***
Луис поднёс воду в полулитровых пластиковых бутылках. Адриан взял одну себе, вторую отдал Раулю. За пять кругов на беговой дорожке горло у обоих пересохло, под мышками, на спине и груди футболки пропитались потом, а день вовсе не был жарким, осень набирала обороты. Адриан выпил половину, остальное вылил на голову, умылся. Рауль цедил по глотку и, не сводя глаз, ухмылялся. Подскочил Соранти, поклонился. — Ваше величество, футбол или волейбол? Адриан посмотрел на Бьёрди, тот поморщился. — Играйте без нас, Тео, — сделал вывод король. — Не смею возражать, ваше величество, — зло глянув на графа, бросил Соранти, поклонился и убежал к трибунам, где ждали принимавшие участие в пробежке дворяне. Они наблюдали, пристально. С непониманием, с завистью, антипатией. Их сюзерен и раньше водился в основном с одним приближённым, но то был всем известный и компанейский, пусть иногда нещадно высмеивающий Гульфик, а к Раулю они пока относились настороженно. Пока. Потом обязательно подружатся. Адриан отдал пустые бутылки слуге и кивнул на дорожку, которая вела от стадиона в парк: — Прогуляемся? Они неспешно зашагали туда. Молчали. Рауль рассматривал спортивные снаряды, затем фигурно подстриженные деревья и кусты, узорчатые клумбы, архитектуру возвышающегося в отдалении дворца. Адриан крутил головой, пытаясь понять, в какой стороне людей меньше или нет вообще. Парк определённо был таким местом. Чем дальше шли, тем сильнее сокращалось расстояние между их плечами. Войдя под сень плакучих ив и раскидистых кипарисов, они не сговариваясь повернулись друг к другу, усмехнулись, поймав пальцы и на секунду сжав их. — Значит, физкультурой ты занимаешься без короны? — Рауль потрепал влажные кудри Адриана. — Неудобно — соскакивает. — Зачем тогда постоянно её носишь? Все и так знают, что ты король. — Традиция. Постоянно она не мешает, только при беге. Я привык, практически не замечаю. А вот сейчас чувствую себя неуютно, чего-то не хватает. Ещё на корону возбуждался Фабиан. — А, знаю, — сказал Бьёрди, — что-то такое бывает, когда долго носишь часы или кольцо, а потом снимаешь. Фантомное присутствие. — Вот-вот, то самое ощущение, — согласился Адриан. Он снова не мог налюбоваться на счастливого любовника. — Нас сегодня не преследует гвардеец, — оглянулся Рауль. — Да, что-то он проморгал мой уход. — Адриан тоже обернулся, будто мог увидеть невидимых наблюдателей. Из живых существ позади находилась только прыгающая по дорожке сойка. — И молодец, не буду его наказывать. Адриан утянул парня под ветви старой ивы, прижал всем телом к стволу и сразу, едва успев уловить ответный трепет крепкого тела, тёплый выдох на коже, отступил. Дыхание даже за такой короткий миг стало глубоким, член зашевелился, и, как искушение, Рауль, приваленный к шершавому дереву, расставивший ноги для лучшего упора, смотрел призывно-осоловело. — Нельзя, — проговорил Адриан то ли ему, то ли самому себе. Доступность бывшего строптивца завораживала, либидо яростно билось в каждой клетке организма. Рука вдруг поднялась, дотронулась до точёной, гладко выбритой челюсти. Большой палец с нажимом провёл по приоткрытым губам, такой притягательной нижней, скользнул к подбородку… — Адриан, нельзя же! — рассмеялся, увернувшись, Рауль. Наваждение мигом осыпалось. — Блять, точно! — Король отшатнулся, выглянул из-за занавеса гибких ветвей, густого, но неплотного. В любой момент в парке могли появиться придворные или обслуга. Однако никого не было. — Всё тихо… Адриан повернулся к графу, делая к нему полшажочка, чтобы явственнее вдыхать аромат его разгорячённого спортом и похотью тела. Вид выпирающих в горловине футболки ключиц, ямочки между ними бросил в жар, провести бы по ним языком. Провёл только пальцами по боку и бедру, сквозь ткань впитывая упругость мышц. — Хочу тебя до безумия. Если так пойдёт, ты сведёшь меня с ума, будет в Гелдере первый свихнувшийся монарх. Даже не знал, что так соскучился по тебе. — За ночь и полдня? — игриво удивился Бьёрди и добавил серьёзнее: — Я тоже скучал. Всё думал, какое у тебя настроение будет, вдруг ты ко мне остыл? — Остыл? — настала очередь Адриана удивляться. — Как я могу?.. А, ты из-за вчерашнего перелёта? Извини, я вымотался за день. — Ты весь день вчера меня избегал. Закрылся в себе. Я видел фото в инстаграме, читал комментарии под ними. Все считают, что я прилип к тебе ради выгоды, что мне место в Колоне. Опять разговоры про нашу гейскую связь. — Я ничего не читал, так что успокойся, избегал не из-за разговоров. Не принимай близко к сердцу, пусть треплются, у них работа такая, решать всё равно мне, а я… люблю тебя! — Адриан взял Рауля за подбородок и поцеловал. Легонько коснулся губами, пробуя на вкус, и отпустил, улыбнулся. Негатив подданных по-прежнему царапал, но не так, чтобы на нём зацикливаться. Любимый был с ним, а следовательно, жизнь прекрасна. — Прости, вчера было похмелье. Мы с тобой малость перебрали ночью, до сих пор обрывками помню. А я уже не молодой, пить как в двадцать лет не могу, организм стареет. То ли после тридцати будет!.. — Ох да, сразу на кладбище, — посмеялся вместе с ним Рауль, потрогал за край футболки. — А помнишь, ты приказывал мне не пить? Придётся и мне тебе приказать. Адриана бросило в жар, в животе, над пахом, скрутился горячий комок. — Прикажи, — разрешил он, слыша, что голос стал низким и густым. — Контролировать будешь лично? — Если ты позволишь чаще находиться с тобой, — похожим томным шёпотом ответил Рауль. — Под тобой. — Мы заменим алкоголь на секс, — согласился Адриан. Спелые сочные губы напротив опять надёжно приковали взгляд. Вкушать их крошечными глотками не доставало терпения, пора выпить их до донышка, насладиться сладчайшим букетом, прочувствовать послевкусие. Рауль подался к нему. Адриан прочесал пальцами его волосы, нажал на затылок… Они замерли в сантиметрах друг от друга. В мир вернулось солнце, запели птицы, зашелестел ветер в листве. — Пожалуй, нам надо выбираться отсюда, — сказал король, одёргивая футболку на топорщащиеся шорты. — Ты прав, — делая то же самое, кивнул Бьёрди. В эту самую минуту по каменной плитке дорожки зазвенели шаги. Быстрые. Лёгкие. Мелкие. Кто-то бежал, приближаясь со стороны дворца. Адриан и Рауль переглянулись и немедленно вышли из-под ширмы плакучих веток. По дорожке, размахивая руками и вертя головой, бежал Шарль. Жёлтая футболка на нём задралась, сплющивая нарисованного на ней динозавра, на светлых штанах зеленели следы падения в траву, мягкий козырёк кепки колыхался, щёки розовели. За принцем с трудом поспевала Кэти. На её руках сидел знакомый полосатый британец с наглой усатой мордочкой, под мышкой торчал сачок для ловли бабочек с голубой сеткой. Лицо тоже раскраснелось. — Папуля! — заметил сын и, раскинув руки, побежал ещё быстрее, прямиком к нему. — Папулечка! Я искал тебя! Адриан вышел на дорожку, присел на корточки и поймал своего мальчугана, чмокнул. Шарль повис у него на шее. — Папулечка! Я очень-очень соскучился! Где ты пропадал? Мамулечка сказала, ты работал. Я тоже хочу работать! Бери меня с собой на работу! Звонкий голосок оглушил. — Обязательно возьму, милый, но маленьким мальчикам сначала надо выпуститься из детского сада. — Это долго! Я сейчас хочу с тобой на работу, королевством управлять! Кэти, тактично державшаяся в десяти шагах, смущённо умилялась. Из-за занятых рук она заменила реверанс поклоном, ждала, когда ей дадут слово. Рауль находился позади, тоже поодаль. Один лишь котёнок не проникся трогательностью сцены и важностью королевской крови, громко мяукал, норовя спрыгнуть на землю. Объятия маленького егозы душили. Прекраснее них не существовало ничего в этом мире. — Хорошо, сынуля, я что-нибудь придумаю, — пообещал Адриан. — Но сегодня мой рабочий день окончен, а до завтра ещё далеко. Поговорим об этом утром, ладно? — Ладно! Я буду тебе помогать, папуля! Вот увидишь, какой я полезный работник! — Хорошо-хорошо, милый, я верю. Я тоже по тебе скучал, очень-очень. Адриан собрался поднять сына на руки, но тот, получив желаемое, выпутался из объятий. Кстати, одновременно с котом, который вырвался из рук Кэти и устремился в траву. Шарль, хохоча, побежал за ним. Девушка опустила сачок. — Ваше величество, простите, что отвлекли вас. Его высочество соскучился за выходные, всю дорогу из сада говорил о вас. Ему сказали, вы направились в парк. Простите, я пыталась его отвлечь, но Шарль сильно хотел видеть вас. — Молодцы, что пришли, — подбодрил король, вставая. В голове был вопрос, что няня успела увидеть за деревьями и что понять. Возможно, ничего. — Шарль погуляет с нами, ты свободна. Адриан забрал у Кэти сачок, и она, сделав теперь уже книксен, удалилась. Инфант гонял котёнка по кустам, называл его Шустриком, смеялся. Адриан развернулся к Раулю, качнул сачком. — Быть родителем — приятный труд. Будущий король растёт, Шарль Первый. — Не надо ему королём… Если Шарль станет королём, это будет значить, что ты… А я не хочу, чтобы ты… Адриан поёжился. — Да я как-то тоже не хочу… Но мы с тобой оба не выбирали, когда принимать титул, так что надо быть готовым ко всему. Подбежал Шарль — чумазый, довольный и не думающий о всяких глупостях. Притащил пойманного котёнка, смирившегося с положением. С любопытством посмотрел на Бьёрди. — Почему ты не преклоняешь колено? Я принц. Ты меня не узнал? — Простите, ваше высочество, — Рауль растерялся, собрался бухнуться на голые колени. Адриан удержал его за локоть. — Потому что тут камни, Шарль, а не ковры. И рядом я. В присутствии короля колено преклоняют только перед ним. Запомнил, помощник? Бьёрди поклонился инфанту. Тот осмотрел его великанскую фигуру и мгновенно потерял интерес. Ещё и котёнок выпрыгнул из рук и устремился под деревья. Шарль проводил его взглядом и, вертясь от нетерпения бежать вдогонку, спросил: — Папуля, где Фабби? Я по нему скучаю. Очень-очень-очень. Мамуля сказала, что Фабби уехал, а я хочу, чтобы он вернулся и поиграл со мной и моим котёнком. Хотя бы только со мной. Папуля, когда Фабби вернётся? Сынуля застал врасплох. Адриан закусил губу, у него не было ответа, а вопрос отозвался в груди стыдом и тупой болью. Он-то думал, что Фабиан принадлежит только ему, и забыл про его важность для других. Расставание отобрало друга у сына, детское сердечко грустит. — Фабби вернётся. Как только разберётся со своими взрослыми делами, сразу приедет, я уверен. А пока с тобой можем поиграть мы. Это Рауль, граф Бьёрди. Это он подарил тебе Шустрика. Он любит котят и умеет с ними играть. — Да, Шарль, с удовольствием поиграю, — подтвердил граф, правда, Адриан не услышал в его голосе особенного энтузиазма, только вежливость. Инфант наморщил нос, раздумывая. На Рауля снова смотрел с интересом. — Ладно, — вынес он вердикт. — Тогда поймайте Шустрика, он опять удрал, негодник. Только не ругайтесь на него: он маленький, поэтому непослушный. Маленьких нельзя обижать. Они пообещали не обижать Шустрика и втроём пошли к кустам, за которыми скрылась живность. Котёнок и вправду оказался достойным своего нового имени. И подлым. Подпускал к себе, притворяясь, что готов сдаться, а потом удирал со всех ног. Пришлось изрядно попотеть и нацеплять на кеды колючек. — Мерзавец ещё тот, — констатирован Рауль, провалив очередную операцию «Перехват», смахнул взмокшие прядки со лба. — Ты специально такого прыткого выбирал? — подначил Адриан, вытряхивая попавший в обувь камешек. — Чтобы я помучился? — О нет! У меня он был милым. — Тогда давай взывать к его прежней кошачьей милости… Ладно, приготовься: ты справа, я слева. Давай! Кис-кис-кис… На самом деле все эти догонялки были просто игрой, дурачеством. Шарль бегал, хохотал, ловя сачком и кота, и бабочек, и всё, что на пути попадётся. Адриана его веселье наполняло счастьем. Сердце распирало от любви и гордости. Нравилось самому кувыркаться по траве, нравилось, что Рауль раскрепощён и смеётся, нравилось, что они втроём — вчетвером, если считать строптивого кота, — прекрасно ладят. Осень мягко вступает в права, осыпаются листья, а те, что на деревьях, покрываются золотом и багрянцем, солнце греет — прекрасный день, чтобы забыть о заботах и побыть собой. Чего ещё пожелаешь? В довершении собственной развлекательной программы Шустрик взобрался на дерево. Невысоко — Рауль легко его снял, поднявшись на цыпочки, прижал к груди. — Вот и попался, негодник… Не удерёшь теперь, мелкий пакостник. — Держи крепко, — усмехнулся Адриан, несказанно радуясь, что погоня окончена, — а то я умаялся, с ног валюсь. Но, похоже, и мелкий пакостник устал, развалился, свесив заднюю лапу, на длинном предплечье Рауля и громко мурчал, подставляя голову под чешущие за ушами пальцы. Только в Шарле бурлила энергия. — Молодец, Рауль! Давай теперь Шустрика мне. — Бери аккуратнее, Шарль, а то может цапнуть, я его знаю. — Бьёрди присел, чтобы мальчику было удобнее взять котёнка. Но прежде, чем Шарль протянул руки за питомцем, он обвил их вокруг шеи Рауля. — Спасибо. — Рад помочь, малыш. Обращайся. Шарль забрал котёнка и, что-то деловито втолковывая ему, потопал к выходу из парка. Адриан вытер пот со лба, шеи и висков. Бегло осмотрел себя и Рауля, усмехнулся, пристраивая на плечо сачок. — Выглядим как сорванцы, — озвучил его наблюдение Бьёрди. Он улыбался, приводя в норму дыхание и отряхивая. Его глаза лучились. — Иногда можно забыть, что являешься помазанником Божьим, и быть просто отцом. Обожаю эти моменты! Пойдём? Они пошли, не слишком спеша — потому что Шарль свернул на траву и показывал котёнку цветы или что-то ещё. — Славный ребёнок, — сказал Рауль, наблюдая за инфантом. — Изумительный, — согласился Адриан. — Жизнь за него отдам. Поймёшь, когда твой родится. Кстати! — Мысль пришла так внезапно, что Адриан аж остановился. — Если у тебя родится дочь, давай их поженим? Невесту Шарлю буду подбирать я, так что без проблем! — Под скептическим взглядом он сбавил обороты, пошёл дальше. — Не нравится? Твоя дочь — принцесса, королева! — И будет всю жизнь подсчитывать фавориток короля. Или фаворитов, — хмыкнул Бьёрди. Адриан внимательно посмотрел на его лукавую физиономию, картинно вздохнул. — Ладно, уел. Участь незавидная, признаю. Но ты бы мог хотя бы для вида обрадоваться, поблагодарить меня. — Благодарю! — поддался Рауль. — Конечно, благодарю! Такая честь! Но лучше не буду рассказывать Грэйс, а то она ухватится за идею. — За весельем по лицу пробежала тень. — Как бы там ни было, ещё рано об этом говорить, Адриан, заключать договоры. Ребёнок не родился, ещё даже неизвестно, будет ли это девочка. Но главное… неизвестно, что будет с нами через восемнадцать лет. Кем мы будем друг для друга. Адриан отвернулся, крыть было нечем. Любовь к Фабиану он тоже считал незыблемой и нерушимой, а сменил партнёра всего через каких-то четыре года. Рауль об этом знает, вот и сомневается. Один лишь плюс — парень переживает за их отношения. — Ты прав, Рауль, поживём — увидим, к чему мы придём. Надеюсь, всё сложится. Я настроен серьёзно. Рауль, я… рассказал про нас Изабелле. — Изабелле? — испугался граф. — Жене? — Вчера утром. Она давно допытывалась, подозревала, ты знаешь. А вчера я пришёл домой… с засосом. — Адриан оттянул ворот футболки и показал на метку, поблёкшую за сутки. Рауль сам стал белым как простыня. — Я тебя подставил? Прости, я не хотел! Я не помню, когда… — Брось, милый, мы оба были пьяны. Я виноват в той же степени, что и ты. — Теперь понятно твоё вчерашнее настроение. Какой же я дурак! Прости. — Рауль, я на тебя не злюсь. — Адриан поймал его за руку, заставил посмотреть в глаза и отпустил. Двинулись дальше. — Захотел бы — ничего бы Белль не объяснял. Просто разговор с ней состоялся тяжёлый. — И как она восприняла? — Как может женщина воспринять измену мужа? Да ещё с парнем? Но я устал от лжи. Не люблю лжи. Лгал Фабиану, и вон во что эта ложь вылилась… Нас с детства учат говорить правду, в мире целый культ правды, а мы всю жизнь только и делаем, что врём, всем и всегда. Нет, не в моей это природе — врать. Одно дело политика — недомолвки, замалчивание, другое — делать дураков из близких. Хотя — и тут не поспоришь — правда жестокая вещь. Все её хотят, все добиваются, а как услышат — злятся или обижаются. И я такой. К сожалению, и я. А ты, Рауль? Впрочем, что я спрашиваю? Ты с меня требовал правду, и она тебя не устраивала. Адриан подмигнул, ткнул Рауля в бок, обращая свою печальную философию в шутку. Граф хмурил лоб. Деревья поредели, проглядывались здания и сооружения, доносились голоса со стадиона, свисток арбитра, музыка, шум техники. Шарль, сделав десятую по счёту петлю в траву, исследовал россыпь листьев. Котёнок болтался у него под мышкой. — Я не буду рассказывать правду Грэйс, — сказал Рауль. Твёрдо, но вместе с тем неуверенно, будто спрашивал разрешения или советовался. — Лучше буду ей врать, хотя обещал никогда этого не делать. — Поступай, как считаешь нужным. — Грэйс носит ребёнка, и я боюсь, узнав правду, она уедет. Вернётся в США, и я никогда не увижу ребёнка. — Если ребёнок родится в США, у него и гражданство будет американское. Вряд ли ребёнка выдадут в Гелдер. Шансы практические нулевые, даже если к делу подключатся наши лучшие адвокаты. Но я по-прежнему могу приказать, чтобы Грэйс не выпускали из страны. — Помню. Не надо. В случае чего — может быть, а пока… Не могу подло поступить. — Думай, Рауль, думай. Надумаешь — проси. Ради тебя я на многое готов. Понадобится, и двойное гражданство твоему ребёнку разрешу в качестве исключения. — Спасибо, Адриан, — Бьёрди заметно воспрянул духом, — надеюсь, твоё вмешательство не понадобится. Мои сын или дочь родятся подданными Гелдера. — Тогда их точно никто у тебя не заберёт… Ладно, вот мы и пришли. Они вернулись на стадион. Футбольный матч ещё продолжался, слышались окрики судей, свистки, брань игроков. Не попавшие в команды дворяне сидели на трибунах, несколько человек виднелись на турниках и легкоатлетических дорожках. Луис скучал под навесом для слуг с мобильным в руках. Возле Шарля внезапно появилась Кэтти. Так же из ниоткуда возникли двое гвардейцев и четверо пажей, старались не слишком любопытствовать взъерошено-испачканным видом короля и графа. — В душ, — скомандовал Адриан, направляя Рауля к двухэтажному хозяйственному зданию в углу территории. Помимо душевых, в нём находились раздевалки, туалеты, хранился инвентарь. — Потом в бассейн или побездельничаем? Кстати, что ты скажешь насчёт прогулки на лошадях или мотоциклах? — Только не сегодня. Сейчас, если не против, домой поеду. Адриан возражал, но не очень. Насладится Раулем во время помывки, а потом отпустит. — Папуля! — сзади раздался звонкий голосок. Адриан обернулся и подхватил подбежавшего сына на руки. — Я думал, ты с Кэти, милый. Девушка стояла в отдалении с котёнком и сачком. — Я был с ней, но у меня есть просьба к тебе, — Шарль стрельнул глазами в Рауля как в третьего лишнего, и Адриан с сожалением кивнул графу идти в душ одному. — Слушаю, милый. — Папулечка, пусть Фабби приедет. Я очень-очень по нему скучаю, по-настоящему. Позови его. Я хотел сам его позвать, звонил ему, а он не отвечает. Пожалуйста, позови ты. Ты король, ты можешь приказать. Фабби тебя послушается и приедет. Вот тебе на! Адриан-то думал, что сын отвлёкся от мыслей о любимом шуте. Шарль смотрел с искренней убеждённостью, что папа может всё на свете. А папа не мог. Именно эту просьбу он выполнить не мог. Все остальные — пожалуйста, а эту — нет. Как объяснить маленькому человеку, что папа сделал больно Фабби и ему стыдно даже заикаться о возвращении, не говоря уже о требовании? Фабиану сейчас не до игр с детьми, ему бы выжить, оправиться от предательства. — Я не могу приказать Фабби, — признался Адриан. — Фабби мой друг, а приказывать друзьям неправильно, некрасиво и недостойно. Иначе какая это дружба, когда тебе должны повиноваться? Согласен со мной, помощник? Шарль заторможенно кивнул. Личико сморщилось, глаза повлажнели, будто вот-вот брызнут слёзы. Ручки беспорядочно сминали кофту. — Фабби не приедет? Я скучаю, папуля. Я люблю Фабби. — Только не реви, — Адриан прижал сына к себе, погладил по спине. — Фабби приедет. Я тоже скучаю и люблю его, а он любит и скучает по нам. Но Фабби взрослый и важный дядя, маркиз, и у него есть взрослые и важные дела, которые он должен делать ради процветания нашего королевства. Он справится с ними и вернётся, нам надо подождать. Давай я напишу ему и расскажу, как мы по нему скучаем? Фабби прочтёт это, и, быть может, у него получится управиться с делами быстрее. Шарль закивал, ударяясь лбом о плечо. Адриан отодвинул его, вытер дрожащие на ресницах слёзы, увидел в глазах надежду. Они снова обнялись, и принц убежал к Кэти, а Адриан пошёл в душ. Настроение для шалостей с Раулем пропало.***
Решимость связаться с Фабианом накопилась только к ночи. Когда Белль заснула, Адриан тихонько слез с постели, накинул халат и со смартфоном выбрался на балкон. Температура воздуха упала, по небу медленно ползли тёмные клоки облаков, кое-где подсвеченные убывающей луной. Уже отключили фонтаны и часть фонарей на территории. В половине видимых отсюда окон дворца погасили свет. Гудела уборочная техника и слышались разрозненные голоса рабочих. Дворец погружался в сон, а Фабиан вряд ли сейчас спал в своём далёком поместье. Он был совой, любил дрыхнуть до обеда, а ночью читал, смотрел фильмы, рылся в интернете или занимался сексом. Конечно, сейчас у него мог измениться распорядок дня — тоска и одиночество располагают к раннему сну, но Адриану казалось, что в случае с Фабби как раз наоборот. Он прислонился задницей к резному мраморному парапету, холодному и немного влажному. Открыл мессенджер, раздумывая, как начать. Потом передумал писать и нажал иконку видеовызова. Гудок пошёл, и в груди всё затрепетало, подкралась едва ли не паника. Фотография улыбающегося Гульфика сменилась подвижной картинкой. В захват камеры сначала попали кудри, затем лицо — спокойное, серьёзное и всё-таки немного заспанное. Позади мелькала оклеенная обоями стена. — Привет, Дри, — зевнул Фабиан, прикрывая рот ладонью, потёр глаз. — Привет, Фаб. Как ты? — Нормально, — Фабиан дёрнул плечами, — не беспокойся. Они помолчали, глядя друг на друга. Адриану нечего было больше сказать. Вернее, было. Им обоим было. Много чего. Он это чувствовал. Но не через экран, а развалившись в креслах, переплетясь ногами, потираясь щиколотками. Или лёжа в кровати, уткнувшись друг другу в грудь и тоже переплетясь ногами. Но их разделял экран. — Извини, долго не звонил тебе, — сделал над собой усилие Адриан, — был… — Занят, — помог Морелли, — знаю. Адриан опустил глаза, кивнул, давясь залепившим горло комком. — Извини. — Ничего страшного, Дри. И снова молчание. Хоть звонок прерывай. Ну а что? Всё равно невозможно нормально поднять глаза и посмотреть в лицо, только урывками. Неужели всё общение станет таким — из двух слов и километров отчуждения? До Адриана вдруг дошло, что Фабиан не намерен говорить первым. Он ждёт его действий, терпеливо и, возможно, желая разговора. Но сам первым не раскроет рта. Адриан сделал ещё одно усилие, поднял глаза. — Не надумал вернуться? Морелли лениво потёр лицо, прочесал волосы, закидывая прядки назад. Они, впрочем, снова сползли на лоб. — Не вижу смысла, Дри. Нет. — Шарль скучает. Фабиан облизал губы, отчего Адриан чуть не выдал то, о чём промолчал секундой ранее — что тоже скучает. — Да, я тоже по нему скучаю. Люблю его. — Он тебе звонил. — Да, я видел. Не ответил, потому что… — Фабиан отвернулся, тряхнул кудрями и повернулся с закушенной губой. — Извини, Дри, я ещё не готов. Я люблю его, я люблю тебя… Отказать Шарлю не смогу, а я ещё не готов. — Понимаю, — сказал Адриан, пряча досаду. Втайне он надеялся, что Фабиан пожалеет ребёнка и приедет. Но он действительно понимал мотивы отказа. Королевство крошечное, слухи разносятся со скоростью гоночного болида — про нового друга короля, про Кедар. — Передай его высочеству, что я скучаю. Очень-очень-очень. Сам добавь сколько хочешь этих «очень», Шарль их любит. — Не поговоришь с ним? Он будет рад. Фабиан вздохнул, отвёл взгляд в сторону. Повернулся, склонив голову на бок. Вздохнул снова. — Хорошо. Ладно. Поговорю. Позвоню ему на неделе. Нет, лучше видео запишу, а ты покажешь. — Давай так, — согласился Адриан. — Присылай. — Пришлю. Разговор опять исчерпал себя. Адриан замёрз, отсидел задницу, чувствовал себя неловко, однако продолжал бы вот так стоять и смотреть на дёргающееся изображение Фабби. Фабиан, наверно, это понимал — он всегда всё о нём понимал. — Ладно, Дри, спокойной ночи. За меня не переживай, мне здесь хорошо. Увидимся. Белль от меня привет. — Увидимся. Морелли с его чудными кудрями исчез с экрана. Мессенджер оповестил, что вызов завершён, разговор длился семнадцать минут тридцать пять секунд. Мало. Адриан опустил руку, утёрся ладонями в парапет. Окна его спальни темнели, штора в открытой балконной двери колыхалось от слабого ветра. В парке перемигивались фонари, уборщиков стало больше, отчётливее шумел город. Фабби, конечно, узнал вид за спиной. Он мог бы сейчас стоять здесь. Они могли бы стоять здесь втроём — три красивых страстных мужчины. Адриан поискал в карманах сигареты, прекрасно зная, что их в халате нет, просто надо было как-то унять охвативший его дискомфорт, прогнать колющее чувство в груди. Не найдя, он вернулся в спальню, разделся и осторожно влез под одеяло. — Адриан? — подняла голову Белль. — С Фабби разговаривал. Он передавал тебе привет. Спи, милая. Адриан обнял её и долго ещё лежал без сна.***
Обещанное видео Фабиан прислал только через четыре дня, в пятницу ближе к вечеру. Адриан работал в кабинете и сразу запустил воспроизведение. С первых же кадров бросилось в глаза, что на записи был другой Фабиан. То есть как раз таки привычный, нормальный Фабиан. Он был весёлым. Улыбался своей уникальной светлой улыбкой, в зрачках плясали озорные смешинки. Наверное, на создание прежнего шутовского образа и потребовались прошедшие четыре дня. Фабиан воссоздал его для Шарля. Фабиан чуткий, любящий и… понимающий, что нельзя разглашать истинных настроений. Снимал кто-то другой или же девайс стоял на штативе. Морелли находился в саду, на фоне арки из винограда, ведущей к белокаменной беседке под зелёной крышей. На нём были светлая рубаха с широким воротником и серые классические брюки. Обувь терялась за кадром — она и не играла роли. Роль играло то, что Фабиан нарядился модно и по этикету лишь для того, чтобы записать трёхминутный ролик маленькому мальчику. Такой вот он — неповторимый маркиз Морелли. — Здравствуйте, ваше высочество, — Фабиан склонился в самом настоящем поклоне. — Спасибо, что помните своего верного слугу. А теперь дайте-ка я посмотрю на вас. — Фабиан изобразил, будто разглядывает, вплеснул руками. — Как вы выросли, мой принц! Всего три недели, а такой прогресс! Скоро меня обгоните в росте, а потом и его величество своего папулю. Фабиан прекратил дурачиться, подошёл ближе к камере. — Мой принц, я тоже скучаю, очень-очень, жду не дождусь, когда снова обниму вас. Надеюсь, вы простите мне вынужденную отлучку, веские обстоятельства вынудили меня отправиться в путь. — Фабиан подвинулся совсем близко и неожиданно заговорщически прошептал: — Дракон. Мне сказали, в моих землях поселился злой дракон и собирается красть прекрасных принцев себе на обед. А в нашем королевстве только один прекрасный принц, вот король и отправил меня, как доблестного рыцаря, на поиски дракона. Я найду дракона, сражусь с ним и спасу своего прекрасного принца. Кажется, я уже придумал безошибочный способ, как победить коварного змея. Недолго осталось ему вредить добрым людям. — Фабиан отодвинулся от камеры. — Я приеду, Шарль, малыш. Дай мне немного времени. Люблю тебя. Морелли отправил воздушный поцелуй, поклонился, и видео закончилось. Адриан прокрутил ещё раз. Жизнерадостный Фабби отзывался в сердце щемящей ностальгией. Может быть, он и вправду нашёл способ победить «дракона», успокоился, что-нибудь придумал? Если так, то лучшего не пожелаешь. «Спасибо, Фаб. Ты совершил чудо, Шарлю понравится». Доделав запланированную работу, Адриан поспешил к сыну. Шарль каждый день спрашивал про Фабиана, а Адриан не мог маркиза торопить — не писал, не звонил ему, хотя терпение кончалось. Исполняя королевско-отцовское слово, во вторник и среду он брал инфанта с собой на совещания, но тот сбегал через полчаса, раздосадованный, что надо сидеть и слушать, а играть нельзя, и в четверг запросился в детский сад. Адриан спешил и потому, что договорился встретиться с Раулем в Рыбацком домике, до обозначенного времени оставалось полтора часа, не хотелось откладывать ни на минуту — сегодня ждал секс, жаркий секс и ничего, кроме секса. Инфант развлекался в детском городке, вместе с полудюжиной других знатных отпрысков — ровесников и постарше — катался с горок и бегал по лабиринтам. Здесь же оказались Изабелла и фрейлины — мамы детей и не только они. Они встали со скамеек и поприветствовали короля. Адриан сел с ними, напротив Изабеллы. — Шарль, — позвал он, — тебе письмо. Рядом мгновенно нарисовалась стайка детей, старательно исполнивших поклоны и реверансы. — Папуля, от кого? — Шарль уже тянул руки за смартфоном. — От Фабби. Он поделится с тобой секретом своей важной миссии. Юные умники тут же вытащили смарт из рук и просмотрели сообщение раз пять или шесть. — Дракон! Фабби сражается с драконом! — Он победит! — Нет, дракон сильнее! — Смотря какой дракон! Драконы бывают разные! — Дракон съест Драного Гульфика! Девушки, сбившись в кучку, тоже смотрели видео и хохотали. Некоторые были откровенно влюблены в шута. Белль подняла глаза от экрана. — Гульфик в своём репертуаре, здорово придумал. Адриан, а почему ты мне не сказал, что он женится? Адриан почувствовал, что куда-то проваливается. Лавочка уходила из-под зада, мир поплыл. В лице, наверно, не осталось ни кровинки. — Откуда… ты узнала? — он с трудом подобрал вопрос, который маскировал его собственное незнание и принёс бы информацию. — Девчонки сказали, — с радостью откликнулась Изабелла. — Да я и сама видела в инстаграме. Лайза Барри… у неё весь профиль забит общими фотографиями. Фабиан же поэтому к себе уехал? Они сейчас вдвоём в поместье. Пропасть под лавочкой увеличивалась, Адриан в неё падал.