Закулисье

Хан долго, минут пять, молчал; Ноткин начал нервничать — что ж у него за просьба-то такая, что и сказать сразу нельзя?! — но храбрился. Все же он пришел в стан врага, да еще и Псов, — а им страх показывать попросту нельзя. Дальше Агатовой Ямы пройти ему не дали. Даже странно, что ему в принципе позволили подняться к самому входу в Многогранник — наверное, чтобы помучить лишний раз его ногу на всех этих лестницах. А еще ведь спускаться... Если ему позволят, конечно. — Лучше будет встретиться на нейтральной территории и обсудить детали там, — наконец тихо сказал Хан, не меняя своей задумчивой позы и глядя куда-то в сторону. Ноткин недоуменно вскинул бровь. — Нейтральной? Это какой-такой? — Это той, на которой ни у кого из нас нет влияния, — тон у Хана стал раздраженным и немного снисходительным — как всегда, когда он пояснял очевиднейшие, с его точки зрения, вещи, — и Ноткин немедленно вспылил. Его всегда бесила эта Ханова манера. — А здесь ты свою просьбу сказать не можешь, что ли? — Могу. Коротко: нужна помощь, потому что, — Хан поколебался, явно подбирая слова, — Город близ Боен твоим людям известен лучше моих. И прежде, чем Ноткин торжествующе улыбнулся, Хан выпрямился, обезоруживающе посмотрел прямо ему в глаза и добавил: — И потом, это моя просьба, и мне за ее выполнением и следить. А как еще лучше всего это делать, если не самостоятельно? Гордый-то какой, хоспади. Ноткин фыркнул и согласно кивнул. Губы сами собой растянулись в азартную улыбку прежде, чем он успел сдержаться. Ни капли не изменился.