Читатель этого не видит

      Штефан прогуливался вдоль Тырнава-Маре, лениво размышляя, как действовать дальше. В городе явно творилась какая-то чертовщина. Самая настоящая чертовщина, а не та, которую навязывают туристам. С последней проблем не было: о Цепеше здесь не рассказывал только ленивый. Дай им волю, они сделают из Сигишоары новый Иерусалим: тут Дракула приказал казнить жену крестьянина, там вогнал в голову посла свой первый гвоздь.       — Пс-с-с, — тихонько раздалось откуда-то сбоку и снизу. Штефан скосил глаза. Перед ним стоял румынский цыган. Вихрастый, грязноватый, босой, с крупной серьгой в ухе. Штефан поправил сам себя: это человек, который очень старается, чтобы его приняли за типичного румынского цыгана. Охотник прекрасно понимал: абы кто к нему просто так не подойдёт. Огромный Штефан, в кожаной куртке с серебряными заклёпками, с подозрительной кобурой у левого бедра, производил вполне определённое впечатление: к такому парню меньше всего хочется обращаться по пустякам.       — Пс-с-с, — на всякий случай повторил цыган. Воровато оглядываясь по сторонам, как будто желая убедиться, что на них никто не смотрит, он распахнул левую часть своего длинного разноцветного жилета. На подкладке висели кресты. Самых разных цветов, форм и размеров. Штефан вытаращил глаза:       — Парень, ты местный? Видал, сколько вокруг церквей?       — Католикос, — цыган ткнул грязным пальцем свободной руки в розарии Штефана, надетые поверх куртки. — Фром Итали, — он указал на своё богатство. Штефан пригляделся: стопы Христа держались одним гвоздём, значит, Распятия не для православных. Пригляделся и более не знал, как себя вести: нательные крестики соседствовали с кардинальскими, в некоторые были неаккуратно втиснуты реликварии с подозрительным содержимым. Для пущей надёжности везде висели картонки на верёвочках, с подписью «Made in Vatikan». Ниже шли перстни-печатки. Сбоку, прямо возле подмышки, приютился Перстень Рыбака.       — Тен долларс, онли фор ю, — заговорщически подмигнул собеседник.       Пока Штефан размышлял, будет ли результат, встреть он настоящего кровососа с чем-нибудь из предложенного, как Цыган, вдохновлённый его интересом, эффектным жестом распахнул вторую полу. Непосвященный воспринял бы увиденное как шутку или сувенир, но только не Штефан: в специальных петлях-держателях висели колы. Разные по диаметрам, высоте и остроте, от полуметрового чудовища, которое удалось спрятать в одежде только из-за длинных кисточек, пришитых по низу жилета, до колышков сантиметров в десять.       — Аспен, — пояснил Цыган. Видимо, дойдя до пределов своих лингвистических способностей, он добавил по-румынски, упрощая язык, как будто от этого его товар будет выглядеть дороже:       — Вампиры бродят! Девять женщин пропасть! Ты его найти, бах в самое сердце и всё!       Лучше бы он этого не говорил. Штефан выхватил кол и внимательно оглядел. Понюхал. Надавил ногтем. Лизнул.       — Берёза!— зарычал он и навис над так и присевшим цыганом, который сразу понял, что дело принимает дурной оборот. — Даю тебе фору. Считаю до трёх! Беги так быстро, как сумеешь!