***
Днем столица Аргентины разительно отличалось от себя же в ночное время. После долгого пребывания в Риме, которое, как Кага мгновенно решила, было самым красивым местом в мире, улицы Буэнос-Айреса выглядели совсем по-другому, хотя и правда напоминали собой многие города Европы. Ну, для начала, здесь было немного… просторней, наверное. И людей было (или казалось, что было) чуть меньше. На самом деле, город был красивым, хотя общаться с местным населением было немного страшно, казалось, будто она знает язык недостаточно хорошо, хотя даже вредный Ойкава иногда давал ей уроки правильного произношения. В каждой стране одно и то же. Ветер ласково шевелил ее длинные распущенные волосы, щекочущие лицо, высокие каблуки отбивали четкий, наверное, даже слегка музыкальный ритм, ударяясь о мостовую дорог. Здесь, как и во множестве европейских и американских городов, среди множества женщин со светлыми волосами, Акари не была ярким пятном, чувствуя небывалое спокойствие от мысли о том, что здесь никто не смотрит на нее косыми взглядами и не задается вопросом, откуда в Японии блондинки. Утренний воздух слегка кружил голову, а непривычная атмосфера нового города будоражила воображение. За те несколько свободных дней, что у нее остались, нужно как следует прогуляться по этим удивительным окрестностям и, наверное… Остановив беспрерывный поток хаотичных мыслей и планов, вертевшихся в голове, Кага воодушевленно выдохнула и улыбнулась. Нужно хорошо провести эту неделю и как следует отдохнуть перед предстоящими ночами работы, поездок, интервью и перелетов. Каблук неожиданно застрял в каком-то небольшом углублении тротуара, и Акари, не ожидав внезапной вынужденной остановки, панически замахала руками в воздухе, пытаясь удержать равновесие. Ёкаи, зачем она вообще надела туфли на каблуке? — Осторожнее! — кто-то крепко схватил ее за рукав, вернув утраченное чувство равновесия. — Ох, спасибо огромное, — от страха Кага автоматически перешла на английский, затем, осознав, что допустила ошибку, хотела было исправиться, но застыла на месте, подняв глаза и столкнувшись со знакомыми светло-карими глазами. — Вау, — протянул их обладатель, чуть приподняв брови, — прямо как в лучших традициях мелодрам. Как тебе такой принц, м, Акари? Ой-ка-ва. Точно. Немного непривычно было слышать этот голос, говорящий на испанском, а не на японском, но… — Это же ты… — ошеломленно прошептала Кага, до упора расширив глаза и указав на него пальцем, — это же ты, Ойкава! — Хм? — он недоуменно огляделся по сторонам, словно не понимая, о чем идет речь, — я не понимаю ваш язык. Не могли бы вы далее изъясняться по-испански? Черт. Да он издевается. Этот человек точно хочет услышать ее продвижение в изучении местного диалекта. Раздраженно вздохнув, Кага все же перешла на испанский: — Ничуть не меняешься, Ойкава. — О, а неплохо, — с ученым видом оценил Тоору, коснувшись пальцем подбородка, — и акцента почти нет. Заметив, как дернулся уголок её губы, он довольно улыбнулся и развел руки в стороны, раскрывая объятия: — Давно не виделись, Акари. Его голос стал гораздо мягче, чем прежде, а выражение лица сменилось на более ласковое. Не особо церемонясь, Кага порывисто обняла его в ответ. От ощущения знакомого, не изменившегося за столько лет запаха губы растянулись в улыбке. Кага довольно зажмурилась, прижимаясь к нему щекой: — Я скучала…***
Этот человек сейчас выглядел совершенно иначе, чем во времена старшей школы. Нет, не внешне, хотя то, что он изрядно возмужал Кага могла отметить еще во время их виртуального общения. Скорее, он будто стал спокойнее, свободнее, взрослее. Увереннее в себе. И это, Кага могла поклясться, шло ему гораздо больше, нежели вечные слащавые выражения лица и инфантильное поведение (но последнее все еще отчетливо ощущалось в нем). Хотя и против них Акари ничего не имела. Харизма либо есть, либо ее нет, а у Ойкавы ее было, пожалуй, даже слишком много, чтобы все странности его поведения легко можно было перенести в «плюсы». Еще он стал выше. И волосы его, кажется, стали чуть короче. Рядом с ним Кага, никогда прежде не жаловавшаяся на собственный рост, чувствовала себя совсем крошкой. И голос стал ниже, что при живом общении ощущалось просто прекрасно. Но, несмотря на все изменения, как же, черт возьми, оказалось, Кага по нему скучала. Была бы ее воля, она бы, вероятно, осталась в Буэнос-Айресе до конца жизни, ведь так комфортно в чужой компании она не чувствовала себя давно. Все же, так привязаться к человеку, общение с которым сменяется от взаимных оскорблений до серьезных разговоров каждую секунду, было действительно странным. Но ей это нравилось. И Ойкава ей нравился. С этим уже ничего нельзя было поделать. Да и не хотелось. И сейчас, слушая его разговоры, она все же окончательно уверилась в бесповоротности своего положения. — Боже мой, — обреченно выдохнула она, чувствуя себя загнанной в тупик. — Что такое? — поинтересовался Тоору, недовольный тем, что его «увлекательную и захватывающую историю» нагло прервали. — Я все же как-то умудрилась влюбиться в тебя. Вот я попала, правда же? Он замер, а затем вновь продолжил идти, запустив руку в волосы, и легко улыбнулся: — Вау, так мне тогда все же не послышалось, — он поднял голову и шумно выдохнул: — Нарушаешь обещания, Акари. — Что? — она совсем не ожидала услышать от него именно такой ответ. — Ты начала говорить слишком рано. Нарушаешь обещания, — размыто ответил он. — А что же ты? — А нарушения клятв не в моём характере. Договорим позже, — он самодовольно усмехнулся и вновь продолжил прерванную речь. Вот же… Зараза. Кага фыркнула и приготовилась слушать внимательнее.***
Спустя неделю они вновь стояли друг напротив друга и вновь смотрели друг другу в глаза. По старой привычке откинув за плечо прядь светлых волос, сильно контрастировавшей с темно-красной рубашкой и кивнув стоявшему поблизости оператору, Кага растянула губы в дежурной вежливой улыбке: — Здравствуйте, Ойкава-сан. Я корреспондент из издательства «Красное Солнце». Могу я задать вам пару вопросов? Ей в ответ улыбнулись точно такой же улыбкой: — Да, конечно. Когда один состоявшийся спортивный журналист «Красного Солнца» встретится с одним состоявшимся профессиональным волейболистом из основного состава какой-нибудь крупной известной сборной. Проще говоря… Когда мы оба сможем собой гордиться. Верно. Она и правда не сдержала обещания. А теперь, вероятно… Можно и сказать. — Свободна ли ты этим вечером, чтобы провести со мной время, Кага? — Для тебя — всегда, Тоору.