***
Феличиано паниковал. Тем самым, к слову, лишь только подогревая уже и без того возбужденного ещё с первых минут пробуждения немца. Все то время, пока они вместе готовили завтрак, его итальянец отвлеченно трепался о чем-то совершенно несвязном и вдруг замирал, задержав дыхание, как только чувствовал собственнические, как бы случайные прикосновения блондина в районе своих бедер, обнаженного торса или плеч. Его «крошка» стеснялся своей неопытности, но, пересиливая себя, поддавался навстречу глубоким и отчасти даже грубым поцелуям чуть позже уже прижимающего его к стене в спальне напарника. Фели пальцами зарывался в его светлые пряди, оттягивал их чуть назад и, пытаясь перехватить инициативу, смягчал поцелуй и задавал ему плавный, неторопливый ритм — ритм, полный нежности и терпения. Ритм, который его Фели хотел получить в их первый секс. Он хотел, чтобы его взяли нежно. Людвиг, однако, хотя и по натуре был крайне сдержан, не любил нежничать в сексе. Но ради… теперь уже его Фели он держался. Он приподнял парня над полом и, вынудив итальянца обхватить его ногами, принялся спускаться с короткими мокрыми поцелуями от чувствительной кожи у него за ухом к шее и до самых его ключиц. Таких манящих, тонких и хрупких… Он не сдержался и оставил на светлой коже итальянца алые следы от легких покусываний — так, чтобы когда он смотрел на отражение своего тела в зеркале, то вспоминал, что теперь принадлежит ему. Феличиано жарко выдохнул, обвив блондина за плечи. Его повело. Они оба были в одном нижнем белье, и жар от тела прижимающего его к себе блондина сводил Варгаса с ума. Он и не заметил, как уже стоял на коленях перед Людвигом и, тяжело дыша, прижимался щекой к его животу, неуверенно лаская ладонью до предела возбужденного парня сквозь ткань его нижнего белья. Фели вдруг поднял нерешительный взгляд на напарника, что уже зарывался пальцами в волосы у него на макушке, и едва слышно пробормотал: — Такой большой и твердый… Блондин прикрыл глаза и, томно выдохнув, потянул парня за пряди так, чтобы он чуть задрал голову. Чтобы хорошенько рассмотреть его слегка порозовевшее лицо и тяжело вздымающуюся от каждого резкого выдоха грудь. Как он трясётся от возбуждения и покорно подставляется. Как он стоит перед ним на коленях и сжимает держащую его за волосы руку. О, да. Людвиг давно мечтал увидеть его таким. — Можешь начать с чего-нибудь помельче, Фели. — Их взгляды встретились, сбивчиво роняющий дыхание Феличиано покраснел, и Людвиг поднес ко рту итальянца свободную ладонь, двумя пальцами надавив ему на чуть приоткрытые и слегка набухшие от поцелуев губы. И его Фели, прикрыв глаза, покорно приоткрыл рот, пройдясь влажным языком по подушечкам пальцев своего напарника и вобрав их поглубже внутрь, дабы было удобней посасывать и не отстраняться. — Ох, Фели… Какой ты хороший мальчик… — Блондин завороженно смотрел на старательно работающего ртом и крепко стискивающего его запястье парнишку. Какой же он горячий, какой влажный внутри. Настолько влажный, что Людвиг инертно протолкнул пальцы поглубже ему в рот, и несколько секунд было слышно лишь хлюпанье и резкие, сбивчивые выдохи итальянца, который, кажется, уже сам напрашивается, чтобы его поскорее приручили и по-собственнически отымели, не давая возможности дёрнуться и увильнуть от настырного прижимающего его лицом к кровати партнёра. Фели вдруг отстранился, оставив пальцы парня мокрыми от слюны, и, отдышавшись, потянулся спускать с него белье. Феличиано замер, несколько секунд разглядывая длину своего… любовника? Но в голове опустело настолько, и в его собственном паху настолько невыносимо ныло, что он уже перестал думать о том, что вряд ли сможет привыкнуть к такому размеру внутри себя даже при частом сексе с любимым парнем. Он почувствовал, как напарник слегка оттягивает его за волосы, и снова поднял на него взгляд. — Как тебе нравится, Людвиг? — Фели едва прогонял дыхание по легким. Его волосы были растрепаны, взгляд затуманен, рука, неуверенно обхватившая крупный член партнера у самой его головки, подрагивала от напряжения. — Ты можешь… Можешь давать мне команды? Я буду тебя слушаться… Людвиг задержал дыхание — он уже не мог терпеть: всё его тело напряглось в ожидании, твердый член, зажатый в дрожащей ладони Фели, изнывал от желания поскорее толкнуться в мокрый рот парня, что был объектом всех его влажных фантазий еще со дня их первого знакомства. И блондин, хрипло выдохнув, схватил напарника за свободное запястье, уместив его ладонь на своем бедре. — Можешь держаться за мои бедра — так удобнее. — Голос парня точно осип. Дыхание сбивалось. И Фели, наконец, опустил взгляд, заметно осмелев. Прикрыв глаза, он губами прислонился к головке его члена, позволив напарнику надавить ему на макушку и не без усилий толкнуться в его рот поглубже. И рваный, хриплый стон от ощущения мокрой теплоты и манящей узости внутри его «мальчика» моментально сорвался с губ блондина. — Какой ты послушный… — Людвиг хрипло выдохнул и зажмурился. — Ну же, крошка, расслабь горло… Я хочу, чтобы ты хорошенько меня распробовал.***
— Иди сюда, Фели, — шептал блондин, прижимая сдавленно выдыхающего раскаленный кислород и растрепанного после весьма старательной работы ртом итальянца лицом к кровати. — Ну что такое, малыш? — Людвиг обвил парня рукой за плечи и, свободной рукой ухватившись за его бедро, вынудил прижаться к нему спиной и ощутить твердую, мокрою от его собственной слюны плоть между своих ягодиц. Дыхание итальянца учащалось, и тело предательски слабело в сильных руках партнера, что уже стянул с него всю одежду и теперь, не давая пошевелиться, дразняще раздвигал ему ноги, прислонялся к нему членом, но пока не торопился толкнуться внутрь. — Ты что, думал, тебя не будут иметь после минета? — Людвиг нежно забалтывал взволнованного парня, всё крепче прижимая его к себе и горячо выдыхая ему на ухо. И тот трясся, не решаясь что-либо отвечать, но и не дергался, уже полностью подготовившись к тому, чтобы чувствовать любовника внутри себя и, возможно, даже терпеть неизбежную боль от его первого проникновения. — Смазка… — сдавленно выдохнул Варгас, сжав обнимающую его за плечи крепкую руку блондина. — Там… — глотал он слова. — В столе рядом с кроватью… Людвиг едва слышно усмехнулся, губами прислонившись к макушке итальянца. — Откуда она там? — Он уже откровенно дразнил напарника, одной рукой потянувшись к столу и все еще сжимая Фели в объятиях. — Я… Я купил для тебя… — Итальянец жмурился, чувствуя, как уже смазанные пальцы любовника касаются его между ног и, без особых прелюдий проникая внутрь, заставляют его слегка выгнуться навстречу, хрипло простонав напоследок: — Ах, черт… Людвиг… — Внутри было безумно узко, и он чувствовал себя заполненным до предела от всего лишь нескольких медленно двигающихся в нем пальцев блондина. И Людвиг сжимал его в объятьях, не давая отстраниться, и оставалось лишь только поддаться, насаживаясь поглубже и пытаясь расслабить себя для растяжки. — Думал о моем члене, когда покупал ее? — Блондин позволил желанию наполнить себя до краев. И Фели широко распахнул глаза, ощутив резкую пустоту внутри, и пальцы любовника сжали его ягодицу. И он снова зажмурился, неосознанно подавшись навстречу, и резкая ноющая боль вперемешку с пронизывающим каждую клеточку тела и крышесносным чувством заполненности заставила его сжаться и сдавленно захрипеть, инстинктивно напрягшись всем телом и не дав Людвигу толкнуться глубже. — Ах, стой… Боже… — Глаза Фели слезились. Напарник нежно поглаживал сжавшегося итальянца по бедру и как-то по-детски ласково шикал ему на ухо. — Людвиг… — Феличиано тихонько шмыгнул носом и, уместив свою теплую ладонь на поглаживающей его руке блондина, сдавлено пробормотал: — Ты… Ты такой большой… Больно… Людвиг чувствовал, что еще немного, и ему сорвет башню — всё внутри щекотало и полыхало от осознания того, что он внутри своего мальчика и теперь он только его… Его Фели… И Фели будет больно в их первый раз, но он привыкнет. Он точно привыкнет и полюбит секс с ним. Ведь они оба, возможно, уже… друг друга любят? Феличиано попытался расслабиться, и тут же сорвался на болезненный стон, как только Людвиг толкнулся поглубже. Но это чувство… Это чувство заполненности и тепла, твердой и крепкой плоти внутри просто разрывало сознание. И хрипы, и всхлипывания сменились томными выдохами. И Людвиг шепнул перед тем как дать себе волю ускорить темп и больше не сдерживаться: — Фели, крошка, у тебя теперь есть мужчина. — Он уже придерживал итальянца за бедра двумя рукам. — Ну же… Расслабься… Привыкни к моему члену… Ты теперь часто будешь чувствовать его в себе.***
Людвигу начало казаться, что его рассудок размяк, точно падающие на кроны полыхающих деревьев кристаллики града. Он чертыхнулся и зажмурился. Он должен был следить за Феличиано и выяснить, проводил ли он вскрытие убитых на территории Италии французов из клана Бонфуа и их союзников — и в чем была причина их кончины. Он должен был подставлять Фели и выяснять, следят ли люди Дона Варгаса за своим внуком и смогут ли они помешать французам до него добраться с целью отомстить итальянцам за бунтарство и отказ от перемирия. Но он не смог… Даже несмотря на то, что они угрожают Гилберту. Даже несмотря на то, что они угрожают и ему самому. Он чувствовал, что теперь вообще никому не даст к нему прикоснуться. Фели теперь его. И он вцепится в горло любому, кто позарится на что-то, что принадлежит ему. — Людвиг, ты чего такой хмурый сегодня? — с улыбкой пролепетал доедающий шоколадное мороженое Феличиано, как бы невзначай преградив напарнику путь и заглянув в его слегка сощуренные от бесконтрольно бомбящих его сознание страхов и терзаний. Они неторопливо шествовали по парку в сторону съемной квартиры Людвига — итальянец как бы сам собой туда пригласился, — и Варгас, по своему обычаю, болтал о каких-то совершенно не значимых и абсолютно чужих для его напарника людях, пока, наконец, не обнаружил, что парень совсем не вникает и даже не пытается поддержать разговор хотя бы какими-то похожими историями из своей жизни. — С тобой все хорошо? — В голосе Феличиано колыхнулись нотки тревоги. — Я… Я могу чем-то помочь? — Нет, Фели, всё хорошо. — Людвиг поспешил улыбнуться, но вышло весьма паршиво, так что Варгаса махом захлестнуло волнение, и глаза его недоверчиво сузились. Но он ничего не сказал. Это было бесполезно — Людвиг почти никогда не делился переживаниями, даже несмотря на то, что они уже несколько недель вместе. А ведь так хотелось упиваться одной лишь мыслью, что его обычно скрытный и неразговорчивый партнер не скупится на искренность и откровенность со своим теперь уже возлюбленным коллегой по цеху. Сегодня ночью Фели впервые остался ночевать у Людвига. В его небольшой съемной квартирке было тесно, но, как выразился итальянец, весьма уютно и чисто. Он даже шутливо протянул, обнимая блондина перед сном: — Может, будем жить вместе? Можно снять квартиру побольше. Хочешь? — Варгас будто освещал всё прилежащие к ним пространство своей теплой и искренне завлекающей улыбкой. И немец таял, смотря ему в глаза. — Конечно, Фели. — Он поцеловал парня в лоб и краешком губ улыбнулся ему в ответ. — Ложись спать, хорошо? В дверь настойчиво зазвонили. Людвиг почему-то не мог заснуть, так что он сразу же подскочил и, наспех набросив рубашку на плечи, с огромным камнем где-то у самых гланд поспешил впустить незваного гостя. — Гилберт? — Парень оторопел. Тем временем Гилберт, не дожидаясь приглашения, захлопнул за собой дверь и сразу же завёлся как трель: — Ты какого хера целый день не брал трубку?! Я тебе миллион раз названивал! Думал, что-то стряслось, а ты даже не удосужился перезвонить! Людвиг слегка сощурился и, проморгавшись, достал телефон из кармана куртки около двери. — Ты звонил два раза… Два часа назад. — Бровь парня слегка изогнулась. — Не важно! — выпалил старший, слегка пихнув брата в бок и пройдясь ближе к комнате. — Лучше скажи, какого черта ты перестал отчитываться? Я недели три не слышал никаких новостей! И Бонфуа уже проел мне всю плешь! Младший вдруг перехватил Гилберта за руку и, прижав палец к губам, как бы призывая снизить тон, преградил ему путь в комнату. Брови старшего сдвинулись к переносице, и он уже было набрал в легкие побольше воздуха, дабы выпалить пару тройку хорошо отрепетированных немецких оскорблений, но взгляд его ненароком зацепился за спящего в комнате и завернутого в одеяло по самый нос рыжего парня. Глаза Гилберта расширились. И голос его потух в тот же миг: — Это что за рыжий пацан?.. — Он в ужасе взглянул на младшего. Затем снова на парня в комнате. — Боже мой, это что, мальчишка Варгаса?.. — Только не ори, я тебя прошу. — Людвиг уронил лицо в ладони. Меньше всего ему сейчас хотелось объясняться с братом. Старший нервно усмехнулся: в голове его будто закоротило. Он, однако, говорил уже шепотом: — Ты спишь с парнями?.. — Брось… Я ведь рассказывал… — Младший скрестил руки на груди. — Нет, я… — Брови Гилберта поползли вверх. — Вау, я что-то не ожидал. Не ожидал, что ты вообще с кем-то спишь. — В смысле? — Людвиг возмущенно всплеснул рукой. — Я взрослый мужик, вообще-то. Я уже не маленький мальчик, и не надо лезть в мою личную жизнь. — Ох, да, конечно. — Старший закатил глаза. — А этот взрослый мужик случайно не подскажет, какого хрена он переспал с внуком Варгаса? — Гилберт гневно сощурился и ткнул брата пальцем в грудь. — Гилберт, прошу, давай не сейчас… — Людвиг взволнованно обернулся, услышав скрип кровати в комнате. — Нет, серьезно, зачем ты с ним переспал? — Парень даже немного скривился от осознания того, что брат зачем-то затащил объект для расправы французского клана в постель. — Ты ведь должен был за ним следить, а не трахаться! — Здравствуйте… — скромно прорезался чей-то голос за спиной у Людвига. И старший даже вздрогнул от неожиданности, завидев немного сонного и протягивающего ему руку парнишку рядом со своим братом. — Я Феличиано. — Фели улыбнулся, всё еще не опуская ладонь и дожидаясь рукопожатия. — Вы, наверное, Гилберт? Людвиг мне о вас рассказывал. Гилберт какую-то минуту тупо пялился на ладонь итальянца. Его взгляд метнулся к встревоженному лицу брата. Он, однако, все же тряхнул головой и отчасти заторможено пожал парню руку, не забыв при этом выронить нервный смешок. — Ciao, или как там у вас? Классный у тебя немецкий. Смотрю, вы с моим братом очень хорошо поладили, — с откровенно натянутой вежливостью в тоне проговорил старший и тут же перевел взгляд на Людвига, адресовав ему кубометры сочащегося гневом упрёка. — Мы с Людвигом встречаемся, — беззаботно пролепетал Фели, всё ещё сжимая руку парня. Повисла крайне зловещая тишина. Людвиг побелел и в ужасе уставился на не менее ошарашенного и всё еще смотрящего ему в глаза брата. — Вы что? — Гилберт в какой-то немой истерике переключился на внука Варгаса. — Он… Он не рассказывал? — Теперь настала очередь Фели рассержено пилить Людвига взглядом. — О, Господи. — Старший отпустил ладонь итальянца и схватился за голову. Взгляд, полный нескрываемого отчаяния, вновь метнулся к брату. — Ты что натворил, идиот?!