Не самый счастливый день

      Вернулась домой я поздновато. Нет, всё было хорошо, в том плане, что недалеко идти до дома, но возвращаться в родные пенаты мне не особо хотелось — велико было желание проветрить мозги, что, впрочем, я и сделала. Я даже поностальгировала по тому времени, когда гуляла одна, а не в компании Карамацу.       Этот парень странный, всё никак не могу понять, откуда он такой взялся. Он такой же, как и я, разве только идиот больше, да и конспирируется по-божески — но я-то всё вижу.       Кстати, он сегодня приходил в магазин, где я теперь работаю. Мой начальник хихикал в сторонке, пока я пыталась спровадить Мацуно оттуда — он постоянно отвлекал меня и мешал другим клиентам, в особенности молоденьким девушкам, которые искали цветы на дни рождения и праздники своих подруг и родственников. Ох уж этот Карамацу…       И не сказать, что сейчас я на него злюсь или что-то вроде того — просто не понимаю, как он умудряется не терять лицо и держаться на такой по идиотски-позитивной ноте сутки напролёт.       — Я дома, — выдохнула я в ответ на тишину квартиры. Я уже привыкла, так что тишина не пугает так сильно, хотя бормотание или же постоянная болтовня Карамацу приелась не меньше. Скинув обувь, я прошла на кухню. В холодильнике остались вчерашние такояки и баклажка с рисом — овощей бы ещё немного, но денег пока нет. Эх, грустно.       На обеденном столике лежит мой новый дневник — пока не могу избавиться от привычки писать всё, что происходит. Это что-то вроде моей собственной хроники, моего рассказа или романа. Было бы немного печально, прервись он так внезапно, как я решила прыгнуть со скалы.       Как же я благодарна Карамацу. Никто не может представить себе этого, да и я с трудом представляю — навряд ли этот идиот мог сделать в своей жизни хоть что-то важнее, чем спасти человека от тупой, глупой смерти.       На телефон пришла смс-ка. Кто бы ещё мне писал — это был Карамацу, который спрашивал про завтрашний вечер, мол, свободна ли я завтра или нет. Жаль его расстраивать тем, что я завтра как раз работаю во второй половине дня, если честно — каждый раз становится печально, когда вижу его ложь — он каждый раз пытается показать, что на самом деле всё в порядке.       Как же это знакомо. Химэри была такой, до того, как мы начали встречаться. А ещё я не знаю, почему они похожи друг на друга в своём поведении?       Как и ожидалось, ответ на мой отказ от встречи вне работы последовал оптимистичный — в духе Карамацу, как всегда с надеждой на то, что если не завтра — так послезавтра.       Быстро поев, я помыла посуду и убрала её в ящик, а потом, вытерев руки наспех, села за стол, чтобы написать пару слов. Всё же практика ведения дневника помогла мне — зря на того психолога наговаривала, оказался прав дяденька. Конечно, поначалу мне было тяжело довериться даже какой-то глупой тетрадке, но потом стало закрепляться то, что я могу доверять хотя бы предмету. Помимо этого, я могу написать то, что чувствую, а потом перечитать это через год — так и вышло с прошлым дневником, и сейчас, глядя на страницы, мне и гадко, и стыдно, и злобно, и тяжело вспоминать о том, как прошёл тот год.       Это было муторно, очень мерзко.       Снова затрезвонил мобильник — на этот раз звонила начальница, новоиспечённая сенпай. Подняв трубку, я кротко поздоровалась с Ёко.       «Ватанабэ-сан, расписание передвинулось из-за фестиваля — его отодвинули на неделю-другую, поэтому есть возможность завтра сделать тебе выходной — ты за пару дней, вероятно, вымоталась. Так что завтра отдохни хорошенько, ладно?» — затараторили в динамике. Я так же кротко и быстро ответила, поблагодарила Ёко и, пожелав приятного вечера, положила трубку — вернусь-ка я к дневнику.

13 ноября. Первые дни работы немного сумбурны, но я скоро привыкну — нельзя оставаться без работы, когда живёшь в одиночку. В какой-то степени я начинаю понимать позицию Карамацу и его пятерых братьев — висеть на шее родителей, которые обеспечивают тебя, всё же проще, на порядок проще. Не знаю, смогла бы я так же провернуть всё с моей семьёй. Наверное, нет — не люблю чувство обязанности, потому завидую тем, кого совесть не мучает вот совсем. Поэтому я завидую братьям Мацуно. Круто. Заебись.

      На часах уже где-то одиннадцать, а сон в голову не идёт. Встаю и открываю окно, высовываюсь из него и достаю пачку сигарет, которые я припрятала за карнизом снаружи — и не намокнет, и никто не найдёт, кроме меня (ещё бы кто-нибудь их искал). Обычно я не курю, только если мозги совсем не могут расслабиться. Горьковатый дым щиплет горло, словно я проглотила уголёк, который ещё дымил. Хотя бы отвлекает. Интересно, а Карамацу курит? Ощущение, будто да…       Дождь начинает идти — пара капель попала на нос, на щёку и даже на конец фильтра. Сигарета была докурена за пару минут — окурок полетел вниз, куда-то вниз. Надеюсь, не кому-нибудь на голову прилетит, хотя в такую погоду было бы не так уж удивительно.       Кстати, если завтра у меня выходной — может, сказать об этом Карамацу? В конце концов, с ним бывает достаточно весело, особенно когда он попадает в курьёзные ситуации — особенно забавно наблюдать за ним в это время.       Я взяла телефон и быстро набрала сообщение.       «Карамацу-сан, планы поменялись, и я завтра свободна. Есть ещё желание встретиться?»       Ответ пришёл почти сразу же — он будто ждал, что я напишу ему ещё что-то. Он или реально одинок, или реально идиот.       «С превеликим удовольствием, my angel! Позвони мне завтра в полдень — и мы обсудим, когда и где встретимся! Буду всенепременно ждать твоего звонка!»       И каждый раз называет как-то… нелепо, но мило. На самом деле, он очень галантно пытается вести себя со мной, настоящий джентльмен, разве только неловкий совсем. И если совсем уж честно, то мне очень приятно, что со мной обращаются как с человеком. В принципе как с человеком. Я за год отвыкла от такого — только холодная вежливость со стороны незнакомцев и третирующие насмешки — со стороны матери и отца.       Нет, я не должна завидовать и желать такого же, как у Мацуно. Я рада своей свободе от семьи.       Прикрыв окно, я пошла в сторону ванной. Не было ровно никаких сил, чтобы устраивать себе пенную пати на час или два — быстро ополоснувшись под тёплой водой, я переоделась в пижаму и направилась в комнату к себе. Помню, как Карамацу притащил меня сюда, когда я напилась до беспамятства. Никогда такого не делала, вот и вынесло полностью голову мою бедную — я и правда идиотка, раз решила, что идея напиться до поросячьего визга — крайне умная, адекватная и весьма оправданная.       До сих пор не представляю, как он ещё не перестал со мной общаться — я порой бываю той ещё скотиной.       Мобильник завибрировал — новое сообщение. Карамацу, чего тебе не спится, дружочек?       «Спокойной ночи, my honey, жду нашей встречи!»       Этот парень перегибает порой со своим вниманием ко мне, но почему-то у меня запылали уши. Ну твою же мать.