kinktober: take it

глубже

      — А нам… можно здесь находиться?       Рейген мимолётно оборачивается: верхняя губа обнажает очаровательные клычки, а радужка вспыхивает пламенем.       — Разумеется, мой драгоценный, — мелодично пропевает он. Его рука ласково сжимает ладонь Шигео и ведёт за собой, вглубь слабо освещённого лабиринта: стены, пусть и невысокие, метра три в длину, выстроены из книжных стеллажей. Преодолевая поворот за поворотом, Шигео видит лишь древние фолианты, антикварные книги — те выглядят зловеще, точно в секунду могут взбеситься и без помощи человеческих рук наложить заклятие на любого, кто им не понравится. Хотя юноша готов поклясться, что на периферии пару раз заметил обложки журналов с вполне однозначным содержанием… И бульварные романчики в хиленьком переплёте. Пожалуй, смотрителям магической библиотеки тоже бывает скучно.       Рейген останавливается в очередном коридоре и, задумавшись, вертит головой. О его шею, с тихим перезвоном, ударяются золотые тонкие цепочки — серьга, водопадом ниспадающая с ушной раковины. Они сейчас находятся в месте, куда нога человека ступает не чаще одного раза в сто, двести, триста лет. Здесь тысячи, миллионы уникальных документов волшебного мира, о котором юноша знает лишь крупицы, выловленные из разговоров с Рейгеном, а Шигео не может оторвать заворожённого взгляда от бледного плеча, холодной жилки на шее. Верно. Что он, в университете не насмотрелся на эти книги с мудрёными латинскими заклинаниями, что обыватель назовёт «диагнозом»? Перед ним красуются благородной белизной плечи. Стоит слегка наклонить голову — и даже в зыбком освещении след от человеческих зубов на холке вампира приобретёт чёткие очертания. Рейген не прячет метки.       Вампир сжимает чужую ладонь.       — Нам сюда, — голос бодро рвёт фантазии Шигео. Юноша торопливо переводит глаза на безопасную зону — на пыльные манускрипты — и покорно следует за Рейгеном.       — Мы не заблудимся? — не то чтобы он не доверяет Рейгену, напротив. Скорее хочется самого себя отвлечь от навязчивых мыслей, наводимых тишиной, близостью прохладного тела и изолированностью от внешнего мира — от обоих миров.       — Даже если так, — неожиданно ухмыляется вампир и бросает взгляд на юношу, — неужели мы не найдём, чем заняться?       Шигео несколько мгновений смотрит в спокойные, обыкновенно карие глаза. Доступны ли Рейгену его мысли? Ведь нельзя исключать хотя бы мизерный шанс, что дверца его сознания приоткрыта, и чуткий сверхъестественный слух способен уловить внутренний монолог, льющийся из щели. В момент, когда он почти убеждается в верности своей догадки, коридор наполняется серебряным смехом.       — Я шучу, — мирно улыбается Рейген. Звуки шагов, мягкие, впитываются в деревянные полки. — Не волнуйся ты так. Схема аварийных выходов, здесь, конечно, отвратительная, как будто трёхлетний вервольф рисовал, но я не раз уходил отсюда незамеченным.       Шигео многозначительно выгибает бровь.       — И не надо на меня так смотреть, любовь моя, — драматично вздыхает вампир, пряча острую ухмылку на дне сверкающих глаз. — Ну да, ну воровал по молодости, да. Ну халтурил… здесь всё без дела лежит тысячелетиями, а мне надо было как-то клиентскую базу набивать.       Тихий смешок вырывается из груди.       — Никогда бы не подумал, что влюблюсь в контрабандиста.       Рейген, блеснув алым в полумраке, сжимает ладонь Шигео обеими руками и тянет на себя. Замерев в миллиметре от лисьей ухмылки, юноша сдавленно выдыхает. В чужом голосе — океан самодовольства.       — Вампира-контрабандиста, милый, — Рейген сокращает расстояние и целует Шигео, коротко мазнув языком по приоткрытому рту. Электрическая вспышка опаляет губы. Как вампир оказывается в руках Шигео, равно так же быстро он ускользает из объятий — юноша поймал бы его, не будь они оба увлечены игрой. Взмахнув полами сетчатой, цвета вызвездившегося неба, накидкой, Рейген выбивается вперёд и бросает через плечо: — Мы почти пришли.       Шигео вновь возобновляет шаг. Может быть, дело не в том, умеет ли Рейген читать чужие мысли, а в том, что их желания совпадают.       Спустя ещё один пролёт, последний, Рейген останавливается с победной улыбкой.       — Вот оно, — сияет вампир, смотря на стеллаж, точно такой же, как и сотни и предыдущих, оставшихся позади. Он ведёт пальцами по корешкам, сверяя, видимо, с намеченным в уме списком. — Здесь всё, что тебе может пригодиться. О крови в целом, о человеческой крови, какие-то откровения вампиров, я даже не знаю, кто это… хм, смотри, — Рейген выцепляет одну из книг, листает страницы, — тут и вправду есть мемуары вампира, который уехал на Бали и питается кокосовым молоком… Он что, Будда? Антихриста ради, ты посмотри, он ещё и блог на фейсбуке ведёт. Ладно, — он небрежно роняет книгу, та зависает в воздухе, — пожалуй, остановимся на той, которую я изначально присмотрел. Что-то вроде руководства для новообращённых и их наставников… Вот если бы не ты, мне бы даже в голову не пришло становиться родителем в триста восемь лет…       Шигео улыбается ерунде, которую несёт Рейген. Шагнув ближе, он кладёт ладони на бёдра вампира.       — Боишься, что поздно? — едва ощутимо смеётся юноша, касаясь кончиком носа открытого плеча.       — Поздно? — возмущается вампир, скосившись на темноволосую макушку. — Рано! Моему наставнику было четыреста двадцать три, когда он меня обратил, — он безболезненно щёлкает Шигео по лбу. — А ты вовсе студент, — и тут же нежно скользит пальцами по скуле. — К тому же медик…       Чуть повернув голову, Шигео ловит губами цепочки. Кончик носа заходит за ухо, где живее чувствуются запах металла и отголоски парфюма, за которым вампир прячет отсутствие естественного аромата. Иногда Рейген ужасно шумный. Но даже так в нём столько шарма и изящества, неотделимых от него, вшитых в каждый миллиметр его замедлившегося организма, что Шигео плывёт, как, должно быть, плыли люди, чьи имена вписаны в воображаемый список одноразовых перекусов, выпавших на долю вампира. И так приятно напоминать себе, что в сравнении со всеми остальными, у Шигео есть преимущество. Грубое, жестокое, собственническое чувство, которое Шигео не должен поощрять — но Рейген из раза в раз даёт ему полное право на это.       Рейген протягивает вверх ладонь и намеревается взмахнуть кистью, чтобы нужная книга, до которой он не дотягивается, сама покинула полку. Шигео опережает его. Не отстраняясь, он выбрасывает руку и без труда берёт нужный переплёт. Рейгену не достаёт девяти сантиметров.       Они замирают. В тишине лабиринта слышно лишь дыхание человека.       Кисть вампира тоньше и изящнее юношеской. Его плечи у́же, равно как и бёдра — телосложение молодого мужчины, которому впору носить пиджак и отвечать на звонки в колл-центре. С виду он немного уступает двадцатидвухлетнему юноше, регулярно заглядывающему в качалку, порой в ущерб сна. Хрупкий, но лишь со стороны. Шигео знает: Рейген во много раз сильнее среднестатистического человека. Он способен без труда перенести Шигео, потерявшего сознание от кровопотери, с улицы в квартиру, может сдержать взбесившегося новообращённого вампира, в котором сил, как в молодом коренастом гризли, и, в конце концов, он в состоянии открутить крышку от банки с окоченевшим джемом.       Но Рейген отдаст эту банку Шигео. Просто потому что Шигео возьмёт её и откроет.       Сухие губы целуют шею. Ведут вдоль изгиба к обнажённому плечу: накидка спадает на лопатки. Низкий ворот рубашки открывает бледное полотно, и Шигео скользит кожей по коже, пока не чувствует под губами запёкшуюся рану — Рейген не желает заживлять её. Замеревший в руках Шигео вампир медленно наклоняет голову: под пергаментной кожей выступают позвонки, и рубцы, оставленные зубами юноши, натягиваются. Жаркий влажный язык мажет по холке вампира; Шигео слизывает чужие мурашки.       — Эй… — сбивчивый шёпот в одном слоге. Рейген слегка поворачивает голову: — Мм… так мы здесь за материалами или..?       Книга, которую Шигео только что достал, с грохотом падает под ноги: ударная волна разносится по телу вампира крупной дрожью, а по лабиринту — эхом, абсорбирующим, источник которого не определить. Шигео стискивает пальцы на запястье Рейгена и толкает того на стеллаж; монументальные полки топят в себе стон вампира.       — Ах- я понял, — поспешно шепчет Рейген, упёршись щекой в корешки — неплотный ряд книг рассыпается под давлением. Шигео выверенно дышит ему на ухо, отчего тонкие цепочки путаются. Вобрав их в рот, юноша втягивает мочку, языком лаская её, путая железистый привкус со вкусом кожи. Улыбается звукам, рождающимся в груди вампира. Зажатый между полками и напористым телом, Рейген судорожно выдыхает: — Д-да… с методичками мы определённо, — голос берёт неестественно высокую ноту, стоит зубам Шигео сомкнуться на мочке. — …определённо разберёмся п-позже…       Шигео выпускает из плена ушко Рейгена и окидывает взглядом оголённые сжатые плечи, шею. Несмотря на особенности физиологии вампиров и их тесное переплетение с магией, кожа Рейгена, обыкновенно ледяная, воспламеняется под прикосновениями Шигео. Его касания оставляют на нём ожоги — красные аляповатые пятна, лихорадочный румянец. На благородной белизне вампирской кожи алые разводы смотрятся вульгарно — Шигео очарован.       Он дёргает Рейгена за бедро: переворачивает и толкает лопатками в стеллаж, выбивая из того стон. Вампир кусает и облизывает губы до бескровных царапин, смотрит в ответ из-под полуопущенных ресниц — те золотятся в рассеянном освещении, прячут зрачок поразительного диаметра. Задранная рубашка обнажает редкие тёмно-русые волосы, уходящие под ремень и ткань узких брюк. Шигео хищно окидывает его взглядом, не упуская из вида ни единой детали: складки на одежде, трещинка на нижней губе, сползшая на локти звёздная сетка и отпечаток от уголков книг на щеке.       Пятерня, нежно погладив бедро, накрывает пах вампира. Здесь самая высокая температура.       — Ты красивый, — выдыхает Шигео, склонившись. Рейген жалобно мычит, линия бровей мучительно надламывается. Шигео, мимолётно усмехнувшись, ловит его губы.       Грудная клетка вампира вздымается — ещё одна очаровательная особенность Рейгена. Ему не нужно дышать, однако в моменты сильного стресса, в моменты их близости, мозг вампира бьёт тревогу и возрождает из пепла человеческие инстинкты: требует кислорода. Смотреть на загнанное слабое существо в своих руках, которое вместо того, чтобы с лёгкостью вгрызться в гортань и разорвать её, выбирает подчиниться человеку, — нечто поразительное. Самое удивительное среди всех чудес волшебного мира.       Шигео массирует, нащупывая сквозь ткань очертания члена Рейгена. Подобно хирургу, извлекает из вампира звуки, мелодичные и рваные, ломкие и складные. И целует — влажно, сминая губы и толкаясь языком в пленительное тепло. Коридор затопляется вожделением.       Шигео рвёт поцелуй. Наслаждается видом алых губ на фоне бледной кожи, точно Рейген только что глотнул его крови. Юноша ведёт ладонями по бёдрам, талии, заламывает руки вампира над головой. Левая пятерня крепко стискивает два запястья, фиксируя их.       Он вклинивает колено между бёдрами, резко, существенно увеличивая давление на пах. Рейген отзывается всхлипом: его бёдра, прежде разведённые, моментально сжимаются, и вампир, весь, целиком, льнёт ближе, желает получить больше. Он неосознанно соскальзывает ниже, частично переносит вес на колено Шигео, и юноша с готовностью его принимает.       — Мне нравится, как сегодня выглядят твои губы, — голос Шигео негромкий, но чёткий: спасибо часам, проведённым за дыхательными упражнениями. Большой палец, огладив скулу, надавливает на подбородок, и Рейген послушно размыкает пунцовые губы. Палец Шигео толкается во влажную тесноту, сразу же встречая язык. Проведя по нему вплоть до кончика, Шигео натягивает щёку Рейгена, касается рельефа нижних зубов. Рейген жадно втягивает носом воздух. Уголок рта дрожит в улыбке, и Шигео с плохо сдерживаемым предвкушением спрашивает: — Чем бы мне занять их на этот раз?..       Он видит, как язык Рейгена льнёт к нёбу и его глотка сокращается, когда он пытается сглотнуть.       — Мм… — вампир жмурится. Шигео благосклонно убирает влажные пальцы, давая тому сказать. Вновь поглаживает щёку, на ней остаётся блестящий след. — У меня… — Рейген слизывает лишнюю слюну, фокусируя пылающие глаза на юноше. Шигео сосредотачивается. Вампир выдыхает: — …нет рвотного рефлекса. Совсем.       В голове щёлкает.       Шигео давит на челюсть вампира, раскрывает, обнажая клыки — те ровными заострёнными бляшками света показываются в полумраке.       — Ты ведь хороший вампир, Аратака, — урчит рокот глубоко за рёбрами. Шигео невесомо улыбается, целует уголок раскрытого рта. Под подушечкой ощущается твёрдость смертельного оружия, гордость вампира. Юноша шепчет на ухо: — Ты будешь аккуратен с клычками, чтобы получить от меня максимум, правильно?       Рейген жмурится, выгибаясь и прижимаясь к Шигео.       — Да, сэр, — его грудь трепещет.       Шигео широко улыбается.       — Умница.       А затем отступает, лишая вампира поддержки, и с силой давит на его плечо. Рейген падает на колени и, точно не замечая удара, поднимает голову, лишь чтобы встретиться глазами с юношей. Внутри вязко тянет от вида алых радужек, устремлённых на него снизу-вверх. Рейген соткан из неутолимого голода. Совпадение или нет, шутка судьбы или банальное стечение обстоятельств, но Шигео чувствует то же: что-то внутри воет и требует сжать крепче, поставить на колени, довести до исступления и мольб — ему это нравится. Нравится, потому что Рейген единственный, кто готов нырнуть за ним в омут.       Кисти вампира Шигео фиксирует так же над его головой, не позволяя опустить их и воспользоваться ими. Носком ботинка Шигео пихает колено Рейгена, заставляя того развести их шире.       — Больно?       Рейген, упёршийся затылком в толстый переплёт, мелко кивает. Шигео ласково касается пшеничных волос.       — Придётся потерпеть.       Вместо ответа Рейген подаётся вперёд, шумно сглатывая. Он утыкается носом в чужое бедро, елозит им по джинсе, пока не находит искомое уплотнение. Из-за чёлки Рейгена мало что видно, но Шигео чувствует зубы — те слабо смыкаются на члене, натянувшем ткань джинсов. Рубиновая кайма устремляется к нему. Шигео слегка дёргает бровью: хочешь попробовать сам? Рейген растекается в обворожительной улыбке.       Подцепив зубами бегунок, вампир тянет его вниз, расстёгивает безо всякого сопротивления ткани. Шигео не знает, прибёг ли он к магии, но через мгновение эта мысль вылетает из головы: мягкие губы припадают к чувствительному члену. Кожу от кожи отделяет лишь тонкая ткань белья.       Поцелуи, бережные, порхают по разгорячённой плоти. Шигео чувствует их отголоски; ему чрезмерно мало, но за тем, с какой увлечённостью Рейген вдыхает его запах, дразнит себя и насыщается крохами близости, он может наблюдать бесконечно. Нетрактуемое прикосновение к головке, влажной, пропитавшей смазкой ткань — Рейген облизывает её через бельё, а затем накрывает губами, всасывая. Дрожь расходится волнами по бёдрам к позвоночнику. Шигео встаёт ровнее, находя опору в устойчивом положении ног — стойкость ему понадобится. Обилие препятствий начинает раздражать, и юноша, вяло рыкнув, тянет Рейгена за волосы. Тот поддаётся с противящимся всхлипом.       — Не трать слюну зря, — хрипит Шигео, поймав шальной взгляд в капкан.       Рейген, как и положено послушному вампиру, понимает всё правильно. Цепляет резинку белья, оттягивая её, впуская воздух неопределённой температуры, и дёргает вниз, поспешно освобождая член юноши. Подобные старания могли бы вызвать улыбку при других обстоятельствах, но сейчас, глядя на то, как сверкают глаза вампира, стоит на уровне его лица обнажиться возбуждённому члену, Шигео хочет лишь толкнуться вперёд и почувствовать плотью прохладу чужого рта.       Шигео грубо припечатывает Рейгена за волосы к стеллажу. Тот, ахнув, устремляет глаза вверх, точно боится, что сделал что-то не так. Всё так. Всё чертовски так, как надо.       К губам Рейгена приставляется налитая кровью головка. Шигео рвано выдыхает, почувствовав дыхание, прошедшееся будто по оголённым нервам. Точно специально, Рейген встречает её сомкнутыми губами. Капельки смазки пачкают их, придавая им вульгарный блеск, и вампир жадно затягивается запахом. Шигео ведёт бёдрами, и Рейген размыкает губы, впуская головку внутрь со звучным причмокиванием. Хватка на волосах Рейгена ожесточается. Узко. Влажно. Рейген робко, словно на пробу, ведёт языком по головке, и Шигео прошибает насквозь сладкими и мучительными импульсами, концентрирующимися внизу живота.       Юркий язык огибает головку, облизывая по кругу, дразня и подталкивая к скорой разрядке. Шигео стискивает зубы. Из него словно сочится жар, который секунда за секундой растапливает рот вампира, и они оба вязнут в накалённых углях. Зафиксировав Рейгена, чтобы тот не смог сдвинуться ни на сантиметр, он толкается глубже, вынуждая алые губы натянуться вокруг члена. Плавно двигая бёдрами назад и вперёд, Шигео скользит по плотно прижатому языку, натягивая рот Рейгена на возбуждённую плоть до середины. С каждым толчком хочется больше, хочется ещё.       — Мм… Нн-мн… — издавая тихое сопение вперемешку с постаныванием, Рейген послушно смотрит в глаза Шигео. Вампир плывёт, целиком лишённый какой-либо возможности контролировать происходящее с ним; убийственно великолепный в своей беспомощности. Шигео отнимает у него руки, фиксирует ноги, не позволяет шевельнуть головой и толкается в его блядски узкий рот так, как хочется, — и Рейген обожает это. Как Шигео обожает его разговорчивость даже с набитым ртом, неутолимый голод на дне зрачков и желание вобрать своего человека целиком — в прямом и переносном смысле. На это не жалко потратить тысячелетия, даже если юноше они не отведены.       Шигео меняет угол, упирается головкой в щёку Рейгена, оттягивая её, делая выражение его лица невозможно развратным. Рейген, обмякший, прикрыв глаза, смакует блуждающий по языку вкус. С характерным влажным причмокиванием, природу которого ни с чем не спутать, член Шигео выскальзывает изо рта вампира. Множа прозрачные нити, головка вновь упирается в приоткрытые припухшие губы.       Плоть опаляет прохладное дыхание:       — Глубже…       Шигео давит на голову Рейгена, приближая его к себе.       — Чего ты хочешь, Аратака?       Рейген жмурится. Он поднимает полные мольбы глаза.       — Глубже… п-пожалуйста, Шигео, — с губ срывается поистине восхитительный скулёж. — Я хочу глубже.       Шигео никогда не откажет ему. Не когда Рейген умоляет искренне, жаждет потереться хотя бы о ткань, чтобы одновременно уменьшить и возвысить мучения. Не когда он, трёхсотлетний вампир, привыкший полагаться только на себя, сотни раз обжигавшийся и выработавший толерантность к любого рода играм с его чувствами, тот, кто веками доминировал над людьми сам, сейчас до глубоких царапин впивается ногтями в ладони и пьянеет от запаха крови, той, что лавой циркулирует по артериям Шигео. Неясно, кто из них безумнее, — человек, влюбившийся в того, кто пьёт его кровь, или вампир, желающий подчиниться юноше.       Пальцы сгребают спутанную чёлку. Член входит в расслабленный рот, скользит в плотно сомкнутые губы по языку. Теснота, опутывающая, дурманит сознание, и Шигео тихо шипит сквозь зубы, пытаясь держаться и не ослабить самоконтроль. Он летит к беснующимся в омуте чертям в следующую же секунду. Рейген, болезненно заломив брови от неприятного натяжения кожи и волос под пальцами, сам насаживается на член Шигео, заходя дальше. Головка упирается в нёбо, проезжается по мягкому влажному нутру рта, отчего Шигео знатно колотит; вместе с хриплым рычанием изо рта выходят приглушённые стоны — Рейген же не в состоянии даже взглянуть на него хитро, как обычно любит это дело. Приперев того к стенке, Шигео грубо толкается в горло.       — Мм-нф!.. Нн-, мнм… — от поскуливаний Рейгена по члену проходят вибрации; Шигео пережимает вампиру руки, не замечая, как оставляет мерно пунцовеющие следы. Хочется зажмуриться и бездумно толкаться в влажное, узкое горло, но Шигео не позволяет себе ни на секунду прикрыть глаза, целиком поглощённый видом у него в ногах. С подбородка стекает слюна, частично смешанная с белёсой жидкостью, а ресницы склеивает влага — даже если рефлексы отсутствуют, это не значит, что можно в лёгкую и безболезненно принять член, который по ощущениям едва ли не до гланд достаёт. Для того, у кого наверняка онемела челюсть и отнялся язык, Рейген выглядит слишком довольным происходящим.       Рейген пытается сглотнуть, грозясь закашляться, отчего головку зажимает в мышцах, и Шигео сбивчиво чертыхается от ощущения тесноты и плотности внутри. Качнув бёдрами, Шигео проливает первую существенную долю смазки на язык вампира и прокатывается по ней обратно, забиваясь глубже, как Рейген и просил. Нос вампира упирается в пах, губы смыкаются на основании члена, и тот, явно из остатков сил, сжимает их, плотно, жадно. Ладонь скользит по волосам Рейгена, заботливо загребая чёлку назад, чтобы открыть лоб. Вряд ли в обоих мирах найдётся картина прекраснее.       Шигео толкается внутрь, слушая пошлые, высокие стоны, упоение, с которым Рейген принимает проникающую в его горло плоть.       — Чёрт возьми, как же ты наслаждаешься этим, малыш, — хрипло рычит Шигео. Рейген отвечает ему лишь мутным взглядом и новым гортанным стоном.       Чувствуя, как внутри нарастает напряжение, готовое в любое мгновение лопнуть от ощущения языка и влаги, Шигео перемещает ногу, пододвигает ступню ближе к раскрытому, но несправедливо обтянотому брючной тканью паху вампира. Пятка ботинка остаётся держать равновесие, а носком Шигео надавливает на член, чем вызывает вспышку в глазах вампира и новую попытку закрыться, которая тут же пресекается.       Сколь грубо и бесконтрольно Шигео толкается в глотку, столь же аккуратно и сдержанно он старается вести подошвой по члену вампира, вынуждая его всё жалобнее поскуливать и, разлепляя мокрые ресницы, взглядом молить не то о большей пытке, не то о помиловании. Член Рейгена дёргается под давлением. Толкнувшись в глотку резче, рванее, в конец потеряв ритм, Шигео наступает на бедро вампира, совсем рядом с возбуждённой плотью. Он невольно переносит часть веса на эту ногу в момент, когда, толкнувшись с гортанным рыком в последний раз, оставляет в оттраханном рту лишь головку. Сперма, горячая, вязкая, затопляет Рейгена, стекает с уголков губ: тот отчаянно ловит её и сглатывает, жадно, будто умирающий у водопоя.       У Шигео под плотно сомкнутыми веками гарцуют мушки, а в ушах стоит гулкий шум собственной крови, точно их заложило оргазмом. Юноша бережно ослабляет хватку на запястьях вампира и сам опускает его руки, ведь подозревает, что без поддержки они опадут безвольными плетями вдоль тела. Опустившись на корточки перед вампиром, которого мелко потряхивает, Шигео оглаживает его лицо и приникает к губам. Целует влажно, слизывает остатки слюны и спермы; Рейген не в силах ответить, но Шигео ему и не позволил бы, попросив поберечь ноющую челюсть.       — Как ты? — с трудом восстанавливая дыхание, спрашивает Шигео. Ладонь накрывает пах вампира: горячо, мягко и мокро.       Дрожащие губы выдают немного неровную, сытую улыбку.       — Я… Кхм-кхм, — Рейген прочищает усиленно горло, но голос его звучит всё равно, подобно наждачке, огрубевши и глубоко. — Я не знал, что это так… горячо.       Протраханный. Протраханный голос. Честно говоря, Шигео был уверен, что это миф из романов для взрослых — из тех, которые можно найти исключительно в электронном виде, ведь в печать такое откровение не пускают.       Шигео никогда не слышал ничего сексуальнее. Отмерев от оцепенения, Шигео целует Рейгена, лишь чтобы заткнуть его.       — Нам бы уже пойти отсюда, — торопливо шепчет Шигео и поднимает Рейгена на ноги. Тот приваливается к стеллажу, хрипло хихикая, пока Шигео поднимает с пола нужные книги — или не нужные, он вообще мало что видит и ещё меньше соображает.       — Я думал, тебе здесь понравилось? — хитро улыбается Рейген, и Шигео замечает в нём вернувшийся провокаторский блеск. Знает ведь, как звучит и как нравится это Шигео.       — Понравилось, — юноша пихает Рейгену книги, вынуждая взять их ослабленными трясущимися пальцами, и, пока тот недоумённо смотрит на них, подхватывает его на руки. У того даже вскрикнуть толком не получается из-за саднящего горла. Шигео чмокает его в щёку: — Но дома лучше.       Рейген хмыкает и расплывается в улыбке.       Шигео вынужден признать: в волшебной библиотеке интереснее, чем в университетской.