Правило идеального человека

Вздохнув, Кага уткнулась лбом в запотевшее от недавнего дождя стекло. Оно неприятно холодило кожу, отчего непроизвольно слезились глаза. Однако это отрезвляло и освежало спутавшиеся мысли. Это было полезно сейчас. Каге сейчас требовалось обдумать слишком много вещей, от которых голова была кругом уже вторую неделю. Учебный год уже завершился, по результатам экзамена Кагу определили в один из «классов-среднячков», как и ожидалось, однако голова сейчас разрывалась не от этого. Напротив, Акари сейчас желала сидеть в этом классе и учиться круглые сутки, вместо того, чтобы сидеть и изнемогать от накрывшей дом неловкости после довольно давнего их с мамой разговора. Поговорить с мамой – одно дело, начать относиться и, разговаривая, контролировать свои ненароком вырывающиеся колкие фразы, мгновенно портящие отношения с семьей – совсем другое. Каге хотелось бы быть как Кагами: закинув руки за голову и улыбнувшись доброй, чуть рассеянной и непринужденной, как всегда казалось, улыбкой, без стеснения, обаятельно и мило сказать что-то такое, что всегда располагало людей к ее брату. Когда-то давно располагало. Кага помнила, что в подростковом возрасте у Кагами не было друзей. О, Боже. Кагами никогда не покинет ее мысли, сколько бы она ни старалась. Он словно впитался в ее тело, в каждую клеточку мозга, а его голос, обиженный и цинично-издевательский, эхом раздавался в ушах. Даже привычка раздраженно или насмешливо хмыкать Кага переняла от брата, словно зеркальное отражение, словно неудачный клон. От этих мыслей становилось противно, отвращение к самой себе поднималось к горлу и мешало дышать, думать, даже двигаться. Кагами никогда не был для Каги проблемой. Однако его навязчивое влияние теперь мешало говорить, мыслить и вести себя как следует. Однако... Кагами был виноват во всей куче грязи, в которой она застряла, лишь отчасти. По большей части была виновата Кага, преданно смотревшая только на брата, желавшая быть как он и игнорировавшая все, что его не касалось. Даже мать. Даже остальную свою семью. Принять это было сложно, однако мысль, единожды пришедшая в голову, не покинет ее просто так. Кага вновь тяжело вздохнула и крепко сомкнула веки. В сознании возник образ Хииро – ее доброй, милой подруги, что всегда следила за своими словами и действиями, чтобы не портить себе жизнь, чтобы не обижать других. Нужно стараться. Хииро не ангел и не сверхчеловек. У нее получилось – получится и у Каги. Хииро... Боже, нет... Как бы ни хотела Кага попросить у нее помощи, помощь сейчас требовалась лишь Хииро. Учиться в одном классе с человеком, которого любишь, при этом ведя себя, как обычно – невыносимо. Слава духам, начались каникулы, избавившие Накамуру от лишнего лицемерия, что она так ненавидела. Кага не могла помочь подруге, и это убивало. Сколько бы она ни кичилась множеством прошлых отношений с молодыми людьми, помочь влюбленному человеку они не смогут. Из губ вместе со вздохом вырвался тихий стон. —Духи, избавьте меня от этого... —От чего? — послышался незамедлительный ответ. Кага резко обернулась, чуть не упав с кровати, и столкнулась взглядом с яркими голубыми глазами своего... брата. Ланса. Его длинные изящные пальцы ногтями выкрашенными в черный цвет, теребили провод наушников, верхняя часть которых затерялась в густых белоснежных волосах с изредка мелькавшими бледно-розовыми прядями. В черной кофте и в джинсах он сильно выделялся на фоне выхоленных сестер, разодетых в нежные, пастельные тона, невольно притягивая взгляд. Ланс незаметно улыбнулся одними уголками губ, а затем с неким подобием понимания в голосе произнес: —Мысли не дают тебе покоя, старшая сестра? Столько всего навалилось, а тут еще мы со своим неизменным «давай будем вести себя, как настоящая семья»? Понимаю тебя. Он на некоторое время замолчал, внимательно смотря на сестру своими пронзительными голубыми глазами, чуть опустив длинные прямые ресницы. Не получив в ответ ни колкости, ни приказа исчезнуть из поля зрения, он продолжил, подойдя ближе и с довольным видом усевшись на кровать рядом с Кагой: —Подойди немного ближе, пожалуйста, — Ланс поманил сестру пальцем и, не получив желаемого, сам пододвинулся к ней, — боже, не смотри на меня так, я просто предоставляю тебе выход из ситуации. Кага удивленно приподняла брови, когда Ланс надел ей на голову свои наушники. Голову заполнила приятная, спокойная мелодия, совершенно не сочетавшаяся с бунтарским, современным обликом брата. Тяжелые мысли тут же улетучились, словно сметенные полупрозрачным шлейфом звуков. Ланс больше не смотрел на нее тем внимательным взглядом, отвернувшись и, все так же улыбаясь, он разглядывал один из старых плакатов на стене. Когда мелодия закончилась, в уши ударила звенящая тишина комнаты, от чего на мгновение даже заболела голова. Словно поняв это по выражению лица Каги, Ланс протянул руки и нежным, каким-то заботливым движением снял наушники, вновь повесив их себе на шею. Помолчав пару секунд, он все же снова заговорил: —Иногда музыка делает только хуже, углубляя размышления, заводя нас в самые дебри нашего сознания. Когда от мыслей хочется лезть на стену, музыка не всегда сможет вытащить и помочь. Иногда она, напротив, заталкивает все дальше и дальше, глубже и глубже. Поэтому лучший способ избавиться от мыслей – общение с людьми и новое занятие. Найди себе то, что вовлечет тебя настолько, что ты позабудешь обо всем, что тревожит тебя сейчас. Его ненавязчивый, даже вежливый и какой-то по-воспитательски нежный тон голоса вселял уверенность в то, что совет может оказаться дельным. Возникало ощущение, что Ланс знает, о чем говорит, что автоматически делали его слова больше, чем пустыми советами или утешениями. —И..., — Кага на секунду неловко замялась, уткнувшись лицом в колени, — что ты мне посоветуешь? В ответ она услышала не замечание о том, что она, наконец, ответила ему, а лишь задумчивый ответ: —Что-то, что является для тебя новым и интересным. Рисование? Фотография? Может, преподавание? Музыка? Что-то, что может умиротворять и вместе с тем завлекать, то, чему ты можешь посвятить свое время без сожалений и раздумий. Оно не обязательно может быть потрачено с пользой, — послышался тихий, озорной смешок, — просто то, что можно делать в свое удовольствие, не думая ни о чем другом. Время, потраченное без сожалений и раздумий... в свое удовольствие. —Как насчет..., - тихое бормотание Каги смущало ее, но с каждой минутой разговора с неожиданно зрелым и спокойным братом уверенность возвращалась все быстрее, — как насчет журналистики? —Журналистика? То, чем в прошлом занимался твой отец? — Ланс, похоже, знал об этом. На его лице отразилась легкая задумчивость, а затем лицо осветила легкая улыбка, — это отличная мысль. Самое сложное – договориться с сайтом или журналом, но, — он широко улыбнулся и лукаво сощурил глаза, — на то у нас есть мама, разве нет? —А ведь точно, — Кага округлила глаза, оживленно поменяв позу, — мама же известная журналистка! Я и забыла... —Тогда чего же мы ждем? — Ланс ободряюще улыбнулся, взял сестру за руку и ненавязчиво повел за собой. Сопротивляться не хотелось. Что же это за чувство... надежность? Точно, да... От Ланса исходила необъяснимая надежность, отчего довериться ему было так легко. Взглянув на его молочные пряди волос, на широкую спину, облаченную в толстовку черного цвета, и почувствовав тепло его руки на своей, Кага, незаметно для себя, улыбнулась, ускорив шаг: —Давай поторопимся, братец!