Правило идеального человека

—Мориске, ты уже собрал свою сумку? —Да, мам. —Точно ничего не забыл? Ручку, карандаш, черновую тетрадь? —Мама, я ведь уже не маленький. Я всего лишь иду в школу, не суетись, пожалуйста. —Не "всего лишь иду в школу", Мо-чан! Ты идешь на экзамен! Неужели ты совсем не волнуешься? —Нет, — Яку мягко, с бесконечной нежностью и теплотой погладил маму по голове, растрепав волосы. У нее, как и у Мориске, волосы были медово-карего оттенка, вились в беспорядочные мелкие кудряшки, отливающие золотом. Яку коротко остригал волосы, не позволяя непослушным кудрям разбушеваться на его голове, а мягкие волосы мамы доставали ей почти до талии, напиминая буйный медовый вихрь. Почувствовав теплую руку сына на своей макушке, мама, вздохнув, прикрыла глаза и расслабленно улыбнулась: —Ты прав, сынок. Что-то я разволновалась. Ты очень умный, ты справишься. Я верю в тебя. Мориске улыбнулся в ответ, мягко прищурив глаза. Если бы кто-то смотрел на них в тот миг, то отметил бы, как похож парень на свою маму, стоя рядом с ней вот так, положив руку ей на голову, прикрыв глаза и светло, безмятежно улыбаясь. За дверью кто-то пробежал, стуком высоких, похоже, каблуков неосознанно руша ту идиллию, что установилась между матерью и ее сыном утром в небольшой квартире невзрачной многоэтажки. Мориске медленно опустил руку, закинул сумку на плечо и краем глаза глянул в зеркало, оценивая свой внешний вид. Мама же, суетливо поправив тонкими, хрупкими пальцами испортившуюся прическу, как бы невзначай спросила: —А Накамура-тян сегодня идет с тобой? —Да, сегодня она решила поспать немного дольше обычного, — ответил Яку, чувствуя слабо дребезжащие нотки беспокойства в своем голосе. Вопросы матери о девушках никогда не доводили до добра. —Тогда чего же ты ждешь, глупый? — мама мгновенно оживилась, в ее глазах заплясали огни почти маниакального воодушевления, — поторопись! Не заставляй девушку ждать! —О, да, — Мориске опасливо попятился, уже твердо решив сбежать прежде, чем родительница, воодушевлявшаяся со страшной скоростью, не заставила его переодеться, причесаться, во второй раз умыться и облиться папиным одеколоном с ног до головы. —Тебе не следует забывать о том, что девушка может переживать об экзаменах. Будь тем, кто успокоит ее в трудную минуту, сынок! —Еще не ясно, кто кого в итоге будет успокаивать, — скептично пробормотал Мориске, торопливо зашнуровывая белые кроссовки, которыми он пользовался уже, если вспомнить, не первый месяц, отчего те выглядели потрепанными и годящимися лишь для утренних пробежек. Наспех управившись со шнуровкой до того, как придирчивая к мелочам мама не заметила обувь своего сына, он выскочил за дверь, махнув матери рукой и улыбаясь. —Не забывай о манерах, будь джентльменом, а еще... —Пока, мама! Дверь хлопнула, оборвав суетливо-беспокойную фразу госпожи Яку на полуслове. Выскользнув в коридор, Мориске быстро выдохнул и легким шагом направился в сторону лестничной клетки, бодро поправив лямку школьной сумки на плече. Хииро-сан ждала его там. Спокойная, безмятежная и одной своей позой внушающая уважение и желание вернуться к изначальному обращению "Накамура-сан", Хииро-сан вызывала у Яку безграничное уважение, нежность и легкую заботу о доброй, слишком доброй для современной Японии девушке. Хотя забота выражалась им редко. Яку оставил эту работу Куроо, которому заботиться о своей драгоценной Хииро было словно пожизненным добровольным долгом. Это, честно говоря, мало кто замечал. Не замечали, как Куроо смотрит на Хииро-сан. Внимательно, с заботой, с упреком, с насмешкой, видя в безукоризненной вежливости президента студсовета что-то, что делало их близкими людьми по какому-то неясному, даже негласному, аспекту, который Яку уже не пытался даже понять. Хииро стояла на лестничной клетке, облокотвишись о перила, и запрокинув голову, с легкой улыбкой разглядывала что-то. Солнечный свет, особенно яркий по утрам, лился из окна, отражаясь в ее больших карих глазах, освещая лицо и волосы. Почувствовав приближение друга, она мгновенно опустила голову, с ее лица на секунду стерлось то мечательное выражение, а потом она вновь неловко, как-то натянуто улыбнулась: —Яку-сан... Я заставила тебя поторопиться, прости меня. —Поторопиться? Нет, совсем нет! С чего ты это взяла? —Твоя сумка, — Хииро легко потянула лямку своей сумки для наглядности, — разве это не сумка для ноутбука? —Что? Боже! — простонал Мориске, обреченно смотря на то, с чем он намеревался пойти на экзамен, — подожди меня здесь, пожалуйста, Хииро-сан! Я схожу домой! В тот же миг дверь дома открылась и оттуда выглянул маленький мальчик лет десяти, обхватывая руками черную школьную сумку, принадлежащую его брат. —Братик Мориске, — мальчик быстро заморгал огромными карими глазами, — ты забыл свoю сумку. —Ох, — Яку облегченно выдохнул, прикрыв глаза, — спасибо, Нао.Ты очень вовремя, спасибо тебе. Круглое личико Нао озарилось яркой улыбкой: —Не за что, братик. Когда дверь закрылась, Мориске повернулся к Хииро. Она стояла, скрестив руки на груди, чуть склонив голову набок и легко улыбаясь. Интересно, осознавала ли она, что сейчас полностью копирует позу Куроо, когда тот наблюдает за перепалками своих кохаев? —Мы еще не опаздываем? —Нет. На лестничной клетке, стоявшей прямо над ними, послышался громкий голос: —Хииро! Хииро, ты забыла телефон! Мориске поднял голову и почти сразу опустил ее. Стало жутко, когда он столкнулся с холодным взглядом строгих глаз. Там, наверху, стоял мужчина с белой прядью в черных волосах. Когда Яку осмелился поднять голову снова, то увидел, как Хииро, улыбаясь, забирает у страшного мужчины свой телефон, благодарит его и легко спускается вниз. —Не опаздывай сегодня. Я не буду ждать и, если что, пойду один. Хииро улыбнулась еще ярче и оживленно кивнула, махом закидывая телефон в сумку: —Хорошо, спасибо, отец! Мориске не стал спрашивать у Хииро о ее отце. Весь класс знал, что отец Накамуры-сан - серьезный занятой человек, который никогда не приходит в родительские дни и не интересуется оценками своей дочери у учителей. Но между ними не было никакого напряжения, поэтому Яку и воздержался от вопросов. Однако после просьбы отца не опаздывать Хииро выглядела такой бесконечно счастливой, что не поинтересоваться, что стало причиной такой радости, Яку не смог. В ответ Хииро лишь пожала плечами и улыбнулась еще ярче. Такой счастливой она бывала редко. В ответ Яку лишь вздохнул и потрепал подругу по волосам: —Тогда я рад, что сегодня у тебя хорошее настроение. Давай постараемся и снова попадем в один класс в следующем году. —Верно. Давай постараемся.

***

Следить за наклоном и прописыванием иероглифов было для Хииро уже своеобразной привычкой, которую уже не нужно было даже контролировать. Бланки ответов заполнялись быстро, но уверенно и четко. Хииро знала ответы, поэтому не нервничала, не кусала колпачок своей ручки, не барабанила пальцами по столу и не пыталась унять дрожь волнения. Отец учил ее разграничивать работу, личную жизнь и собственный темперамент, чтобы прожить успешную жизнь. Конечно, он прибегал к радикальным законам, делая из своего ребенка почти робота, но некоторые правила помогали Хииро чувствовать себя увереннее. То, что ты можешь сделать дома - ты сможешь сделать везде. То, что получалось всегда, получится и на соревновании, контрольной или на выступлении. Совсем недалеко сидел Яку-сан. Такой же бесконечно спокойный, собранный и внимательный, как и Хииро, он сейчас внимательно читал задание, слегка опустив длинные рыжеватые ресницы. Он был достоин звания лучшего либеро префектуры. Спокойный, умный и сосредоточенный на своей задаче, Мориске выходил из себя лишь в том случае, если шутки затрагивали его рост, что само по себе было забавным. Ведь его скромность и комплексы - самое удивительное, что могло произойти с человеком, являющимся одной из самых больших проблем для атакующих и настоящим примером для своих одноклассников. Удивительно, но обитание в волейбольном клубе и наблюдение за игрой, казалось бы, обычных парней позволяло Хииро узнавать лучше их самих, узнавать их характер, привычки, слабости и предпочтения. И это нравилось ей. Яку-сан напоминал о волейбольном клубе, в который ей предстоит вернуться после экзаменов, наткнуться на яркие человеческие улыбки и... Встретиться с Куроо. Черт. Рука дрогнула и ручка оставила резкую черту на бланке ответов прямо рядом с иероглифом, который она написала пару минут назад. Признавать свою влюбленность в друга - то же, что и обрывать с ним все контакты. Как разговаривать с человеком, зная, что он является объектом любви? При всем желании общаться как и прежде не получится. Но перестать разговаривать и начать избегать - самое глупое из всех решений. Куроо и сам не позволит этого делать, и она сама не видит смысла избегать общения с человеком к которому ты испытываешь симпатию. Куроо же не монстр и не экстрасенс, который мгновенно узнает и после этого начнет насмехаться или отвергнет. Куроо - мягкий, добрый и бесконечно теплый человек. Человек. Не монстр и не экстрасенс. Да. Точно. Хииро вновь опустила глаза на стол и едва сдержала смешок. Она вновь думала о Куроо вместо того, чтобы писать то, отчего зависит ее последующая судьба, отношение отца к ней и авторитет у учеников и учителей. И возможность учиться в одном классе с Яку-саном и... Хватит! Нужно писать ответы. Пиши ответы, Хииро. Не думай о пустяках. Пиши ответы. Переводи текст. Отвечай на вопросы. Не думай о посторонних вещах. Вдох... Выдох... Сосредоточься. Честно говоря, все предыдущие слова о спокойствии и собранности были сплошной ложью. Хииро понимала это. Со вчерашнего дня она не переставала нервничать, переживать и хвататься за голову от постоянно сменяющих друг друга мыслях о Куроо, экзамене, волнении, правилах и конспектах. Вся эта какофония мыслей не давала успокоиться, сосредоточиться и принять все как есть. Мыслить разумно касательно совершенно всех проблем, что ее окружают было практически невыполнимой задачей. В голове все путалось, мешалось, пугало и жутко раздражало. И Хииро понимала, что ей нужна помощь в разгребании всей этой кучи беспокоящих мыслей. Ей требовалась возможность поговорить с человеком, который ее поймет. И этот человек сейчас сидит за партой в соседнем кабинете, отвечая на вопросы в тесте по английскому языку и, Хииро была уверена, до хруста трескающегося пластика обгрызая ручку. Ей требовалась помощь человека, который помогал ей установить порядок в голове с самого начала их знакомства. Акари Кага. Ее подруга. —Ап-чхи! — Кага сдавленно чихнула в кулак, часто-часто заморгала и, вздохнув, продолжила писать ответы.