Не самый счастливый день

      Карамацу встал на удивление поздно — обычно он просыпался очень рано, хотя и не раньше Джушимацу. Парень бы и проспал дольше, если бы под ним не начала возиться Хикару. Открыв глаза и увидев полусонную девушку, он и сам дал ей вылезти из кровати, но попутно поцеловал, легко и быстро, словно на прощание. После того, что они устроили ночью, лёгкий поцелуй — это ничто.       — Твоё счастье, что у меня сегодня рабочая смена с шести вечера начинается, — пробурчала Ватанабэ, очень сильно покраснев. Парень снова окинул взглядом её тело — кое-где он так переволновался, что оставил пару засосов этой ночью, и теперь оставалось лишь любоваться плодами своих «усилий». — Кара, будь аккуратнее в следующий раз, а? Мне чисто нечем замазать эти синяки!       — У меня есть тоналка, буду рад предложить тебе помощь, но погоди… Ты ни разу не пользовалась косметикой? — Это вызвало у Мацуно неподдельное удивление. Хикару же вопросительно изогнула бровь, переглядываясь с парнем. На удивление она вела себя сейчас слишком непринуждённо, словно в эту ночь не произошло их первое занятие любовью. Именно, что не просто секс — для Карамацу разница была, и была колоссальной.       Можно подцепить девушку, быстро раскрутить с ней подобие романа (Карамацу никогда не удавалось этого провернуть, но оно и к лучшему) и переспать, а можно найти человека, которого хочешь не только в постели, но и в своей жизни видеть.       И это если не говорить о том, что «самый провальный и позорный из шайки Мацуно» умудрился первым лишиться девственности!       — Ну, ты хоть раз видел меня выряженной и накрашенной? — спросила Хикару. Пожалуй, это была одна из больных её тем — в себе она не видела прекрасную девушку, а просто человека, немножко выебанного жизнью и не самым удачным подбором людей рукой самой Госпожи Судьбы. В принципе, это можно было понять и по её позиции касаемо любовного интереса.       Карамацу покачал головой, но улыбнулся.       — Тогда в твой следующий выходной мы должны будем исследовать пару магазинов с одеждой и бутик косметики, my darlin`, потому что ты просто представить себе не можешь, какой красавицей ты станешь, если нанесёшь на свои прекрасные глаза тени и немного туши! — Ох, Карамацу опять разошёлся, но его тирады у Ватанабэ вызывали лишь приступы подавляемого хохота и хихиканья.       — Говоришь так, будто я не очень красива и без этой вашей косметики, — отшутилась девушка, захлопывая карманное зеркальце — на засосы она налюбовалась достаточно.       — Нет, ты прекрасна всегда, но нет предела совершенству, верно? А я хочу, чтобы ты сама считала себя прекрасной и просто великолепной! — сказал тягуче Карамацу, сделав жест «пистолетик» пальцем в сторону своей возлюбленной. Парень понял, что благодаря шуткам уже проснулся окончательно, а в кровати ему делать без Хикару нечего, вот и начал он вставать, попутно натягивая свои вещи, сброшенные на пол с кровати во время сна. — Знаю, я тут всего лишь гость, но могу ли я воспользоваться твоей кухней и приготовить что-нибудь великолепное для такой замечательной девушки как ты?       — Тебе не нужно спрашивать — теперь это твой дом, видимо.       Карамацу застопорился, вдумываясь в то, что сказала Хикару.       — Не подумай неправильно: я знаю, что у тебя сейчас большой конфликт в семье, и ты, мягко говоря, не хочешь сейчас никого видеть, и именно поэтому я хочу, чтобы ты остыл и оста…       Вспомни чёрта — он и придёт. В пяти своих обличьях. Сейчас эти черти барабанили в дверь — откуда они узнали адрес-то? Хикару начала быстро одеваться в свою привычную серую толстовку и узкие джинсы, а Карамацу — приглаживать свои волосы рукой наспех, потому что до расчёски бежать далеко.       Слишком рано они спохватились о нём, что-то явно случилось. Он ожидал увидеть их первые шевеления только лишь через пару лет, может быть даже через десять — это было вероятнее, чем-то, что они с криками барабанили в дверь квартиры Ватанабэ уже сейчас!       — Чего вам? — спросила с каменным лицом Хикару, не открывая.       — Дай нам поговорить с Карамацу! — Не видя лиц, тяжело было понять, кто говорил, но манера речи выдавала Чоромацу.       — Карамацу здесь нет…       — Врёшь. — Ичимацу не кричал, но произнёс достаточно громко, чтобы было слышно через такой галдёж.       — Не вру, он ушёл…       — Тогда мы подождём, всего-то, — отозвался Осомацу, который по интонации вообще не парился, а просто выбирал самый простой путь. Хикару взглянула на Карамацу, который стоял рядом с ней у двери с непонятным выражением лица. Взгляд пустой, рот приоткрыт, снова бледный как смерть — он снова превратился в версию себя вчерашнего.       Надо как-то спровадить этих придурков, потому что иначе она не то что на работу выйти не сможет — она из дома в принципе не выйдет — Карамацу ясно дал понять ещё при первом их стуке, что не хочет видеть ни одного из братьев, имея на то серьёзные основания.       — Если он заявится, то я позвоню вам, хорошо? Не думаю, что с ним случилось что-то плохое, он просто пришёл и сказал, что соскучился, потому захотел переночевать, но…       — Карамацу-ниисан! Мне жаль и стыдно, что я сказал вчера! — Это уже пищал Тодомацу. — Я не знал, что каждый раз ты воспринимал это не как шутку, а как оскорбление и рану на сердце, но я не хотел задевать тебя… в который раз. Я знаю, что ты здесь и слышишь меня, но если не хочешь видеть меня или остальных — мы уйдём, только знай, что без тебя совсем плохо…       Карамацу молчал, глядя теперь на дверь, из-за которой и доносились голоса.       — Идёмте, ребята. Мы силком его потащить не сможем, а если продолжает верить в свою правду после речи нашего бессердечного демонёнка — пусть и дальше сидит в четырёх стенах. Родителям скажем, что с ним всё в порядке, чтобы не волновались. — Осомацу говорил сейчас как взрослый, и это просто невероятно — при Хикару такого ещё не было.       Шум затих, когда пятеро Мацуно ушли, а Карамацу ушёл в гостиную-кухню, чтобы заварить чай себе и Хикару — он же обещал ей великолепный завтрак? О своих проблемах Карамацу подумает позже — времени у него много, безработный же!       — Ты в порядке? Хотя прости, глупый вопрос, учитывая всё это…       — Ради тебя я уж точно буду в порядке, my Karamatsu girl, — усмехнулся Мацуно, посмотрев на свою возлюбленную. Сейчас он не врал — ради неё он может потерпеть ещё немного, но хватит ли и этого резерва терпения, если братья продолжат в своём духе? — Тебе омурайс сделать?       — Может, что-нибудь попроще? Не надо ради меня так стараться, — немного смутилась Ватанабэ. Карамацу и раньше проявлял заботу о ней, но сейчас он просто перешёл все границы воображаемого и невоображаемого.       - Тогда просто жаренный рис с яйцом? Кажется, у тебя даже есть морепродукты, неплохая добавка, самое оно для королевского завтрака для моей любимой принцессы!       Хикару носилась от одной стойки с цветами к другой сквозь шипение (та ночка уже несколько дней отзывается болью в заднице) — на удивление, сегодня оказалось много посетителей, и Ёко пришлось помочь своей подчинённой, позабыв на время о понятии «субординация». Ватанабэ была благодарна своей начальнице, но распинаться в этих благодарностях не позволяло время, а вот Ёко, будучи привычной к таким нагрузкам, присматривалась к Хикару — так целый день и прошёл.       — Гляжу, светишься от счастья, — усмехнулась Ёко, тряхнув светло-русыми волосами. Она и сама ходила с горящими от хорошего настроения глазами.       — Ну, настроение хорошее, да и не вечно же мне ходить хмурой, Ёко-доно, — отозвалась девушка. Это был один из последних посетителей на сегодня, потому что лавка опустела.       — Я примерно догадываюсь о причине твоего хорошего настроения. Не хочешь взять завтра выходной? Не думаю, что после сегодняшнего наплыва будет много покупателей, с ними справится твой сменщик…       — Сменщик? Обычно Вы меня сменяли — неужели пополнение в штабе?       — Конечно. Она должна была придти час назад, правда, чтобы до конца оформить контракт и занести трудовую книжку, но…       — Простите за опоздание! — Хикару стояла спиной ко входу, занимаясь опрыскиванием цветов.       — Ох, вот и ты, милая! Хикару, познакомься с Хомурой, она теперь будет работать с нами, — сказала Ёко. Хикару чуть не выронила опрыскиватель, когда развернулась и увидела девушку (и наверняка скоро — будущую невесту) Джушимацу. Та тоже удивилась, покраснев. — Ой, вы знакомы, что ли? — спросила начальница, увидев реакцию своих подчинённых.       — Ну, это сложно, но да, если говорить проще, — выдохнула Ватанабэ, прикрыв глаза. Она не была в настроении пересказывать всю историю за год.       Хомура быстро поспешила за Ёко, прижимая к груди папку с документами, а Хикару в задумчивости продолжила ухаживать за цветами, чтобы они не увяли за ночь. К тому времени, как она закончила свою работу, Хомура и Ёко уже подписали документы, и девушка Джушимацу стояла и ждала Хикару с горшком, в котором только-только прижилась веточка камелии — девушка надеясь что-то обсудить. Ватанабэ примерно догадывалась, что именно.       — Х-Хикару, мы можем поговорить?       — Надеюсь, что это не касается твоего молодого человека и его остальных братьев? — Догадка Хикару подтвердилась, когда девушка покраснела и отвернулась немного, отводя взгляд. Видимо, всё же касается, на её беду. — Прости, Хомура-сан, но Джушимацу и остальные братья слишком много досаждали мне и Карамацу…       — Если ты любишь Карамацу так, как про это рассказывал он и как видел Джушимацу, — перебила Ватанабэ Хомура. Она повернулась к Хикару, нахмурив кукольное личико с веснушками и большими печальными глазами, — то ты поймёшь, почему я хочу поговорить с тобой и попросить об одном. Я многого просить не стану, потому что не должна была лезть в это, но я не могу видеть, как Джушимацу грустит…       Грустит? А какое дело Джушимацу до Карамацу, если он был в шайке тех, кто издевался?       — Джушимацу был очень рад, когда узнал, что ты и Карамацу начали встречаться. Он не рассказал, при каких обстоятельствах вы познакомились, но даже без этого ясно, как много вы друг для друга значите. И Джушимацу невероятно сильно огорчился, когда он ушёл. Дело не в том, что он и остальные лишились груши для битья, а они попросту не думали, что такое может произойти…       — Именно — «не думали»! Они вообще не думают, и в итоге Карамацу половину вечера плакал на детской площадке возле моего дома, а потом я успокаивала его дома, потому что он выглядел убито, — фыркнула девушка, скрестив руки на груди и помотав головой. Она и Хомура медленно брели по улице по направлению к дому Мацуно. — Я хорошо знаю, что это за чувство, когда собственная семья тебя отвергает, а остальных поддерживает. Поэтому я не могу позволить, чтобы он снова пострадал.       — Я тоже этого не хочу. Я уверена, что братья Джушимацу так же милы и хороши, как и сам Джуши, и в том числе Карамацу.       Эта фраза вызвала и Хикару лишь усмешку, но Хомура не стала уделять этому внимание, а продолжила говорить.       — Джушимацу не может даже лечь спать без мысли о том, как его старший брат себя чувствует. Он перестал улыбаться, хотя три года назад его улыбка спасла меня от самоубийства…       — Погоди-погоди, ты сказала «самоубийство»? — переспросила Ватанабэ, приостановившись. Уж это её удивило. Видимо, эта Хомура была не такой уж и простенькой на судьбу и личность. — Можно угадаю — скала у моря? — Девушка неуверенно кивнула, будто она сомневалась в том, правда ли она пыталась спрыгнуть с утёса. — Тогда мы с тобой в одной калоше, потому что я тоже пыталась это сделать, но Карамацу остановил меня — так и познакомились. Сейчас я не боюсь этого рассказывать, а вот год назад это было тайной за семью печатями.       Хомура уставилась на Ватанабэ так, словно увидела призрака.       — Тогда мы похожи ещё больше, чем я ожидала, — немного неловко улыбнулась Хомура. Её напускной серьёзный вид сменился на стеснительность. — Я просто прошу тебя — попроси Карамацу хотя бы поговорить с Джушимацу, когда он будет готов к разговору.       Хикару задумалась. С одной стороны, было бы лучше, если бы они разобрались в своём конфликте и стали бы более дружны (если такое может быть в семье Мацуно), а с другой стороны…       — Я сомневаюсь, что это возымеет должный эффект, потому что разговор с одним — не со всеми беседа, а без остальных утрясти всё не удастся, но и они наверняка не смогут убедить Карамацу — тот слишком сильно уверовал в то, как он неправилен и что он — позор семьи… Но я поговорю с ним. Но будь уверена — если станет хуже, то я не подпущу к нему даже Джушимацу.       — Хорошо, спасибо большое, что выслушала, — сказала тихонько Хомура, поклонившись Ватанабэ, на что та дёрнулась в смущении.       — Эй-эй, не кланяйся мне, я ничего не сделала всё равно!       — А ты хорошая. Джушимацу рассказывал о том, что ты странная, но очень добрая, потому что к ним по-человечески относились только родители, а ты даже пыталась с ними подружиться…       — Ну, пока не случилось несчастье в лице Ичимацу, да-да, — хмыкнула с еле заметной улыбкой девушка в ответ. — Но знаешь, если бы они не пытались задирать Карамацу 24 на 7, то мы бы и правда смогли бы стать друзьями, потому что такой странной мне место только в такой же странной компании!       — Я уверена, что они помирятся и снова будут дружной семьёй — тогда мы все сможем быть хорошими друзьями, просто надо немного подождать и постараться.       — Да ты оптимистка, Хомура-сан! Эх, не хочешь выпить по бутылочке газировки? За мой счёт и в знак начала общения двух слишком похожих людей.       Хомура лишь улыбнулась на предложение Хикару. От предложения попить газировки отказываться она не стала.