Правило идеального человека

Небо за окном было необычно пасмурным для зимы. Из грязно-серых облаков, закрывших собою небо почти полностью, хлопьями валил белоснежный снег, который, приземляясь на мокрый асфальт и холодную слякоть, тут же таял. Первый снег всегда бывает таким. Кага не любила начало зимы. Конечно, падающий снег вызывал смутную радость от неожиданного и долгожданного зрелища, но сырость и отвратительная зябкость вызывало разве что навязчивое желание завернуться в одеяло и смотреть на подобные «пейзажи» только через окно своей комнаты. Однако позволить себе подобные капризы Кага, увы, не могла. По крайней мере, не сегодня. Кага уже давно не давала себе никаких обещаний, ведь понимала, что никогда не выполнит их. То, что она пообещала себе изменить свой взгляд на мир и заняться чем-то, помимо вечных бессмысленных прогулок с «друзьями», было уже поистине необычным. И, раз уж это, наконец, произошло, то разочаровывать ни себя, ни брата Кага не хотела. Это будет первым, что она начнет делать серьезно. Даже мечта стать врачом после окончания старшей школы не была столь фундаментальной, как это спонтанное решение постараться увидеть в своем окружении что-то менее ужасное, заняться тем, что может получиться и делать то, что доставляет удовольствие. Но чтобы это занятие получилось воплотить в жизнь, нужно встретиться с одним человеком, от мысли о котором внутри мгновенно вспыхивала острая неприязнь. Нужно встретиться с ним. Это необходимо. Это важно. Это нужно. Рывком поднявшись с кресла, Акари решительно направилась к выходу, на ходу захватывая с собой сумку с бумагами и документами. Но, закрыв за собой дверь, она тут же остановилась, столкнувшись лбом с грудью брата. Кагами охнул от неожиданного столкновения, а затем мягко отошел на пару шагов назад, смеряя сестру долгим внимательным взглядом. Та отвечала ему робким нерешительным взглядом из под длинной челки молочно белого, как у мамы, цвета. Кага была похожа на свою маму как две капли воды, точно так же, как и Кагами был вылитой копией своего отца. Брови сестры были решительно нахмурены, в контраст всему ее внешнему виду. Кагами так же решительно намеревался сказать ей о том, что в скором времени должен уехать и продолжить работу в Киото, но почему-то не сказал. Удостоверившись, что тот, кто стоит перед ней, действительно Кагами, Кага выпрямилась и легко ему улыбнулась: —Я уже собираюсь выходить. Мама уже ждет? — получив в ответ лишь кивок, она улыбнулась еще мягче, чем раньше и прошла мимо, легко коснувшись предплечья Кагами, — удачной дороги домой, старший брат. Она напоследок вновь обернулась и беззлобно добавила: —Не волнуйся. Твоя сестренка уже не маленькая, не будет обижаться и абсолютно точно справится со всем сама. Навещай нас почаще, Кагами. Мы будем ждать. И ушла. Его неожиданно взрослая в этот момент сестричка ушла в прихожую, даже не оборачиваясь. —Думаю, даже Кага умеет вести себя по-взрослому, Кагами-сан, — заметил Ланс, проходя мимо и даже не останавливаясь, — не стоит так этому удивляться. —Да, я рад, что не испортил ее окончательно. Ответом ему послужило молчание и хлопок двери соседней комнаты. Ланс не любил напрасные разговоры.

***

На улице действительно было так холодно, как Кага и воображала. Нужно поскорее забраться в теплый салон маминого автомобиля. Все-таки здорово ездить на машине, а не бежать до автобусных остановок и добираться пешком. Хотя Хииро придерживалась противоположного мнения и всегда добиралась до школы своим ходом, по пути наслаждаясь одиночеством и, с недавних пор, компанией Куроо-сана и, иногда, других своих друзей. Устроившись на переднем сиденье, Акари осторожно покосилась на свою маму, внимательно разглядывая ее длинные подкрашенные ресницы, прямой нос, бледные щеки и аккуратные бледно-розовые губы. Какой бы Кагу ни называли красавицей, ее мама, Кага была уверена, была в сотни раз привлекательнее. Иногда даже становилось жаль, что она перестала работать моделью. Хотя ходили слухи, что после смерти ее фотографа, отца Каги и Кагами, ни у одного фотографа больше не получалось подбирать такие красивые ракурсы для съемок. От этого возникали смешанные чувства, но, по большей части, Акари никогда всерьез не жалела об уходе мамы из модельного бизнеса. Это ее дело, в конце концов. За затемненным окном проносились все те же унылые пейзажи: мокрый асфальт, летящий пушистый снег, голые деревья, пасмурные облака из-за покрытия на стеклах автомобиля казавшиеся еще более мрачными и множество однообразных жилых домов. Кага вздохнула. —Волнуешься? — негромко поинтересовалась мама, не отрывая взгляда от дороги. Кага мотнула головой, пожав плечами: —Не особо. Просто не хочу встречаться с твоим боссом. —Он не только мой начальник, Кага, — рассмеялась Шиору. —Знаю, знаю, — беззлобно отмахнулась девушка, едва заметно, смущенно улыбнувшись в ответ. Довольно неожиданно было узнать, что основателем крупнейшего издательства в Японии оказался этот не слишком приметный человек. По крайней мере, он не назвал издательство в свою честь, и это уже было к лучшему. Машина остановилась. Кага неохотно вылезла из салона, на пару секунд задрожав от неожиданного холода. Она уже была в этом месте, только это происходило достаточно давно, так что Кага отдаленно помнила лишь коридоры. Это здание было таким огромным, что уже за это остальные издательства могли точить клыки на начальника-основателя-босса мамы. Внезапно глаза зацепились за знакомый до боли мужской силуэт. Словно почувствовав взгляд Каги, мужчина обернулся. Черные волосы с белоснежной прядью, жуткий взгляд темных глаз на лице, словно никогда не видевшем солнца, худая фигура, прямая осанка, установившаяся вследствие давней травмы спины... Ну, так и есть. —Добрый день, Накамура-сан. —Давно не видела тебя, Накамура-сэмпай — мама дружелюбно склонила голову в приветствии. Мужчина абсолютно точно был отцом Хииро-тян и заместителем директора этого сумасшедше огромного издательства. Судя по его внешнему виду, уже становилось ясно, откуда у Хииро такая невозмутимость при общении с людьми. Хуже этого мужчины внешне будет разве что какой-нибудь жуткий ёкай. Ну, или Кага просто была избалована обилием красивых людей в своем окружении. На людях Накамура-сан никогда не упоминал свою дочь, так что и беседа будет обозначать лишь то, что они знакомы. Хотя семья Хииро и семья Каги и жили раньше в разных префектурах, папа Каги и родители Хииро были друзьями детства (было даже удивительно, что Кагу и Хииро не старались подружить по той же причине), а мама вошла в эту компанию позже, когда они с папой поженились и переехали в Токио. Как бы грустно это ни звучало, Шиору общалась с Накамурой-саном и Ламиной-сан лишь потому, что они были друзьями ее первого мужа. Уж не начнет ли Хииро общаться с друзьями Куроо, когда они, дай боже, начнут встречаться? Когда этот разговор «для галочки» закончился, они с мамой еще некоторое время шли вместе, а потом разошлись по разным коридорам: мама – в свой кабинет, Кага – в кабинет главы издательства. Наверное, люди бы не поверили в то, что обычная девушка, хоть и дочь «той самой Акари», не волнуется перед встречей начальником крупнейшего издательства в Токио, но это действительно было так. Бойко постучавшись, Акари дождалась разрешения и спокойно вошла. Она знает его. Ей нечего бояться. Разве что было немного неприятно начинать разговаривать с ним, но прежняя ненависть к этому человеку уже давно прошла. За столом сидел мужчина. Кага упоминала, что все ее окружение было до странного красивым – этот человек, как ни иронично, тоже не являлся исключением и был красив, как суккуб. —Добрый день, Кента-сан. —Здравствуй, Кага, — мужчина коротким кивком указал на кресло, предлагая присесть. Кага подчинилась. —Рада, что ты вернулся из командировки, — на самом деле, Кага плохо знала этого человека, чтобы радоваться его возвращению, но вежливость превыше всего, — мама уже описала тебе суть дела? —Да. Честно говоря, я даже не был удивлен. Вся твоя семья имела талант к журналистике, — Кента-сан беспечно подпер голову рукой, не чувствуя рядом с Кагой никакого напряжения, — но я скажу тебе сразу и ты изволь запомнить это раз и навсегда, — его глаза сверкнули холодным огнем. —Я согласился дать тебе работу благодаря слову Шиору, но это и то, что ты моя падчерица, не значит, что ты имеешь здесь какие-то привилегии. Ты – всего лишь временный работник издательства, работающий непосредственно на меня три месяца этой зимы. Не более и не менее. —Разумеется, — Кага так же холодно кивнула. По правде, она даже не ожидала, что Кента упомянет то, что он – ее отчим. —И еще: то, что талант к журналистике и фотографии был и у Такахиро, и у Шиору, еще не значит, что он есть у тебя, поэтому старайся изо всех сил. Работа, что я тебе дам, будет абсолютно серьезна. Не принижай, пожалуйста, достоинство моего издательства. То, что он говорил, было чистой правдой, но все равно было до жути неприятным и даже немного обидным. Лучше сжать зубы, молчать, принимать к сведению и исправлять. Он не любит излишнюю лесть и говорит то, что думает. Ланс, его сын, точно такой же, хотя жизнь с тремя сестрами, о которых нужно заботиться, сделала его гораздо мягче. Хотя его красота от этого не поубавилась, как и у Кента, к счастью или нет. —Я поняла. Сделаю все возможное. —И невозможное тоже. —Да. —Отлично. Я отправлю твою работу сегодня на электронную почту. Приступать нужно завтра же. Если задание ты по какой-то причине выполнить будешь не в состоянии, откажись сразу, не тяни до последнего, поняла меня? —Да. —Хорошо. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. —Я тоже. До свидания, Кента-сан. —До встречи. Стоило Каге дотронуться до дверной ручки, голос отчима вновь окликнул ее: —Кага. —Да? Кента на мгновение замялся, а затем негромко спросил: —Как там... мои дети? На душе отчего-то потеплело. Этот холодный мужчина все же любил своих детей. Как хорошо... —Все отлично, — губы растянулись во вполне искренней улыбке, — они счастливы и довольны. С началом каникул их часто не бывает дома, но Ланс присматривает за своими сестрами. —Я рад. До свидания, Кага. —Да, до свидания.

***

Письмо пришло где-то ближе к вечеру, когда Кага уже окончательно устала ждать его. Быстро пробежав по его содержанию глазами, Акари приникла к экрану ноутбука ближе, вчитываясь в его содержание внимательнее, чем в первый раз. Глаза прищурились, в них, наверное, явно был виден загоревшийся разом интерес. —О, как же это интересно...