***
В пятницу они сначала натрахались и уже после пошли смотреть на озеро. Босыми, в домашней смене одежды — широких футболках и просторных хлопковых штанах. Закат давно догорел, над Рыбацким домиком сияли крупные звёзды, по земле стелилась статичная россыпь фонарных огней и светящихся окон многоэтажек, между ними плыл помигивающий поток автомобильных фар. Доносился шум трафика. Рауль, выходя на балкон, засмотрелся на переливы ярких точек, и шедший позади Адриан воспользовался заминкой, прижал его к дверному косяку. Поцеловал, млея от податливых, хорошо потрудившихся губ. Упругое утомившееся тело дарило блаженное тепло, столь скудное октябрьской ночью, оно до сих пор упоительно пахло потом и спермой. Адриан тёрся об него, ласкал, проникая ладонями под футболку, и готов бы взять прямо здесь. Желание снова сводило с ума, хотя он только что дважды кончил внутрь и получил неплохой незавершённый минет. Рауль отвечал вяло, затем вошёл во вкус, обвил руками и подавался навстречу. Его член затвердел. — Чёрт! Чёрт! — отпрянул Адриан, чуя, что ласки переходят пристойную границу. — Отойди. Сядь. Твоему заду надо отдохнуть. — А может быть?.. — Рауль вновь поймал его губы. Его собственные были такими сладкими, до дрожи! Блять, рано они вылезли из постели, надо вернуться. Адриан почти соблазнился, но здравый смысл возобладал. — Нет, — оттолкнул он любимого, — позже. Сядь. Надо выпить. — Жаль, — сказал Рауль, садясь в удобное балконное кресло, беря со столика бутылку «Хеннесси», — я хочу ещё. — Понравилось, лард Гомофоб? — поддел Адриан, усаживаясь с другой стороны стола, принял поданный бокал. — Мне нравится с тобой. Просто нравится с тобой. Я бы от тебя не уходил. Как только возвращаюсь домой, скучаю. — Не грусти, котёнок. — Руки были заняты, и Адриан дотронулся до его ступни ногой, аккуратно скользнул по ней пальцами. — Моё предложение в силе, перебирайся во дворец. Апартаменты выделю хоть завтра. — Нет, — покачал головой Бьёрди. — Грэйс, наверно, обрадуется… но это и создаст сложностей. Да и ребёнок скоро родится, не место ему во дворце. Извини. Адриан подумал, что вообще-то хочет видеть во дворце только его, без семейства, поэтому молча кивнул. Тёмная гладь озера отражала зыбкие огни, едва заметно колыхалась при порывах ветра. Шумел город, плескалась рыба. Сверчки и лягушки попрятались на зиму. Адриан перевёл взгляд на Рауля. Тот медленными мелкими глотками пил коньяк, созерцая чёрную даль. Потом, видимо, уловил внимание к себе, повернул голову и улыбнулся. — Чем сегодня занимался? — Формированием бюджета на будущий год, — ответил Адриан, подставляя стакан под новую порцию алкоголя. — Заслушивал прогнозы социально-экономического развития, доклады налоговиков, запросы разных ведомств. Деньги нужны всем, благо они у нас есть. Бюджет профицитный. — Да, я тоже уже начинаю на следующий год планировать, но бюджет предприятия — это, конечно, не государственная казна, у тебя мороки больше. Сформировал? — Шутишь? Одних заседаний на неделю. Сегодня три провёл и ещё десять или двенадцать. Соранти, мой секретарь… — Знаю. — Соранти третий день пьяный, а новый секретарь менее расторопный. Ещё кого-то пошустрее надо искать, если Соранти за ум не возьмётся. — Ещё не выгнал его? — удивился Рауль. — Тео мой друг. Одноклассник. Хороший человек. И хороший секретарь. Не знаю, что на него нашло, раньше такого себе не позволял. Третий день вот пьяный уже с утра. Мне кажется, он круглые сутки не просыхает. — Может, случилось что? — Спрашивал. Он не говорит. И никто не знает. Даже Паоло. Отец говорит, что всё у них в семье нормально, все живы-здоровы. — А в личной жизни? Подружка? — Нет у него подружки. Постоянной. Правда… последнее время он как-то часто за Изабеллой ухлёстывает. Может, поэтому. Но Белль тоже ничего о его запое не знает. — Прими меры. Есть же способы не дать напиваться. Мне вот ты запретил. Рауль отсалютовал бокалом. Адриан усмехнулся. — Запретить тебе мне доставило садистское удовольствие. А Тео… пусть потешится. Вдруг ему это необходимо? Если уж за неделю не успокоится, тогда вмешаюсь. Может, он ревнует, что у меня завтра с Мартой Тилони брачная ночь. Марта ведь и ему нравилась, намного дольше, чем мне, почти до выпускного. Протрезвеет. Рауль ничего не сказал. Они сидели, глядя на антрацитово-чёрное озеро, касаясь друг друга лишь ступнями. Погода заставляла ёжиться, коньяк согревал. Скоро холод согнал с облюбованных мест. Адриан поднялся, допил последний глоток и вопросительно глянул на Рауля. Тот сидел ещё несколько секунд, затем встал. Сияющая огоньками даль, в которую устремились взгляды, завораживала. Адриан повернул голову и завис на красивый профиль любимого, плавными линиями вырисовывающийся на фоне ночного великолепия. Не удержался, прижал задом к мраморным перилам и поцеловал, зарываясь пальцами в растрёпанные ветром волосы. Бьёрди мягко впустил в рот, положил ладонь ему на поясницу. — Спасибо, что ты у меня есть, Рауль, — сказал Адриан после, прислоняясь лбом к его лбу. — Время, которое я провожу с тобой, лучшее для меня. — Для меня оно тоже лучшее, Адриан. Мне хорошо с тобой, спокойно. Хоть ты и мой гневный король. На последних словах Рауль не сдержал смешок. Адриан и вовсе расхохотался, попытался поднять его, чуть не завалив обоих на кресла и столик. Игры разгорячили подмёрзшую кровь, можно было ещё побороться и подурачиться, но они же в придачу и распалили желание. Рауль вырвался из хватки, поймал Адриана за запястье и потащил в спальню, прямиком в постель. Адриан только успел утянуть со стола бутылку. Поставил её на пол, опрокинул, потому что слишком быстро забирался на кровать, попутно скидывая с себя одежду, путаясь в штанах. В разы быстрее обнажившийся Рауль уже лёг на спину, раздвинул согнутые ноги. Адриан залез на него и легко вошёл в растянутое нутро. Застонал, замирая в таком положении. — Ох, как хорошо… — Поцелуй меня, — Рауль наклонил его за шею к себе. Адриан исполнил просьбу, нежно двигаясь внутри. Ощущения, когда ты и скользишь в горячей тесноте, и сливаешься в поцелуе, исследуешь влажное тепло языком, помрачали ум. Столько сладострастного удовольствия он не испытывал давно, выпивал его по капле, надеясь, что и Рауль испытывает подобное. Рауль дрочил себе и излился. Адриан не хотел следовать за ним, сопротивлялся, но этот кайф был сильнее его королевской воли, темп безбожно рос и вскоре вырвался из-под контроля. Оргазм на несколько секунд скрутил невыносимо приятной судорогой, вырываясь отчаянным криком. Адриан свалился на кровать, ощущая себя ватной куклой. — Люблю тебя. Скользкие, липкие пальцы коснулись его расслабленной ладони. Это было лучшим ответным признанием. Рауль перевернулся, положил голову ему на грудь, закинул ногу и затих, лениво вороша волоски на животе и в паху. — Щекотно, — не выдержав, хихикнул Адриан, шевельнулся. Бьёрди положил ладонь ровно. — Ты будешь завтра с ней спать? — С Мартой? — Адриан почти ответил «нет», но решил не сдавать позиции слишком легко, немного поиграться. — Какая причина у твоего интереса? — Думаешь, я опять ратую за верность женихов и невест? Катились бы они… Адриан, мне больно из-за тебя… из-за себя. Из-за нас. Меня мучает мысль, что из-за меня ты не посчитаешь нужным устраивать спектакль. Ответ устроил. Адриан поцеловал парня в макушку, дотянуться к которой было проще всего. — Я же говорил, что буду разыгрывать. — Ещё ты говорил, что обстоятельства сильнее тебя. Блять, я знаю, что выгляжу сейчас как придурок, но… честное слово, чем ближе свадьба, тем мне невыносимее. Я так не нервничал, когда думал, что Грэйс надо тебе отдать. Я не знаю, что со мной. — Это любовь, милый, — объяснил Адриан и задрав к себе лицо Рауля за подбородок, влажно поцеловал в губы. — Я тоже иногда боюсь. Боюсь, что всё происходящее у нас с тобой — обман. — Я не обманываю тебя! — Извини, не так выразился. Обман — сон. Бьёрди, посверлив взглядом, опустил глаза и снова улёгся горячим ухом напротив сердца. — Я не обманываю тебя… любимый, — проговорил он, опять запустив пальцы в покрывающие живот и грудь волоски, — не пользуюсь твоим расположением. Я не льстил, не выслуживался перед тобою ни единого дня. Возможно, я единственный из твоих подданных, кто всегда был честен и прямолинеен с тобой. Ну, вряд ли единственный. — Да, милый, я знаю. Я всё помню. — Пусть кажется странным, что я поехал на мужчине, но… я ни за что не лёг бы под тебя второй раз, если бы не захотел этого. — Просто скажи, что любишь меня без памяти. — Люблю. Адриан обнял его, повернулся удобно на бок. Хотелось спать. Лень было вытираться, промачивать горло, перемещаться по спальням. Спать. Спать. Полночи уже пройдено, а завтра тяжёлый день.***
Невеста возлегла на шёлковые, усыпанные розовыми лепестками простыни. Перед этим девушки облачили её в тончайший белоснежный пеньюар до пят, расплели белокурые волосы. — Лади Марта, будь покорна в первых ласках. Смиренно прими оказанную тебе милость и прояви послушание. Ублажи своего властелина. — Во славу Гелдера! — произнёс Адриан и в сопровождении пажей подошёл к другой половине кровати. Пажи сняли с него корону, раздели по пояс и помогли лечь, подсунув под спину подушку. — Приятной ночи, ваше величество! Под пение хора посторонние удалились. Довольный жених Крис Толдери остался по другую сторону двери. Играли инструментальные композиции Энио Морриконе, трепетали сотни ароматических свечей, зеркала отражали, двоили язычки пламени. Адриан повернулся к бывшей подруге, надеясь, что она облегчила ему задачу и спит глубоким сном. Марта, конечно, не спала. Лежала, затаив дыхание, рдея от неловкости, словно один из тех лепестков, что мешали нормально растянуться на огромной постели. Румянец прекрасно виднелся даже в призрачном свете, слабо проникающем под балдахин. — Привет, Марта, — улыбнулся он, будто не поздравлял её и не танцевал на торжестве. — Ты восхитительна в роли невесты. И в другое время тоже. Он говорил правду. Ещё в детстве был очарован её большими светлыми глазами, вздёрнутым носом и ямочками на щеках. К выпускному она оформилась по-девичьи, обрела тонкую талию и длинные ноги. Возраст завершил полировку стройной фигуры и добавил серьёзности взгляду. Она по праву могла соперничать с любой из первых красавиц двора и самой Изабеллой. Возможно, после родов красота поблекнет, но сейчас Марта была привлекательна. Даже уставшая после целого дня празднования. — Спасибо, ваше величество, — откликнулась она, — вы очень любезны. — Зови меня Адрианом, пока мы здесь. Как в старые добрые времена. Пойдём, выпьем за это, поболтаем. Давно тебя не видел. Он уже встал и раздвинул фальш-стену, за которой скрывались два удобных кресла и сервированный столик. Подав руку Марте, помог подняться. На секунду залюбовался. Да, под просвечивающейся тканью было чем соблазниться. Но… Но он хотел всего одного человека — Рауля. Понял это сегодня утром, когда проснулся, обнимая его. Пьяные признания, что говорил Рауль ночью, согревали душу. — Ты по-прежнему галантен, Адриан, — Марта позволила подвести себя к креслу и элегантно опустилась в него. — Только я думала, мы сразу приступим к исполнению моего долга. — Что же я за кавалер, если наброшусь на девушку без прелюдии? — растянул губы Адриан. Не выспавшись ночью, он чертовски устал, моментально вырубился бы прямо сейчас и отчаянно надеялся, что невеста тоже валится с ног. Хотя бы из-за насыщенного дня, потому что сильно пьяненькой новобрачная не была. — Или ты устала, милая? — Устала, но найду в себе силы немного посидеть с тобой. Она просто оттягивала момент интима. Ладно. Адриан протянул ей бокал с красным вином и, взяв свой, чокнулся. — За тебя, Марта. За вас с Кристианом. Ты выбрала себе прекрасного мужа — благородного, ответственного, видный на внешность. — Да, Крис — просто золото, — мечтательно улыбнулась Марта и неожиданно засмущалась. — Извините, я, наверно, не должна была этого говорить: я помню, что посмела отказать вам в дружбе. — Всё в прошлом, Марта. Забудь про этикет. Наслаждайся вином. — Да, конечно, — она слегка пригубила. Слегка. Полглотка. Намочила губы. — Ты мне тоже нравился, но девочки сказали, что раз ты потерял мой подарок, значит, не любишь меня и не стоит разрешать с собой встречаться. Тогда это казалось важной причиной. Надеюсь, ты не обижаешься на меня? — Это было в пятом классе, думаешь, я настолько злопамятен? — спросил Адриан. Его больше волновало неуменьшающееся количество вина в её бокале. — Кстати, ту наклейку с Бэтменом я не терял, у меня её стащил Тео Соранти. Он мне только недавно признался. — Я даже не удивляюсь, что ваша неразлучная троица до сих пор вместе — Адриан, Тео и Паоло! Вы друг без друга обходиться не могли. Часто вижу вас по телевизору, в интернете, радуюсь за вашу дружбу. — Да, эти два оболтуса при мне. Но если говорить про дружбу, то мы несколько отдалились. Паоло и Тео — не разлей водой, а я чаще общался с Фабианом Морелли. — О, остроумный красавчик шут! — Марта восхищённо дотронулась до груди. — Хотела бы с ним познакомиться. Жаль его сегодня не было. — Ай-ай, милая, — Адриан погрозил пальцем, — осторожнее, ты уже почти замужняя женщина. Марта кокетливо хихикнула, но на слове «почти» смущённо опустила ресницы и, вновь подняв их, быстро произнесла: — Тео на свадьбу тоже не пришёл. Паоло сказал, он сильно занят. Конечно, занят — беспробудным пьянством. — Наверно. У него отпуск на неделю… Тебе не нравится вино? — Адриан не выдержал смотреть на непустеющий бокал. — Предложить другого? Шампанского? Или, может быть, коньяк, виски, текила, водка? — Спасибо, — запротестовала Марта, крутя бокал за ножку, — я не пью, совсем. Несколько глотков шампанского на торжестве сделала, и хватит. Тем более я хочу запомнить эту ночь. Вот это новости. Как назло. Попадались трезвенницы и раньше, и для них тоже находилось верное средство. — Обязательно запомнишь, — пообещал Адриан, прикидывая, как подсыпать снотворное. Забрал бокал. — Давай налью шампанского… Как ты хочешь, чтобы это случилось? — он кивнул на кровать, вставая. Пока Марта прослеживала его взгляд, он отошёл к встроенному мини-бару, надеясь, что слуги укомплектовали его игристым. Там было три бутылки «Дом Периньона». Адриан с хлопком открыл одну, взял два хрустальных фужера, наполнил и капнул снотворного из флакона, который на всякий случай находился в потайном ящичке под баром. Вернувшись, подал девушке. — Лучшее шампанское в королевстве. Выпей, тебе надо раскрепоститься. И да, милая, — добавил он со сладкой улыбкой, — мне уже не отказывают. За тебя и Криса! За то, чтобы вы жили, трудились и пополняли семью детишками на благо Гелдера. — Спасибо, ваше величество, — Марта сама поднесла к нему фужер. — За ваш тост обязательно выпью. — До дна! — Адриан столкнул бокалы и с замиранием сердца, сам отпивая, стал наблюдать, как снотворное исчезает в красивом рту одноклассницы. Отлично, осталось только ждать. Он допил свою порцию, подал Марте шоколад. — Так что, какие пожелания? Можно сделать тебя женой Кристиана быстро и по-деловому, а можно устроить страстный секс. Марта со всем своим кокетливым смущением, больше походящим на флирт, в обморок от вопроса не упала. Лишь, отставляя наконец-то пустой фужер, поправила подол пеньюара на стройных ногах, слегка склонила голову в знаке почтения. — Как будет угодно вашему величеству. — Моему величеству угодно, чтобы выбрала ты. — А что обычно выбирают? — Это конфиденциальная информация, милая. Но обычно я ни у кого не интересуюсь. — Обычно невесты настолько уставши, пьяны и раскрепощены, что им всё равно. — Для тебя исключение. — Тогда, — Марта бросила взгляд на кровать, моргнула так, будто смахивала сонливость, — пусть это будет максимально ритуально? Я не избегаю своей обязанности доставить тебе удовольствие всякими способами, не подумай, я готова это сделать, но… я всегда представляла, что это произойдёт именно в классической позе. Я лягу на спину, а ты лишишь меня невинности. — Ты до сих пор девственница? — подался вперёд Адриан, хватаясь за подлокотники и не заботясь, как невежливо это выглядит и как грубо звучит. В голове всё смещалось, перед глазами задвоилось. Сдерживаемые зевки Марты, которым он радовался, потеряли важность. Как можно сохранить девственность до двадцати восьми? Зачем? Вот блять! Марта потупилась, но сразу подняла соловеющие глаза. — Я сделала гименопластику. Восстановила. Дедушка Криса по материнской линии, граф Перанти не признаёт современных тенденций. По его мнению, недопустимо предлагать королю порченную невесту, да и вообще жениться на порченной. Мои оба деда оскорбились и сказали, что я непорочна, и устроят утром церемонию с вывешиванием простыни… Они разругались до такой степени, что решили отправить простынь на экспертизу. Адриан охреневал. Едва сдерживался, чтобы не заорать, какого хера узнаёт об этих дрязгах только сейчас. Какого хера из-за грызни трёх полоумных хрычей он должен изменять Раулю? — Они получат простыню, — еле удерживая себя от открытого раздражения, улыбнулся он. Теперь у него и не встанет. — Мы с Крисом подумали, чем ссориться с ними, переубеждать, легче обратиться в клинику. Да и в чём-то они правы. Правы, блять! Ему-то что от этой правоты? Теперь врать Раулю, как врал Фабиану, что не переспал? Или признаться сразу, оправдываясь, мол, меня загнали в угол, и видеть его грустные глаза: «У тебя меньше мотивации быть верным мне, чем ларду Морелли». Не меньше! Больше! Марта всё чаще таращила глаза в попытке их не закрыть. Два зевка всё-таки вырвались, она быстро прикрыла их ладонью, бормоча извинения. Пора было приступать, чтобы прелюдия отложилась в памяти, наводя на утро события ночи на ложный след. Хотя затея со снотворным теперь обернулась напрасной — секса не избежать. Чёрт! — Возляг со мной, милая, — проговорил он, судорожно соображая, что предпринять. Встал, подал руку. Марта пошатнулась и свалилась ему в объятия. Адриан поднял её на руки и донёс до кровати, ускоряя процесс. Раздел практически расслабленное безвольное тело, уложил ближе к середине. — Ваше величество… сколько раз мне говорили… что… я могла стать королевой… Губы шевелились, а веки уже плотно закрылись, только ресницы подрагивали. Марта повернула голову на бок и елозила щекой по подушке, ища удобное положение. Сейчас бы уснула, и его мучения бы закончились, так нет!.. Марта-Марта, дражайшая первая красавица класса, ты и здесь умудрилась подгадить. Сука! — Да-да, милая, могла… Все могли. Скинув штаны, Адриан взобрался на неё, изобразил поцелуи в шею и грудь, без всякого интереса и без эрекции повозил ладонью по бокам, лону и между ножек. Марта двинула бёдрами навстречу, тяжело обхватила за шею, но руки сползли по плечам и упали на кровать. Шевельнулась ещё под нарочито пылкими ласками, а потом полностью обмякла, колени разъехались. Замечательно! Адриан повисел над ней пару минут и перелез на свою сторону ложа. Отвернулся — даже смотреть на голую одноклассницу не хотелось, не то, что пользовать по назначению. И почему он не родился в семье плотника? Ладно, чего он сам страдает, как девственник? Попадались ему уже невинные и непорочные девы. Без гименопластики, правда, и гораздо моложе будущей лади Толдери. И как он с ними поступал, не беря в расчёт нескольких из первого полугода правления, которых сделал женщинами естественным путём? Да очень просто, хоть и менее приятно. Поступит и сейчас так же. Адриан обернулся. Марта тихо спала, придавливая щекой подушку и приоткрыв губы. Волосы рассыпались золотистым ореолом, руки покоились вдоль тела, груди стали более плоскими, поднимались в такт движениям мерным грудной клетки, согнутые в коленях ноги свалились на одну сторону. Малоэротично, но эротика заботила в самую последнюю очередь. После лишних минут созерцания, Адриан дал себе мысленный пинок и перебрался к Марте в ноги. Помедлив ещё секунду, развёл их, держа за колени. Чувствовал себя полнейшим придурком. Поле деятельности открылось шикарное… для бабников и донжуанов. Ему же не хотелось ни в какую. Член, не налившийся и наполовину, был с ним солидарен. Всё равно он не понадобится. Адриан вздохнул, проклиная свою судьбу, и согнул пальцы на правой руке, оставляя средний и указательный. Посмотрел на них, перевёл взгляд на Марту. Может, всё-таки членом? Подруга всё же, не посторонний человек, заслуживает исключения. Один раз всунет и быстро вынет — ничего ведь страшного, не измена. Наверно. Адриан ждал. Неизвестно чего. Как будто сейчас появится добрый волшебник и решит проблему за него. Теперь он отвесил себе мысленный подзатыльник и, закусив губу, мягко ввёл пальцы в вагину. Плева преградила путь сразу. Адриан сильнее впился зубами в губу и надавил. Кожистая складка упруго натянулась и наконец порвалась. Внутри стало влажно. Он провернул пальцы, дважды толкнулся ими для верности и брезгливо вытащил. Вытянул руку к мерцающему свету догорающих свечей — на фалангах багровели размытые кровяные разводы. Из влагалища тоже капало — правда, вряд ли у старичья будет много материала для экспертизы. Адриан ушёл в ванную, надел презерватив и прямо грязной рукой подрочил в него. Кончив, кинул резинку у кровати, помылся, выключил музыку и лёг. Спать хотелось зверски. Только бы на следующих свадьбах не было непьющих целок.***
На следующий день с обеда моросил дождь, вечерний досуг с поляны перенесли под крышу. Адриан увлёк свою свиту в залу для настольных игр, расположенную в цокольном этаже, королева с пожелавшими остаться с ней придворными развлекалась музыкой и танцами наверху. Играли в «Криминал». В первую раздачу Адриан оказался в команде «гангстеров» и продержался на «свободе» почти до финала, а в этот раз он попал в ряды «горожан» и его «убили» в третью «ночь». Он, в общем-то, не расстроился — переписывался с Раулем, который опаздывал из-за внезапного недомогания Грэйс и уже подъезжал к дворцу. Ничего ужасного с американкой, к счастью, не случилось — всего лишь пчелиный укус, разнесший ей скулу и заставивший остаться дома. Адриан благословлял насекомое за возможность побыть с Раулем без оглядки на его жену. Он откинулся в кресле, держа в одной руке стакан с коньяком, в другой смартфон и писал сообщения. За игрой следил время от времени, пока ждал ответов. «Вышел из машины. Куда мне идти?» «Через центральный вход. Затем направо через анфиладу и за бирюзовой гостиной налево до упора. Увидишь лестницу — и вниз». «А там?» «Найдёшь — на голоса иди, на музыку. Тут достаточно шумно». «Постараюсь». «Кстати, Адриан, сейчас в «Светской хронике» по радио говорили о свадьбе Толдери. О простыне с каплями крови. Ты?..» Блять. «Я не…» «Всё было, как я обещал». «А простыня?» «Расскажу при встрече. Не для письменных объяснений». «Да, знаю». «Адриан». «Я всю ночь ворочался. Не мог уснуть. Мысли дурные лезли». «Тебе не о чем волноваться. Я твой». Адриан отправил и промочил горло мелким глотком коньяка. «Горожане» бурно обсуждали, кого «упечь за решётку», смеялись. Большинством голосов указали на Рокарди. Тот пытался оправдываться, говорил, что мирный житель, но ему не верили, а главного его защитника, Тео Соранти, за столом не было. Соранти променял друга на алкоголь. Рауль не писал больше пяти минут. «Рауль, где ты?» «Иду. В твоих лабиринтах заблудиться можно. Тут бесконечные комнаты, как ты их все помнишь?» Адриан усмехнулся. «Спроси у кого-нибудь. В следующий раз навигатор бери». «Есть у меня в телефоне навигатор, внутри дворца он не прокладывает дорогу». «Ладно, сейчас. Чувствую, я уже близко». Адриан обернулся. Бьёрди, конечно, не увидел — увидел рубашки, жилеты и декольте кавалеров и дам, плотным кольцом окружавших королевский стол, галдящих, дающих советы и хохочущих. Бог с ними, лишь бы в экран его мобильного не пялились. Адриан вернул внимание к игре, но тут же потерял нить обсуждений. Проверил мессенджер — сообщений не было. Ладно, не так быстро. Планировка построенного двести лет назад дворца и вправду путанная, Раулю нужно ещё немного времени. Обняться и поцеловаться в ближайшие часы всё равно не получится. Но так не терпится его хотя бы усадить рядом с собой! Нетерпение Адриан унимал с помощью коньяка. Делал мелкие глотки, возя взглядом по столу, по опьяненных азартом лицам. Улыбался. И прислушивался к шуму за спиной — при появлении нового человека, желающего протиснуться к королю, характер возгласов должен был измениться, возникло бы движение. Но за спиной было по-прежнему. Адриан посмотрел на часы — прошло уже восемь минут, пора бы. Он допил коньяк и встал, жестом веля продолжать игру. Окинул взглядом всю группу придворных у своего стола и другие столы с редкими игроками — Рауль не встал тактично в последнем ряду, не присоединился ещё к кому-то. Его не было в зале. Точно заблудился. — Оставайтесь здесь, господа, — сказал Адриан и пошёл к дверям. Толпа перед ним расступилась с поклонами, а вознамерившегося следовать за ним гвардейца он остановил взмахом руки, представляя, как отыщет потеряшку и зажмёт в тёмном углу. Аж член встал. Мечтая, Андриан покинул игровую и по широкому коридору направился к лестнице, перед которой лежали две сквозные залы с бильярдом, столами для пинг-понга, мини-боулингом и прочими аэрохоккеями, оборудованные уже в годы его правления из подсобных помещений. Да, в отличие от отца и дедов, он умел развлекаться, не убивая бедных зверушек на охоте. В отсутствии людей свет горел приглушённый, только чтобы не споткнуться. Громкие голоса Адриан услышал, ещё не достигнув первой залы, узнал их сразу. — Лард Соранти, вы ведёте себя неподобающе! — Заткнись, сраный Бьёрди! Ты больше не подойдёшь к королю! — Его величество сам разберётся! Послышался жуткий грохот, эхом отозвавшийся от низких подвальных сводов. — Ты опорочил его доброе имя, гомосек проклятый! Ты совратил его! Исчезни из его жизни! Ты больше не будешь трахаться с ним! И снова грохот, звон и треск, будто на пол роняли вазы и целые шкафы. Вибрация прошла как при низкобалльном землетрясении. — Прекратить! — заорал Адриан и рванул вперёд, срываясь на бег. — Это ложь! — не слыша его, крикнул виконту Рауль. — Я всё знаю! — накинулся Соранти. — Знаю! Упало что-то ещё, послышались звуки шлепков. Адриан проскочил первую пустую залу и влетел во вторую. Они были там, чуть в глубине, подальше от световой линии. Рауль стоял к нему лицом, готовый отбить удар, которым в этот самый момент замахнулся на него Соранти. Из носа графа по губам, подбородку и шее густо текла кровь, влажно поблёскивала, подбираясь к вороту разорванной светло-голубой рубахи. Пол усыпали черепки статуэток и осколки стекла от бутылки, игровые столы валялись вверх ногами, у некоторых отвалились элементы, шары для боулинга со стойки раскатились по всей зале… — Прекратить! Соранти! Адриан ринулся к ним. Рауль увидел, повернулся, но зря — Соранти с рыком ударил его в челюсть, прежде чем Адриан добежал и отдёрнул его. — Соранти! Перед тобой король! От виконта разило спиртным. Руки были в крови, одежда неопрятно топорщилась. Он вырвался из рук короля. — Любовника своего защищать будете, сир? О, думаете, я не знаю, что происходит? — Замолчи, — глухо зарычал Адриан, подсознательно понимая, что наступает пиздец. Слышал и спиной чувствовал, как залу наполняют придворные. Сбегаются на шум и замирают у входа, ощущая тот же самый висящий в воздухе пиздец, смотрят тревожно, боятся даже шепнуть. Даже Рокарди, пробравшийся в первый ряд, не решается раскрыть рот. — Молчать? — Соранти театрально взмахнул руками. — Хорошо, я замолчу! Как Морелли! Морелли ведь поэтому уехал? Он узнал. Даже он не захотел терпеть этот содом. Адриан молчал, взглядом прожигая в бывшем друге дыры. Если бы не упоминание Фабиана, он бы ещё мог простить. Но Морелли — больная мозоль. Не дождавшись ответа, Соранти развернулся к застывшей у входа публике, клоунски указал на Рауля: — Прошу любить и жаловать, дамы и господа! У нашего короля появился самый настоящий фаворит! Он развернулся на каблуках и гордо пошёл к лестнице. Никто не препятствовал, стояла могильная тишина. — В Колону его, — услышал Адриан свой очень тихий голос, громко звучащий в звуковом вакууме. — Немедленно. Ещё секунду царило безмолвие, затем затопали гвардейские сапоги, и тишина взорвалась сонмом вопросов. Адриан на ощупь нашёл кисть стоявшего сбоку Рауля и сжал её.