Фаворит короля

      Фабиан посерьёзнел, переступил с ноги на ногу, сминая в руках колпак.       — Должен — отреагируй. Иду собирать вещи.       — Стой! — рявкнул Адриан, хотя шут не сделал ещё ни шагу, только развернулся к двери. — Даже не будешь защищаться?       Морелли повернулся.       — А надо? Я дворянин и не запятнаю свою честь оправданиями. Ты попросил оградить тебя от Бьёрди, я попросил Соранти держать язык за зубами. Не захотел — получил по этим самым зубам, и я не буду за это оправдываться. Я лучше пойду нанесу ему ещё несколько «телесных повреждений», за скандал, в который его исполнительность вылилась. Отдавай приказ приготовить для меня камеру.       — Ершишься? — Адриан почувствовал дикое возбуждение.       — Не ершусь, а избавляю тебя от угрызений совести за необходимость «реагировать». Обрадуй Соранти.       Гульфик стоял перед ним покорный и непокорный одновременно, ждал решения своей судьбы, и Адриан еле сдерживался, чтобы не заёрзать, теряя величественную осанку. Кресло практически в буквальном смысле горело под ним.       — Плевать я хотел на Соранти, — наконец не выдержал он. — Пусть катится на хуй со своими претензиями. Но в Колону я тебя отправлю! За то, что весь день у фрейлин пропадал!       Адриан подскочил и встал нос к носу с Морелли. Нахальный шут снова ухмылялся, своей самой похотливой улыбкой, скользил распутным взглядом по его глазам, носу, губам, а Адриан специально сильнее хмурил брови. Распалял страсть, поджигал кровь. Давал феромонам окружить их плотным коконом вожделения. Его заводила власть над любимым, проявив которую, так прекрасно ему отдаться!       Губы находились всего в сантиметрах друг от друга, кожу щекотало дыхание. Член распирал брюки.       Притяжение.       Адриан едва противостоял ему. Судя по углубившемуся дыханию, Фабиан тоже. Но не смел или не хотел сейчас сдаться первым. Пальцем не шевелил.       — Неделю, месяц, ваше величество? — насилуя его рот взглядом, тягучим бархатом спросил он.       — Год. Или полтора.       — Пусть будет так. Быть может, за это время ты всё-таки успеешь соскучиться по мне.       — Что? — Адриан оторвался от разглядывания губ и посмотрел в глаза. Притяжение иссякло, как накал у лампочки, еле-еле теплилось. Вернулся гнев. — Я по тебе не скучаю?       — Тебе виднее, Дри. — Морелли отступил на шаг, выкинул звенящий не по делу колпак. — Ты всё к Бьёрди да к Бьёрди рвёшься. Вчера так вообще. И сейчас… Ты не с ним переписывался?       — Нет, — выпалил Адриан прежде, чем понял про очередную ложь. Выругался про себя, усилием воли сохраняя невозмутимое лицо с прямым контактом глаз. Какая же он сволочь… какая мразь! Что конкретно ты сейчас бережёшь — свою любовь или свою интрижку? Аж голова от собственной мерзости разболелась.       Было непонятно, поверил Фабиан или не поверил, на лице светилась всё та же насмешливая и подобострастная улыбка — вот кто умеет отлично контролировать себя.       Но глаза не моргали.       — А если посмотрю? — Фабиан кивнул на смартфон на столе.       У Адриана сдавило мозг. Лёгкие, сердце и всё-всё-всё. Он был близок к тому, чтобы закричать, схватить и спрятать девайс и вытолкать маркиза из кабинета взашей, сгноить в тюрьме, только чтобы не помешал переписке с Раулем. А также к тому, чтобы упасть на колени и молить о прощении, как последний смертный своего господина. Не знал, чего взбрыкнул, ведь не было в тех сообщениях ни грана адюльтера, только витиеватые этикетные фразы, а разрешение на дружбу испрошено.       Это в нём говорил страх быть уличённым во лжи, которую только что сотворил. Страх, что Фабиан не поймёт, перестанет доверять и… разлюбит.       — Смотри, — глядя в глаза, сказал Адриан. Отдался на волю судьбе. Теперь от него ничего не зависело. Но разрешая, он доказывал свою любовь к Фабби. Самому себе.       Губы онемели, и тело сковал холод.       Смартфон лежал позади, Адриан чувствовал его взмокшей спиной.       Он тоже дворянин, первый дворянин королевства, и он не имеет права отпираться.              Фабиан, не двигаясь, смотрел на него невыносимо долго, или так просто казалось. Да, скорее всего, казалось — маркиз фыркнул почти сразу, как получил разрешение.       — Я не буду рыться в твоём телефоне, как ревнивая баба. Это была шутка, Дри.       Нет, это была проверка, Адриан догадывался, и он её выдержал. Сжатая внутри пружина разжалась. И от возникшей лёгкости он чувствовал себя ещё гнуснее. Однако примирительно засмеялся, отходя к другому краю стола.       — Фаб, я люблю тебя.       — И я тебя, Дри.       — И я скучаю. Я и вправду тебя обыскался. Потом узнаю, что ты с фрейлинами, что какая-то Рина или Лина влюбилась в тебя. И Изабелла, кстати, предлагала тебя женить.       — На Рине? — спросил усевшийся на стол маркиз. Адриан уловил в его голосе заинтересованные нотки. Задохнулся.       — Ты знаешь, как её зовут? Да я тебя на эшафот отправлю! За государственную измену! За измену государю!       — Попробуйте, ваше величество. — Фабиан усмехнулся и поймал за руку, дёрнул Адриана на себя, поставил между своих ног и ненадолго завладел губами. — Но осторожнее, смертный приговор не отменить даже вам. Только… я никогда не изменю тебе, мой государь.       — Даже если разлюбишь?       — Я не разлюблю. С чего бы я должен разлюбить? Откуда у тебя такие мысли? Я однолюб, ты знаешь. С тех пор, как мои глаза встретились с твоими в зале торжеств, я принадлежу только тебе.       Фабиан и сейчас смотрел в глаза и ждал таких же заверений.       — Я тоже, милый, — сказал Адриан. Вполне искренне и с нежностью. Потёрся щекой о его бородатую щёку, запустил пальцы в кудри. Небольшой осадок, тонким слоем размазанный по дну души, старался не замечать: он же небольшой. — Я твой. Я — твой. — Адриан поднял руку Фабиана, поцеловал в пульс на запястье. — Ты заставляешь меня сгорать. От желания, от ревности, от всего. Это неприятное чувство, Фабби, — ревность. Что ты делал у фрейлин? — Вопрос звучал жёстким требованием, чтобы маркиз не отшутился.       — Заставлял вас ревновать, ваше величество.       Адриан опешил. Кажется, Морелли и не собирался выкручиваться, но получилось всё равно не с той серьёзностью, какую он ожидал. Получилось какое-то заигрывание. И упрёк. Приправленные беззастенчивой улыбкой.       Фабиан накрутил уголок его воротника на палец и продолжил:       — Ты ведь почувствовал то, что чувствовал я, видя тебя и Бьёрди? Только и слыша от тебя о нём.       — Прости. — Адриан опустил голову. Горло перекрыл комок. — Я не хотел. У меня с Бьёрди ничего нет. Он лишь игрушка, как ты сказал, а я… пытаюсь не играть, но ничего… не получается. Я поэтому и просил тебя оградить меня от него.       Адриан с надеждой и мольбой заглянул Фабиану в глаза, будто тот, словно добрый волшебник, мог в мгновение ока исцелить его от страданий: вырвать занозу из сердца, избавить от жажды переписки. Фабиан, конечно, мог многое, но он знал не всё и не понимал катастрофичности проблемы. Он верил, доверял. Перебирал в пальцах его волосы.       — Поэтому я и разукрасил Соранти, — отозвался он.       — Да, — проговорил Адриан. — Спасибо. Спасибо, что пытался. Тут я сам виноват, надо было мне предупредить Тео, а то он в тебе до сих пор видит соперника, вот назло и…       — Да знаю. Ему до сих пор хочется считать вас лучшими друзьями.       — Пусть считает. С Тео и Паоло мы были вместе, но наша дружба пошатнулась задолго до тебя. Когда меня короновали. Сами виноваты. Хотели влиять на меня - мне пришлось поставить их на место. Вернее, только Тео — Паоло совсем другой.       — Ага. А потом откуда ни возьмись возник я, мелкий шебутной дворянчик, и устроился возле тебя. Получил высокий титул, земли, право тыкать тебе, засиживаться в твоей спальне и всем хамить… Брось, Дри, ты предлагал им должность шута, они отказались, пусть идут на хер. Соранти в первую очередь.       — Придержи язык, Гульфик, — напустил строгости Адриан, — Тео всё ещё мой друг.       — Не велите казнить, ваше величество, — съехидничал Фабиан. — Ладно, что ты решил по жалобе? Как отреагируешь?       Адриан выбрался из его объятий, вернулся в рабочее кресло. Морелли лишь переместил задницу по столу, сдвинув пресс-папье и несколько папок, опять смотрел на него.       — Я решил, маркиз Морелли, что твоих извинений виконту Соранти будет достаточно.       — Извинений? Лучше в Колону, ваше величество!       — Будешь фыркать, я изменю решение — прикажу тебе жениться. Как тебе такое?       — Несправедливо: я не заслужил пожизненное! — Фабиан соскочил со стола и оказался у кресла на коленях, вытирая шутовскими штанами пол. — Смилуйтесь, государь!       Они рассмеялись. Король нажал на кнопку вызова слуг и приказал Луису найти виконта.              Фабиан поднялся и ушёл на диван, закинул ногу на ногу, снова играя звенящим колпаком. Адриан хотел его, но, во-первых, трахаться в кабинете было опасно, ну и потом требовалось разобраться с делами — на небе зажигались звёзды, а с ними начинались увеселительные мероприятия, его ждали на поляне.       — Фабби. — Адриан взял шариковую ручку, покрутил по резьбе золотой колпачок. — Шарль нас сдал Изабелле. На прогулке. Рассказал про игру в монстров в нашей спальне.       — И? — насторожился Фабиан, мимикой изобразил катастрофу.       — Если бы было… — Адриан повторил его ошалелую морду, — я бы тебя ещё тогда из-под земли достал, чтобы сообщить… Я уладил. Но надо вести себя тише и аккуратнее.       — Тогда ты не будешь возражать, что я распустил среди фрейлин слух о твоей фаворитке.       — О ком? — поперхнулся Адриан.       — Я не просто так с девчонками тёрся, — маркиз откинул колпак на другой конец дивана, — я исправлял ситуацию после Ковина. Обмолвился, что ты положил глаз на одну из Бьёрди, вот и рвёшься на юг.       — И на какую? — поинтересовался, пыхтя от стыда за беспечность, Адриан.       — А я не уточнял. На Вики, Мари… или даже скандально знаменитую Грэйс.       — Только бы не на Эмму…       — А ты не смейся — хоть и на неё. Пусть девчонки гадают. А за ними и все придворные. И Изабелле тоже будет полезно. Слух быстро разнесётся. Пусть вычисляют твою первую пассию. Лучше умы будут заняты этим, чем вопросами гомосексуализма.       Адриан тяжело вздохнул.       — Спасибо, Фабби. Что бы я без тебя делал?.. Я в последнее время только косячу. Никогда ведь у нас такого напряга не было, даже когда наглели с тобой… Ладно, в любом случае я король… Спалимся — на пользу: я разведусь и женюсь на тебе.       — Мне съязвить или серьёзно сказать? — спаясничал Фабиан. — Мою позицию ты знаешь, и она совпадает с твоей, насколько я помню: королевская чета должна быть традиционной, а не нетрадиционной. Как бы я ни хотел стать твоим… мужем, партнёром или как однополых называют. Супругом, в общем.       Адриан кивнул, отвечать, перемалывая в миллионный раз больную для них тему семьи и отношений, было незачем — и с двухмиллионного раза ничего не изменится. Ему лишь стало паршивее, что всё чаще хочет лишь разумом и телом, а душой… этой нематериальной сущностью, чьё наличие так и не удалось доказать, устремляется к Бьёрди. Он уже постоянно психует, срывается, обижает любимого человека, настроение скачет едва ли не ежесекундно. А Фабби терпит, да ещё и помогает, заботится.       Рауль же ещё ничем, кроме нетронутой задницы, не отличился.       Сам не сознавая в каком порыве, Адриан встал. Ноги понесли к дивану и опустились на колени, руки поймали руки Фабиана.       — Блять, Дри, — попытался поднять Морелли, но у него не вышло.       — Прости меня за вчерашнее, — сжимая его кисти, совершенно искренне и умоляюще попросил Адриан. — Я дурак. Пустоголовый кретин. — Ему вдруг невыносимо стало врать, скрывать, слова сами полились. — Я не знаю, что со мной происходит. Прости меня, Фаб. Я не хотел. Это… то какое-то помутнение… наваждение… Мне надо тебе всё рассказать. Всё-всё. Пообещай, что простишь…       В дверь постучали. Будто бы снаружи раздалась пулемётная очередь. Адриан вздрогнул, повернул голову.       — Соранти! — зашипел Фабиан. — Вставай!       Адриан вскочил, отряхнулся и прыгнул в кресло. Оно откатилось к стене практически из-под задницы, едва не опрокинув седока на пол. Адриан выругался, подвинул обратно и сел, поправляя корону.       — Войди!       — Можно я буду Гульфиком? — приводя себя в порядок, протараторил Фабиан. — Пожалуйста! Не хочу извиняться.       — Нет, будешь собой и извинишься, — надавил король. Он уже отдышался и был готов исполнять свои обязанности.              Сначала вошёл Луис и доложил о виконте. Адриан велел звать. Перевёл взгляд на Фабиана, спрашивая, подсобрался ли он. В ответ тот страдальчески и с напускной обидой закатил глаза и сразу вернул нормальное выражение лица. В шутовском комбинезоне он, конечно, выглядел неимпозантно, однако яркий наряд не умалял природного благородства третьего сына барона Морелли.       Соранти появился с отпечатком уверенности в победе на припухшей жёлто-фиолетовой физиономии.       — Ваше величество, — склонился он.       — Садись, Тео, — указал на кресло слева от себя. — Фабиан, подвигайся ближе.       Фабиан переместился на середину дивана. Тео прошёл мимо него, всячески игнорируя, и расположился в предложенном месте. Они оказались не плечом к плечу, но расстояние не превышало полутора метров. Так даже спокойнее, а то опять подерутся.       Адриан усмехнулся про себя и повернулся к ним.       — Тео, как себя чувствуешь?       Соранти дотронулся до скулы, на которой была самая большая ссадина.       — Спасибо, сир, я в порядке, а вот моя честь! Неадекваты, подобные… — он покосился на маркиза, — не должны находиться при дворе. Я прошу строго наказать его.       Адриан сам, не хуже Фабби, закатил глаза. Правда, мысленно.       — Тео, давай без официоза, мы все здесь свои, и вы с Фабианом прекрасно ладили.       — Пока он не стал кидаться на людей.       — А как так получилось, Тео, что ты получил от него? Ты карате занимаешься со второго класса, недавно вон у Бьёрди пистолет выбил… — Адриан спохватился, что зря вспомнил о графе, но невозмутимо продолжил: — А вчера не смог Фабиану по морде съездить. Он-то борьбой занимается от силы два года, да и то по моему настоянию.       — Я не ожидал агрессии, — заёрзал Соранти. — И… был пьян.       — Вот, — поставил акцент король. — Мне не нравится, что мои придворные выясняют отношения кулаками и вообще провоцируют конфликты. Но в вашей ситуации есть доля и моей вины, вы оба исполняли мой приказ. Поэтому, Тео, Фабиан принесёт тебе извинения.       — Извинения? — взвился виконт. — И всё? Нет, я настаиваю на Колоне! Вы Бьёрди на два года сослали за меньшее. Он оскорбил словами, а Морелли нанёс мне побои!       Фабиан прыснул.       — Лучше заткнись, — посоветовал он тихо, но вполне дружеское и уместное предупреждение уже не спасло бы Соранти от гнева монарха.       — Ты сравниваешь меня с собой? — Адриан сам не заметил, как в голосе зазвенел металл. — Оспариваешь мои решения? Принимай извинения, пока я ещё добрый, или отправитесь в Колону оба — за драку.       Морелли принял скучающий вид, явно еле-еле удерживаясь от язвительной реплики — и молодец.       Тео зыркнул на него, потом так же злобно на сюзерена, однако сразу опустил глаза.       — Я всегда говорю необдуманно, ваше величество, вы же знаете. Простите. Извинений маркиза будет более чем достаточно.       — И ты не обессудь, Тео, — через силу улыбнулся Адриан. — Иначе вас никак не утихомирить. Взрослые мужики, а как мальчишки, ей-богу. Лучше бы пива сходили вместе попили да в карты перекинулись. — Он поднял лист с жалобой и разорвал пополам. — Фабиан, извиняйся. И поубедительнее.       Морелли встал, виконт, помедлив, тоже поднялся.       — Тео, я приношу извинения, — произнёс Фабиан.       — И это всё? — вознегодовал Соранти, не дождавшись продолжения. Адриана интересовал тот же вопрос.       — А надо что-то ещё? — глядя на обоих, делано удивился маркиз. — Речь шла об извинениях, я извинился. Прикажете что-то ещё, сир?       — Нет, — после секундных раздумий решил Адриан, он догадывался, что не получивший разрешения прикинуться шутом Фабиан как-нибудь выкрутится. Не был полностью доволен, но подкопаться не мог. И не хотел. — Ты удовлетворён, Тео?       — Да, — вынужденно кивнул Соранти.       — Отлично, инцидент исчерпан. И постарайтесь жить мирно. К тебе в первую очередь обращаюсь, Фабиан. Ты понял меня?       — Понял, — буркнул маркиз.       — Тео?       — Да.       — Тогда идите. И найдите Паоло — сегодня мы играем в покер вчетвером.       Соранти, снова игнорируя маркиза, поклонился.       — Ваше величество… Как мне теперь поступать, если позвонит граф Бьёрди?       — Он не позвонит, — уверенно сообщил Адриан: граф ведь получил право звонить и писать напрямую. — А если позвонит… Посоветуйся, наверно, сначала с Фабианом. Как он скажет, так и сделай.       Виконт опять согнулся в поклоне. За его спиной Фабиан покрутил пальцем у виска. Адриан наградил его безразличным взглядом и протянул Соранти руку — для пожатия. Пожав, тот, не оборачиваясь, ушёл.       Морелли, приблизившись, тоже склонился, практически в пояс, что было редкостью и сродни паясничанью.       — Ты потерял друга и нажил врага, Дри, — плавно выпрямляясь, проговорил он. — Ты практически признал, что я был прав, разбивая ему морду. Поставил шута над ним. Его честолюбие этого тебе не простит.       — Соранти успокоится. Не в первый раз нам ссориться.       — Сейчас другой случай. Прости, это я тебя подставил с дракой. Не надо было мою сторону принимать. Жёстче надо было со мной. Я бы не обиделся.       — Я же говорил — мне плевать на Соранти, — процедил Адриан. — А тебе я пять минут назад приказал проваливать на поляну. Вон отсюда, Гульфик! И только посмей не явиться к покеру.       — Выметаюсь, ваше величество, — шут схватил с дивана колпак и подмёл им пол. Прошептал: — Блять, как же я люблю, когда ты командуешь мной! Мой король!       Он сорвал короткий поцелуй и ускакал под звон дурацких бубенцов.       

***

      Адриан с силой втрахивался в Фабиана: времени у них было совсем мало, а возбуждения — через край. Своим тотальным невезением в карты, просаживанием огромной суммы денег — нарочитым, конечно, чтобы дать выиграть Соранти, Рокарди и ему, шуточками по этому поводу, сокрушенностью… а ещё симпатией придворных, наблюдавших за игрой, и будто бы нечаянным касанием коленей под столом… Всем этим Фабиан так завёл его, что терпеть было невозможно. Они обменялись взглядами, ушли во дворец под разными предлогами и разными дорогами и вот уже проверяли кровать маркиза на прочность.       Их пальцы были сцеплены, а тела слипались от пота. В голове, в груди, в животе — только желание. В тёмном воздухе — жаркое дыхание и всхлипы.       Адриан не хотел быстро кончать, но не мог снизить темп. Морелли выгибался под ним и подставлял шею и ключицы для поцелуев, двигал бёдрами и зажимал.       — Дри… это кайф, Дри…       — Кайф, милый…       Раздавались шлепки. Член вбивался почти до яиц, и Адриан пропихнул бы ещё дальше, если бы внутри было растянуто больше. Однако он не жаловался — узость пьянила и срывала крышу. Они давно не занимались сексом в таком бешеном ритме. Покрывало и простыни скомкались.       — Дри, я скоро…       — Без рук?       — Да…       — Ох. — Адриана окатило горячей волной, он едва не спустил от этих признаний: любил, когда Фабби кончает только от члена, его члена. Но он удержался, продолжая трахать, растягивая электричество в нервах. На краю сознания помня о времени. Но позволяя себе ещё минутку, ещё две минутки прекрасных ощущений.       Воздух в лёгких раскалился.       Наслаждение натянуло струны.       — Я тоже скоро, — просипел Адриан, стирая капли пота со лба о плечо Фабиана, толкая его в матрас резче, стискивая их пальцы до побеления.       — Сейчас… вместе. Люблю тебя…       Терпеть дольше не получалось, никак. Адриан отпустил себя для достижения сладкого пика. Амплитуда тут же увеличилась, Фабби завозился, шумно задышал, извиваясь навстречу…       Пискнул смартфон. Где-то в брошенных на кресло или пол брюках, не видных в темноте. Оповестил о присланном сообщении. Совсем тихо. Но Адриан услышал — потому что ждал.       И всё, член почти опал.       Мягкий, не пропихивался больше глубоко. Темп сломался.       — Чёрт, не останавливайся, Дри, — взмолился Фабиан.       — Извини…       Адриан попытался вернуть темп и твёрдость, впился в губы Морелли, представил, что тот сейчас выплеснется, не дотрагиваясь до себя. Потом приподнялся, посмотрел, как тугие мышцы обхватывают плоть, как внутри исчезает член, как лоснится от смазки кожа.       Но эти фантазии выталкивались мыслями о сообщении: что в нём? Что по поводу него и его отца ответил Рауль? Несколько часов получалось отвлечься, забыть, ждать, а теперь оно доставлено и манит. Зовёт так, что трудно отрешиться ещё на несколько секунд и завершить секс. Блять.       — Дри? — заметил Фабиан, поднял голову. Вероятно, он не слышал этого гадского сигнала и теперь не понимал, в чём дело. И лучше бы вправду не слышал.       — Извини, — Адриан перестал насиловать себя и сел. — Не знаю… что-то выбило меня.       Морелли всмотрелся в его лицо, слишком серьёзно для мужчины, который мгновение назад выгибался от страсти.       — Это как-то связано с тем, что ты собирался мне рассказать в кабинете?       — Нет, — уверил король, стирая со лба и глаз испарину. — Не знаю, но точно не связано. Прости. Давай ты меня?       — Не, — тряхнул влажными кудрями Фабиан. — У меня вон тоже… — Он показал на свой член… Они оба посмотрели туда. Член, тёмный от наполняющей крови и блестящий от смазки, стоял в полной боевой готовности. Фабиан удивлённо задрал бровь и хмыкнул. — Хотя ты знаешь, Дри… — проговорил он, укладывая Адриана на спину поперёк кровати. — Если ты настаиваешь….       — Сделай это, — кивнул король и перевернулся под ним на живот. Вдохнул.       — Ты точно в порядке?       — Да… Я сейчас восстановлюсь. Я почти кончил.       — Сейчас кончишь, — хохотнул Морелли и потянулся к изголовью за лубрикантом. Матрас заколыхался. Адриан зажмурил глаза, прикусил губу. Приподнял зад, опираясь на колени и предплечья. Пять минут. За это время сообщение не исчезнет.       Фабиан мазнул лубрикантом и всунул палец. Адриан дёрнулся и соскочил с пальца.       — Без растяжки… Быстрее, Фаб, не трать время…       — Как скажешь.       Головка упёрлась в анус. Фабиан взял за бёдра и плавно натянул на себя. Медленная боль пронзила организм. Адриан стиснул зубы, выпуская сквозь них всхлип, и вцепился к скомканные тряпки. Вторжение и последовавшие толчки вызывали неприязнь. Ощущение дискомфорта росло вместе с потребностью сняться с члена, прекратить.       Нет, они и раньше занимались сексом без подготовки.       Просто тогда не прилетали сообщения от Бьёрди.       — Дри, милый… Ты такой обалденно тугой сегодня… Ты сводишь меня с ума. Тебе хорошо?       — А? — обернулся Адриан и обнаружил, что у него стоит. Что тяжёлая плоть покачивается в такт аритмичным толчкам, а правая рука Фабиана скользит по его животу, оглаживает внутреннюю сторону бёдер, касается мошонки, члена. Так застрял в мыслях, что не заметил ни эрекции, ни удовольствия от простаты? Блять, как так можно-то? — Да, замечательно, Фаб.       — Люблю тебя, придурок… Сир. — Морелли фыркнул. Его дыхание было шумным и сбитым. — Ты скоро? А то я уже почти. Жду тебя.       — Сейчас, — соврал Адриан и обхватил кулаком свой член, задвигал. Оргазм был далеко, и он надеялся приблизить его интенсивной дрочкой. Он мог вообще не кончать, но собрался сделать это. Не потому что потом придётся объяснять свою внезапную несостоятельность Фабби, а потому что действительно хотел кончить с ним — так правильнее, честнее, привычнее…       Господи, да кого он опять обманывал? Он просто хотел побыстрее дотрахаться и прочитать наконец сообщение!       Сука, никогда ещё секс не приносил столько отвращения, ни с одной самой несуразной невестой. Прости, Фабби, ты ни при чём.       Адриан сосредоточился на приятном. Дёргал себя с бешеной скоростью, сжимался. Морелли убрал руку и теперь натягивал за оба бедра, что-то мычал и стонал, его член работал как поршень. Кровать тряслась.       — Быстрее, Дри!.. Я…       — Всё! — выдохнул Адриан и двумя резкими движениями кулака столкнул себя в оргазм. — Ох! — Удовольствие пронизало такой неожиданной при всех трудностях его достижения мощью, что он не сдержался от гортанного вскрика и повалился лбом на руки и простыни. Воздуха не хватало, член подрагивал в расслабленном кулаке, щекотно выстреливая сперму, живот и кончики всех двадцати пальцев покалывали.              Шум в ушах и ватная пелена заволокли сознание. Адриан очнулся, когда Фабиан рухнул на него, выжимая внутрь последние капли. Они оба были липкими и горячими — не включили перед сексом кондиционер. Прикосновения обжигали.       — Тебе понравилось? — неровным сиплым голосом спросил Фабиан. Он тыкался носом в спину, дотрагивался губами и беспорядочно водил по бокам, бёдрам и паху рукой. Слышались его сухие сглатывания.       — Изумительно. А тебе?       — Лучший секс…       Он всегда так говорил, льстец. Адриан улыбнулся, переворачиваясь к нему лицом, но…       — Иди в душ. Время…       — Может, тогда ты первый?       — Я приказываю.       — Повинуюсь, сир. — Разомлевший Фабиан потянулся и скатился с кровати. Поднялся на ноги и пошёл в ванную. Проворчал: — Вот чёрт, угораздило меня связаться с королём…       У Адриана потеплело на сердце, но едва за любовником закрылась дверь, в разы проворнее рванул с постели к брюкам, которые уже узрел возле кресла. Поднял их и смартфон. Руки сразу задрожали, будто в девайсе скрывалось что-то судьбоносное, после чего мир никогда не станет прежним.       Он кинул штаны на кровать и опустил зад туда же. Стремительный движением разблокировал экран. Прищурился от яркости и нажал на маленькую иконку, впился взглядом в буквы, ещё не собирая их в слова. Радость подпрыгнула к горлу — текста было много! Не короткая отписка! Значит, Рауль думал, размышлял, подойдя к просьбе со всем тщанием. Адриан не сомневался, что написанное приведёт его в восторг.       Он оглянулся на луч света под дверью ванной и поспешил читать.       «Ваше величество, вы задали мне сложную задачу своими вопросами. Одно я знаю наверняка: Грэйс не отдал бы никому. Я люблю её и не хочу делить с другими мужчинами даже одну ночь, особенно против её воли.       Лучшим выходом для нас было бы остаться в Америке и жить по действующим там законам. Но я предан Гелдеру и являюсь единственным мужским потомком древнего рода. Долг велит мне чтить интересы семьи, быть хозяином на своих землях, продолжать бизнес. Того желает матушка и хотел покойный отец. К этому моё искреннее стремление. Жена приходит в дом мужа, а мой дом здесь. Да, я бы пошёл на аудиенцию к его величеству Роберу и просил бы о том же, о чём просил вас, — об исключении для нас с Грэйс.       Вы упомянули, ваше величество, что покойный король был консервативен в отношении к традициям… Самым страшным для меня стало бы, если бы он категорически настаивал на восхождении на брачное ложе Грэйс. Трудно сказать, как бы я в этом случае отреагировал, от чего отказался бы — от законного брака или родины со всеми привилегиями и благом семьи. И то, и другое для меня в одинаковой степени недопустимо.       Если бы Робер Первый, как и вы, предложил мне заменить Грэйс собой, я бы заменил (ещё не догадываясь, к каким последствиям это приведёт). Сложнее или легче было бы возлечь с ним? Что вы хотите услышать, ваше величество? Я боюсь снова разгневать вас неправильным ответом. Но на свой страх и риск скажу откровенно, то что вы уже знаете: я мужчина и для меня однополый секс неприемлем.       Однако вы просили рассуждать, и я рассуждал весь вечер. Пришёл к выводу, что из двух, простите, зол, я спокойнее бы себя чувствовал с Робером Первым…»       Что?       Адриан перечитал последнее предложение. Да, с Робером Первым. Почему?       В спальню ворвался сноп света, который заслонила рослая фигура с полотенцем. Фабби так быстро!       — Уступаю, — сказал Фабиан.       Адриан спрятал смартфон за спину, хотя сразу признал это глупым и бесполезным, встал и проскользнул мимо любовника. Морелли успел шлёпнуть его по заду полотенцем. Шутник, блять.       Адриан закрыл дверь, включил воду, а сам застыл над ванной со смартфоном. Был ещё текст и, возможно, пояснения.       «…Вы были правы однажды, ваше величество, сказав, что зрелому королю повиноваться проще, чем ровеснику. Простите. Это не значит, что я не ваш покорный слуга. Я заверяю в своей преданности лично вам.       Мне кажется (могу ошибаться), что король Робер спокойнее отнёсся бы к замене невесты на жениха, чем вы, сир. Ему это доставило бы меньше проблем в личной жизни, чем вам, и он не стал бы заострять на моей персоне внимания. Наверняка и Грэйс не взревновала бы к уже почти старику.       Вот мои рассуждения, ваше величество. Не знаю, сказал ли то, что вы хотели узнать, или противоположное, но я говорил честно. Смею лишь надеяться, что ничем не оскорбил вас и не потерял вашу дружбу. Брачная ночь уже свершилась так как свершилась, и…»       — Дри, ты застрял? — Фабби легонько постучал в дверь.       Адриан обернулся, стискивая зубы. Блять, увлёкся. Совсем забыл про время, ванну, текущую из крана воду, голое тело и любимого. Не замечал жара, наполнившего комнату и собственной натянутой нервозности. Внимание было поглощено лишь тем, что Рауль писал совершенно удручающие вещи. Приводящие в смятение.       — Дри? — голос звучал уже откуда-то из глубины спальни.       — Иду, — крикнул Адриан и поколебавшись между ванной и сообщением, выбрал второе. Пока не дочитает, не полезет в воду, иначе свихнётся от неизвестности, пойдёт вразнос.       «…Брачная ночь уже свершилась так, как свершилась, и я искренне благодарю ваше величество за то, что откликнулись на мою просьбу и не потребовали исполнения традиции от Грэйс, оставили её для меня, жертвуя мужским достоинством и репутацией. Я поздно осознал это. Теперь я считаю (как и должен был считать всегда) ночь с вами величайшей честью, буду рассказывать об оказанной мне милости детям и внукам. Спасибо, ваше величество. Но вы предложили забыть эту тему».       Адриан поймал себя на том, что улыбается. Последние строки развеяли мандраж и замешательство. Конечно, это не признание в любви, и про внуков — перебор, но исчезновение неприязни — это уже что-то новое. Подвижки к сближению, к дружбе.       А большего и не надо. Как бы ни хотелось.       Адриан с моральным усилием отложил девайс на столик у раковины и запрыгнул в наполненную наполовину ванну. Обмылся, стараясь не намочить волосы и не используя пахнущих гелей — наскоро, почти автоматически. В голове проносились обрывки вежливых предложений и сотни вариантов ответа, в груди поднималась нетерпеливая эйфория. Рауль вовсе не выскочка, он воспитан, благоразумен, хорошо образован и дипломатичен, что подчёркивала каждая его фраза. Его прежняя заносчивость, несомненно, была лишь следствием тревожности за исход дела с традицией, за физическую неприкосновенность будущей жены. Его можно понять, и Адриан хотел обсудить все моменты, свою точку зрения.       Смартфон приковывал взгляд.       Однако нельзя бросаться в омут с головой, нельзя.       — Дри. — Фабиан зашёл в ванную. Он был одет по моде. Удивился: — Ты меня разве не подгонял?       — Уже всё, — сказал Адриан, быстро переступая через бортик.       Фабиан набросил на его плечи сухое полотенце, помог обтереться. Король забрал смартфон и пошёл одеваться, искать куда-то закинутую корону. Уходя, они снова разделились и встретились в покоях Шарля. Поиграв немного и прочитав на ночь сказку, вместе отправились в Малую Тронную залу, куда с наступлением темноты переместилось веселье. Адриан чувствовал, как гулко бьётся его сердце, словно ему впервые ответили взаимностью. Мысли вертелись только вокруг сообщения Рауля, сложно было вести беседы, не вызывая подозрений рассеянностью.              ***       Глядя в тёмный потолок, до которого не дотягивался свет единственного ночника, Адриан восстанавливал дыхание после секса. Удовлетворённая Изабелла раскинулась рядом, издавая похожие шумные вздохи.       Это занятие любовью, несмотря на хороший оргазм, принесло ещё меньше удовольствия, чем три часа назад с Фабианом. Думать о чём-то, кроме Бьёрди, не получалось. Неисполненная потребность в общении с ним приносила мучение.       Адриан вытер влагу со лба и встал, взял смарт.       — Ты к Фабиану? — спросила Белль.       — Нет, выйду на балкон — здесь жарко. Спокойной ночи, милая.       — Спокойной, дорогой.       Уверенный, что жена поняла намёк и останется в постели, Адриан надел брифы и поступил, как собирался. Ночь была тихой и прохладной после дневного зноя, светила половинка луны. Слышался гул коммунальной техники, но королевский балкон располагался с видом на парк и лабиринт самшитовых кустов, вдали от хозяйственной части.       Сев в кресло, Адриан открыл мессенджер и перечитал сообщение, которое помнил почти наизусть. Часы показывали без четверти два. Рауль уже, вероятно, видел пятый сон, но это неважно. Важно было написать ему ответ, чтобы немного остыть.       Сказать хотелось невероятно много. Так много, что написать всё до утра времени не хватит. Но изливать душу не стоило хотя бы по той причине, что он король, а Бьёрди вассал. Или что он бисексуал, а Бьёрди гомофоб. И по той, что они действительно договорились не возвращаться к теме их секса.       Надо вести себя сдержанно с графом, в рамках этикета со щепоткой дружеского расположения. Не забывать о любимом Фабби.       «Спасибо за честный ответ, Рауль. Тема исчерпана. Знай лишь, что моё расположение к тебе искренне».       «Как у тебя продвигается с Грэйс? Почему она медлит с возвращением?»       Адриан не рассчитывал получить ответ до завтрашнего обеда, но вдруг увидел, что Рауль набирает сообщение. Сердце забилось, и горло сразу пересохло. Волнение, смешанное с радостью, радость, смешанная с волнением, — томительно-прекрасные, томительно-ужасные ощущения.       Ты же взрослый мужик — успокойся!       Изображение на экране дёрнулось, являя новое «облако» диалога. Адриан впился в него взглядом, с трудом разбирая расплывающиеся перед глазами буквы.       «Грэйс неважно себя чувствует из-за токсикоза. Вернётся, как только сможет выдержать перелёт. Надеется, это случится скоро. Я тоже надеюсь».       Ревность больно царапнула по самолюбию, но Адриан помнил, что сам завёл речь о сопернице. Американка дорога Раулю, и нет лучшего способа расположить парня, да и вообще любого человека, к себе, чем разговор о его интересах, тревогах, надеждах. Он только был рад, что граф не попросил отменить запрет на выезд из страны и отпустить к беременной жене. Пришлось бы ему отказать. Конечно, Рауль это понимал, потому и молчал. Было приятно открывать в выскочке совсем иные, импонирующие черты — тактичность, кротость, дисциплинированность, порядочность.       И это была ловушка.       Таким Адриан хотел его ещё больше.              Мелькнула мысль остановиться, отложить диалог хотя бы до утра. До дня, до следующего вечера, сбежать сейчас к Фабиану и зарыться лицом ему в волосы.       «Я тоже искренне этого желаю, Рауль».       «Разбудил тебя?» — Адриан всё же решил не развивать тему Грэйс, чтобы в конце концов не смалодушничать и не отпустить графа к ней прямо сейчас. И так скостил срок, и до прошения о помиловании оставалось двенадцать дней. Но и тогда он не хотел допускать отъезда Рауля за границу.       «Я не спал, ваше величество. Смотрю фильмы».       «Какие?»       «Новые эпизоды "Звёздных войн". Давно собирался их посмотреть, но руки не доходили».       — О!       «И как? Я смотрел».       «Вроде неплохо, но я всё же склоняюсь к классике. Старые фильмы — просто шедевр, а новые — как подделка, сплошной CGI. Компьютерная графика убивает атмосферу».       «Ха! Я такого же мнения! Старые фильмы сто раз видел».       «И я. Особенно эпизоды с Дартом Вейдером. Мой любимый персонаж в детстве был. А ваш?»       «И мой».       «Дарт определённо хорош». — После реплики Рауль прикрепил анимированный смайлик. Впервые. Да ещё весёлый, с большим пальцем вверх.       «Хорош». — Адриан тоже прикрепил смайл.       «Хотя я думал, у тебя какой-нибудь протагонист в любимцах будет. Принцесса Лея или Хан Соло, например».       «То же самое могу сказать о вас, сир». — И снова смайлик, улыбающийся.       «Кстати, недавно фильм про Соло вышел, смотрели?»       «Слышал, но нет — времени не было».       Адриану вдруг пришла в голову потрясающая мысль. Он загорелся ею. Быстро набрал:       «Ты ведь тоже не смотрел, Рауль? Давай посмотрим вместе? Как друзья. Возьмём пива, закусок».       Ответ пришёл с крохотной паузой, в которую Адриан успел вообразить, что ему откажут.       «С удовольствием приму оказанную честь».       Святые угодники!       Адриан выдохнул, поднимая взгляд в посверкивающую звёздами черноту.       «Тогда…» — набрал Адриан и задумался. Когда и где? Блять, лететь снова в Ковин ему нельзя! Ждать двенадцать дней до истечения месяца ссылки? Нет-нет-нет — долго! Он и за три минуты уже изъёрзался.       «Тогда послезавтра».       Будет воскресенье, и ему проще будет выбраться из дворца на отдых. То, что фильм они будут смотреть только вдвоём и подальше от посторонних глаз, король решил уже наверняка.       «В восемь вечера в Рыбацком домике. Знаешь, где это?»       «Ваше величество. Я ведь не могу находиться в столице».       «Составь прошение завтра, Рауль. Пришли на мой личный адрес. Я сразу подпишу».       «Спасибо, ваше величество».       «Если бы я был рядом, упал бы вам в ноги и благодарил. Сделаю это при встрече».       «Приезжай, граф. Мне нужны единомышленники, в том числе в увлечениях».       «Мне тоже».       Адриан возликовал. Дело было сделано: лёд стремительно таял, они с Раулем сближались. Невероятно, у них нашлись такие неожиданные и наипростейшие точки соприкосновения.       «Кстати, ты интересуешься супергероями?»       «Бэтмен, ваше величество, если вам интересно, кто мой любимый».       Адриан не поверил глазам. Нет, они с Бьёрди точно созданы друг для друга. Фабиану вот нравится Чудо-женщина.