Парижская история

Джеймс оказался прав — вы действительно встретились снова, и не раз. Всё дело в том, что тебе безумно понравилась джазовая музыка и атмосфера клуба, поэтому ты стала появляться в нём чаще, а Джеймс, судя по всему, был завсегдатаем. Как ни странно, он ни разу не подошёл к тебе, лишь с улыбкой наблюдал за тобой из-под взлохмаченной чёлки. Вот и замечательно, думала ты, никто не будет отвлекать тебя попусту. Правда, ты отчего-то то и дело отвлекалась сама, косясь в сторону Джеймса. Каждый раз выяснялось, что он смотрит на тебя, и ты поспешно отводила взгляд, а молодой человек хитро усмехался. Иногда тебе хотелось подойти к нему и потребовать, чтобы он смотрел на кого угодно другого, но ты прекрасно понимала, как глупо будешь выглядеть. Можно было найти другой клуб — едва ли это единственное место с хорошей музыкой, — но тут в тебе просыпалось упрямство. С какого перепугу ты должна уходить отсюда, если тебе здесь нравится? Поэтому ты продолжала посещать клуб с завидным постоянством. Этим вечером ты принарядилась — был анонсирован фестиваль с кучей высококлассных музыкантов и открытым джемом. Насколько ты поняла, это значило, что любой желающий может выйти на сцену и исполнить что-то своё. Такое событие пропустить ты не хотела. Джеймс, разумеется, тоже был здесь в своём неизменном полосатом пиджаке. И ты даже не очень удивилась, когда ближе к концу вечера он поднялся к выступающим и занял место солиста. Ну что ж, как он играет на фортепиано, ты уже слышала — посмотрим, чем удивит на этот раз. — Мсье Джеймс МакЭвой, — объявил его ведущий вечера. — Я посвящаю эту песню очаровательной леди в синем платье, — сказал Джеймс, прижав микрофон к губам. Посетители стали оглядываться по сторонам, силясь понять, о ком речь. — О, облегчу вам задачу, — он подмигнул. — Песня для леди, на которую я смотрю прямо сейчас. И вот в который раз ты встретилась с ним взглядом. Будь твоя воля, ты запретила бы такие красивые глаза, потому что, глядя в них, ты невольно начинала краснеть. Мужчины и женщины вокруг тебя зашушукались и заулыбались, заставляя краснеть ещё сильнее. Да, уж лучше бы он просто подошёл к тебе. Голос Джеймса звучал приятно: он мягко переплывал от одной ноты к другой, не форсируя их. Пожалуй, ему недоставало уверенности, поэтому иногда он чуть подрагивал, но это лишь усиливало эффект. Джеймс смотрелся совсем неопытным, трогательным юношей, который раскрывает сердце перед своей возлюбленной. Ты напоминала себе, что это едва ли было близко к реальности, но противостоять чарам становилось всё труднее. Песня закончилась, и грянули аплодисменты. Наверное, не громче обычного, но тебе они показались просто оглушительными. Джеймс спрыгнул со сцены, проигнорировав ступеньки, и направился прямиком к тебе. — Что скажете, леди? Я прощён? Вот ведь зараза! Что ты ещё могла сказать ему после такого эффектного выступления — и под пристальным вниманием остальных гостей клуба? Но так легко сдаваться тебе не хотелось, поэтому ты взяла паузу, сделав вид, что задумалась. Джеймс истрактовал это на свой лад. — Хорошо, я ещё могу вот так, — и тут он завопил нарочито дурным голосом: — Ооо, дорогая, ты никогда не узнаешь, как сильно я люблю-у-у тебя-а-а! — Всё, всё, хватит! — ты не могла удержаться от смеха. — Что угодно можно простить, лишь бы не слышать этого. — Я как всегда на высоте, — подвёл итог он. — Но для полного успеха мне нужно заручиться твоим согласием на прогулку со мной. — Нет, Джеймс, это уже перебор. — Я буду люби-и-ить тебя, пока горы не рухнут в моря-а-а… — Тихо, тихо, умоляю! — ты готова была провалиться сквозь пол. — Ладно, куда мы идём? — Завтра днём встречаемся на мосту Сен-Луи, — с довольным видом сообщил он. — А дальше сама всё увидишь. — Молодые люди, разрешите пройти, — мимо вас путь на сцену прокладывал солидный мужчина с саксофоном. Джеймс пропустил его и растворился в толпе, оставив тебя в замешательстве. Вскоре, впрочем, ты забыла о его выходке, потому что владелец саксофона творил что-то невероятное. Ты уже слышала многих замечательных музыкантов, выступавших здесь, но в такой восторг тебя ещё никто не приводил. После его выступления ты отбила себе все ладоши, аплодируя, и, повинуясь внезапному импульсу, решилась подойти к мужчине и лично выразить своё восхищение. — Мсье Эжен Лансье, — представился он, что было очень кстати, потому что ты прослушала, когда его объявляли. — Не стоит благодарностей, мадемуазель Т/И, я счастлив вам угодить. Ты едва не обронила челюсть от удивления — откуда он знал твоё имя? — Джеймс о вас много говорит, — мягко улыбнулся Лансье. — Я был очень дружен с его родителями. — А… Эм… Чудесно, — промямлила ты, не зная, как реагировать. — И я безумно рад, что вы всё же приняли его приглашение. Знаю, что он до этого наделал глупостей, но поверьте мне — всё оттого, что он очень не уверен в себе и пытается за напускным нахальством это скрыть. Ты неловко улыбнулась и поспешила ретироваться. Слова Лансье смутили тебя и против твоего желания запали в душу, заставляя вновь и вновь возвращаться в мыслях к Джеймсу и его поведению.