Стать Дьяволом.

      К моему большому счастью спал я всегда чутко, так что когда мимо моей палатки пробежали куда-то спешащие солдаты, они сыграли роль будильника, и моего сна как не бывало. Потянувшись и размяв затекшие ото сна плечи, поднялся с жёсткой койки и выглянул наружу. Солнце ещё не встало, лишь его яркие золотые лучи выглядывали из-за горизонта. Кажется, в это время лагерь оживал. Оглядевшись, увидел невдалеке несколько бочек с водой, у которых несколько оборотней умывались.       Мне повезло попасть в мир, где пусть ещё не придумали такое чудо, как белый фаянсовый друг, а туалетами были те самые будочки деревенского типа, в которые заходишь, зажимаешь нос и не засиживаешься, однако уже дошли до таких предметов гигиены, как зубные щётки и порошки, а также мыло. Всё необходимое, в том числе полотенце, я нашёл в своей палатке. Внимательно оглядев предметы гигиены, убедился, что они были новыми и ещё не использованными, что не могло не порадовать, и отправился к тем бочкам с водой приводить себя в порядок.       - Парни, я только вчера сюда попал. Где здесь обычно полностью помыться можно? - спрашиваю у двух молодых оборотней, которые очень похожи на книжных червей, а судя по тому, что они не спешат на построение, могу предположить, что место их в штабе за бумажной волокитой.       - Обычных солдат три раза в неделю отправляют к реке, где они и моются; и лучше в это время не быть среди них, - говорит один, и оба понимающе переглядываются. Хм.       - А здесь есть что-то типа бани или душа? - всё же спрашиваю, но отразившееся непонимание на их лицах говорит само за себя. Вздыхаю. Прополоскав в последний раз рот, сплёвываю на землю и утираюсь грубым отрезом ткани, который по ошибке здесь называют полотенцем.       Вернувшись в палатку, бросаю ношу на стол, вешаю полотенце на спинку стула и обращаюсь к парочке комплектов одежды на деревянных вешалках, что висят на гвоздях, забитых в основной столб, поддерживающий всю конструкцию палатки.       Ранее я не придал этому значения, но теперь, когда надел тёмно-коричневую рубаху, сразу закатав рукава до локтей, и штаны, заметил, что форма оказалась на пару размеров больше. Хм. Стоит не забыть обратиться к капитану по этому поводу. Штаны также пришлось подвернуть до колен, а вот обувь я даже мерить не стал, надев свои сандалии.       Штаб отыскал быстро: ориентируйся на красный флаг, что развивается на шпиле самого большого шатра, и не ошибёшься направлением.       Войдя внутрь, заметил краем глаза тех самый парней, что встретились за утренним умыванием, а теперь корпели над бумагами за одним из столов, и прошёл к дальней части шатра. Так как двери для стука не было, а как доложить о своём приходе я не знал, просто отодвинул полог и заглянул. В этот раз за столом обнаружилась миловидная женщина в форме, широко зевнувшая, и капитан.       - Доброе утро, - произношу, заходя внутрь.       - О. Вы здесь, - отзывается мужчина, чьи тени под глазами могут напугать любого. Он вообще спит?       - Документы принесли?       - Нет, - расслабленно отвечаю, хотя внутри меня всё поджимается. - Дело в том, что у меня их просто нет.       - Почему? - мужчина приподнимает бровь, и женщина отпивает из своей кружки, обращая внимательный взгляд на меня. Оба не относятся к оборотням и оба имеют вытянутые уши, только от одного веет холодом в прямом смысле слова, а от другой - полем цветов.       - Потому что из дома я попал сюда без документов, - пожимаю плечами.       - Беглец? - спрашивает мелодичным голосом женщина, откинув прядь длинных блондинистых волос за плечо.       - Не сказал бы. В один момент я был дома, а потом очнулся падающим с неба. Мгла не шутил, когда сказал, что я упал на него. Как вернуться домой - не знаю, поэтому я здесь, - коротко отвечаю, утаивая некоторые нюансы. Оба серьёзно задумываются.       - Мгла вряд ли бы привёл в лагерь кого-то сомнительного, - протягивает дамочка, оглядываясь на мужчину, так как в этот момент сидела к нему спиной, повернувшись передом ко мне и положив локоть на спинку стула.       - Тогда вы должны заполнить некоторые бумаги и оставить свой слепок ауры. Если проверка докажет, что вас нет в розыске, то мы восстановим ваши документы и официально устроим на работу, - кивнул после недолгих раздумий капитан. - И пока ответ не придёт, вы будете исполнять свои обязанности без всех формальностей.       - Тогда у меня есть несколько рабочих вопросов, - киваю согласно.       - Вы так уверены, что вас никто не разыскивает?       - Более чем.       - Хорошо. Садитесь. Сначала запишите всё на бумаге, а потом мы обговорим каждый пункт, - он кивает мне на пустующее место за столом, куда я без промедления опускаюсь на стул и берусь за лист серой бумаги с пером и чернилами, но потом... Замираю. А на каком языке я должен писать? Растерянно шарю глазами по столу и наталкиваюсь на папку, на которой выведены закорючки местной письменности. Немного поломав голову, всё же смог понять смысл и вздохнул с облегчением.       Но кто сказал, что одного знания письма мне хватит? Чёртово перо! За всю свою прежнюю жизнь я никогда не сталкивался с этим, так что клякс и прочей грязи развёл в считанные минуты. Через несколько предложений у меня таки лопнуло терпение, и я с ненавистью бросил перо в чернильницу и смял бумагу. Шумно выдохнув, запоздало заметил две пары глаз, осторожно следивших за мной.       - Ой... Я это... не привык писать пером. У вас есть какой-нибудь аналог? - неловко улыбаюсь. Женщина фыркает и возвращается к своей работе, а капитан оглядывает стол и подаёт мне что-то вроде карандаша, разве что толстоватый грифель не обвёрнут деревом, а обмотан на конце бечёвкой, чтобы не пачкать руку. Кивнув благодарно, взялся за другой - чистый - лист бумаги. Теперь дело пошло.       Через часа два мы оба устало выдохнули. Переговоры проходили чуть ли не на повышенных тонах, так как мне пришлось пару раз настаивать на своём, особенно, когда дело коснулось перепланировки всей кухни и количества выдаваемого средства для уборки. Таки выиграв, я был донельзя доволен, хотя краем сознания представлял, какой меня ждёт ад в ближайшее время.       - Не забудьте, что у вас имеется ограниченное количество средств на каждый месяц. За все траты вам необходимо будет отчитываться в письменной форме.       - Надеюсь, мне не придётся писать всё пером в обязательном порядке? - спрашиваю с сомнением.       - Учитесь.       - Чёрт.       Потом мы прошли в переднюю часть шатра, где мне выдали все необходимые документы, такие как расписание кормления или же бланки для заполнения на доставку продуктов, и много другой макулатуры вместе с набором писчих предметов.       - Мне потребуются руки, чтобы самому не пришлось возиться с перестановкой всю неделю, - говорю, стоя нагруженный стопкой бумаг и иже с ним, когда капитан с лёгкой душой и облегчением готов был распрощаться со мной. И это предложение явно прибавило ему головной боли.       - Сколько вам потребуется солдат? - сдержанно спрашивает, едва заметно нахмурившись.       - Как минимум, сорок, если мы хотим, чтобы я управился до вечера. А ещё не помешало бы в это время освободить кухню от прямой работы, направив солдат в другие. Всего на день, - на меня взглянули так, словно были готовы нашинковать на куски, а потом ещё потоптаться для полного высвобождения напряжения.       - Один день. Но завтра.       - Отлично, - улыбаюсь. - Тогда сегодня я займусь документами и прочей работой. Те двое на кухне же смогут справиться ещё денёк без меня?       - Смогут.       - Отлично! - попрощавшись с капитаном, я в приподнятом настроении направился на выход. Где чуть не столкнулся с рогатеньким! Меня покачнувшегося быстро схватили в тиски за предплечья, не позволяя завалиться на зад.       - О, привет, - произношу, рассеянно улыбнувшись, и эта серьёзная сладкая булочка снова дёрнула уголком губ, когда узнала меня. - Эм... Может, отпустишь? - спрашиваю с неловкостью, когда молчание между нами растягивается на несколько вздохов. Чужие руки мигом пропали с моих.       - И пропусти. Пожалуйста, - я бы, может, и навязался с разговором, однако с тяжестью в руках стоять желания нет. Да и дел невпроворот, чтобы вот так лясами точить. Дракон моргнул и отошёл в сторону, выпуская меня. И я ещё несколько шагов чувствовал на своей спине тяжёлый взгляд чёрных глаз.       Ближе к вечеру я разобрался с бумажной волокитой, составил меню, исходя из множества разных требований и ограничений, что заставило меня поломать голову, и взвыть волком ответственную за поставку продуктов дамочку из штаба. У неё был список того, что я мог заказать, имея ограничения лишь в средствах, поэтому мне пришлось хорошо поработать, чтобы согласовать меню на ближайший месяц с учётом моих и поставщиков возможностей. Последним делом я наметил на бумаге коротенький план перепланировки и общей уборки на кухне на следующий день, после чего со спокойной душой отправился в палатку, ответственную за выдачу и починку формы. В итоге после разговора с местными работниками пришлось обе формы отдать им на перешив, а самому ближайшие два дня ходить в своей обычной одежде, что меня нисколько не расстроило.       Закат расцвёл алым бутоном на горизонте с центром в виде диска раскалённого до красна солнца, неминуемо плывущего вниз. Лёгкий ветерок продувал со спины, заставляя вдохнуть глубже и прикрыть глаза. Откинувшись на руки, я сидел на пологой крыше смотровой башни, вытянув напряжённые после дня беготни ноги и подставив лицо последним на сегодня лучам небесного светила. Это позволяло расслабиться и уйти мыслями в дальние плавания, где не было забот или обязательств, а только расслабление и спокойствие. И радость мне скрашивали шашлычки, сделанные из долек овощей и мяса, которые планомерно пожирал.       - И что ты здесь делаешь? - спрашивает чужой голос, заставляя меня отвлечься. Лениво наклоняю голову в сторону и вижу легко забирающегося на крышу оборотня, одетого в форму офицерского состава. К сожалению, я до сих пор не понял, как разбирать их должности по меткам на форме.       - Ем. Любуюсь закатом, - простодушно отвечаю и откусываю кусок мяска. Мужчина на несколько лет меня старше, виски выбриты, но остальная копна тёмно-медных волос длиной с ладонь треплется из-за порывов ветра, слабо позволяя разглядеть тёмные глаза. А уши стоят торчком, как у добермана какого-то. Сам поджарый, высокий, косая сажень в плечах, но узкие бёдра. Ну прямо эталон стандартной красоты мужского тела.       - Здесь запрещено находиться. Только караульный имеет право пребывать на смотровой башне и некоторые лица из командного состава, - говорит серьёзно, но глаза хитро прищурены.       - Тогда мне ничего не остаётся, как и вас подкупить, - вздыхаю с напускным расстройством и протягиваю тарелку с десятком оставшихся шашлычков. Ничего не отвечает, подцепляя кончик торчащей палочки, и только после пары первых укусов удовлетворённо кивает и опускается рядом. Оборачиваюсь лицом к закату, наблюдая его огненное отражение в водах широкой реки.       - Так ты повар нашей северной кухни, - прозвучало непонятно, то ли с вопросом, то ли с утверждением.       - Северная? - приподнимаю бровь. В бумагах моё место работы значилось под номером три.       - Да. Так мы её называем между собой, - оглядевшись, понял, почему такое название, и кивнул.       - А вы кто, собственно? - интересуюсь в ответ.       - Я заместитель капитана Висэ; вчера приходил с ним пробовать твою готовку.       - Э... Такого вечно уставшего мужика с огромными синяками от недосыпания? - всё же решаю уточнить. И ведь правда - этот был среди восьми приглашённых. На мой вопрос он со смешным прищуром кивнул, набивая рот. Ну... Я только повёл плечом и отвернулся.       - Моё имя Тонеран, - прожевав, неожиданно представляется, - но можешь звать меня просто Ран, - я обернулся, чтобы вопросительно вскинуть брови, ведь это странно, когда кто-то из руководящего состава вот так ни с того ни с сего набивается тебе в знакомые, но стоило мне заглянуть в его глаза, как он вдруг откровенно и с несколько двусмысленной интонацией признался: - Мне понравился твой вкус.