Не самый счастливый день

      Было очевидно, что прогулки Карамацу и Хикару не прекратятся даже после того, как братья Мацуно просекли — у Карамацу появился как минимум друг, который явно или тупой, или бесстрашный, а может и всё вместе. И было очевидно, что те же пятеро братьев захотят посмотреть и, вероятно, убедиться лично в том, что их брат — лгун… Или нет.       — А как вообще так вышло, что ты сократила моё имя?       — А? — переспросила девушка.       — У тебя в телефоне я записан как Кара, верно-верно, my darlin'? — Хикару покачала головой в усмешке — у него забавный акцент. — Bingo!       — Ну, раз ты называешь меня милыми прозвищами, то я тоже имею право называть тебя иначе, не думаешь? — Чёрная копна коротких волос качнулась вновь — девушка повернулась к Карамацу лицом, при этом они не останавливались, а медленно гуляли по улицам (братья перебегали из-за одного угла к другому, стараясь не показываться второму брату).       Карамацу смутился не на шутку — «милые прозвища»? Его прозвища считают милыми?       — Вот это он Дон Жуан, конечно, — сказал Чоромацу, прикрываясь журналом с Няя-чан на обложке — свежий выпуск жёлтой прессы оказался как нельзя вовремя подкинут в почтовый ящик.       — Давайте делать ставки, когда она его стукнет с ноги по яйцам, — предложил Ичимацу, у которого уголки губ чуть приподнялись в усмешке.       — Злой ты, братец Ичимацу. Хотя я и сам не могу понять, как она ещё его терпит — порой он становится совсем невыносимым! — весьма милым голосом отозвался Тотти, впрочем, прикрываясь второсортным журнальчиком моды — в этом было небольшое сходство с Карамацу у младшего брата.       На удивление всех пятерых, девушка тихо засмеялась, и это вновь прорвало всякие шаблоны о болезненности Карамацу… или же создало новый шаблон о её ненормальности.       — Ну, я могу звать тебя переводом твоего имени, но так ты обидишься, — хмыкнула Хикару, которая запястье глаза — неделя выдалась тяжёлой из-за поиска работы (не без пинка Карамацу — оказывается, он умеет находить способы мотивации), да и медленное вытаскивание себя самой из раковины — дело не без усилия выполняемое.       — Переводом?..       — Ты переводишься как «лиственница», если меня не подводит память, но буду звать тебя бревном, сойдёт?       За углом противно захихикали — кажется, она всё же просекла шутку про подкалывание болезненного Мацуно. «Кажется, она переплюнет нас в плане новых шуток над ним», — отозвался Осомацу, потирая нос привычным всем жестом. Джушимацу, впрочем, оказался недоволен таким раскладом, потому зашумел, откровенно палятся их маскировка, но благо Ичимацу отвёл брата в сторону, пытаясь утихомирить парня.       «И что с тобой не так?» — спросил хмуро Ичимацу… Нет, не хмуро — сейчас на лице у него была типичная маска безразличия (тем не менее, и ежу понятно, что безразличие у него напускное, ложное, просто должен же кто-то сохранять в данной ситуации хладнокровие). Пятый братец начал что-то бубнить про злых братьев, не менее громко, чем до этого, и единственное, что Ичимацу понял — Джушимацу был против того, чтобы испортить встречу Карамацу и его подруги.       — Можешь звать меня, как твоей прекрасной душе будет угодно, my flower, — в типичной своей манере отозвался Карамацу.       — Ну ты и подкаблучник, знал?       — Просто считаю, что угодить тебе — это то, ради чего, вероятно, я был создан, ха-ха! — Однако же, то, что его назвали «каблуком», немного задевало. Совсем немного. Карамацу всё же не умел обижаться на девушек.       — Тогда тебе стоило бы появиться раньше, чем тогда.       И Хикару задумалась, замолчав совсем. Карамацу понял, что она мыслями снова вернулась к тому дню… а может и к тем дням, до его появления.       «О чём она говорит?» — поинтересовался Тотти, но ответом на вопрос ему послужило лишь пожимание плеч со стороны Чоромацу. Ладно, смотрим дальше.       Выходило теперь так, что он болтал, а она молчала — слушала ли, задумалась ли. Карамацу, будучи в своём репертуаре, продолжал травить какие-то нелепые байки со своим участием и с участием своих братьев.       Получалось, что она знала про их существование. Интересно, а она в курсе, что он — один из шести близнецов?       — Давайте уйдём отсюда уже, а? — заканючил Джушимацу ну слишком уж громко — сколько ни уводи его в сторону, но его было слышно, наверняка, на другом конце города. Вот тут маскировка и дала трещину.       — А? Что это было? — немного дёрнулась Хикару. Карамацу голос узнал — грех не узнать своего брата, с которым ты неразлучен (как и с остальными четырьмя) уже больше двадцати лет?       — Н-не знаю, ха-ха! Слушай, давай купим попить, тут как р-раз магазин рядом! — Карамацу начал обливаться потом — если она увидит его братьев вживую, то настанет тотальный fucking shit и holly shit, и иначе это никак не назвать!       — Ты себя плохо чувствуешь, что ли? — Хикару недовольно прищурилась — не хватало только полуобморочного Карамацу ей на шею. — Давай тогда ты на свежем воздухе постоишь, а я возьму попить, сойдёт? Там душно, грохнешься ещё.       Видимо, всё же вмиг переменившееся состояние Карамацу сыграло ему на руку — Хикару и правда подумала, что ему поплохело. С обещание вернуться побыстрее, девушка скрылась за дверьми магазина, а Карамацу, тут же насупившись, двинулся в сторону, откуда раздавался голос.       Четверо братьев пытались заткнуть Джушимацу.       — Что вы, for the god`s sake, тут делаете? — Сейчас Карамацу казался ну очень пугающим, нависая над братьями.       — Как что? Следим, чтобы ты глупостей не наделал! — тут же встрепенулся Осомацу, широко улыбаясь. — Ты у нас больше всех склонен сделать какую-нибудь херню, а мне эту девчонку уже жалко!       — Я же говорил — это не ваше дело.       — Ладно, мы правда перегнули, ребята, — сказал Чоромацу, отдёрнув воротник рубашки, торчавшей из-под толстовки — стало душновато, хотя в переулке ходуном ходил сквозняк. — Раз мы увидели, что всё в порядке, то нам, НАВЕРНОЕ, — последнее было сказано с явным нажимом, — стоит мотать удочки и валить домой.       — Согласен-согласен, — поддакнул Тотти.       — Чёрта с два, мне хочется ещё посмотреть, что дальше будет, да и никто не отменял того, что наш непутёвый братишка может натворить дебилизмов после нашего ухода, — запротестовал Осомацу.       — Осомацу-ниисан, перегибаешь. — Сказал это тот, от кого меньше всего ожидалось — Ичимацу. Карамацу аж глаза выпучил и язык проглотил — чтобы Ичимацу заступался за него? Со времён школы такого не было, а тут — вот тебе, получи и распишись!       Джушимацу оказался единственным, кто ничего не сказал — с привычной широкой улыбкой он следил за реакцией Карамацу — второй брат всегда живее всех остальных проявлял эмоции, и как же быстро менялся его гнев праведный на удивление, а потом — на напускную гордость!       Странный он всё же, этот Карамацу, но врун тот ещё — сейчас он больше всего хотел навалять всем пятерым по полной, а вместо этого заухмылялся так, будто сейчас он оказался на коне, а остальные — на хромых ослах да пони, не меньше.       Со стороны послышался кашель, явно наигранный. Карамацу повернулся, повернулись братья — на выходе из проулка с мусорными бачками стояла Хикару, державшая в двух руках по бутылке колы. Глаза у неё значительно расширились, когда она увидела пять лиц, схожих с лицом Карамацу.       — Ох, my angel, прости, что не подождал на выходе, тут просто, э-э-э…       — Когда ты успел накачать меня алкоголем, Карамацу-сан?       — «Карамацу-сан», да? Боже мой, братец, ты безнадёжен! — фыркнул Осомацу, отодвинув рукой младшего брата. — Я Осомацу, приятно познакомиться! А ты — Хикару, как я понимаю?       — Д-да. А ты — Осомацу? — Хикару подошла к Карамацу и дала ему одну из бутылок. Осомацу не растерялся и тут же взял у него колу и, открутив крышку, выпил ровно половину, после чего кое-как закрутил бутылку.       — Вообще-то невежливо представляться одному, когда у тебя есть ещё четыре брата, — фыркнул Чоромацу, спрятав под толстовкой журнал с Няя-чан. — Я Чоромацу, третий брат, а эти, — показав пальцем на остальных по очереди, — Ичимацу, Джушимацу и Тодомацу. Спасибо, что приглядываешь за нашим братом.       — Очень рад познакомиться с тобой! — Джушимацу тут же подскочил и крепко обнял Ватанабэ — она явно опешила.       — Рада, что хоть у кого-то тут есть зачатки манер поведения с незнакомцами… Эм, Джушимацу-сан, да? Можешь отпустить меня, пожалуйста?       — Прости, my sweetheart, мои братья порой бывают достаточно… бестактными, — высказался Карамацу, неловко улыбнувшись. Уверенность треснула основательно — наверняка после этого не самого приятного знакомства с большей частью семьи она не захочет с ним общаться, посчитает таким же придурком…       — Ничего страшного, думаю, я как-то смирюсь с этим, — хмыкнула с лёгкой улыбкой девушка, протягивая вторую бутылку Карамацу. — Как себя чувствуешь? Вот, попей пока.       Все остальные (кроме Джушимацу — тот просто был рад) прифигели, когда Карамацу взял и эту бутылку, сделал пару глотков сладкой пенящейся газировки, после чего вернул бутылку подруге: «Вообще-то это твоя бутылка, не смею забирать её себе…» — а та лишь пожала плечами и… чёрт возьми, она сама отпила из той бутылки немного.       Из рук Осомацу выпала бутылка Карамацу — этот ёбнутый везунчик получил непрямой поцелуй! Остальные ещё больше удивились — у Тодомацу задёргался глаз, Джушимацу как-то странно уставился на брата, Ичимацу попросту поперхнулся воздухом, а у Чоромацу глаза округлились до безумия.       — Как хочешь. Ну что, идём? — Хикару протянула руку Карамацу, и тот схватился, но не за ладонь, а за запястье, чуть отдёрнув рукав кофты девушки. Она дёрнулась, но руку не вырвала, а просто двинулась к выходу из проулка. — Была рада познакомиться с братьями моего друга, всем пока.       То, что оставшиеся парни стояли с раскрытыми ртами — это факт. И ведь не скажешь, что она какая-то идиотка — она даже адекватнее Тотоко с её визгами и эгоцентричными замашками.       — Ичимацу-ниисан, ты видел это?       — Её рука…       — Чего?       — А, нет, ничего.       Ичимацу был очень наблюдателен, но вопрос — как Карамацу угораздило связаться с суицидником? Впрочем, не его дело.       — Идёмте домой. Осомацу-ниисан, челюсть с асфальта подними — тут грязно.