Не самый счастливый день

      — Кажется, ты их шокировала, my sunhine, — выдохнул Карамацу, когда Хикару замедлила свой широкий шаг — из переулка она чуть ли не бегом вышла, а Карамацу всё так же держал её за запястье, елозя пальцами то по рябой коже, то по шершавой ткани толстовки.       — Меня шокировало то, что этот, в красном, такой болван. Он всегда ведёт себя как идиот? — буркнула Хикару. — Ладно, чего я спрашиваю-то — по нему это видно.       Карамацу впервые видел её такой недовольной. Нет, даже разгорячившейся — когда Хикару недовольна, то она расстраивается, а не сыплет руганью направо и налево.       — Осомацу никогда не отличался тактичностью, но он хороший старший брат, который всегда заботится о младших детях нашего семейства… — разговорился Мацуно, чуть горделиво задрав нос, но потом опомнился и тут же заговорил как нормальный человек, — …но да, порой он ведёт себя как засранец, не буду спорить с этим.       Рука соскользнула с рукава, и пальцы случайно пролезли под него, дотронувшись до кожи, особенно рябой. Хикару дёрнула рукой — пальцы Карамацу слетели с неё. Девушка прижала руку к себе и поправила рукав, прикрывая оголившееся запястье. Парень тактично промолчал, но рубцы он увидел — ничто иное, это рубцы от лезвий. Хикару тоже решила промолчать на эту тему.       Долго думать не приходится, чтобы сложить два и два в случае Ватанабэ, но в сердце противно заскрипело и защемило от того, как представил себе её боль Карамацу. Но его отличало то, что он использовал менее болезненные способы, хотя это не столь важно.       Они ушли в ту часть города, где было не так уж и много людей днём — вечером ещё меньше. Оно и хорошо — в городе, в оживлённых его частях, достаточно шумно, людно. Не сказать, что Карамацу или Хикару были затворниками и мизантропами — голова просто болит до ужаса, когда постоянно кружишься и вертишься в таком гомоне, словно вальсируешь в толпе, что празднует в зале дворца коронацию очередного дурака.       — На самом деле, было любопытно посмотреть на твоих братьев, так ли вы похожи.       Ну вот, опять двадцать пять. На самом деле, Карамацу неимоверно надоело, что в первую очередь обращают внимание именно на сходство лиц. Однако, если это так веселит народ — что же, приходится мириться с этим фактом.       — Ну и как тебе такое, my angel? — усмехнулся парень, в какой-то степени натягивать улыбку на лицо.       — Всё равно отличаетесь. У вас одинаковые лица, но вы всё равно разные. Или ты думал, что я всё же спутаю тебя с… к примеру, с Ичимацу?       — Боже упаси снова прикинуться этим любителем сушёных сардин! — Карамацу прорвало на смех. Хикару стояла и смотрела на то, как хохотал её приятель — уже был такой прецедент?       — Вот уж не знаю, что тогда случилось, но ты, видимо, получил просто невероятный опыт и тебе это даже понравилось… — Дорога вела в парк, сделанный под детскую площадку. Их в городе много, этих парков и детских площадок — жители особенно сильно жаловались на то, что нет места, где можно гулять со своими чадами, чтобы те не бегали по дорогам у колёс или возле какого-нибудь казино, стриптиз-клуба…       — Чёрт! Что за фигня, ну блин! — заорал кто-то. Повернувшись, Карамацу и Хикару увидели девушку, которая стояла под одним особенно большим деревом и пялилась на ветки, выглядывая что-то между ними. Хикару пригляделась — хорошее зрение помогло разглядеть белый футбольный мяч, который застрял над ветками так, что даже если прыгнуть — не достать.       — Ох, my little flower, мне не составит труда помочь тебе спустить мяч с небес, ха-ха, на землю! — Карамацу вальяжно зашагал в сторону девушки, но проблема с мячом решилась раньше, чем тот смог дойти до ствола дерева.       Хикару покачала головой, глядя на приятеля, который тут же повёлся на внешность девушки в беде (даже Хикару признавала — она была очень красивой, эта девушка). «Вот же балабол, не могу… Он даже залезть на дерево не залезет — штаны пожалеет», — подумалось ей. К сожалению, Ватанабэ и сама не была прирождённым паркурщиком или хотя бы обезьяной, чтобы карабкаться по деревьями.       Видимо, придётся вспоминать, как целиться. Вот, даже камушек приличного размера под ногой — видимо, сама судьба предлагала девушке взять её в свои руки.       Странно, но булыжник лёг в руку очень даже неплохо — только прицелиться бы, но тут вспомнился клуб стрельбы со времён школы — один из немногих талантов, один из наиболее бесполезных в повседневной жизни, если подумать. Однако, сейчас этот талант мог помочь одной незадачливой школьнице… Ну, или очень молодой девушке.       Десяти секунд хватило для того, чтобы наметить траекторию, куда и как надо кинуть. Расслабить запястье, замахнуться посильнее, камень выпустить в нужный момент…       Мяч выбило из плена ветвей дерева, и тот плюхнулся прямо на голову Карамацу, от которой отскочил прямо к ногам девушки. Та с ошалелым видом уставилась на Хикару, которая подошла ближе к Мацуно.       — Вы просто невероятны! Как Вы так сделали? Это просто круто! — Карамацу не сразу допёр, что случилось, но когда озарение снизошло — рот сам по себе раскрылся, а очки совсем на кончик носа сползли. — Божечки-кошечки, я должна как-то Вас отблагодарить — мяч очень дорог, он моей половинке принадлежит, и было бы плохо, если бы он тут остался!       — Да нет-нет, всё в норме, просто постарайтесь больше так его не пинать, ладно? — Голос Хикару звучал устало — ей не хватало восторженных писков в стиле Карамацу ещё больше, чем они исходили от самого Карамацу.       В итоге девушка попрощалась, прихватив с собой мяч, и ушла восвояси, а приятели продолжили ходить-бродить по улице.       — Ты очень меткая!       — В клуб стрельбы ходила — там и натренировала глаза.       — Знаешь, это очень здорово! А тебе нравится стрелять?       — Ну, раньше нравилось, но это всё же не то, что я хотела бы изучать и делать своим хобби. Впрочем, в других областях у меня всё равно нет как такового таланта, — сказала девушка.       — Когда я и мои братья были ещё мелкими засранцами, то разбрелись по клубам…       — Даже Ичимацу? Просто по нему не видно, что у него есть какое-то хобби, помимо… кошек? Я правильно помню, что он ходит по подворотням и кормит бродячих кошек? — Всё же тяжеловато запомнить детали про каждого из братьев, когда ты их видишь всего раз в жизни, да ещё и всех шестерых!       — Да, даже он участвовал в кружке. Не без гордости могу сказать, что он был президентом кружка волонтёров, которые ухаживают за животными! Осомацу, кстати, занимался в кружке литературы, чего ну вот вообще никто из нас не ожидал. Тотти, коли память мне не изменяет, участвовал в активе школы, когда как Чоромацу сидел в студсовете. Джушимацу бегал по бейсбольному полю… Из всего не поменялось только это как раз, ха-ха!       — Тебя послушаешь, так раньше вы были не такими хикканами, — пробурчала девушка, впрочем, подметив, что про себя Карамацу ничего не сказал. Опять Карамацу треплется направо и налево — хоть бери и затыкай кляпом в виде сосновой шишки. Однако, по близости нет ни одной шишки, которая могла бы послужить благой цели — придётся Хикару потерпеть.       — Ну так мы и не хиккуем, просто не учимся и не работаем. Кстати, my sunshine, что там с твоей работой? Нашла хоть что-нибудь? — Карамацу быстро переменился в выражении лица — тень беспокойства за легла где-то в глазах.       — Такое себе, но да. На следующей неделе стажировку начинаю, — отозвалась девушка. Её не очень прельщало работать в цветочной лавке, но деньги есть деньги, а счета есть счета. Карамацу за улыбался ярче и шире прежнего — всё же он рад за неё. Того и гляди, жизнь наладится!       — Я рад за тебя, хотя кое-что плохое всё же есть…       Хикару вопросительный посмотрела на парня.       — Ты реже будешь освещать мой день своим присутствием!       —… Карамацу-сан, у меня есть обеденные перерывы, а магазин находится в двух кварталах от твоего дома.       — Ох, тогда my angel не будет против, если я буду навещать её там время от времени? — спросил Мацуно и подмигнул в своей манере. Благо, линзы не надел — сегодня если Хикару и помрёт, то точно не от странного ощущения болезненности где-то в районе глазниц.