По дороге из жёлтого кирпича

      Путешественники всё это время шли через лес. Огромный, дремучий. Дорога по-прежнему была вымощена жёлтым кирпичом, но под сухими ветками и листьями её было трудно различить, а, значит, легко сбиться с пути.       Здесь практически не было птиц из-за малого количества солнца. Однако, из леса всё же доносились какие-то звуки. Это было свирепое рычание.       Геральта не сильно волновали эти звуки. Он слышал их на сотни метров вперёд и примерно прикидывал в голове сколько секунд у него уйдёт, чтобы вытащить меч из ножен и всадить в хищника. Так что он не трясся, как маленькая девочка, а примерно догадывался в чём дело. Он бы на все сто мог сказать что это, если бы был в своём мире. Однако тут всё могло быть совсем по-другому, и свирепый хищник вполне мог бы оказаться воробьём, прочищающим горло.       — Как скоро мы выйдем из леса? — поинтересовался ведьмак у Дровосека.       — Не знаю, — ответил он. — Я никогда не ходил по этой дороге и никогда не бывал в Изумрудном Городе. Мой отец, правда, бывал там, но я тогда был еще маленьким. Он рассказывал, что путь туда долог и труден, но ближе к Изумрудному Городу начинаются прекрасные места. Что касается опасностей, я их не боюсь, если под рукой масленка. Страшила, я вижу, тоже не из пугливых, а у тебя на лбу след от поцелуя Доброй Волшебницы.       — Мог бы просто сказать, что не знаешь. — Геральт не видел необходимости в подробностях. Да и не особо слушал после фразы «не знаю».       Не успел он договорить, как из лесу раздался рев и на дорогу выскочил огромный лев. Одним ударом лапы со страшными когтями он отбросил Страшилу далеко в кусты. Затем он ударил Железного Дровосека. К его удивлению, его противник хоть и упал, но остался невредим.       Ведьмак в долю секунды согнул пальцы в знаке Аард и ударил телекинетической волной свирепого хищника, тот отлетел на несколько метров и упал на спину. Геральт выхватил меч и, не спеша, размеренно и без лишних эмоций направился в сторону обезвреженного зверя, попутно поднимая оружие лезвием вперёд, как бы, показывая животному, что его попытки напасть окончатся плачевно.       — Стой! Не убивай меня! — закричал Лев, увидев в нескольких сантиметрах от носа остриё меча.       — Тогда зачем напал? — безэмоционально спросил ведьмак. Его уже не удивляло, что практически каждое животное в этом мире говорит.       Лев промолчал. Геральт не менял выражение лица и продолжал держать меч.       — Понимаете, — начал Лев, — я очень трусливый.       — И?       — Все остальные лесные обитатели считают, что я невероятно храбр и свиреп, ведь Лев — это царь зверей. Я заметил, что стоит мне рявкнуть как следует — и все живое кидается от меня наутек. Когда мне встречаются люди, я страшно пугаюсь, но грозно рычу — и они разбегаются без оглядки. Если бы слон, тигр или медведь вступили со мной в поединок, я бы сам пустился прочь — такой уж я жалкий трус! — но, услышав мое рычание, они стараются убраться поскорей с моего пути. И я им это позволяю. А с тобой что-то не так.       Геральт всем своим видом показывал, что не проявляет никакого интереса к рассказу Льва.       — Зачем ты решил ударить Страшилу? — ведьмак подумал, что не каждый день может поговорить со львом и воспользовался этим. — Сомневаюсь, что ты смог бы его убить, он ведь из соломы.       — Он из соломы? — удивился Лев.       — Как видишь.       — Вот, значит, почему он так далеко улетел! — воскликнул Лев. — А я-то никак не мог сообразить, что такое происходит. А второй тоже набит соломой?       — Нет, он железный, — сказал Геральт.       — Потому-то я чуть не сломал об него когти! — понял Лев. — Они так заскрежетали о его туловище, что у меня мурашки по коже побежали. А из чего ты? Из железа или из соломы.       — Из плоти, — ведьмак сделал несколько шагов назад и опустил меч.       — Царь зверей не может быть трусом! — воскликнул Страшила.       — Согласен, — сказал Лев, вытирая кончиком хвоста набежавшую слезу. — И это страшно расстраивает меня. Это не жизнь, а пытка! Как только возникает малейшая опасность, мое сердце так и готово выпрыгнуть из груди.         — Может, у тебя сердечная болезнь? — предположил Железный Дровосек.       — Может быть, — согласился Трусливый Лев.       — Но если это так, — продолжал Дровосек, — ты должен радоваться, ибо это означает, что у тебя есть сердце. У меня же сердца нет и, стало быть, не может быть сердечной болезни.       — Возможно, я не был бы трусом, если бы у меня не было сердца, — задумчиво проговорил Трусливый Лев.       — А мозги у тебя есть? — спросил Страшила.       — Наверное, есть. Впрочем, я никогда их не видел, — ответил Трусливый Лев.       — Я иду в Изумрудный Город к великому Озу попросить у него немножко мозгов. А то голова у меня набита соломой, — сообщил Страшила.       — А я хотел бы попросить у него сердце, — подхватил Железный Дровосек.       — А я хочу, чтобы без меня вы двое не принимали решений по поводу попутчиков. — Геральт убрал меч в ножны, скрестил руки на груди и посмотрел на них крайне серьёзно.       — Не думаю, что достать храбрость для Льва будет сложнее, чем для меня мозги, — ответил страшила, — А ты хотел отправиться к себе домой. Мы в одном положении, а значит должны друг другу помогать.       — Во-первых, я не просил тебя быть моим попутчиком. Во-вторых, я не просил брать с собой Дровосека. В-третьих, если мы при каждой встрече с малознакомым существом будем брать его с собой, то никогда не придём в город. Он даже не объяснил зачем напал на тебя, а вы уже стали лучшими друзьями? Похоже тебе действительно нужны мозги.       — Поэтому я и иду к великому Озу. — недоуменно ответил Страшила.       Геральт тяжело вздохнул.       — Вы не против, если я пойду с вами к Озу? — поинтересовался Лев.       — Я против даже в нужник с тобой идти, — заключил ведьмак.       Повисло напряженное молчание.       — Я не буду против, если ты пойдёшь с нами, — отозвался после пятиминутного молчания Дровосек.       — И я не против. — сказал Страшила.       — А моё мнение здесь никто не учитывает, я так понял. — Геральт вздохнул, поправил ремни ножен и направился по дороге из жёлтого кирпича быстрым шагом.       Оставшийся маленький отряд какое-то время провожал ведьмака взглядом. Страшила задумался о том, что сказал Геральт. Ведь он действительно плохо знал и Дровосека и Льва. Но почему-то ведьмаку он доверял. Страшила подумал: «А что если Лев снова нападёт на меня? Мне не будет больно, но будет неприятно». Он вздохнул, пожал плечами и пошёл вслед за ведьмаком. Железный Дровосек подумал примерно о том же.       — Я совсем не против, если ты пойдёшь с нами. Но ты напал на нас. Поэтому мне трудно тебе доверять, — Дровосеку было как будто стыдно за свои слова, но он знал, что должен это сказать. Он направился вслед за своими попутчиками.       — Тогда я пойду один. — грустно изрёк Лев и медленно поплёлся по дороге из жёлтого кирпича, наблюдая за тем, как Страшила и Дровосек пытаются догнать ведьмака.       Больше никаких приключений в этот день на долю путешественников не выпадало. Только раз Железный Дровосек наступил на жука — тот на свою беду переползал через дорогу из желтого кирпича — и конечно же его раздавил. Это так расстроило Железного Дровосека, который всегда избегал наносить вред живым существам, что он заплакал. Слезы потекли по его лицу, отчего тотчас же заржавели суставы на челюстях. Железный Дровосек даже не мог открыть рот. Это страшно его перепугало, и он стал делать руками отчаянные знаки. Страшила догадался, что случилось, но маслёнка была у Геральта в сумке, а он ушёл гораздо дальше, чем они.       Так Железный Дровосек должен был остаться без возможности говорить, пока они не нагонят ведьмака. А это, по подсчётам Страшилы, будет очень не скоро.