***
Освещаемая, тёплым, полуденным солнцем, Грета, сидела неподалеку от конюшни и, не отрывая глаз, следила за Бардом. Мужчина, тяжело вздыхая, и периодически шипя что-то под нос, занимался тем, что мастерил незамысловатый лук. Смотря на то, как сосредоточено наемник срезал все лишние сучья, девушка снова и снова прокручивала в памяти, всё сегодняшнее утро. После разговора в таверне и отъезда Ульдора на одном из купленных им филориалов, Бард повёл Грету за собой в лес. И лишь когда они прошли вглубь и без того не особо густого леса, настолько, что освещаемого им спины утреннего солнца было не видать, девушка наконец осмелилась спросить: — Господин Бард, а зачем мы вообще пошли в лес? — неуверенно спросила Грета. — За ягодами. Глупей вопроса не придумала? — раздраженно и даже не обернувшись, ответил Бард. Мужчина явно был сосредоточен и внимательно, словно, ища что-то, осматривал почти все встречающиеся деревья — И вообще, я уже давно задаюсь вопросом, что ты, что брат твой, зовете меня исключительно «Господин Бард». Оно простите, почему так выходит? Я же вам ещё после первой волны сказал, звать меня просто Бард, а потому, если ещё раз назовёте «господином»… Получите по шапкам. Оба. Понятно выражаюсь? — произнёс Бард, недовольно зыркнув на плетущуюся за ним девушку. — Д-да — Вот и славно. Ты спрашивала, на кой я тебя в лес повёл? Дело тут нехитрое. Для лука нужны хорошие материалы. — Хорошие материалы? — Ага…. А тебе же и это объяснять нужно. Тьфу ты, что за морока. Под хорошими материалами я подразумеваю прямую, лишенную сучьев ветку тиса, ясеня, можжевельника, клена, вяза и ореха, но проблема тут в том, что я не знаю, есть ли в вашем мире, хотя бы половина из того, что я сейчас назвал. Вот тебе эти названия что-то дают? — Н-не знаю. Я плохо разбираюсь в деревьях, но рабочие часто обсуждали в трактире различные материалы, нужные им для восстановления деревни. От них я что-то слышала о можжевельнике и тисе. — О, ну вот и от твоих ушей, наконец, какая никакая польза. Если в этих лесах есть тис и можжевельник, то скорей всего есть и остальные деревья. Кроме ореха. Я его вообще за свою жизнь пару раз видел, хотя луки из него встречал часто — сказал Бард, и вдруг резко остановился, от чего в его спину тут же врезалось шагающие сзади существо. — А вот и то, что мы ищем — произнёс Бард, указав рукой на какое-то деревцо. Посмотрев на указанное Бардом дерево, Грета, увидела несколько небольших переплетенных между собой коричневых стволов. Цвет и форма этих деревьев, напоминал, Грете, её любимые грибы. Те самые, которые так часто росли из пней возле их деревни. — Это тис — произнёс Бард, вынимая меч из перевязи за его своей спиной. И под вопросительные взгляды Греты, направился прямиком к дереву. — Повторю, для хорошего лука, нужна прямая и крепкая ветка. Желательно конечно без сучьев, но это не столь важно — сказал Бард, осматривая дерево. И вот найдя подходящую под его требования, небольшую, но крепкую на вид ветку тут, же одним метким ударом, отрубил её. Подобрав отрубленную им ветку, Бард не говоря не слова, направился обратно к деревне. Ничего не понимающей девушке не осталось иного выбора, кроме как побежать за ним. И вот сидя и греясь на полуденном солнышке, девушка настолько погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как за её спиной уже стоял Бард. Мужчина сжимал в руках, так называемую «спинку» будущего лука. Вышло надо отметить просто превосходно. Бард не раз и не два за свою жизнь стругал луки, но никогда у него ещё не получалось столь замечательно. Невольно на наемника снова нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как сидя ночью у ярко мерцающего костра, под рассказы и песни пьяных в стельку товарищей, он под чётким присмотром Роло неуверенно держа кинжал, неуклюже вырезал свой первый лук. Мужчина сразу же замотал головой, пытаясь отогнать столь бесцеремонно вылезшие из закромов, воспоминания. Чтобы хоть как-то отвлечься мужчина картинно кашлянул в кулак, тем самым привлекая внимание, замечтавшейся, девчонки и произнёс: — Нет, ну ты ушастая, и хорошо устроилась! Весь день бы глядел… — проговорил он с некой толикой зависти. Девушка мгновенно обернулась и сразу вскочила, но сделала она это так неловко, что почти сразу поскользнулась и, потеряв равновесие начала падать. Бард тут же рывком приблизился к ней и, схватив ту за миниатюрную ручонку, дёрнул на себя, от чего девушка с невнятным писком прижалась к широкой груди державшего её мужчины. — Подумать, только до чего ты нелепа… — произнёс Бард с серьёзным лицом, но явно даже не пытаясь скрыть звучащей в его голосе насмешки, от чего девушка возмущёно вскинула свою головку, но стоило лишь, их взглядам встретится, как Грета, вмиг покраснела до кончиков волос. Наемника же эта ситуация лишь забавляла. Поняв это, Грета, ещё больше смутилась и тут же попыталась вырвать свою ручонку из цепких лап Барда, но не тут-то было. Мужчина лишь крепче сжал тонкое девичье запястье и, наклонив голову, произнёс: — Не так быстро, я ведь ещё не налюбовался — Бард был не в силах больше сдерживать ухмылку, но вдруг его лицо снова приобрело серьёзное выражение, а из глаз мигом исчезло всё веселье — Грета, скажи, а тебе волосы не мешают? — А-ааа… — только и смогла выдавить она. — Буду расценивать, это как «Да» — сказал, Бард, а спустя мгновение его руки уже сжимали кинжал. И тут же девушка ощутила прикосновение холодной, словно лёд стали у своего лба. Ничего не понимая, девушка в панике закрыла глаза, и с нетерпением стала ожидать того что произойдёт дальше. Но ничего не происходило, а потому она напряжёно приоткрыла один глаз. На неё уставился, улыбающийся Бард, а в руке он сжимал большую прядь её волос. Девушка же, не скрывая охватившего её негодования, уставилась на усмехающегося мужчину и внезапно для себя осознала, что всё лицо смотрящего на неё мужчины было покрыто едва различимыми шрамами. Вот прямо через его бровь, тянется едва заметная белая линия шрама, прямиком к глазу. Вот через весь неоднократно поломанный, а от того кривой нос тянется, небольшой, почти не заметный полумесяц, а вот из-под густой, угольно чёрной бороды, тянется прямиком до шеи рваный, будто след от когтей какого-то монстра, жуткий след. Смотря на лицо Барда, девушка замечала всё больше и больше разных шрамов и чем большее их она замечала, тем, казалось, больше их становилось. Следы всех прошедших им битв. И как она их раньше не замечала?! Но вот что было удивительно, несмотря на все его шрамы, лицо Барда не было ужасным. Оно было жёстким, грубым и вместе с этим по-своему красивым. Смотря на его широкую улыбку, девушка не могла, не восхититься. Несмотря на то, что для него, было, привычным делом убивать и глядеть смерти в лицо, он всё равно не разучился смеяться и улыбаться. — Господи, какая ты ещё всё-таки мелкая. Тело взрослой, красивой бабы, а в голове-то всё та же мелкая и пугливая девчонка. Правильно, сказал Ульдор, нашёл я себе союзников, хоть стой, хоть падай — проговорил Бард всё с той же улыбкой, на что, стоящая перед ним, девушка точно так же весело улыбнулась. — А скажите, госпо… — она внезапно прервалась, но, вскоре не отрывая от него взгляда своих голубых глаз, продолжила — Скажите Бард, а зачем вам мои волосы? — Для тетивы — произнёс Бард, рассматривая отрезанную им прядь волос — За свою жизнь я не встречал ничего крепче и легче человеческих волос. Из них всегда получается отличная тетива... И верёвка — сказал Бард, со всё такой же улыбкой. Почему-то от этой улыбки, на сердце девушки становилось тепло и спокойно. — Понятно, значит, вы из этого сделаете тетиву? Это ведь должно быть сложно? — Ну, а разве так не интересней? — произнёс он, снова погрузившись в работу над луком. Поняв это, Грета просто улыбнулась и, устроившись неподалеку, провела рукой по своей, неровной челке. И почему-то её улыбка стала ещё шире.***
Въехав в город, наемник сразу решил расставить приоритеты, а потому мысленно составил следующий план. Сперва он решил посетить Церковь Трёх Героев, ведь если его информатор не соврал, то все герои, побывавшие у столь знаменитых песочных часов, каким-то волшебным образом абсолютно точно знают, когда начнётся следующая волна и всегда оказываются в её эпицентре. А так как и Ульдор вроде, как был героем, его мучило любопытство и вызваный им вопрос, а действительно ли это так? К тому же это был отличный способ проверить, насколько правдивую информацию поведал ему информатор, что тоже было немаловажным. Ведь как гласит небезызвестная мудрость: Кто владеет информацией, владеет миром. После посещения церкви, наемник собирался заняться сбором всей необходимой ему в столь шатком положении информации и поиском, да набором небольшого отряда, как они с Бардом и договаривались. Вот как-то так. — Браво, браво, господин Ульдор, не план, а мечта только вот где-ж мои авации… — заключил Ульдор и тяжело вздохнув, хлестнул своего филориала поводьями, подъехав к ближайшему торговцу, не молодому, усатому мужчине, торговавшему фруктами, и овощами вежливо кивнул: — Здравствуйте, уважаемый, а не расскажите мне, где тут Церковь Трёх Героев найти? Мужчина помрачнел прямо на глазах и, подняв глаза вкрадчиво, произнёс: — Не надо вам туда. Ульдор не веря своим ушам, переспросил: — Это ещё почему? — Думаю, что про волны вы наслышаны? — Ага, но что с того? — А то, что после первой волны и призыва героев, начались некоторые проблемы... В особенности после второй волны. — Мужчина замолчал, то ли подыскивая слова, то ли думая, а стоит ли Ульдору вообще что-то рассказывать. Но наемник и сам уже всё понял. — Слухи о Герое Отступнике, верно? Мужчина хмуро кивнул. — Столицу наводнили эти слухи, от чего церковь стала терять прихожан… «И деньги» — мысленно добавил Ульдор. — И тогда они начали бороться со слухами, но безуспешно, ведь, как оно бывает, чем больше запрещают, тем больше появляется говорунов. « И не только говорунов, но так, же число верящих в эти слухи, неуклонно начинает расти» — И вот как-то так получилось, что высшие чины, издали закон о проходе к песочным часам и теперь туда почти никого не пускают, а тех, кто пытался противиться… — торговец печально покачал головой — Стражники никого не щадят. Я своими глазами видел, как они отделали одного бедолагу, просто за то, что он отказался платить пожертвования. — И много требуют? — 50 серебряных, просто чтобы увидеть эти проклятущие часы. 50? Ну, такие деньги Ульдор готов был потратить, а потому он спокойно произнёс: — Жалко парня, но поверь, это ещё не самое худшее. — Не самое худшее? Вы если не забыли, у нас волна на пороге, а простым людям даже не дают посмотреть, сколько до неё осталось и всё из-за каких-то вшивых слухов. И теперь столицу захлестнула новая волна сплетен, только теперь касающиеся волны... Эхххх. Вот знаете... - Мужчина отчаянно взмахнул рукой и тяжело вздохнула опустил голову. — Незнаю. Но знаю, что было бы гораздо хуже — прервал его Ульдор, заодно спешиваясь и подходя к торговцу, настолько близко, что их разделял лишь прилавок, на который наемник тут же и облокотился — Если бы они начали охоту на тех, кто эти слухи распространяет и тех, кто в эти слухи верит. Поверь, тогда бы началась такая свистопляска, что твоему избитому знакомому нереально повезло бы просто уйти живым. Я как-то раз такое видел — Ульдор, нервным движением скользнул по своему шраму, прямиком до заросшей глазницы, затем встретившись взглядом с побледневшим торговцем, печально опустил свой единственный оставшийся глаз — Больше не хочу и поверь, ты тоже не хочешь. А потому просто скажи, где эта чёртова церковь и как до неё добраться, а заодно продай-ка вон-то яблочко — произнёс он и указал на спелое и красное яблоко. Торговец оказался мужик не глупый, а потому быстро объяснил, как добраться до церкви, а так же всучил Ульдору, выбранное им яблоко, попросив всего 2 медяка, на что Ульдор кинул ему одну серебряную и, развернувшись к нему спиной, одним прыжком залез обратно на свою курицу. — Погоди, а сдача? — Оставь себе. Плата за информацию — сказал Ульдор и, подмигнув торговцу, поехал дальше. И вот жуя своё яблоко и вертя головой, Ульдор только теперь начал замечать определенные странности. Первое, что удивило наемника ещё при въезде в город, так это отсутствие привычной городской вони. Не было ни застоялого запаха дерьма, ни отвратительных, но привычных луж лишь на половину состоящих из воды. Под ногами, всё время была ровная и аккуратная каменная брусчатка. Улицы были чисты и аккуратны, будто лишь недавно закончился дождь. И вот Ульдор, наконец, понял, что его столь сильно смущало. А именно отсутствие привычной городской картины. При рассыпающийся прямо на глазах обороне, держать улицы такими чистыми? Ульдор, который имел некий опыт в осаде и захвате городов понимал одну простую истину: красивые улицы и чистые мостовые, красивы лишь до того момента, пока врага удерживают крепкие стены. А когда стены падут, то красивые и чистые мостовые уже не будут столь красивыми и чистыми. Ульдору вдруг стало интересно, кто же такой умный решил направить все деньги на содержание города в такой красоте, но абсолютно забыл про фортификацию и рассыпающиеся прямо на глазах внешние стены. Но все вопросы исчезли сами собой, стоило наемнику увидеть кольцо внутренних стен, которые, по всей видимости, отделяли элитные районы от простого города. Эти, стены не шли не в какое сравнение со стенами внешнего города. Прямиком над головой наемником возвышался гладко отполированный камень. Ульдор был готов поклясться, что эта стена была одной из самых больших и толстых, когда-либо, виденной им, а стен он видел не мало. Перед стеной находился, огромный, полный воды ров, а через него был перекинут, хороший, без всяких следов ржавчины на цепях, подвесной мост. От наметоного глаза наемника не ускользнула разница в количестве солдат, но особенно привлекало внимание их вооружение. Оно не шло не в какое сравнение, с тем, что носили солдаты на въезде в сам город. Смотря на это, наемник стал кое-что понимать. Главной линией обороны была не внешняя, а внутренняя стена. Об этом говорило буквально всё. Начиная от столь кардинальной разницы в состоянии внешней и внутренней стены, и заканчивая количеством и качеством солдат охранявших их. Наемник нервно дёрнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Это было как минимум странно и чего уж скрывать глупо. Смертельно глупо. Ведь получалось, что при осаде, внешние ослабевшие стены в любом случае падут и враг проникнет в город. А это значило лишь одно, начало кровавой бойни. Всем тем, кто не успел сбежать из города до начала осады или же скрыться за крепкими внутренними стенами, однозначно ждала не завидная участь. Ульдор поёжился, а в голове начали проноситься, одна за другой картины, захваченных и разоренных им и его отрядом городов. Тысячи мертвецов, сброшенных в одну смердящую кучу. Горящие здания. Разносившиеся повсюду крики, визг насилуемых женщин и плач потерявших отцов и матерей, бедных и ни в чём не повинных детей. От столь ярких и знакомых образов одноглазый наемник лишь крепче сжал поводья, затем хлестнул ими свою клячу и направился прямиком к воротам. Не время и не место предаваться мукам совести. Что было, то было. Нечего тут вспоминать. На въезде он промаялся ещё час, ведь ворота внутреннего города оказались гораздо меньше, чем ворота внешнего, да и народу туда рвалось, гораздо больше. И вот, что было забавно, пока повозки с товарами и люди ехавшие верхом ждали своей очереди, простые люди безо всяких проблем проходили пешком. Смотря на это, Ульдор потихоньку начинал жалеть, что он верхом. И вот, когда, наконец, настала его очередь, наемник ещё час собачился со стражей, ведь они не могли не упустить свой шанс содрать с одинокого и столь подозрительного путника, так необходимую им взятку. Но в итоге дело того стоило и Ульдор смог наконец въехать во внутренний круг стен. Наемник сразу же направился к виднеющимся издалека шпилям Церкви Трёх Героев. И вот когда единственному глазу Ульдора предстала Церковь, он уже даже не удивился. Лишь глаз нервно дёрнулся. — Чтоб я так жил, как эти святоши… — просипел наемник, а следом отработанным прыжком, спешился и повёл своё ездовое животное под уздцы. И вот привязав свою курицу к столбу не далеко от центрального входа в церковь, наемник направился прямиком внутрь. Внутри его встретил приятный полумрак и два хорошо вооруженных амбала, стоявшие по стойке смирно слева и справа от Ульдора. Оглядевшись, мужчина присвистнул. «Неплохая тут охрана. Интересно, сколько этим мордоворотам платят?» Внутри это здание оказалось ещё огромней и богаче чем снаружи. Перед ним простирался длинный и широкий коридор. По бокам, которого стояли простые лавки, на которых сидели и тихо переговаривались меж собой прихожане, а в конце коридора был широкий и крупный стол, за которым располагались несколько развилок и одна центральная, уходящая вверх лестница. На столе были разбросаны различные кипы бумаг, а за ним сидела, по всей видимости, одна из местных монашек. Была она одета в простую белую робу, а на голове было что-то вроде косынки, но весьма необычной. Эта косынка была завязана таким образом, чтобы полностью скрыть волосы монашки. И вот проходя по этому коридору, Ульдор то и дело, что ловил на себе напряженные и подозрительные взгляды, сидящих на лавках прихожан. Наемник же притворялся, будто ничего не замечал, но стоило тому подойти к сидящей за столом монашке, как та наградила его таким холодным взглядом, что и Бард бы поёжился. — Чем могу вам помочь? — произнесла она вежливо и тактично, но Ульдор не мог не заметить проскользнувшего в её речи презрения. — Могу я увидеть песочные часы? — спросил наемник, старательно соблюдая свой деловой тон. Глаза монашки сощурились, она бегло окинула стоящего перед ней мужчину взглядом, а затем невинно произнесла: — Конечно, но сперва, прошу вас внести пожертвования, в наш бедный храм. Ульдор опешил и неуверенно покрутил головой. — Где-ж здесь бедный храм-то? Монашка лишь презрительно фыркнула, всем своим видом давая понять одну простую истину, которую Ульдор усвоил давным-давно. Истину любого храма и религии в целом. Плати или проваливай. Нестареющий девиз, всех торговых гильдий, религиозных храмов, регулярных армий, да и всего, что имело хоть какую-то власть. В том числе и наемничьих банд. Ульдор невольно усмехнулся. Повезло этой дуре, что пришёл он, а не Бард. Уж он бы точно церемониться, не стал. Врезал бы эту самодовольную суку башкой об этот красивый стол, а потом бы прирезал человек 20 стражи и был таков. Тяжело вздохнув, Ульдор потянулся за своим кошелём. Он не Бард, да и слишком сильны были воспоминания о том, как он пробитый насквозь копьём истекал кровью, возле уже остывающего тела, бывшего когда-то грозным командиром конницы, наемником по столь кричашей кличке Кентавр. Но для друзей он был простым Ричардом. Любившем вино, женщин и лошадей, простым балагуром и хорошим другом, который не раз спасал Ульдору жизнь. Эти воспоминания были ещё слишком сильны. — Сколько? — выдавали он сухо. Монашка же победоносно усмехнулась. — 3 золотых и 50 серебряных монет. Единственный глаз Ульдора непроизвольно дёрнулся. У него при себе едва ли 3 золотых наберётся. Да и то серебром. — Я не ослышался? Почти 4 золотых, за то чтобы просто посмотреть, на чёртовы песочные часики?! Это точно храм, а не шайка замаскированных грабителей?! — Попрошу вас выбирать выражения! Вы не в трактире и не борделе чтобы так выражаться! — прокричала монашка, чем явно привлекла ненужное внимание стражи, но наемник был взбешён до предела: — О, поверь, это я ещё мягко выразился! Захотел бы оскорбить, за словом в карман не полез! Какого чёрта 4 золотых? Ведь ещё недавно было 50 серебряных! — Ещё хоть слово и вас, вышвырнут отсюда — прошипела монашка, коварно поблёскивая, своими змеиными глазками. — Слушай, а ты чего такая вредная? — съязвил Ульдор с нескрываемой усмешкой — Может, тебе мужик нужен? Ну, так сразу об этом говори, я знаю парочку хороших мужиков, которые очень любят наглых, самодовольных шлюх! — Улыбаясь во весь рот, наемник рывком скинул капюшон, от чего монашка в мгновение ока побледнела, но стоящий перед ней одноглазый мужчина лишь рассмеялся — А что случилось, ваше благородие? Неужели вы никогда шрамов не видели? Ох, ну надо же. Ну, ничего, ничего — Ульдор зловеще оскалился — Я вам такой же сделаю. Будете каждый день, смотря в зеркало, вспоминать наш столь милый разговор и быть может, научитесь вести себя с людьми по-людски! А если нет, ну что же не страшно — Наемник резко приблизился и прохрипел от едва сдерживаемого желания задушить эту женщину прямо здесь — Я вернусь и вырежу тебе второй глаз. Для гребной симметрии. Ясно?! А теперь мигом пропустила меня жаба, а иначе клянусь вашим богом, тебе не поздоровится и идущая сюда стража тебе не поможет, когда надо я очень бы… — но договорить он не успел. Его бесцеремонно прервал удар древком копья по затылку. В единственном, целом глазе всё поплыло, а потому, в попытке удержать равновесие, наемник сделал пару шагов назад и тут же получил новый удар в колено. От неожиданности и последующей боли Ульдор вскрикнул и тут же грохнулся на холодный, гладко отполированный мрамор. Кошель, который он держал в руках, со звоном выпал из его рук. Ульдор попытался его схватить, но тут прямо ему на руку, наступила, изящная ножка. — Откуда ты такой одноглазый уродец взялся-то? — раздался откуда-то, сверху полный презрения голос. Ульдор протяжно застонал и тут же получил слабенький, но всё же неприятный пинок по лицу. — Стража вышвырните его отсюда, а его деньги мы заберём в пользу церкви. Хоть какая-то будет от него польза. Ульдор попытался что-то сказать, но его тут, же дёрнули за шиворот и не успел он опомниться, как двое стражников уже заломив ему руки, на столько, насколько позволяла броня тащили его на выход. Не так быстро. Ульдор резко и неожиданно для стражника пнул его в колено, от чего тот, ничком упал на пол. Но не успел Ульдор толком выпрямиться, как в голове снова заискрило от удара. И что у них за привычка, постоянно по голове бить? И вот на негнущихся ногах, наемника вывели из церкви прямиком на улицу и демонстративно бросили на такую чистую брусчатку. Ульдор попытался встать, но тут, же последовал мощный пинок, бронированной ноги в область паха, который выбил из груди Ульдора последние крупицы воздуха. Следующий удар ноги пришёлся в лицо. Потом опять по колену. А дальше Ульдор уже и не запоминал. Били во все места, не защищенные бронёй. Он пытался отбиваться, пытался, но боец из него всегда был никакой. Особенно в рукопашной. И вот когда стражники, наконец, окончили избиение лежащего у их ног мужчины, то один из них просто нагнулся и невозмутимо проговорил: — Сунешься в церковь ещё раз, убью. А затем они просто развернулись, и удалилась прочь. — Чтоб вас всех…. — прохрипел, Ульдор сплёвывая кровь. Вот ведь сходил в церковь, мать твою. Наемника обуревало желание, активировать боевой доспех, затем вернуться и порубить всех, кто там находится, но оставшаяся часть разума, которая ещё могла трезво соображать, понимала, что ничем хорошим это не кончится. Ну, убьёт он этих двоих и ту сучку монашку, а дальше что? На него натравят весь имеющийся в церкви гарнизон. Ульдор не Бард, он ни за что не сможет перебить их всех, а даже если бы и смог, то, что потом? Потом подойдёт остальная стража и Ульдору точно не жить. Вот она прелесть власти. Наемнику оставалось лишь стерпеть эту обиду, сохранив тем самым хоть какие-то остатки достоинства. Поднявшись на ноги, Ульдор провёл рукой по лицу, стирая с него, грязь и кровь, заодно оценивая тяжесть побоев. Нос был разбит, но не сломан, что уже было удивительно, ноги и руки, если не считать ушибов, тоже были в порядке. Голова гудела, кружилась и звенела, что говорило о сотрясении, но в остальном вроде был порядок. Проведя языком по солёному от крови рту, наёмник с радостью отметил, что всё зубы были на месте. Единственый глаз был цел, на столько на сколько это было возможным. Руки и ноги тоже были не сломаны, а потому можно сказать, что Ульдор ещё легко отделался. Ему больше всего жалко свой кошель, а в особенности, хранящиеся там деньги. Большую же часть своих денег наемник предусмотрительно хранил в своей поклаже, которая осталась на спине у его курицы. Всего там было около 20 золотых, а потому наемник потерял не столь много, сколько мог. — Надеюсь, эти деньги у вас комом в горле станут, жадные ублюдки! А ещё говорят, будто одни лишь наемники о деньгах и думают… — зло прохрипел Ульдор и презрительно сплюнул — Да мы по сравнению с вами ангелы воплоти! — прорычал он и под жалостливые взгляды прохожих, прихрамывая, направился к терпеливо ожидавшему его филориалу. — А хорошо меня столица встречает, дружелюбно…. — прошептал Ульдор, размазывая всё текущую из разбитого носа кровь — Надо срочно напиться, где там трактир какой… И вот подойдя к своему явно скучающему филориалу, наемник, крайне неуклюже на него взобрался и, хлестнув эту курицу поводьями, поехал вниз по улице. Прочь от Церкви, прочь от стражи, в поиске какого-нибудь, места, где его разбитая, одноглазая рожа не будет ничем выделяться и где простой мужик, без всякого самодовольства нальёт ему кружечку другую. Так он и ехал, избитый, подавленный, ограбленный, но ещё живой, а значит, не всё было потеряно, по крайней мере, Ульдор на это надеялся.