Правило идеального человека

Еще совсем новый будильник, прозвеневший в восемь часов утра, разлетелся вдребезги, ударившись о стену. Из соседней комнаты раздался недовольный вопль: —Кага, прекрати швырять будильники в мою стену! Надоела! Хотя Кага и не была в ладах со своей семьей уже третий год, все равно было немного больно и обидно из-за таких жестоких слов в свой адрес от младшего брата. Акари сокрушенно посмотрела на остатки своего будильника, уже двенадцатого за три месяца и вздохнула: все же нужно научиться справляться с приступами своего неудержимого гнева – единственной чертой, которая была у Каги тогда... когда все было по-другому. Кага вновь вздохнула и положила голову на стол, внимательным и в то же время пустым взглядом рассматривая фотографию, стоящую на столешнице в аккуратной, но немного старой рамочке. На нее с фотографии смотрел мужчина. Он ослепительно улыбался, сощурив свои темно-синие, почти лазуритовые глаза, в которых отражался солнечный свет. Ветер растрепал его волосы цвета спелой пшеницы, напоминавшие какое-то золотое сияние вокруг головы мужчины. Он был строен и тонок, как тростинка и чертовски обворожителен, напоминая ангела с золотыми волосами. Пожалуй, Кага и в самом деле считала, что он ангел, потому что таких людей не существовало в мире. Настолько прекрасных... и настолько добрых. Кага любила его. Любила этого мужчину больше всех людей в этом неискреннем мире хотя бы потому, что он всегда был рядом с ней, когда ей действительно было нужно это, когда она в этом нуждалась. В итоге, Кага стала нуждаться в нем. В этом человеке, в его поддержке, в его присутствии – во всем, связанном с этим мужчиной. Потому что только он понимал ее. Когда она смотрела на него, все становилось на свои места. Все становилось так, как Кага хотела, как она любила, как было раньше, не так, как сейчас. Когда она смотрела на него, то забывала про то, что в соседней комнате сидит младший брат, осыпающий ее проклятиями, то, что в зале, устроившись в кресле, смотрит телевизор ненавистная мать, про то, что Кагами уже далеко от нее, где-то в университете, заканчивает учебу, про то, что ее обсуждают ненавистницы-девчонки на улицах возле школы, про неискренние признания в любви, она забывала про все, потому что эти синие глаза умудрялись поддерживать ее даже на расстоянии. Но он был далеко. Очень далеко, в другой стране, там, где Кага не могла до него даже дозвониться. Но он обещал приехать в ее день рождения, поэтому Кага ждала. Ждала уже третий год, но всякий раз в этот день отменяли автобусы. Акари знала: он приедет, стоит только подождать. Поэтому она ждала, уверенная, то будет ждать, сколько потребуется, а пока...

***

В этот день можно было не улыбаться. С ней здоровались, но, не получая ответа, удивлялись и замолкали. Каге сегодня было не до них. Вокзал был знаком ей до мельчайшей черточки. Она успела изучить его за три года вдоль и поперек. Устроившись на своем привычном месте у окна, где Кага могла видеть все приехавшие автобусы, она посмотрела на подоконник, исписанный ее же рукой. Все предложения были написаны черным маркером. «13 мая. Он не приехал, но я не расстроена. Он, наверное, занят». «13 мая. Он снова не приехал. Наверное, дела, я понимаю». «13 мая. Автобус приехал, но его там не было. Что произошло? Я волнуюсь за него. Но я буду ждать. Сколько потребуется». Три года, три записи, три разочарования. Кага надеялась, что он приедет, но где-то в глубине души понимала, что скоро подоконник придется украсить еще одной печально записью. Вздохнув, Кага уставилась в окно, подперев подбородок рукой. Нужно подождать. Ей же исполнилось семнадцать, он должен приехать поздравить ее. Автобусы сменяли друг друга, машины подъезжали и снова уезжали, такси меняли пассажиров. Наконец, приблизился автобус с долгожданным маршрутом на лобовом стекле. Дверь открылась, оттуда стали вываливаться уставшие и сонные люди. Среди бесцветного множества показалась блондинистая шевелюра, также вышедшая из того же автобуса. Глаза Каги восторженно расширились, выдохнув, она, счастливо улыбаясь, вылетела на улицу. Это он, это он, он приехал, приехал! Счастью не было предела. Схватившись за декоративную колонну станции, Кага уже открыла рот, чтобы выкрикнуть имя, как слова застряли у нее в горле, не давая даже вздохнуть. Обладателем золотистой шевелюры оказался какой-то малопривлекательный полноватый мужчинка в мятом классическом костюме, запачканном чем-то неприятным. Мир разом потускнел. Сердце мигом стало биться медленнее, глаза потухли. Не он. Это короткое осознание молнией пронеслось в ее голове, вызывая острую кратковременную боль. Не он, значит. Как жаль. Как же жаль. Как жаль, очень, очень жаль! Глаза защипало. С днем рождения, Кага. Как тебе подарок? Отвратительно. Кага вновь пришла в себя только перед подоконником, около которого сидела. На нем красовалась четвертая, чуть кривоватая запись: «13 мая. Его нет, меня нет».