его, подкидывал, щекотал, смеялся вместе с ним. Он любил такие моменты. В них осознавал себя взрослым серьёзным человеком с настоящей миссией — жить ради этого мальчугана, а не своих сексуальных прихотей. Изабелла тоже участвовала. Однако игру пришлось закончить — не надоело, Адриан устал, вспотел на жаре. Да и Шарль тоже. — Вот теперь хватит, — сообщил он, устраивая сына на сгибе локтя. — Успокаиваемся, хорошо? — Хочу ещё! — Шарль, папе надо отдохнуть, — вмешалась Изабелла. — Давай вечером? — предложил Адриан. — Приду к тебе перед сном. Взять с собой Фабби? Он же утром был у тебя? Во что вы играли? — В прятки и машинки, — ответил Шарль и завозился, просясь на землю. Адриан его поставил. — А сначала мы играли в монстра под кроватью, — добавил Шарль шёпотом и обращаясь преимущественно к отцу. — Я эту игру больше других люблю. — Как же в неё играть? — поправляя панамку, спросила Белль. Адриан слова вставить не успел, чтобы увести от опасной темы. Вернее, даже не сразу вспомнил, про что речь. — Это легко! Монстр сидит под кроватью, а я свешиваю ногу, и он меня ловит. Это весело! Папуля с Фабби тоже в неё играют. Они меня научили, когда я пришёл к папуле в спальню, когда ты уезжала. Блять. Изабелла подняла изумлённые глаза. Адриан выдержал лицо. Шарль за это время убежал к бабочкам. — И кто из вас монстр? — спросила жена обескураженно. Только второго круга подозрений не доставало! — Перестань, Белль… — сказал Адриан спокойно, но чувствовал, что против воли заводится: ненавидел выкручиваться. — Это Фабиан придумал для Шарля. Какие монстры? Мы взрослые мужики. — Но что он делал ночью под нашей кроватью? — Не ночью, а утром. Спал. Мы выпивали. Напились. Заснули. Фабиан на полу. Не со мной же в кровати ему лежать? Не брачная ночь вроде бы. Адриан улыбнулся, внутри теряя терпение. Нахмуренные бровки Изабеллы стали возвращаться в нормальное положение. Потом и улыбка появилась — на губах и в глазах. — Вы с Фабианом как неразлучники — спелись и ни шагу друг без друга. — Он мой шут, вот и выполняет свои обязанности развлекать меня. — Адриан усмешкой сгладил последние углы и коснулся плеча жены. — Белль, милая, я король и волен делать, что захочу, когда и с кем захочу. Сейчас отчитываюсь перед тобой только потому, что ты мне небезразлична. Но мне это не нравится — не делай из меня подкаблучника. Мы никогда не ссорились, так давай и впредь до ссор не доводить. — Прости, Адриан. Это не повторится. — Извини за резкость, Белль. Ты мне дорога. Изабелла кивнула. Они постояли несколько минут в тишине, наблюдая за лебедями и приводнившимися рядом утками, забрали сына и отправились к дворцу. Смартфон, забытый во время разговора, снова обжёг бедро, но он молчал.***
Адриан сидел в кабинете. Сдвинув корону на затылок, читал в интернете внешнеполитические новости, выбирал, на что обратить внимание на завтрашнем совещании, делал пометки. Письма, с которыми собирался поработать, засунул в папку на край стола, оставив перед собой только одно. Поверх положил смартфон. Вечер наступил настолько, что в помещении уже сгустился сумрак, но электрический свет ещё был неприятен. Продуктивные мысли приходили со скрипом. В мозгу томилось напряжение из смеси плохих предчувствий, нетерпения, сомнений и праведного гнева. Взгляд то метался к двери, то прилипал к тёмному экрану смарта. Дрязги лидеров мировых держав не шли ни в какое сравнение с его запутавшейся личной жизнью. Дверь отворилась без стука. Под звон бубенцов вошёл Драный Гульфик. Трёхрогий сине-красно-жёлтый колпак был на голове, на ногах — тапочки с помпонами, шутовской комбинезон застёгнут по самую шею. В кои-то веки без вольностей. И так сегодня навольничал. На лице, впрочем, не было ни извинения, ни страха наказания, ни желания пасть в ноги и признать свою вину. Обычный такой Гульфик — нахальный, уверенный в себе и королевском всепрощении. Однако он склонил колено. — Ваше величество… — восхищённо выдохнул он, затем уставился на руки, которые Адриан не подал для поцелуя. Левая бровь поползла вверх. — Э? — За день я отправил десяток сообщений, трёх гвардейцев и двух слуг. Тебя не нашли. — Мне было некогда, Дри. Ну не ворчи, я уже пришёл. — Ты оставил меня без поцелуя. — Я наверстаю. Фабиан наклонил Адриана к себе и завладел губами, а потом, не отпуская, медленно поднялся и почти уложил его в огромном офисном кресле. Целовал напористо и мягко, упираясь коленом между расставленных ног. Возбуждение пошло мгновенно, Адриан почувствовал сладкое, нарастающее напряжение в паху, вместе с желанием взять и отдаться, переместиться куда-нибудь в тихое тёмное место. Морелли его дразнил медленными мучительными ласками. Тренькнул смартфон. Блять, не вовремя, в самый разгар прелюдии. Но это сообщение было долгожданным и важным! Сердце застучало в два раза быстрее, и Адриан уже не мог целоваться. Хотел, но не мог. Физически не мог ждать больше ни минуты. Не мог оставить на потом, до более удобного часа, до окончания срочных дел, до оргазма. Мышцы зудели подняться и посмотреть, что там написано. Сопротивляться желанию было больно. Он отстранил Фабиана. — Извини. Телефон. На вот, почитай. — Адриан сунул ему бумагу, которая лежала перед ним на столе, прижатая смартфоном. Девайс оставил себе. Откинулся на спинку, наблюдая, как шут уходит на диван, стаскивает колпак и погружается в чтение, затем открыл мессенджер. Сердце застучало ещё вдвое чаще — так и до тахикардии недалеко. «Когда я вернулся во дворец, её величество королева Изабелла, его высочество герцог Велони и другие уже находились в поместье, их принимала матушка. Меня выслушали, герцог уточнил, давно ли вы убыли и в каком направлении. Её величество молчала и, как я говорил, смотрела на меня с ненавистью. А когда все ушли к машинам, задержалась и спросила, как у меня хватило совести предложить себя в брачную ночь и поступил бы я так же, будь на троне Робер Первый. После её величество уехала». Адриан усмехнулся. С ревностью Изабеллы он уже всё выяснил, но вот тогда она задала Раулю правильные вопросы. «Что ты отве…» — Дри… Адриан вздрогнул и поднял голову. Фабиан встал с дивана и шёл к нему с листом, и теперь на лице было немного виноватости и замешательства, а рука почёсывала бестолковую тыковку. Чёрт, за пять минут совсем забыл про него. — Дри, я же тебе сразу признался… Соранти не умеет… Адриан воровато погасил экран. Не терпелось устроить взбучку, но ещё важнее сейчас было написать Раулю, узнать, что он ответил королеве. Да, написать и узнать было важнее, а Фабиан никуда не денется. И… он сейчас мешает. Как ни больно это признавать. Адриан поднятием руки остановил сующего ему под нос бумагу с жалобой Морелли. Искренне надеялся, что жест получился не импульсивный и взгляд при этом бросил не тяжёлый. — Фабби, подожди минуту, — стараясь не цедить свозь зубы, попросил он. — Сядь. — Ладно, — без проблем согласился маркиз и снова плюхнул свой зад на диван. — Что-то серьёзное? — Нет, — помотал головой Адриан. — Просто… работа. Он дождался, пока Фабиан уткнётся в жалобу на него, и разблокировал смарт. Дописал: «…тил Изабелле?» Рауль прочитал мгновенно и стал печатать. Адриан смотрел на отметку об этом и на скучающего Фабиана. Совесть грызла так нагло переписываться с новой пассией при нём, врать. Но его тянуло к Бьёрди, к тем скупым и казённым фразам, что они обменивались. До дрожи хотелось знать, как бы повёл себя граф с другим королём, и чтобы его согласие на гейский опыт было продиктовано латентной симпатией к молодому и, как говорила Белль, сексуальному монарху. Только Фабби всё равно ближе и роднее. Роднее и ближе. Адриан поместил палец на кнопку блокировки с намерением прекратить словесную измену и заняться нагоняем любимому. Он не успел — в чате возникла новая реплика. «Ничего. Мне нечего было ответить её величеству». Чёрт! Адриан едва сдержался от удара кулаком по столу. Кинул взгляд на Фабби и взял себя в руки. Постарался набирать текст с непроницаемым выражением лица. «Тогда ответь мне. Мне теперь действительно любопытно, пришёл бы ты на аудиенцию к Роберу? Учти, мой отец был намного консервативнее меня, а с возрастом стал жёстче. Традиции чтил, особенно когда седина в бороду ударила. Легче бы тебе было возлечь с ним, чем со мной, или пятидесятилетнему королю ты бы спокойно отдал Грэйс?» Пятидесятипятилетнему, если точно. В пятьдесят отец умер из-за тромба, оставив неоперившегося его разбираться с целой страной. Возможно или, скорее, наверняка многие, если не все девушки вздохнули по этому поводу спокойнее. Отец хоть держал себя в форме, но ночь с молодым красавчиком меньше походит на принуждение. Фабиан постукивал пальцами по цветному колену, рассматривал потолок, почти погрузившийся в темноту. Рауль набирал. — Включи свет, — попросил Адриан. Морелли пошёл к выключателю. Чат обновился. «Я не знаю, что ответить. Не думал над этим». Опять обломал! «Подумай. В качестве рассуждения. Я настаиваю». «Только без лести». Вспыхнули лампы. Адриану сразу почудилось, что его секреты сразу стали видны как на ладони. «Тогда мне нужно время». — Может, мне зайти за выволочкой позже? — поинтересовался, стоя у дверей, Фабиан. — Нет, я буду готов устроить её тебе через минуту. «Хорошо. Даю тебе время до утра». Нет, долго, изведётся ждать. Адриан стёр концовку и написал «до полуночи». Отправил и со спокойной душой отложил смартфон. Почти пять часов можно посвятить другим делам, вернуться в реальность. Правда, Адриан догадывался, что изведётся в ожидании полуночи. Он поправил корону, принял строгий вид и поднял взгляд на слоняющегося по кабинету Гульфика. Указал пальцем на место возле стола. Шут послушно приплёлся туда. — Я весь внимание, ваше величество. — Ухмыляешься? — сорвался Адриан. — Фабби, блять! Чем ты всегда думаешь? Соранти требует тебя в Колону отправить! А я обязан отреагировать! Всё, абсолютно всё в этот день летело к чертям. Только бы и переписка с Раулем туда не улетела.