Правило идеального человека

Кага сидела в комнате, обклеенной обоями нежно розового цвета, поблекшего и пожелтевшего от времени и осевшей пыли. Она никогда не думала, что вновь зайдет в свою комнату, спустя столько лет. Кровать была так же аккуратно застелена, на полу был выстлан мягкий светло-серый ковер, а на ковре лежали маленькие детские тапочки с кроликом. Ее тапочки, которые подарил ей папа и которые она оставила в этой комнате, заперев ее на ключ и забыв на несколько лет. В углу стояла маленькая тумбочка, а на тумбочке - изящная музыкальная шкатулка, открыв которую, можно было увидеть хрупкую фарфоровую балерину в юбочке из ситца. У входа был поставлен большой шкаф, обклеенный наклейками, плакатами и рисунками, уже долго пустовавший. А на шкафу сидел плюшевый мишка и спрятана пара картонных коробок. Чтобы достать до них, нужно было встать на изголовье кровати, стоявшей вплотную к шкафу и, постаравшись не упасть в процессе, достать эти коробки, оказавшихся на удивление тяжелыми. Однако в самый последний момент последняя коробка выскальзывает из рук, падает на край кровати, прямо на свою копию, и обе падают на пол, открываясь и рассыпав свое содержимое - множество старых потрепанных тетрадей совершенно разного дизайна. —Ну, спасибо! — негромко проворчала Акари, слезая с опасного изголовья и садясь на край кровати, сокрушенно разглядывая рассыпанный драгоценный груз. Дверь в комнату осторожно приоткрылась и в помещение робко заглянула Ланса: —Старшая... сестра? Ты в порядке? Я слышала грохот..., — она не договорила, заметив, что Кага в целости и сохранности сидит на кровати, а на полу лежат две коробки и куча старых тетрадей. Кага посмотрела на сестру, чуть склонила голову и негромко, будто справляясь с неловкостью, окликнула: —Не стой там, Ланса. Заходи, если интересно. Я ничего особенного не делаю... ну, почти. Ланса бесшумно скользнула в комнату и, совсем беззвучно закрыв дверь, склонилась над тетрадями. Одна из тетрадей была самой тонкой, самой старой. На стандартной зеленой обложке виднелись полукружья следов от стакана с кофе и пара жирных пятен. —Что это? — девушка заправила за ухо прядь волос и осторожно взяла в руки тетрадь, — "Шиору, мой прекрасный белоснежный ангел, помнишь ли ты, как мы впервые встретились? Я уверен, ты помнишь, ведь этот день стал для нас памятным событием, наполненным счастьем. Помнишь ли ты, что это была любовь с первого взгляда, Шиору? Уверен, что и это ты прекрасно помнишь. Я пишу тебе это письмо, зная, что никогда не отправлю его тебе. Оно останется в этой тетради, потому что все, что я хочу сказать тебе, я скажу тогда, когда ты, уставшая и разбитая, придешь домой, скинешь с хрупких плеч пальто, снимешь туфли на ужасно высоком каблуке(как же ты их носишь?) и со вздохом облегчения упадешь в мягкое кресло, закрыв глаза и не обращая внимания на разметавшиеся по спинке бесконечно-прекрасные снежные волосы, от которых, как и от тебя, я не смогу отвести глаз". Ланса смотрела на пожелтевшую страницу дольше, чем того требует простое прочтение написанного на ней текста, поэтому Кага, судорожно вздохнув, негромко сказала: —Это принадлежало папе. Он писал в эти тетради письма для нас, описывая все, что он чувствует. Их много, ты видишь? Та тетрадь, которую ты держишь в руках - первая. Она написана до того, как родились мы с Кагами. Она была написана спустя неделю после свадьбы родителей. Тогда он был тяжело простужен и сидел дома, а мама ходила на работу. Ты же, наверное, знаешь, что тогда мама была моделью? Ланса растерянно кивнула, перелистывая страницу и взахлеб читая следующее письмо. Ее глаза блестели, губы были поджаты, а пальцы теребили уголок страницы. А Кага внимательно смотрела на сестру, отмечая, что с каждой прочитанной страницей выражение ее лица медленно меняется, становясь все более и более неопределенным. Странным. Кага читала все эти письма. И помнила все. Она знала об этой папиной традиции еще будучи ученицей младшей школы. Он писал все это медленно, спокойно, смакуя каждое слово и каждую фразу. Каждое письмо было пропитано его чувствами, мыслями, его голосом и запахом. Помнится, после смерти отца Кага подолгу сидела, перечитывая все его письма и подолгу рыдая. Кажется, на страницах письма, которое отец написал ей, до сих пор остались места, где чернила расплылись из-за ее слез. А Ланса продолжала читать, часто моргая и долго вглядываясь в страницы. У папы был красивый, разборчивый почерк. Он, хоть и работал фотографом, был талантливым журналистом, получившим соответствующее образование. Но что-то, помимо почерка, заставляло младшую сестру смотреть на страницы невидящим взглядом, словно размышляя о чем-то. Наконец, словно выбравшись из болота собственных мыслей и мыслей отца Каги, записанных в его письмах, Ланса тяжело вздохнула, словно пытаясь собраться с мыслями и, наконец, хрипло спросила: —Это все – письма твоего отца? Ответом послужил лишь короткий кивок. —Как его звали? Твоего... вашего отца? —Акари Такахиро. Мама, разве, не рассказывала о нем? Теперь уже Ланса молча покачала головой. Помолчав какое-то время, она внезапно резко вскакивает с места и хватает Кагу за плечи, громко, излишне громко даже для нее самой, спрашивает: —Почему?! Кага замерла, широко распахнув глаза и не в силах сказать ни слова от неожиданности и недоумения. А Ланса продолжила, так же резко опутюстив плечи сестры и опустившись обратно на ковер: —Почему мама вышла замуж за нашего папу, если они с Такахиро-саном так любили друг друга? Почему Такахиро-сан умер? Как он умер? —Попал в аварию, возвращаясь домой после командировки. Столкнулся с многотонной фурой, — раздался сухой, короткий ответ. Ланса посмотрела в глаза сестре. Та мгновенно отвела взгляд. —Мама вышла замуж за вашего отца потому что по-другому не получилось. Так было нужно. Мне бы и самой хотелось знать, почему папа умер, — продолжила Кага, встав с кровати и усаживась на пол рядом с сестрой. Бережно взяв в руки одну из тетрадей, она положила голову на согнутые колени и угрюмо сказала: —Помнится, мама очень долго искала эти письма. Я достала их только ради того, чтобы вернуть их ей. Думаю, мама будет рада... или нет. Думаю, она будет плакать. —Да, — Ланса коротко кивнула, также положив голову на поджатые к груди колени. На ее лице отражалась глубокая задумчивость. Внезапно она подняла голову, посмотрела на сестру и спросила: —А каким был твой... ваш отец? —Красивым. Очень, очень красивым, бесконечно добрым, трудолюбивым и очень любящим. У него было много поклонников среди женщин, но ни одну из них он не воспринимал всерьез. Он любил цветы, часто ездил отдыхать на пикники и брал нас с собой. Он любил писать, а еще очень хорошо делал фотографии. Они с мамой познакомились, когда учились в школе. Нет, не в Токио. Они оба родились в Сэндае, в префектуре Мияги. Мама училась в старшей школе Аобаджосай, а папа - в академии Шираторидзава. Они оба были связаны с клубом журналистики, поэтому часто пересекались друг с другом и, когда встретились впервые, полюбили друг друга. Кага разговаривала медленно, словно вспоминая рассказы своих родителей. Ланса же просто слушала, смотря сестре прямо в лицо. Со временем, ее выражение стало оживленным, голос - звончее, на губах расцвела улыбка. Она говорила громко, быстро, живо расмахивая руками из стороны в сторону, смеясь на веселых моментах и сникая на грустных. Кага любила своего отца. И любила свою семью. Ту, что была несколько лет назад, когда любимый папа был еще жив. Поэтому она продолжала цепляться за прошлое, всеми силами отталкивая настоящее. И, честно, Ланса делала бы так же, будь у нее такая семья. Ее мать, настоящая мать, не была похожа на Шиору. Она не была мягкой, доброй и альтруистичной, не была влюблена в своего мужа и не пыталась сделать все возможное ради своих детей. Она воспитывала. И контролировала. Она была идеальной женой, идеальной матерью, но ужасным объектом для любви. Ее сложно было любить. Для нее, для Ланса или для двойняшек она была лишь незнакомым человеком. Никто из них не был привязан к матери настолько сильно, чтобы ненавидеть отца за то, что тот почти сразу женился на другой женщине. К тому же, Ланса любила маму. Свою нынешнею маму. Она была хрупкой, несчастной, но бесконечно доброй, милой и ласковой. Уютной. И она представила такого же доброго, нежного, внимательного и любящего папу, писавшего стихи и письма своей семье, водивших ее на пикники и прогулки... и завидовала. Хотелось бы ей увидеть человека, что писал такие письма. Что делал Кагу, холодную, эгоистичную и своенравную сестру такой... обаятельной. Такой невероятно живой, что от нее невозможно было отвести глаз. —Как ты думаешь, — Кага внезапно вновь стала серьезной, вышла из того состояния эйфории, которое ей даровали счастливые воспоминания, — стоит мне вернуть их матери просто так? Я хочу... сделать что-то. Простое прочтение этих писем не дает мне покоя. Мне нужно сделать что-то в ответ. Ланса поняла, что сестра имела в виду. Она хотела сделать что-то, что облегчит маме чтение этого набора игл, впивающихся в самую душу. Ланса не представляла, что чувствовали бы люди, знакомые с Такахиро Акари, но она знала, что чувствовала сама. Боль. Горечь. Вся сладость и нежность этих писем причиняла боль знанием того, что этот человек м е р т в. И все те слова, что он писал, все, что он чувствовал - это лишь слова на потрепанных страницах старых тетрадей, не более. Это лишь слова мертвого человека. Ланса видела, что мама похожа на фигурку из влажного песка, который, окончательно высохнув, рассыпется и потеряется среди множества песчинок одинокого пляжа. И эти письма высушат ее. И Кага тоже понимала это. Ей не были безразличны чувства собственной матери. Что, само по себе, было для Лансы слегка удивительным. Заметив на себе выжидающий взгляд старшей сестры, ожидающий ответа на свой вопрос, Ланса, немного подумав, ответила: —Напиши письмо. Я знаю, это звучит так, как будто это будет только хуже, однако... напиши письмо, адресованное твоему отцу. Напиши письмо на ту сторону, рассказав, как твои дела, что происходит в твоей жизни. Тебе станет легче. Маме станет немного проще принять все это. Я так думаю. Когда среди множества писем от мертвеца будет письмо живого человека, ей будет не так тяжело. В ответ - рассеянный кивок. Ланса поняла, что сестра уже думает о содержании, цели и чувствах, что она вложит в несколько строк короткого письма. Поэтому Ланса вышла. Тихо прикрыла скрипящую от нечастого использования дверь и юркнула в свою комнату, находящуюся напротив старой комнаты старшей сестры. Она прочтет его. Обязательно.

***

"Дорогой папа. Знаешь, я никогда не думала, что возьмусь написать ответ на твои письма, ведь ты никогда не присылал их нам, особенно сейчас, когда тебя нет рядом с нами. Папа, помнишь ли ты, как прекрасно было время, проведенное с нами в этом мире? Даже если нет, я скажу, что это было самое прекрасное время, которое я могу вспомнить, самое прекрасное, что было и есть в моей жизни, неразрывно связано только с тобой. Спасибо тебе за это. Папа, у меня все хорошо. Раньше, правда, я была одна, мне было грустно, страшно и одиноко, но сейчас я счастлива. Не переживай обо мне, хорошо? Я знаю, что ты слишком любишь волноваться о своих нерадивых детях, но на этот раз постарайся поверить мне на слово. У меня есть замечательная подруга, две сводные сестры и брат. Думаю, дома стало оживленнее. Это напоминает мне времена, когда мы с Кагами были маленькими. Думаю, и ты вспомнил о тех временах. По правде говоря, твоя капризная дочь не знает как следует ни своего нового брата, ни сестер. И мне стыдно за это. Тебе не нужно отныне будет подталкивать меня в нужном направлении. Я со всем справлюсь сама. Я попытаюсь все исправить. Нет, не так. Я все исправлю, обещаю тебе. Я хочу, чтобы новые обитатели этого прекрасного дома тоже почувствоаали то же тепло и счастье, что всю свою жизнь дарил нам ты. Ты же не против, что я начну стараться сделать это вместо тебя? Папа, можно я все таки скажу тебе то, что не хотела говорить, тогда, когда видела тебя каждый день? Я слышала, что по этой причине многие люди страдают, когда становится поздно. Не думала, что стану однажды одной из них. Я не думала, что этим сожалением, которое я создала себе сама, мне придется тормошить тебя там, в твоем нынешнем месте обитания. Мне правда жаль, что я не сказала этого раньше. Папа, я люблю тебя"