***
Тони никого не хотел видеть. Тони был пьян. С утра до вечера, день за днем он разбирал документы, наваленные на столе. Разбирал стол, заваленный документами. Причина была проста: боль, поселившаяся в груди, прямо под пластиной, не давала спать, есть, дышать. Она то сворачивалась в кольца, как огромная змея, то гулко перекатывалась, как огромный, неподъемно тяжелый валун, то билась внутри пойманной птицей. Тони работал так, будто завтра никогда не наступит. Он писал десятки, может быть сотни коротких записок для прислуги, которые рано утром отдавал в руки одному из немых мальчишек. Мальчишка забирал груз и молча кивал. Серьезно и спокойно. Больше Тони никого не хотел видеть. А еще Старк мучительно не хотел трезветь. Время от времени истощенный организм бунтовал, и тогда герцог засыпал там, где сидел: на стуле, на столе, на подоконнике, на полу. Как-то раз он уснул, едва прислонившись лбом к прохладной поверхности книжного шкафа. Ему, в сущности, было все равно. Тони не хотел себя жалеть. А еще Тони отчаянно не хотел жить. Когда сил вникать, считать, писать и сортировать больше не оставалось, Старк брал в руки нож. Совершенно неказистый нож, будто бы сделанный самоучкой. Механическая работа помогала отвлечься от тяжелых мыслей о Питере, о вине перед этим нескладным мальчишкой, о бесконечном потоке дел, с которым едва удается справляться. Если бы в кабинет герцога зашел случайный посетитель, то непременно бы заметил, что на огромной карте земель Старков, пришпиленной к массивному деревянному столу в центре кабинета, стоит уже не один десяток фигурок. Чирк-чирк. Ночь укрывала поместье своим мягким плащом. Его Светлость сидел на краю стола и сосредоточенно вырезал очередную фигурку. Сегодня боль почему-то отступала особенно неохотно. Небрежным жестом протерев заготовку, Старк бросил мимолетный взгляд на карту. Карта была великолепна: художник подробно прорисовал и поместье, и деревни вокруг, и лесной массив к северу, и рудник на юго-востоке, стены и башни столичного дворца на северно-западе. На южной границе угодий ленивой чернильной змеей извивалась река с тщательно прорисованной дамбой. Далеко к северу располагался тщательно закрашенный чернилами квадрат, окруженный множеством вопросительных знаков — неразработанное месторождение… Квинс художник рисовать, кажется, не хотел: схематичные изображения, мало деталей. В нижнем правом углу карты летящие буквы складывались в имя: «Говард Старк». — Ты даже на картах успел наследить, старик. Деревянные фигурки промолчали в ответ. Глаза герцога внезапно уставились в одну точку. Острое лезвие врезалось в кожу. — Ч-черт. Старк поморщился, сунул порезанный палец в рот и потянулся к стоящей на другом конце стола бутылке. — Если бы я не знал тебя настолько хорошо, то подумал бы, что ты сдался. Герцог перетек со стола в боевую стойку прежде, чем успел осознать, чей это голос. Усмехнулся. — Ты не скучал по мне так сильно, пока был жив. Свечи, казалось, внезапно прогорели. В углах комнаты закрутились, заклубились тени. — Подумал, что дружеская поддержка тебе не повредит. — С некоторых пор вы с поддержкой сочетаетесь так же гармонично, как… — Как с Стив с Пегги? А что, неплохо. — Не смей… — Сдаешь, Старк. Или все-таки сдаешься? — Каламбуры оставь Соколу. Хочешь добить? Вперёд. Ты, как никто, имеешь на это право. Я не смог тогда, и сейчас… — Угрохал пацана. — Ты… — Ты думаешь, если не будешь о нем говорить и думать, все пройдет? Думаешь, так станет легче? Вспомни меня и скажи, стало? Тени в одном из углов оформились в неясную фигуру мужчины. Фигура плыла и клубилась, но Старку не нужно было всматриваться: он и так знал, кто это. Герцог в два шага пересек кабинет, схватил бутылку со спиртным и сделал несколько жадных глотков. — Полегчало? — в голосе призрака явственно прозвучал сарказм. Тони вцепился в край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев. А стекле отражалось искаженное лицо герцога, напоминавшее монстра из детской сказки. — Да. — Мне-то не ври. Старк ударил кулаком по столешнице и стремительно развернулся. На него, слегка склонив голову, с непробиваемым спокойствием взирало изуродованное лицо. — Что ты хочешь услышать? Я не могу, понимаешь, не могу. Я не справляюсь. А может, и не справлялся вовсе. Гений? Я? Легко было верить в собственную гениальность под крылом несомненно гениального отца. А сейчас… — Ты активно изображаешь непонятого страдальца, я заметил. Прости, я не могу утереть тебе слезки. — Прекрати меня перебивать! — Нет смысла срывать злость на мне, Тони. Ты злишься на себя, это естественно. Но ты забыл, что ты — господин золотых полей, а не принцесса в башне. Отпусти меня. Я так устал... И фигура распалась, истаяла без следа. Медленно и тяжело Старк подошел к окну и некоторое время всматривался в темноту. Где-то там, внизу, располагался новенький мини-госпиталь, его недавняя инициатива. Немым рабочим требовался постоянный медицинский уход, а искать врачей в казармах они не осмеливались. Но в госпиталь немым обращаться внезапно понравилось. — Капля в море. Старк тяжело вздохнул и вышел в ночь, по пути небрежно поставив изящную деревянную фигурку на карту. Сгорбившийся, будто под грузом огромной вины, человечек стоял на коленях, сжимая голову руками, и будто бы безмолвно плакал в пустоту.***
Карен не плакала. На поместье опустилась милосердная ночь. Стих гомон служанок, затихли тяжелые бряцающие шаги стражников, не слышно гогота гусей и хлопанья крыльев кур. Темнота укрыла и черные выжженные поля, и остовы разрушенных зданий, и хозяйский дом. Все спали. Лишь одна бесшумная тень скользила в кромешной темноте — мимо задремавшего на посту стражника, мимо уснувшего прямо в ворохе бумаг Джарвиса, мимо хозяйского кабинета, из-за двери которого доносились звяканье стекла и невнятное бормотание. Герцог тоже не спал, но она едва ли обратила на это внимание. Ей нужно было туда, где в неверном свете свечей разметался по кровати ее единственный друг. Карен не плакала. Ее глазки в полумраке комнаты лихорадочно блестели, а губы были искусаны в кровь. Но она не плакала. Она знала, что Джарвиса, ночь за ночью призраком приходящего в эту комнату, беспокоило ее хладнокровие, но она не плакала. Просто не могла плакать. Питер метался в беспамятстве, мычал и постанывал. Ему было плохо. Карен, как и всегда, принесла таз с холодной водой, чтобы обтереть его горящее в невидимом огне тело. Она не сводила с мальчика глаз: ей казалось, что он просто забылся тревожным сном, что любое ее неверное движение может разбудить его, поэтому она старалась двигаться как можно аккуратнее, а дышать как можно тише. Потом Карен, как и всегда, забралась с ногами в уголок кровати Питера. Она надеялась, что занимает совсем немного места и совсем ему не мешает. Девочка вздохнула и устало прислонилась к стене. День был тяжелый. Нужно было позаботиться об их с Питером поле, помочь гостям освоиться в поместье, сбегать в библиотеку, составить счета для кухарок и плотников, срочно найти и принести врачам какие-то медикаменты: днем кому-то стало плохо. Она осталась совершенно одна: к старику не получалось пробиться даже тогда, когда он не был окружен просителями и докладчиками. Он выстроил прочный барьер из отчетов и расписок между собой и внешним миром, и она оказалась не на той стороне. А Питер не просыпался. Шли дни, а он не просыпался. Но Карен не плакала. Она просто сидела неподвижно в полумраке комнаты, и не заметила, как провалилась в сон. А утром, осторожно разминая затекшие конечности, она вдруг встретила внимательный взгляд карих глаз. И не смогла вдохнуть. — Привет.***
Наташа Романова уселась в кресло и аккуратным движением сняла перчатки, одновременно оглядывая помещение и хмурясь. Старк явно не терял времени зря. Малая гостиная, в которую их проводил преданный Джарвис, навевала воспоминания о прежних теплых дружеских встречах: та же изысканная мебель из натурального дерева, те же светлые портьеры, тот же свет расставленных по всей комнате свечей. Они часто встречались здесь раньше, пили или просто говорили до утра. Им было весело и уютно. Но отчего же так тревожно сейчас? Резкий звук заставил ее вздрогнуть: на диван неподалеку с грохотом упал Тор и тут же вальяжно развалился, закинув руки за спину. Наташа поморщилась. Кронпринц что-то вещал почтительно замершему Джарвису, а тот лишь улыбался и кивал. Вслушиваться в слова громогласного соседа совершенно не хотелось. Стеснительный Брюс садиться не стал. Он встал рядом с Наташей, то и дело поглядывая на карманные часы, прикрепленные к ремню брюк аккуратной серебряной цепочкой. Старка все не было. — Джарвис, где Тони? — Милорд спустится с минуты на минуту. — А я говорила, что следует навестить его позже…. — Куда уж позже, Нат? — в дверях, нахально улыбаясь, стоял Старк. Наташа подозрительно сощурилась. Несмотря на ослепительную улыбку, выглядел Старк плохо: осунувшееся лицо было болезненно бледным, под глазами залегли круги, а сами глаза нездорово блестели. Тони прошел в комнату. Наташа тепло обняла его. Наследный принц последовал ее примеру, хотя его объятие больше походило на боевой захват: хохоча, Тор схватил герцога обеими руками, а затем играючи приподнял над полом и поболтал в воздухе. Дождавшись своей очереди, Брюс протянул Старку руку и смущенно улыбнулся. Старк учтивым жестом указал на стол, на который слуги уже выставляли еду и крепкие напитки. Тор сморщил нос. — Мне бы пива, да побольше! Не понимаю я этот ваш сок в рюмках, — пророкотал он. Старк кивнул одной из служанок, и та убежала в погреб. Тор счастливо расхохотался и от души саданул Тони лапищей по плечу. Герцог пошатнулся, но устоял на ногах. Гости расположились за столом. Старк практически рухнул на свободное место, и обессиленно откинул голову назад. — Рассказывай, Тони. — О чем тебе рассказать, Нат? О том, как опустели земли? Или о том, как в моих владениях пытали людей? Хороших новостей у меня нынче острая недостача, — зло вскинулся он. — Начни хоть с чего-нибудь, — глаза Наташи по-доброму улыбались ему. — Мы давненько не виделись, а шпионов приставить забыли. Злой запал Старка мгновенно угас. Герцог поморщился. — На моей земле завелись крысы. Жирные. И, стиснув виски пальцами, герцог подробно рассказал друзьям о своих находках. Зебедайя Киллгрейв под пытками рассказал много интересного: Брок поймал его на мошенничестве в Квинсе и не оставил выбора — или позорная смерть, или работа управляющим на руднике Старка. Жить предателю очень хотелось. Кроме того, рудник сулил немалую прибыль — герцог пропал без вести на войне, а Брок не рвался проверять работу своего ставленника. Киллгрейв оказался хорошим управляющим: утроил выработку руды, поднял цены… но в учетных книгах цифры менять не стал. Предатель хорошо устроился: в поместье Старков уходили отчеты о ремонте шахты, в поместье Броков — о минимальной выработке, а остальные деньги Киллгрейв без лишних угрызений совести клал себе в карман. Отчетность была составлена таким образом, что управляющего практически невозможно было поймать. И все было бы замечательно, но тут герцог внезапно нагрянул с визитом... и запаниковавший управляющий решил по-тихому избавиться от одного из господ. Головорезов, которых вызвал Киллгрейв на подмогу, опознал один из сержантов Хэппи. Все оказалось довольно просто — нападавшие причисляли себя к одному из "орденов", состоящих преимущественно из дезертиров и разжалованных рыцарей. Мерзкие крысы и предатели, чудом спасшиеся от виселицы, сбившиеся в стаю для того, чтобы грабить и убивать. Их эмблема — непонятный темно-серый символ на черном фоне — обычно нашивался на внутреннюю сторону плаща или рубахи. Поговаривали, что до войны их предводителя можно было частенько застать в кабаке «Дырявая Бочка» в компании помощника Брока. О Питере Старк не сказал ни слова. — И у тебя Брок? — удивленно вскинулся Беннер. — Брюс? — Недавно общался с учениками. Теневая фракция зашевелилась в последний год войны: мы подозреваем, что сторонники Брока заняли всю кафедру политики и права Академии. Основной состав преподавателей разогнали: кого отправили на пенсию, кого на передовую. Ну и… Детишки-то остались с теми, кого не призвали. Я слышал, что и преподаватели, и студенты открыто вели революционную агитацию, мол, текущая власть слаба, ее политический курс обречен на провал. Конечно, смутьянов уволили, но… — Брюс смущенно покосился на Наташу, — уже было поздно. Многие поддержали эти настроения. Особенно осиротевшие аристократы. Как мне передали, следом за уволенными преподавателями из Академии ушли почти сорок студентов, и не только с кафедры политики и права. Из моих ушло двое инженеров. — Хорошая порка — и всякие мысли о свержении императора отпадут, — прорычал Тор. Старк несдержанно цыкнул. Наташа спрятала улыбку. Брюс смущенно отвел глаза. — Брат тоже встревожен… Он договорился с восточными послами о торговом пути с центром в Квинсе. Город же идеально подходит для этого — прямиком между восточными государствами и западными морскими портами… — И в чем проблема? Это же еще до войны обсуждалось. — Совет вставляет палки в колеса. То переговоры перенесут, то ответ на запрос затеряется, то документы предоставят не те. Несколько раз очень вовремя закрывались порты: якобы, найдена прибывшая морскими путями контрабанда. Липовая, естественно. Особенно радуют параноики, кричащие, что чужаки всенепременно занесут в Квинс чуму и холеру. Из-за чертовой автономии региона мы не можем внедрить своих людей в Совет — у них же современные выборы, решает голос большинства. Локи послал туда своих лучших шпионов, но никто не вернулся. Даже трупов не нашли. Наташа с Брюсом переглянулись. Они неплохо знали Локи. Что же такое происходит в Квинсе, что даже коварнейший из хитрейших не может разобраться в этом? Особенно тот, кто сам не разу не попался с поличным. Тор тем временем продолжил: — Мы проверили каждого члена Совета. Перетрясли все, даже белье. Ничего. Политические взгляды умеренные, в скандалах не замешаны. Законы и акты четкие и верные. И вроде как на виду нет ничего подозрительного. Совет не поддерживает кого-то конкретного, руководствуясь только благом Квинса. Единодушны они только в одном — они не хотят видеть Локи советником по внешней торговле. Не понимаю, это же такой шанс для города! — А кого взамен просят? — Никого. Они всячески намекают отцу, что Совет надо признать самостоятельным органом и дать ему полномочия управлять как внутренними, так и внешними торговыми контактами. Их послушать, так Квинс — верноподданнейший из верноподданных. А по городу тем временем вовсю разносятся все те же революционные лозунги. Кто-то стоит за этим. Они же торгаши, а не политики! — Полагаю, их не трон интересует, им нужны смута и беспорядки, вызванные свержением Его Величества: соперники сожрут друг друга, а раздробленные и опустошенные владения — легкая добыча. Опять же, можно посадить воюющего соседа на долговую цепь, формально оказывая ему всяческую поддержку, — осторожно высказался Брюс. — Умно. Ну что же, господа, мы увязли по самые яйца. — Старк! Здесь дама! — Вот именно, Старк, здесь дама, — звонко рассмеялась Романова. — Поэтому не по самые яйца, а по самые гланды. Брюс отчаянно покраснел. Тор задумчиво постучал пальцем по столу. На скулах Старка заходили желваки. — Не пониманию я эту дележку власти. Это же просто табуретка. Ну, жестянка на голове еще. — На эту табуретку молятся, Тони! — Угу, молятся, прикидывая, как половчее ножки подпилить. — Тони! Тони только проказливо ухмыльнулся. Наташа покосилась на него. Старк начинал злобно острить только когда ему было больно или страшно. Тор с шумом выдохнул и спрятал лицо в ладонях, а затем тихо произнес: — Аристократы давненько не пытались пошатнуть трон, но не думаю, что у них что-то получится, даже если они попытаются. Войска все еще подчиняются мне. Да, мы потеряли очень много людей, но мои отряды — все еще серьезная сила. И даже если у них получится скинуть отца с трона, раскола между нами не будет. Мы с братом давно обо всем договорились. — В том-то и дело, Златовласка, — помрачнел Тони, — мертвые не правят. Или вы с братом бессмертные? За столом повисла тишина. Тор так и замер, спрятав лицо в ладонях, Старк смотрел в пустоту, его глаза лихорадочно блестели. Брюс спокойно и аккуратно ел. Наташа вздохнула и негромко спросила: — Локи совсем ничего не нашел? — Связи Брока с этим? Одни подозрения, никаких следов. Однако Локи совершенно случайно узнал, что в Квинсе процветает незаконная торговля людьми. Ему девчонка-рабыня под ноги волей случая свалилась, иначе бы у нас и этого не было. Она, как увидела императорские одежды, начала во все горло вопить, что насилуют и убивают. — И твой начисто лишенный сочувствия братец внезапно прослезился и спас девчушку? — подозрительно прищурился Старк. — Ну да, хороший он всё-таки, — Тор улыбнулся и почесал нос. — Один из стражников ей голову на глазах брата пробил. Заткнуть, видимо, хотел, чтобы не верещала. Так бы и замяли дело, да кто-то случайно на лодыжке девочки заметил цифру — 124. Брат пришел в неописуемую ярость, а ретивого стражника тем же вечером аккуратно доставили к дознавателям. Жаль, что не знал тот ничего особенно ценного. Девочка — «груз». Ему было велено доставить ее в определенное место в определенное время. И таких «грузов» одновременно доставляется несколько в одно место, возможно на рынок, но точно неизвестно. Стражник уже был не в том состоянии, чтобы подробные описания давать. — А вот теперь я узнаю твоего добродушного брата, — Тони хмыкнул и пробормотал вполголоса. — Не доверяю я этому змею. Мягко стелет, да жестко спать. И ведь сразу не поймешь, где именно тебя провели. — Старк! Да если бы не он, то торговать ты бы смог только лицом… — Спасибо, что не телом! Тор и Старк вскочили, разъярённо глядя друг на друга. Неизвестно, чем это могло бы закончиться, но Наташа настойчиво коснулась предплечья Старка. Мужчина нехотя перевел на нее взгляд. — Старк. Тащи коньяк, — нарочито громким заговорщицким шепотом потребовала она. А затем совершенно бессовестно подмигнула опешившему герцогу. Отходчивый Тор, хохоча, упал обратно в кресло. Старк тоже не удержал суровое выражение лица, улыбнулся уголками губ, а затем задумчиво почесал бородку. — Некоторые из моих молчаливых гостей умеют писать. Так вот, они любезно сообщили мне, что их жены и детей в плену вроде как в какой-то деревне. Головорезы неоднократно говорили рабочим, что, если хоть один из них сбежит, они перебьют всех женщин и головы их вместо пайка пришлют. Немые даже сказали название деревни, но на картах такой нет. Или это и не деревня вовсе, — медленно проговорил он. — Думаешь, это как-то связано с Квинсом? — внимательно посмотрела на него Наташа. — Говорить им могли все, что угодно, конечно, но… Если эти женщины все еще живы, я уверен, они где-то там. Больше негде держать, их слишком много. Да и Брок не дурак. Если мы их где-то на его земле найдем, это же прямой путь на плаху. Нет, он их либо продал, либо спрятал где-то на нейтральной территории. Квинс подходит идеально. Эх, Златовласка, возможно, твой добросердечный братец всё это время копал в нужном месте. — Меня беспокоит то, что Локи явно не справляется один. У него же и кроме этого расследования много дел. Это я могу себе позволить пару-тройку месяцев по полям за бунтовщиками с армией скакать, а он... И игра ведется очень жесткая, его осведомители мрут как мухи, а они у него тренированные, на глупостях не попадаются. Пару недель назад один из его воробушков нашел зацепку — целый архив с документами на продажу деревянных фигурок. — Он уличил кого-то в незаконной торговле деревянными фигурками? Вот это да! Спас нашу экономику! — Тони, помолчи. Здание сгорело быстрее, чем ты мог бы сказать слово «фигурка». Поджигатели, естественно скрылись, да поторопились немного. Воробушка парни Локи из огня достали. Тот, умница, под одежду себе документов напихал. А теперь оцени: цена одной фигурки равняется стоимости нескольких вороных лошадей. И самих фигурок на продажу немного — всего пара сотен. Однако есть фигурки и мужчин, и женщин, и детей. Брат предположил, что в этом архиве хранились оригиналы документов на торговлю людьми. Не может деревянная фигурка столько стоить! Да и архив в противном случае жечь нет смысла… — Вот это я понимаю. Сгорел на работе. — У вас есть план? — тихо спросила Романова, чувствуя себя совершенно беспомощной. — Или мы продолжим обсуждать, как глубоко нам в задницу за… — Романова, цыц. Побереги нежную мужскую психику, — Тони серьезно мотнул головой в сторону зардевшегося Брюса и перевел взгляд на Тора. — План? Следить. Искать. Ждать. — Вы же, черт возьми, наследники престола! — Тони снова начал злиться. — Я надеялся услышать более четкий план! Брок позарился на мои владения! Люди Брока изувечили моих людей и отняли у них семьи! Сто лет назад я бы имел право вогнать ему меч в сердце! А сегодня мы будем ждать?! — Тони… Брюс с болью смотрел, как Старк в гневе мечется по комнате. Его нужно было остановить: герцог был склонен к импульсивным действиям. Учитывая обстоятельства, это было смертельно опасно. — Вы дождетесь того, что я принесу вам его голову на блюде! Его чучело прекрасно подойдет к обстановке тронного зала! А потом я… — Отправишься на плаху, — Наташа осторожно подошла к Старку и обняла его. Герцог тяжело дышал, но не пытался вырваться. Наташа была права, за убийство аристократа без объективных причин Старка ждала смертная казнь. — Мы вынуждены действовать в рамках закона, — вздохнул принц. — Злоумышленники работают предельно скрытно. Работа Совета безупречна. Формально они лояльны к Его Величеству. А мы не можем перевернуть весь город просто потому, что нашли одну девочку. Рано или поздно мы найдем еще что-нибудь, если только они не построили себе волшебное подземелье! Тор засмеялся над своей шуткой, а Брюс насторожился. — Подожди. Под Квинсом же подземные воды. Что если… — Жить под землей невозможно. Они же не рыбы! — Но если воду осушить или отвести... — Чушь! Скажи еще, что по нашим рудникам читаури путешествуют, как тараканы по кухне. Друзья замолчали. Наташа втайне наблюдала за каждым из них. Тор уже переключился с неприятной темы на приятные действия и воздавал почести искусству местных поваров, Беннер что-то сосредоточенно писал в своей карманной запиской книжке. Она перевела взгляд на Старка. Герцог смотрел прямо перед собой абсолютно мертвым, застывшим взглядом. Наташа тяжело вздохнула, залпом выпила рюмку коньяка и второй раз за вечер настойчиво коснулась предплечья Старка. — Тони… Тот как будто очнулся. — Кстати, Нат, тебе же мужики нужны были? А то у меня тут образовалось внеплановое пополнение в семействе. — Не мне, а детскому дому. А что? Разве они тебе самому не нужны? — Нечем платить. — Кров дашь. — Нечем кормить. — Так они тебе сами все и заготовят. — Нат, — устало выдохнул мужчина, — они тут только страдали. И именно я не уберег от беды. Не защитил. Незачем им тут оставаться. — Ты был на войне. — А они были в аду. Скажи, ты бы хотела жить на земле, на которой разорили твой дом, украли твою семью? На земле, на которой тебе отрезали язык? Морили голодом? Насиловали? Спустя несколько минут молчания Наташа медленно ответила. — Мы будем рады всем. Может второе задание построим, или это утеплим и расширим. Да и охрана нужна. Но ты подумай… — Уже подумал. Не к тебе, так к Стиву сошлю. Он любит бездомных собак у себя собирать. Помогу снарядить повозки для тех, кто уже сейчас может ехать. Остальных пришлю, когда их здоровью ничего не будет угрожать. По рукам? — Тони, подожди, — остановил его Беннер. — Мои ученики давно хотели посетить приют в рамках практики. Прихватим их вместе с твоими гостями, они как раз успеют окрепнуть. У меня достаточно экипажей, разместиться смогут все. Подождешь? — предложил мужчина и украдкой взглянул на Романову. — Идет.***
Старк медленно шел по внутреннему двору поместья и никак не мог вспомнить, когда он был здесь последний раз при свете дня. Сегодня был прекрасный день, солнечный и теплый. Люди вокруг суетились, смеялись, гомонили, спешили. Но в этот момент они не беспокоили его. Значение имел только один человек. Друг, который неспешно шел рядом. — Неважно выглядишь, красавчик, — Наташа сказала это мягко и тепло, стрельнула лукаво взглядом, и губы герцога сами собой растянулись в настоящей, искренней улыбке. — Весь день не спишь, всю ночь не ешь, — он загадочно пожал плечами, поиграл бровями, явно дурачась. Наташа засмеялась, но тут же посерьезнела. — Тоже кошмарные сны? — Кошмарная явь, Нат, — он поморщился, но вдруг резко остановился и ошарашенно посмотрел на нее. — Постой. Тоже? Наташа неопределенно хмыкнула и отвернулась. Большего и не требовалось. Старк осторожно толкнул ее плечом. Нат, ты не одна. Я с тобой. Уголок ее губ чуть-чуть, самую малость, дернулся вверх. Спасибо, Тони. Я знаю. — Хэй, Златовласка! — вдруг крикнул Старк Тору, явно крадущемуся в сторону кухни. — Имей совесть, не пугай моих кухарок. — Но я чувствую божественный запах запеченной на хмеле курицы! — восторженно прорычал наследник престола на весь двор. Тони с размаху хлопнул себя рукой по лицу, издав полный неподдельного отчаяния стон. Наташа попыталась подавить смешок. Безуспешно. — Чувствуй себя как дома, Златовласка! — Тони, кажется, смирился, и приглашающе махнул рукой в сторону кухни. Тор просиял, мгновенно скрывшись за дверью. Тони выбрал для госпиталя один из пустовавших гостевых домов — не очень крепкое, но светлое здание. Ему хотелось, чтобы люди, прожившие последние несколько лет в темноте рудника, не испытывали недостатка в солнечном свете. На первом этаже находился большой зал со множеством коек. Кроватей было занято много: исхудавшие и раненые мужчины, обезвоженные старики, истощенные и испуганные дети. Между коек, тихо переговариваясь, ходили дежурные врачи и немые друзья пациентов. Старк призывно махнул одному из них — высокому чернокожему мужчине. Тот подошел и с уважением поклонился. — Собирай всех своих во дворе. Ник понятливо кивнул и вышел из здания. Наташа аккуратно взяла герцога под локоть. — Давай еще немного пройдемся? Они вышли из лазарета и обогнули здание по мощеной дорожке. За строящейся теплицей насколько мужчин рубили деревья. Еще несколько пилили бревна. Работали быстро и тихо. Подростки убирали лишние сучки и шкурили. Старики споро выкапывали ямы, в которые еще двое мужчин забивали получившиеся брусья. Каждый выполнял свою часть работы, но в то же время все вместе они действовали, как хорошо смазанный механизм. И Старк, и Наташа невольно залюбовались четкой и слаженной работой. — Тони, у тебя получается думать о будущем? Я… не могу. — О, Нат! У меня список планов из сотни пунктов! Пункт первый — не задохнуться ближайшим утром в собственной постели, — хмыкнул Старк. — Пункт второй — восстановить родовое поместье. Пункт третий — красиво помереть. Дальнейшие пункты несущественны, — мужчина горько усмехнулся, неосознанно прижимая руку к пластине на груди. — А как же наследник, Тони? Кому ты передашь все это величие? — Нат… Наташа остановилась и пристально посмотрела на Старка. Тот представлял собой мрачное зрелище: сжатые губы, покрасневшие глаза, дергающееся веко, отчаяние во взгляде. Романова выразительно подняла бровь, безмолвно требуя ответа. — Последнее, чего я хочу: чтобы по земле ходил еще один несчастный человек с бегущей по венам порченой кровью Старков. С моей порченой кровью. — Тони… Ты ведь не должен... У тебя есть Карен, есть Питер. И… если ты вдруг решишься, то Беннер, я уверена, с удовольствием возьмется за их обучение. Им будет полезно, да и тебе не помешают четыре умелые руки и две умные головы. — Нат, не надо… — Старк зажмурился, потом болезненно скривился. — Пойдем. Пора обрадовать наших молчунов. Наташа кивнула, печально улыбаясь, и они так же неторопливо побрели в сторону двора. Вместе. Немые уже были там. Он ожидал увидеть пять, от силы десять лиц: многим было еще тяжело передвигаться. Но Ник оказался неожиданно хорошим организатором: он собрал всех. Десятки глаз смотрели на него, встревоженно и вопросительно. Герцог растерялся на секунду — он не думал, что немых так много. А потом он ослепительно улыбнулся и вскочил на одну из скамеек. — Минуту внимания. Есть новости. Наконец-то хорошие. Он обвел взглядом двор. Старк еще помнил, как эти люди безжизненно волочились по земле за тяжелыми тележками, серые от усталости и мелкой каменной пыли. Сейчас в их глазах была жизнь: люди, не тени. Все, как на ладони: перевязанные, побитые, всё ещё болезненно худощавые. Но все еще живые. Ему стало мучительно стыдно. — В скором времени вы сможете уехать в безопасное место. Туда, где вас будут оберегать и защищать. Толпа в едином порыве подалась ближе. Старк смотрел в мрачные, угрюмые лица людей, которых он не защитил. Некстати вспомнился недавний разговор с Питером о том, как важно знать свою землю. Тогда он не рассказал пацану, что важна не только земля. Именно люди превращают безжизненные пустоши в плодоносящие поля. Питер… Когда герцог продолжил говорить, его голос дрожал. — Я виноват перед вами. Перед каждым из вас. Я помню про ваших матерей, жен и дочерей. Клянусь, что пока я дышу, я не остановлю их поиски. А пока прошу любить и жаловать эту прекрасную женщину. Она руководит приютом для сирот и овдовевших матерей. Им нужны мужские руки. Наташа аккуратно поклонилась. — Спасибо, Тони. Но прекрасная женщина может сама все рассказать. Меня зовут Наташа, я — одна из тех, кто недавно вернулся с войны. Сейчас я хочу только одного — отвоевав мир, спасти наше будущее, наших детей. Мне нужны помощники, защитники. Я знаю, что случилось с Вашими семьями — и я готова основать новое поселение, где вы сможете воссоединиться, когда Его Светлость найдет их. Он найдет, не сомневайтесь. У нас для каждого есть койка и работа. Мы не будем заставлять вас работать, это не ссылка. Это новый дом для тех, кто его потерял. Мы никого не оставим в беде. Я отпущу вас, если вы захотите уйти. Скажу честно, мне нечем вам заплатить, но и поборов не будет. Нам нужна только ваша помощь и ваше тепло. Но прежде я хочу задать вам вопрос. Наташа сделала паузу и посмотрела на герцога. Тот практически слился со стеной дома. Серое, бескровное лицо, сжатые губы. Он старался не смотреть на людей, которые не сводили с него глаз. — Не хотите ли вы остаться? — Ната, что ты… Старк резко обернулся к ней. В его глазах плескался ужас. Но Наташа проигнорировала его взгляд. Она, не отрываясь, смотрела на немых. Люди зашевелились: сдвинулись брови, прищурились глаза, напряглись плечи. Где-то в глубине толпы зародился неясный ропот. Романова улыбнулась. Важно было не дать Тони все испортить. — Я прошу поднять руку тех, кто готов поехать со мной, — все еще улыбаясь, Романова демонстративно подняла руку первой. Тишина наступила настолько резко, будто люди исчезли, просто растворились в воздухе. Старк медленно-медленно повернулся к своим вынужденным гостям. Они хмуро смотрели на него, многие демонстративно сцепили руки в замок за спиной. Старк перевел ошарашенный взгляд на Наташу: она была единственной, кто поднял руку. — Вы что творите? Вы оглохли? Я говорю, мы вас перевезем в безопасное место, далеко отсюда! Жен пришлем! Дочек доставим. Вы что стоите? Старк выглядел не на шутку разъяренным. Немые сначала испугались, подались назад, но вскоре расправили плечи и снова окружили импровизированную трибуну плотным кольцом. — Вы чего, дурные… Фьюри! Где Фьюри? Немые начали переглядываться, а затем толпа расступилась — Фьюри! Ну хоть ты им объясни! Ник даже не пошевелился. Он стоял, сложив руки, и хитро улыбался, глядя Старку прямо в глаза. — Вот и славненько, — Наташа фыркнула и похлопала герцога по плечу. — Ты все еще их владыка, мой господин. Расслабь булки и прими этот дар божий. — Ната, какой, к черту, бог… — пробормотал растерянный мужчина, — с тобой же безопасно, с тобой им ничего не угрожает! Нат, скажи им! — Йеоааааг Аааакъ! Это сказал Ник. Один за другим немые присоединялись к нему. Меньше чем через минуту эти два слова мычали все немые. И герцогу показалось, что в этом мычании… — Йеоааааг Аааакъ! Йеоааааг Аааакъ! Йеоааааг Аааакъ! … он слышал обращение к себе. Видя, что герцог растерянно смотрит по сторонам, будто совсем ничего не понимает, темнокожий мужчина нахмурился. А затем начал медленно что-то показывать. Рука двигается поверх толпы, заключая ее в невидимый круг. Мы. Обе руки опускаются, ладони смотрят вниз, напряженные кисти рук параллельны земле. Здесь. Руки взлетают, указывают на Старка, открытые ладони смотрят вверх. С вами. — Эы эеъ эаааиии, Йеоаааг Аааакъ. Вероятно, у герцога в тот момент было очень забавное выражение лица, потому что люди во дворе засмеялись. Кто-то захлопал в ладоши, кто-то застучал руками по ногам, ведрам, инструментам, соседям, кто-то поднял большие пальцы вверх. Вероятно, жест тоже что-то означал, однако герцог был слишком ошеломлен, чтобы расшифровывать еще и это. Хохочущая Наташа толкнула мужчину плечом. — Тони, ну ты-то не немой. Скажи им что-нибудь. Тони сглотнул. — Вы… Вдруг герцог заметил две крохотные головки в окне второго этажа. — Добро пожаловать в дом Старков! Кхм… Люди побросали инструменты, засмеялись, загоготали, дети кинулись обнимать друг друга. Они больше не вынужденные гости. Теперь это место — их дом. Коварная Наташа исчезла, пользуясь замешательством герцога и невообразимым гвалтом вокруг, оставив Старка наедине с оглушающим удивлением и осознанием произошедшего. — Воу-воу, потише. Для немых вы какие-то слишком громкие. Старк снова посмотрел наверх, но в оконном проеме уже никого не было. Не все пришли в себя.