***
— Однажды, я хочу жить в особняке. В доме, где солнце освещает его своими первыми лучами зари. Так я смогу просыпаться каждое утро с солнцем, сияющим на моём лице. Тогда я могу перевернуться, чтобы скрыться от него у тебя на плече и поцеловать тебя в шею. Просыпаться каждое утро рядом с тобой, разве это не мило? — Не могу сказать, что мне не нравится эта мысль. Как ты думаешь, где у нас будет этот дом? — У озера! Определённо у озера. Мне также нужен большой двор, который будет тянутся до самой воды. — Есть ещё какие-нибудь просьбы? — Даже не знаю. Просто так должно быть много места и оно должно быть красивым, чтобы провести свадьбу. — Ты хочешь, чтобы твоя свадьба состоялась в этом особняке? — Наша свадьба, Пак! И да, я хочу, чтобы этот дом был полон воспоминаний и милых моментов, когда я начну официальную жизнь с тобой.***
Кормление животных стало любимой частью дня Бэкхёна. После того, как он привык к поведению животных, он сделал еще один шаг вперед, гладя их и беря на руки. Чан уходил раздавать сено для лошадей, потому что, по его словам, Бэкхён был «слишком слаб, чтобы поднять большие вилы». Бэкхён особенно любил кроличий загон, где его отец держал около пяти самок и четырех самцов. Он знал, что на городских ярмарках их часто используют для того, чтобы погладить животных, но не видел ничего плохого в том, чтобы время от времени отложить свои обязанности и присоединиться к ним, ощущая их мягкий мех и теплую доброту, когда они едят из его рук. Чанёль однажды заметил Бёна именно там. Он был зол, рыскал повсюду, но когда заметил парня, поглощённого вниманием пушистых животных, выражение Пака немного смягчилось. Он просто приказал Бёну поторапливаться, прежде чем ушёл заниматься другими делами.***
В выходные дни Бэкхён был один. Чанёль позвонил через час после того, как должен был приехать. Он чётко расписал парню его обязанности на сегодня и закончил краткий разговор. Бэкхён почти галопом понёсся в кладовую, пока не понял, что сегодня ему не нужно беспокоиться о жёстком расписании, ведь не будет строго надзора в лице Пак Чанёля. Покормив кур и свиней, Бён зашёл к кроликам, прежде чем отправиться на пастбище. Впрочем, он мало что успел сделать. Коровы щипали траву под теплым солнцем и прохладным ветерком. Это был действительно хороший день, за вычетом того, что он должен был работать. Вздохнув, Бэкхён направился в конюшню, чтобы начать подкладывать сено для трех лошадей, которыми владел его отец, но обнаружил, что там было много еды. Захваченный врасплох, он нахмурился, когда понял, что Чан, должно быть, положил достаточно, чтобы хватило на следующий день. Как будто молча отвергая добродушный жест Пака, Бэк схватил железные вилы и потопал к сараю, где лежало сено. Несмотря на то, что он почти ничего не зачерпнул, лишь жалкую горсть, он вернулся в конюшню и высыпал это сверху на кучу, которую оставил Пак. — Мое сено лучше, чем его, — сказал он животным, которым было все равно, когда они смотрели, как он торжествующе воткнул вилы в предыдущее место.***
В этот день Бэкхён часто ловил себя на мысли, что заостряет внимание на своём одиночестве. В своей обычной жизни, жизни вне этого городишки, грязи и животных, он никогда не был одинок. Люди, коллеги, спонсоры всегда ухаживали за ним, предлагали вместе пообедать и т.д. Парень был так занят своим плотным графиком, что просто не мог почувствовать себя одиноким. И если такие минуты изредка случались, он просто обувался и шёл по магазинам или же заглядывал в агентство, чтобы затеять ссору со своим менеджером Крисом и получал деньги лишь для того, чтобы уйти и не донимать больше его. Его всегда занимали легкомысленные вечеринки. Рейсы сменялись один за другим, фотосессии и шоу казались нескончаемыми. Это был его идеальный мир, мир в котором тоже время от времени появлялись трещины. Он открывал мобильник и видел в ленте или личных сообщениях, как очередной его коллега или друг обручается или женится. В такие дни Бён лежал в постели до тех пор, пока уже не мог выносить это тошнотворное ощущение в животе и пронзительную тишину своей квартиры в шестьсот квадратных метров. Тогда он отправлялся в любимую кофейню в надежде, что кто-нибудь заговорит с ним. К тому времени, когда он вынырнул из своих воспоминаний, понял, что стоит уже больше двух минут и смотрит на землю под ногами. Более того, он почувствовал себя особенно неловко, когда не заметил своего надзирателя в лице Пак Чанёля, который обычно отдавал приказы. А сейчас отсутствовал. Он закончил с повседневными обязанностями, которые изо дня в день не меняются, и просто не знал, что делать дальше. Бён не знал, что стоит починить. По сути, тут всё казалось неисправным или требующим починки. Обычно Пак курировал их работу, но его не оказалось рядом и поэтому Бэкхён чувствовал себя потерянным. Раздосадованный тем, что его мысли снова обратились к Паку, Бён вошёл в сарай, отыскал там свой старый велосипед, о котором упоминал его отец несколько дней назад. Мысленно пробежав по списку дел. что он должен был и вроде бы выполнил, Бэк без колебаний снял ржавый велосипед с полки, проверяя в рабочем ли он состоянии. Шины были немного спущены и ему пришлось откопать в груде хлама насос, чтобы исправить этот дефект. Так же, велосипед оказался очень пыльным и Бэк протер его влажной тряпкой. Проверив и убедившись, что тормоза всё ещё работают, он подъехал к дому, чтобы оповестить родителей, что он уезжает. Куда поедет? Бэкхён и сам не знал. — Я поеду по городу, — тихо сказал Бён, сбрасывая ботинки, ставя их на переднее крыльцо, обувая старые кроссовки, которые он нашёл на чердаке, когда-то принадлежавшие ему. Отец отложил газету, наблюдая, как его сын суетится, спросил: — Ты закончил свои дела? — Да, — простонал Бён, завязывая шнурки на последнем кроссовке. — Я ухожу. — Пока, дорогой, — звонко ответила его мать, — ты вернёшься к ужину? Бэкхён кивнул: — Конечно. Пока. Он помахал ей на прощание рукой. Удобнее устроившись на велосипеде, Бэкхён почувствовал ностальгию. Ухмыльнувшись, он пнул раму и поехал по земляной дорожке, пока не наткнулся на гравий главной дороги, повернул направо, направляясь на восток, в сторону города.***
Маленькие магазинчики и аптеки появились в поле зрения, и Бэк почувствовал тепло, узнавая место, где он вырос. Кондитерская все еще была там, как и библиотека, которая всегда на десять месяцев опаздывала с новыми выпусками. Маленькие ресторанчики и кафе со стариками и женатыми людьми были очень оживленными. На самом деле он был не совсем таким мертвым и заброшенным, как помнил— или думал, что помнит — Бэк. Выехав на главную дорогу, проходившую через весь город, парень начал прогуливаться на велосипеде по боковой дорожке. Его глаза блуждали от стеклянного окна к окну. Забавно было видеть, как все так сильно изменилось и в то же время так мало за время его отсутствия. По какой-то причине он чувствовал себя умиротворенным и точно знал, что это было не из-за того, что солнце грело его кожу в сопровождении мягкого бриза ветра. Это был хороший день для прогулок и, возможно, это положительно сказалось на его настроении. Он ехал по главной дороге еще дальше, когда повернулся, чтобы посмотреть на маленький ресторан под открытым небом. Затем он остановился и слез с велосипеда. На другой стороне улицы за одним из столиков, одетый в стильный костюм, сидел Чанёль, а напротив него сидела женщина. Они что-то ели, но Бэку было всё равно, что именно. Это было свидание? Бэкхён уставился на эту сцену, как сторонний наблюдатель, и через какое-то время медленно двинулся вперед. Через некоторое время он повернул голову и пошёл немного быстрее. Если это было свиданием, то Бэк почувствовал себя более удовлетворённым, что такой строгий и угрюмый Пак был всё ещё способен на такие романтические вещи. Это был прогресс! Научный, математический, социальный — да всё что угодно. Это было хорошо, что Чан делал что-то подобное. Но почему из всех мест, которые есть, это должен был быть именно тот ресторанчик? Не то чтобы для Бёна это было особенным местом или что-то подобное. И всё равно зрелище было ужасно знакомым. Именно там Бэкхён принял решение разорвать их помолвку. Пройдя примерно половину главной дороги, Бэк снова вскочил на велосипед, поехал вперёд, направляясь прямо на восток к озеру, которое он помнил. Он ехал вперед, пока не наткнулся на извилистую и пыльную тропу. Как ни странно, парня это совсем не раздражало. Обычно он любил производить впечатление чистого и опрятного человека. Сейчас это казалось неважным. Бэк слез с велосипеда и шёл по дороге, вспоминая, как деревья в этой части становились всё гуще. Именно тут, возле озера, Бэк строил свои мечты или то, что он считал мечтами. Парень часто говорил на досуге, что хотел бы жить именно тут, вдали от города и его тягот. Как бы он смог сделать это без кучи денег? Теперь-то Бэк это понимал. Он заблудился среди деревьев, бессознательно продолжая свой путь. Вдруг вспомнил, что когда-то они с Чанёлем вырезали свои имена на одном из деревьев, думая, что поступают уникально. Но по сути, вели себя, как куча других глупых влюблённых. Думали, что именно их чувства и любовь будет жить долго. Но это оказалось лишь мифом. Убедив себя, что он просто обязан увидеть это дерево лишь для того, чтобы насладиться природой, парень залез на велосипед и нажал на педали. Он миновал места, где раньше ловил рыбу, усмехнулся, проезжая там, где раньше купался нагишом в выпускном классе средней школы. Каждая часть этого озера имела какое-то глупое, но милое воспоминание. Иногда Бэк усмехался, думая о своих юношеских глупых порывах. Когда парень наконец заметил то самое дерево, почувствовал восторг, который сменился растерянным удивлением. Рядом с деревом стоял удивительный дом, а рядом чудесно благоустроенная территория. На мгновение Бэк даже забыл о дереве и остановил свой велосипед прямо у входа в дом. Потирая глаза, он с трудом мог поверить в то, что видел. Белый дом, высотой в два этажа, с колоннами, слишком величественными, чтобы быть в этой части дикого заброшенного мира. Цветы и кустарники были посажены явно лучшим садоводом, так как были аккуратно подстрижены, а клумбы имели весьма шикарный вид и ландшафт. Затемнённые стекла окон добавляли харизму дому, как и красная кирпичная труба. Бэкхён оглядел красивый дом и понял, как его тянет к нему. Это было похоже на то, как бы он смотрел на свой собственный дом, который представлял давным давно, делился своими мечтами с Паком. Все детали были выполнены с тщательностью: от ландшафтного дизайна до светильников, что висели над входной дверью. Всё было именно так, как ему нравилось и представлялось в своё время. Слишком увлечённый домом, Бэк чуть не упал с велосипеда, когда услышал знакомый голос, зовущий его по имени. Повернув голову, он увидел знакомое лицо, то самое, которое в своё время винил во всех своих несчастьях. — Кёнсу, — неловко улыбаясь, Бэк помахал ему рукой. Парень шёл к нему, тянув за собой небольшую красную тележку. — Я слышал, твой отец позвал тебя обратно, — сказал как приветствие Су, останавливаясь около Бёна. — Осматриваешь местную примечательность? Парень кивнул: — Да, — парень обратил внимание на землю и разного рода ростки и цветы, что находились в тележке. — Чем ты занимаешься? Было понятно, что парень занимался какой-то работой. Он поправил шляпу и вытер лицо чистым носовым платком. — Я немного занимаюсь садоводством. Сейчас самое время, чтобы рассадить цветы, они как раз в самом цвету. Бэкхён слушал и улыбался. Приходил к выводу, что дом принадлежит Кёнсу, что было весьма удивительно. Кёнсу всегда был слишком мягок и хрупок для более тяжёлой работы, совсем как Бэк. И так как его отец был довольно состоятельным человеком, он, видимо, построил этот дом для сына. Теперь парень поддерживал его в надлежащем виде, в частности сад и цветы. — Выглядит мило. — Так и есть, — кивнул Су, с улыбкой смотря на цветы в тележке. — Ну? И как тебе живётся тут, когда ты покинул Сеул? — Я привык, — ответил Бэкхён. — Ты должен заботиться о своих руках. У тебя всегда были красивые пальцы. Не стоит пренебрегать этим. Ты надеваешь перчатки во время работы? — Чанёль дал мне пару, — сказал Бэк, чувствуя себя немного неловко, упоминания своего бывшего в присутствии человека, который стал причиной их разрыва. — Он не позволил мне работать без них. — Чанёль очень внимательный. Бэкхён почти фыркнул. — Может, ты хочешь цветок? Они посажены в отдельных горшках, поэтому можешь взять один с собой. — Я… Э-э… — О-о, подожди! — Кёнсу опустил ручку фургона. — Сможешь дать автограф? Ты был на обложке Elle несколько месяцев назад. В доме есть один экземпляр. — Конечно, — ответил Бэк, слегка улыбнувшись. — Без проблем. — Круто! Я вернусь через минуту. Кёнсу оставил свою тележку, полную незасеянных цветов, и побежал к дому. Бэк решил оказать этому парню услугу и подкатил её к дому, где на открытом месте лежал мешок с удобрениями и землей. Пока он ждал, смотрел на всё великолепие дома и спрашивал самого себя, почему парень, который в своё время отбил у него жениха, сейчас разговаривает с ним, мало того — ведёт себя непринуждённо и дружелюбно. Он бы хотел возненавидеть этого парня, который сейчас исчез за дверью, но не мог. Чёрт возьми, Су подарил ему один из этих великолепных цветов. Кроме того, прошло так много времени… Конечно, Бэкхён не мог восстановиться после разрыва с Чанёлем минимум год. Но всё осталось в прошлом. Сделав глубокий вдох, Бэк расправил плечи, отгоняя прочь все грустные мысли. Кёнсу совсем не походил на того ужасного дьявола, о котором Бэк кричал, набивая рот мороженым в своё время. Через несколько минут, Кёнсу вышел из дома с толстым журналом в руке и маркером в другой. Он протянул всё это Бэку. — Очень странно просить автограф у человека, которого знал всю жизнь. — Я так и думал, — засмеялся Бэк, беря журнал и маркер. — Что ты хочешь чтобы я написал? Кёнсу склонил голову и призадумался. — Знаю! — ликующе ответил парень. — Напиши: «моему самому большому поклоннику. С любовью, Бэкхён». — Самому большому? Написать именно так? Может быть вместо слова «большой» написать «преданный»? — предложил Бэк, снимая колпачок с маркера. — Ну уж нет. Я хочу, чтобы ты написал «большой», — настаивал последний. Бэкхён больше не стал возражать. — Ты не вставишь его в рамку? Рассмеявшись, Кёнсу пожал плечами: — Нет. Он останется для кое-чего другого. — Не продавай мой автограф в интернете, потому что я тут же узнаю, — категорично заявил Бэк, отдавая журнал и маркер обратно в руки Кёнсу. — Я подписал его специально для тебя. — Конечно не буду. Можешь взять один из горшков. У Бэкхёна не было намерения брать цветок, но Кёнсу так настаивал, что было просто неудобно ему отказывать. Парень тщательно выбрал цветок, который показался ему лучшим из всех выращенных Кёнсу. — Как думаешь, сможешь доехать домой на велосипеде, управляя им одной рукой? — Да. Всё будет хорошо. Спасибо за цветок. Помахав рукой на прощание, Су улыбнулся: — Спасибо за автограф. Было приятно снова увидеться с тобой Бэк. Отлично выглядишь. — Я тоже был рад. Ещё увидимся.***
Когда поздно вечером Бэк уже подъезжал к дому, то заметил знакомый автомобиль, следующий за ним. Он попытался увеличить расстояние, но фургон прибавил скорость. — Ты решил устроить себе выходной? Закатив глаза, Бэкхёна подмывало бросить горшок с цветком прямо в фургон. — Это так? — Да. Это так, — Твёрдо сказал Бэкхён. Чанёль внимательно следил за дорогой, стараясь не врезаться в велосипедиста. — Значит, когда мы доберёмся до места, крыша курятника будет починена? Вот дерьмо. Может быть он и не делал всего, что должен был. Но разве возможно починить крышу в считанные минуты? Куры переживут ещё одну ночь с дырявой крышей. Это не критично. — Совсем скоро починю, — парировал брюнет. Гигант ухмыльнулся, прежде чем заметить растение в руке Бэкхёна. — Откуда у тебя это? — довольно резко спросил Пак. Бэкхён не обратил внимание на его тон. — Мне дал его Кёнсу. Озадаченный Чанёль склонил голову на бок. — Ты ездил к дому Кёнсу? Он живёт в двадцати минутах езды от города! И это если ты поедешь на машине… Уставившись на глупого водителя фургона, Бэк не мог понять, шутит он или нет. Бэк сейчас не был в настроении для дурацких шуток. Всё тело сводило судорогой от усталости. — Не дом его родителей, идиот. Дом Кёнсу. — Именно это я и сказал! — возразил Чанёль, чувствуя так, словно разговаривает с ребёнком. — Если ты забыл, ему уже двадцать лет… — Ты слышал, что я сказал? — прервал его Бэк. — Ты говоришь о доме мистера и миссис До. Кёнсу живёт на берегу озера. Вот где он мне вручил это, — он указал на цветок. — На берегу озера, говоришь? — задумчиво посмотрел на Бёна Пак. — А что ты делал возле этого дома? — Даже не знаю. Я хотел кое-что проверить, посмотреть, — в данный момент Бэкхён готов был упасть замертво или скатиться в канаву на обочине. Прежде чем Чанёль продолжил свои вопросы, Бэк затормозил и подождал, пока Чан тоже не притормозит свой фургон. Как и ожидалось, Чанёль выскочил из грузовика и направился к нему. Тактично избегая дальнейших вопросов, Бэк заговорил первым: — Ты направляешься ко мне домой? — А если и так? — Не мог бы ты меня подбросить? Я очень устал. Чанёль вздохнул. — Это потому, что ты почти ничего не ешь. А если и ешь, то порция размером с мой большой палец. Пожав плечами, Бэкхён пропустил мимо ушей это замечание. Он слез с велосипеда, взял его на буксир, осторожно положил в кузов грузовика. Парень открыл дверь возле пассажирского сидения и уставился на толстую папку с явно какими-то документами из плотной бумаги. Бэкхён отложил её в сторону на приборную панель и залез внутрь, удобнее устраиваясь, чувствуя как понемногу расслабляются его мышцы. Как только он пристегнул ремень безопасности, Чанёль вернулся за водительское сидение. — Не могу поверить, что ты взял целый горшок цветов. Бэкхён навострился. Было похоже, что Пак сдерживает смех. — Су сказал, что они должны понравиться моей матери. — Потому что мы не сажаем цветы. — Я и не собирался просить тебя об этом. — Вот и хорошо. Меньше работы для меня. Бэкхён скорчил гримасу: «Меньше работы для меня» — передразнил он Пака, посмеиваясь. — Ты что, издеваешься надо мной? Такое продолжается изо дня в день. И слышишь ты только себя. — «Ты слышишь только себя», — насмешливо произнёс Бён специально понизив голос, чтобы он был похож на паковский, Бэк ткнул в него пальцем. — Ты каждый день выражаешься и читаешь мне лекции, будто старик. Чанёль скорчил недовольную гримассу: — Вовсе это не так. — Это правда, — настаивал Бэкхён. Потянувшись к приборной доске. Он взял папку и сжал её. — А что это такое? Она лежала на сидении, когда я открыл дверцу. Прежде чем Бэк успел открыть папку, Чанёль забрал её и положил в карман своей боковой двери. — Ты всегда такой любопытный? — с лёгким раздражением спросил Пак. Бэкхён пожал плечами. — Даже не знаю. Однажды ты хотел, чтобы мы сыграли свадьбу. Почему бы не сказать мне? Парень рассмеялся, но Пак не поддержал его веселья. — Знаешь что? С тех пор, когда я тебя видел, ты стал более любопытным. Неужели растерял свои хорошие манеры на пути к славе? — «Хорошие манеры»? Если у кого и нет этих самых манер, так это у тебя, Пак Чанёль, — парировал Бён. — Слушай, я пустил тебя в свой грузовик, потому что ты ныл об усталости. Разве это не поступок джентльмена? Бэкхён сжал цветочный горшок, думая о том, насколько всё плохо обернётся, если он разобьёт его о голову Чана. Решив, что убийство водителя не самый лучший выход из ситуации, Бэк продолжил ворчать. — Что ты вообще собирался делать в моём доме? — Проверить тебя, — просто ответил Чан. — Решил что это мой долг — помочь твоему отцу проконтролировать, чтобы ты не спалил его ферму. — Как смешно, — съязвил брюнет. Он опустил солнцезащитный козырёк и посмотрел на себя в зеркало. Неудовлетворённый тем безобразием, что увидел, парень устало вздохнул. Он прекрасно знал, что ничего не может с этим поделать. Бэкхён поправил челку, потом еще раз, только уже в другую сторону и сдался, отчаянно захлопнув козырёк. — Я выгляжу как кусок дерьма. — Слишком грубо. Заметив свой дом на горизонте, Бэкхён вздохнул с облегчением. — Я просто хочу принять ванну и лечь спать. И никогда не просыпаться. — Я поднимусь к тебе в комнату и оболью тебя водой, если ты выкинешь такой трюк, — сказал Чан. — Ещё слишком много вещей, с которыми ты не можешь справиться без меня и моего контроля. — Ты мне не нужен. Я сегодня прекрасно справился. Подняв брови, Чанёль подавил усмешку. — Справился? — Точно! — гордо ответил Бён, выше подняв подбородок. — Лошади оценили моё кормление. — О чём ты говоришь? — Я взял вилы и дал им сена. Последовала пауза. — Бэкхён, это сделал я. — Нет. Я сам их накормил. — Итак, ты пытаешься мне сказать, что добавил им ещё сена? — Ну да. Покачав головой, Чанёль неожиданно хихикнул подъезжая к дому. — Будем надеяться, что они не наберут лишний вес из-за тебя. Отперев дверь прежде, чем Бэк успел возразить, Чан отстегнул свой ремень безопасности. — Пошли. Бэкхёну потребовалось больше времени, чтобы высвободиться из своего ремня, и когда он с этим справился, Чанёль уже стоял снаружи. — Спасибо, — пробормотал он, выскользнув из машины. — Без проблем, — ответил Чан, выходя из машины, обходя фургон, открыл заднюю дверцу, чтобы достать велосипед. — Хорошо, что я догнал тебя. Видишь, уже почти стемнело. А у тебя нет фонаря на этой штуке. — Я не думал, что буду так долго отсутствовать, — стал оправдываться брюнет, хватаясь за руль велосипеда, как только тот оказался на земле. — Я просто неторопливо ездил по разным местам. — Думаю, я мог бы установить свет на твоём велосипеде у себя дома. Может быть я верну его тебе завтра? Бэкхён захвачен врасплох. — Э-э… Нет. Всё нормально. — У тебя нет другого транспорта, кроме этого. — У меня есть грузовик моего отца. — А водительские права? Они имеются? Закатив глаза, Бэк искоса взглянул на Чанёля. — А они тут действительно нужны? — Нет, но я скажу Чондэ, чтобы он присмотрел за тобой, если ты решишь нарушить закон. Бэкхён успел заметить ухмылку на лице Чана, прежде чем отвернулся и направился к дому. — Чондэ теперь шериф? С пистолетом и всё такое? Фыркнув, Чанёль упустил возможность прокомментировать ребяческое замечание Бёна. — Верно. — Это круто, — тихо сказал Бэк, — но было бы совсем не круто, если бы ты на меня донёс. Поднявшись на крыльцо, Чанёль оглянулся и легко улыбнулся Бэкхёну. — Не думаю, что он послушает меня. Чондэ всегда нравилось принимать твою сторону. Но это не значит, что ты можешь нарушать закон. — Я всегда могу попробовать. — Конечно можешь. Чанёль постучал в дверь. Через некоторое время в поле их зрения показалось лицо миссис Бён, и она быстро открыла им сетчатую дверь, что была установлена сразу после основной, дабы не пускать в дом комаров и москитов. — Чанёль, как я рада тебя видеть! Бэкхён, где ты был? Не думала, что ты будешь так долго отсутствовать. А это что такое? — Кёнсу подарил мне цветок. Он сказал, что тебе должно понравиться. — Ты ездил на ферму До? — с любопытством спросила она. — На север? Покачав головой. Бэкхён поставил горшок с цветком рядом с дверью и наклонился, чтобы развязать ботинки. — Нет. В дом Кёнсу, что дальше, на востоке от города. Вы знали, что у него чудесный дом у озера? Су работал в саду, и я решил с ним поговорить. — О-о… — в голосе его матери послышалось беспокойство. Она повернулась к Чану. — ты был с ним, дорогой? — Нет, — мягко ответил Чанёль. — Мне нужно было кое с кем встретиться. — Да, с его девушкой, — пропищал Бэкхён, стаскивая с себя ботинки. — Что и объясняет тот факт, почему он сейчас так хорошо одет. Эта новость потрясла его мать так же сильно, как и Бэкхёна, когда он увидел эту пару в тот день. — Девушка? — Да, я видел их по дороге к озеру. Она прекрасна, судя по тому, что я видел. Я просто не ожидал, что она будет в твоем вкусе, но это хорошо… С неуверенной улыбкой миссис Бён взглянула на Чанёля. — Бэкхён, дорогой, ты уверен, что не принял эту женщину за… Чанёль прервал миссис Бён: — Вообще-то я просто зашёл проведать Бэкхёна, так как чувствовал себя немного виноватым, оставив его сегодня одного, чтобы встретиться со своей девушкой, — сказал тот, переводя взгляд на Бэкхёна. — Я столкнулся с ним по дороге сюда и решил подвезти. Сейчас поставлю велосипед обратно в сарай и вернусь обратно. Миссис Бён замахала руками. — Нет-нет, Чанёль, пусть Бэкхён сделает это. Это его велосипед. Ты не должен. — Я уберу его завтра, — вмешался парень. — Оставь его на крыльце. — Это не проблема, — настаивал Чан, отпуская сетчатую дверь и позволяя ей закрыться. — Бэкхён! Мать более строже посмотрела на сына, и парень почувствовал неловкость. Он снова надел ботинки и, даже не потрудившись их завязать, выскочил наружу. Чанёль не ушёл слишком далеко. Бэкхён догнал его за углом дома. — Ты хочешь, чтобы мои родители считали тебя святым?! — стал обвинять его Бэк, вырывая велосипед из рук Чана. Пак не стал утруждать себя нелепой борьбой с парнем за право поставить велик в сарай. Сунув руки в карманы, он усмехнулся и пожал плечами. — Ты говоришь ужасные вещи. Они знают меня уже много лет. Я их почти ни в чём не обманываю. Усмехнувшись, Бэкхён легонько пнул Чана ниже голени. — «Почти» — значит, всё-таки ты что-то от них скрываешь? — Если я вернусь домой и увижу на штанине грязь, как думаешь, что я с тобой сделаю? — Пожуришь меня и оставишь в покое? — Это просто представление того, что ты хочешь. Засмеявшись, Бэкхён фыркнул: — Я знаю, но ты сам спросил. Они подошли к сараю, и Чан помог Бэкхёну поставить велосипед на место. Через некоторое время он посмотрел по сторонам, словно проверяя, нет ли чего сломанного, что могло появиться в его отсутствие. Оставшись удовлетворённым, он вышел вместе с Бэкхёном обратно.