МОНАРХИЯ

Отвернувшись к окну, Мэриан погрузилась в собственные мысли, разглядывая мимо мелькающие фонари, голые деревья и пустынные аллеи, лишь бы не слышать бурчание отца. Она всё ещё не могла простить ему то выступление, которое он устроил перед журналистами, обвиняя Рэймонда в несуществующей педофилии. Кажется, отец забыл, что его младшей дочери уже давно не пятнадцать и она вправе принимать решения самостоятельно. Он всё ещё считал её маленькой беззащитной слабой девочкой и даже не имел представления о том, сколько в ней есть силы. Если бы этой силы не было, она бы не смогла никогда справиться с тем, что пережила за эти полгода. Она моргнула, вынырнув из глубин воспоминаний, когда отец громко выкрикнул очередное недовольство, сидя напротив неё в салоне минивэна бизнес-класса. Он нервно постукивал пальцами по колену и кивал после каждого своего слова, ещё раз подтверждая их правдивость. Тяжело выдохнув воздух, Мэриан косо взглянула на искажённое гневом лицо Гарольда Тафта. После того, как они вышли за порог офиса, она не смела больше произнести ни слова, прекрасно понимая, насколько бессмысленно что-то доказывать человеку, который верит лишь в свою правду. Мэриан взглянула на мать, которая сидела рядом с мужем и сохраняла молчание, позволяя ему хорошенько выговориться. К сожалению, Дэниз не смогла удержаться от своего давления на младшую дочь и вместо словесного потока негодования устремила на Мэриан осуждающий взгляд. Мэриан посмотрела на мать, которая упорно внушала ей своё презрение. В глазах Дэниз Тафт читалось лишь то, как ей стыдно за такую дочь. В этот момент Мэриан смогла воспользоваться воображаемым барьером безразличия и спокойно взглянула на мать, демонстрируя полное равнодушие к её молчаливым упрекам. На Бетани Мэриан даже не желала смотреть. И без того понятно, что она рада, когда младшую сестру отчитывают. Это привычное её поведение, которое имело корни из далекого детства. — Я всё понял! — вдруг вскрикнул Гарольд, обратив на себя внимание всех членов семьи. — Резерфорд надругался над моей девочкой, а она, отрицая его вину, испытывает к нему Стокгольмский синдром. Понимаете? Мэриан, лишенной права на оправдание, оставалось лишь закатывать глаза после очередного нелепого предположения отца. — Надеюсь, ты когда-нибудь примешь то, что он не надругался надо мной! Я была с ним по своему личному согласию! — в очередной раз повторила Мэриан в защиту Рэймонда. — Ты только посмотри на неё. Она ещё смеет спорить! — вмешалась Дэниз, поддерживая своего мужа в его догадках. — Кого мы воспитали. Молчи, когда с тобой отец говорит. — Не буду молчать! — взорвалась Мэриан, подобно бомбе замедленного действия. — Моя жизнь не принадлежит вам. Я сама вправе делать выбор и уже давно сделала его! — Ты ещё скажи, что подаришь нам внуков от этого подонка, — саркастично пробубнила Дэниз. — Подарю! Ясно? Подарю! — уже вовсе не контролируя эмоции, бросила Мэриан, глядя на ошарашенного отца и ухмыляющуюся мать, которой вполне забавно было наблюдать за младшей. Гарольд разочаровано помотал головой, вытер лоб от пота, затем сузил веки и прошептал: — Уже этого не будет, к счастью. Мэриан не услышала то, что он сказал, в ином случае не смогла бы упустить загадочное утверждение. Она вновь отвернулась к окну, искренне желая поскорее выйти из машины, которая прямо сейчас больше напоминала клетку, в которой на неё нападали с разных сторон, не давая даже спокойно вдохнуть воздух. Машина остановилась, и Мэриан первая вскочила с места. Покинув невидимую клетку, она с облегчением вдохнула холодный зимний воздух, затем посмотрела на свой родной дом, который вызывал не ностальгию, а лишь казался очередными оковами. В загородном доме Рэймонда она чувствовала себя куда лучше, чем здесь. — Добро пожаловать! — торжественно поприветствовала Бетани младшую сестру, указав на парадный вход в дом. Мэриан косо взглянула на ухмыляющуюся Бетани, которая легко смогла понять, насколько неприятно ей возвращаться в родное гнездо. Ускорив шаг, Мэриан задела плечом старшую сестру и быстрее прошла вперёд, чтобы убрать её из виду. Дворецкий поприветствовал её с едва заметной довольной улыбкой. Вероятно, он единственный был рад её возвращению. Мэриан едва смогла ответить ему взаимностью, ведь это место явно не вызывало у неё искренней радости. — Наконец-то я дома! — громко возгласил Гарольд Тафт, внимательно осматривая старинные часы из золота, которые однажды приобрёл на аукционе. Мэриан косо взглянула на отца, вовсе не разделяя его счастье. Она бы с радостью вернулась в одинокий дом Рэймонда. Дэниз плюхнулась на диван, расправляя пышное платье цвета изумруда: — Как приятно видеть всю семью в сборе. Почему-то Мэриан считала эти слова лицемерием. Дэниз никогда особо не была фанатом семейных идиллий, и всё, что её волновало, это то, сколько муж выделит денег на личную карту в этом месяце. Не в силах удержаться от демонстративного недовольства, Мэриан посчитала лучшим выбором удалиться в свою комнату, лишь бы не участвовать в этом представлении якобы счастливой семьи. — Мэриан! — окликнул её Гарольд, резко повернувшись на пятках. — Разве я говорил, что ты можешь уйти? Мэриан нехотя взглянула на отца, когда остановилась около лестницы, ведущей на второй этаж. — Разве я спрашивала разрешения? Не припомню, — бросила она, совершенно не интересуясь дальнейшим выяснением отношений с категорично настроенным отцом. — Увидимся утром. — Мэриан Тафт! Что с тобой происходит? — выкрикнул Гарольд, гневно стукнув ногой по полу. — С каких пор ты стала такой непослушной? Почему ты отказываешься слышать меня? Мэриан смотрела на него уставшими сонными глазами и вовсе не желала вступать в очередную дискуссию касательно её поведения. Сейчас сон привлекал её гораздо больше, чем выяснение отношений. — Я слышу тебя, папа, — произнесла Мэриан так спокойно, словно пропела колыбельную. — Услышь и ты меня. Вспомни, кто я, в какой возрастной категории я нахожусь и какие у меня есть права в обществе. Тогда ты поймёшь, почему твоё мнение о моей личной жизни меня не интересует. Спокойной ночи. Мэриан медленно обернулась, и её не остановил возмущенный взгляд отца, который был готов взорваться от злости. Она поднялась на несколько ступеней и остановилась лишь тогда, когда услышала голос Бетани. — Что это? Быть не может, — бросила Бетани. Мэриан инстинктивно обернулась на тревожный возглас сестры. — Это машина Резерфорда? — задала риторический вопрос Бетани, направив взгляд в экран плазмы. Мэриан сделала несколько шагов назад, уставившись на картинку в телевизоре. Бетани сделала громче, и женский голос в экстренной новостной службе заявил следующее: «Поездка бизнесмена и владельца «System Capital Corporation of R. Vald-Rezerford» Рэймонда Резерфорда закончилась аварией на улице Laight Street в Трайбеке. Кадры происшествия вы можете увидеть на своих экранах. На место событий прибыла скорая помощь и полиция. Обстоятельства выясняются. Состояние бизнесмена неизвестно» На экране засветились кадры с места аварии, где чёрный Lexus буквально был разжеван под кузовом грузовика. На асфальте остались лишь струйки бензина и смятые детали легковой машины. Гарольд медленно перевёл взгляд на младшую дочь, оценивая её реакцию на новость, которую он уже заранее знал. Мэриан смотрела в экран телевизора, не моргая даже тогда, когда новостная лента сменилась на начало фильма, пока Бетани не выключила телевизор полностью. Она всё также стояла, будто бы в какой-то момент стала ледяной скульптурой: не способная сойти с места и даже пополнить лёгкие кислородом. Шок постиг всё её тело, и она не могла сойти с места, словно заколдованная. По спине прошёлся холодок, и руки покрылись мелкой дрожью, отчего она вздрогнула, будто бы получила разряд тока. Дэниз повернула голову, сначала взглянув на мужа, затем – на младшую дочь. В этот момент, вовремя удосужившись закрыть рот, Дэниз не произнесла ни одного колкого слова. Бетани последовала примеру матери и сохраняла молчание, которое напряженно повисло в застоявшейся тишине, и никто не смел его нарушить. Мэриан не сразу ощутила связь с настоящим миром. На какое-то время её сознание потерялось между страшным сном, чем-то невозможным и реальностью, постепенно надвигающейся на неё большой волной. Она наконец-то смогла отвести взгляд от телевизора, и всё её внимание приковал к себе взволнованный отец. Гарольд всё ещё сохранял молчание, ожидая, когда Мэриан первая проронит хоть слово, но она всё ещё продолжала сверлить его недоверчивым взглядом. В этот момент он понял, что дочь всё ещё не осознала смысл того, что только что услышала в экстренных новостях. Ему очень хотелось верить, что эта спокойная реакция означала лишь то, что дочери на самом деле вовсе не важен Резерфорд, и тогда он будет прав в своих предположениях о Стокгольмском синдроме. — Мэриан, — тихо произнёс Гарольд и сделал несколько шагов вперёд, пока не остановился прямо перед ней. Она подняла голову вверх, всматриваясь в грустные глаза отца. Он долго смотрел на неё, словно пытался понять, что сейчас происходило в её мыслях, но выводы по совершенно безмятежному на первый взгляд состоянию дочери было делать рано. — Ты в порядке? Тебе нужно пойти отдохнуть. Ты устала, — он коснулся её плеча и был удивлён, когда она резко отстранилась от него, словно одно лишь касание вызвало у неё отвращение. — Это ты? — прошептала она, широко раскрыв веки, когда смотрела в тревожные глаза отца. — Ты устроил ловушку для него? Ты виновен в этой аварии? Гарольд с трудом проглотил ком в горле, не в силах смотреть в глаза дочери. Она смотрела на него так, словно разучилась моргать, словно была неживой куклой. Он всё ещё не мог понять, почему Мэриан так волнует судьба Резерфорда. Неужели его милая дочка не понимает, насколько Рэймонд ужасный человек? — Отвечай! — она сорвалась на хриплый крик, чувствуя, как первоначальная стадия шока медленно перетекает в следующую — страх. Её голос раздался эхом в доме, и Гарольд едва заметно вздрогнул от застывшего напряжения. Он не мог больше терпеть гадкие обвинения в свою строну, ведь не считал себя виноватым. Мэриан обязана радоваться вместе с ним, что их семья избавилась от назойливого конкурента, от плохого человека, от врага, способного их всех уничтожить. Гарольд наконец-то смог гордо поднять голову, встречая на себе её повлажневшие глаза. — Так нужно, Мэриан. Ты поймёшь, когда придёт время, — уверенно бросил он, не отводя от неё упрямый взгляд. — Возможно, ты не знаешь, но Рэймонд нехороший человек. Он, может, просто хотел таким казаться тебе, ведь в ином случае ты бы не попалась в его сети, если бы только знала, какой он и на что способен ради денег и власти. Его смерть — лучшее, что с нами случалось. Она сделала небольшой шаг назад, внезапно ощутив омерзение от того, что так близко стоит рядом с этим совершенно незнакомым теперь мужчиной. Она не знает его. Этот человек не мог быть её отцом. — Я хорошо знаю Рэймонда и на что он способен, но, оказалось, совсем не знаю тебя. Что ты сделал с моим отцом? — едва смогла выговорить Мэриан, и по её щеке скатилась одинокая слеза. — Где мой папа? Гарольд слегка насупил брови, пытаясь понять, о чём говорит Мэриан. Она продолжала дарить ему полный презрения взгляд и делала медленные маленькие шажки назад, будто бы от него исходила невидимая сила, отталкивающая её всё дальше. — Рэймонд мешал нам. Неужели тебе плевать на его манипуляции с моей компанией? Я эту компанию выращивал, как своё дитя, а он нагло украл её! — Гарольд повысил голос, гневно стукнув себя по груди. — Он ничего не крал! — выкрикнула Мэриан, проглотив слёзы. — Если бы твоя жена была столь умна, как себя подаёт, то не стала бы играть в азартные игры, ставя на кон большую часть твоей компании! Не Рэймонд виноват, что она проиграла ему! Её вина тоже есть, отец. Давай ещё мать своих дочерей убей за свою проклятую компанию! Ты же можешь, оказывается. Истинный убийца! Напряжение повисло в воздухе, и тишину прерывало лишь тяжелое болезненное дыхание Мэриан, которая не могла прийти в себя от собственного крика. Дэниз громко прочистила горло, напоминая о себе и, конечно же, не могла умолчать, оправдывая свой поступок: — Наивная Мэриан, Рэймонд и не думал играть честно. Он изначально знал, что победит, и просто обманул меня. Что теперь скажешь, адвокат Резерфорда? Мэриан косо посмотрела на ухмыляющуюся мать, которую не смущал раздор в доме. Она просто сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и сохраняла неподдельный интерес к забавляющему её разговору на повышенных тонах. — Не нужно было, значит, связываться с ним, если вы все знали, на что он способен. Кто ещё в таком случае наивный, мама, — бросила Мэриан, и у неё был ответ на любое обвинение в сторону Рэймонда. Гарольд поражено смотрел на свою дочь и не мог отвести от неё взгляд. Он просто не мог поверить, что она могла такое говорить, виня во всех грехах свою семью. Он понял, что за весь период его отсутствия Мэриан полностью изменилась. Она больше не его маленькая девочка. Он упустил её. — Я сделал лучше для нашей семьи. Ты должна вспомнить о нашей семье и как она важна, — проговорил в своё оправдание Гарольд, после чего замер, поражённо устремив взгляд на младшую дочь, которая разразилась слегка безумным хохотом. Дэниз переглянулась с Бетани, но ни одна, даже если бы хотела, не смогла бы вмешаться. Вряд ли кто-то из них когда-то имел возможность наблюдать за лёгкой стадией сумасшествия Мэриан, которая смеялась и вместе с тем вытирала слёзы со щёк. Мэриан, словно по щелчку пальцев, замерла, остановив приступ смеха. Она медленно обвела взглядом всех присутствующих в зале и смело процедила сквозь зубы так яростно, словно прямо сейчас в её глазах вспыхнет огонь: — Пусть эта семья горит в аду! Ужас в глазах Гарольда моментально перерос в негодование. Никогда раньше ему не доводилось видеть свою милую, послушную доченьку, схожую с ангелом, в по-настоящему демонском состоянии. Ей в этот момент не хватало хвоста и дьявольских рожек для полной картины. Если минутой ранее она отказывалась верить, что перед ней её отец, то прямо сейчас Гарольд не верил, что смотрит на свою дочь. Её подменили! Эта девушка, проклинающая своих родных, не может быть его дочерью. Гнев на отца сменился осознанием того, что произошло, и Мэриан скривилась, ощутив резкое покалывание в области грудной клетки. В голове повисла мысль о том, что Рэймонда больше нет, что он просто исчез и больше никогда не посмотрит на неё своими красивыми леденистыми глазами. Мэриан сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, словно её тело было игровым полем, на котором она могла хорошо отыграться за боль, которую ощущала каждой клеточкой. Мгновенно сорвавшись с места, она бросилась к выходу. В новостях не уточнили состояние Рэймонда. Она обязана быть рядом с ним. Ведь он жив. Иначе быть не может. — Мэриан Тафт! — выкрикнул Гарольд. Гарольд ускорил шаг и, обхватив тонкое запястье дочери, заставил её повернуться в его сторону. Она прожгла его ненавидящим взглядом, и под её напором Гарольд ощутил собственную слабость. — Ты никуда не пойдёшь, — менее уверенно произнёс он, совершенно не умея отказывать любимой дочери в её прихотях. — Рэймонд Резерфорд разбился в аварии! Если он не скончался на месте, то обязательно попрощается с жизнью в операционной. Забудь. Он уже мёртв, и ты должна принять это! Наконец-то его не будет в наших жизнях! Можешь быть уверена, что я убедился в том, чтобы проклятый Резерфорд не избежал смертельного столкновения! Гарольд на мгновение опешил, когда ощутил крепкую пощёчину, которую подарила ему младшая дочь, ранее не способная поднять на него даже голос. Звон от столкновения её ладони и его щеки застыл в напряженной тишине. Бетани пораженно охнула от недоумения, прикрыв рот рукой, а Дэниз едва смогла удержаться от того, чтобы самостоятельно не поставить Мэриан на место, если это не получается сделать у мужа. Гарольд вновь выпрямился, устремив на Мэриан взгляд, призывающий её постыдиться за столь неуважительный к отцу поступок, но вместо этого увидел, что она была решительна ещё раз подарить ему пощёчину. В этот момент, Гарольд окончательно поставил для себя точку и убедился в правдивости собственных слов о том, что Резерфорд сломал его дочери психику. Ещё полгода назад Мэриан была другим человеком. Она была прекрасной воспитанной юной девушкой, за которую он испытывал неподдельную гордость, и был готов с радостью отдать её замуж за достойного молодого человека. Сейчас перед ним была не та Мэриан. Эта ему совсем не нравилась. Мэриан сцепила челюсть, едва сдерживаясь от ненавистных высказываний, когда отец потянул её за собой, как маленького щенка на поводке. Несмотря на то, что все её попытки вырваться из крепкой хватки отца были неуспешными, она продолжала упорно искать способ оттолкнуть его. Мысль о том, что отец запрёт её где-то и она не сможет узнать, в каком состоянии Рэймонд, вызывала в ней дикое бешенство. В этот момент Мэриан правда чувствовала себя обезумевшей и совершенно не могла контролировать свои эмоции. Гарольд оставил дочь в её комнате и, остановив её попытки выбежать, поспешил закрыть дверь на замок. Облокотившись о стену, он крепко зажмурил веки, пытаясь принять поведение Мэриан. Ему с трудом давалось объяснить то, как она продолжала бить кулаком и просить выпустить её. Он просто отказывался верить в искренность её чувств к Резерфорду. Гарольд был полностью уверен в том, что дочка просто сошла с ума и нуждается в квалифицированном лечении. — Ты не можешь закрыть меня! — продолжила кричать Мэриан, всё ещё в надежде, что её услышат. — Я позвоню в полицию! — Я забрал твой телефон. Прости меня. Ты потом поймёшь, — проговорил Гарольд, искренне ненавидя себя за то, как был вынужден поступать с любимой дочкой. Он оправдывал свои поступки лишь тем, что таким образом помогает ей справиться с нарушениями психики. Гарольд вздрогнул, широко раскрыв веки, когда в дверь полетело что-то тяжелое. Ему осталось лишь печально помотать головой и надеяться, что Мэриан в скором времени придёт в себя. Мэриан на мгновение остановилась, чтобы перевести дыхание. Злость, чувство несправедливости закипали внутри и перекрывали воздух, от чего она тяжело дышала и была лишена возможности усмирить свой пыл. В какой-то момент здравый смысл подсказывал, что бессмысленно кричать и молить понять её. Проблеск адекватного мышления был затемнен мыслью о том, что прямо сейчас, пока она тут, Рэймонд мог находиться на пороге смерти, и она отказывалась думать о том, что его уже нет в живых. Ярость подступила к горлу, больно сжимая, словно крепкие сильные руки. Мэриан потеряла тонкую нить с трезвым рассудком и, словно опьяненная, видя перед глазами лишь пелену, подхватила стул. Отойдя на шаг и с трудом сделав хороший размах, через несколько секунд она отправила этот стул в полёт в окно. Звук разбивающегося стекла привлёк внимание семейства Тафт. Буквально через минуту дверь распахнулась и в комнату влетел с широко раскрытыми взволнованными глазами Гарольд, а за его спиной остановилась куда более спокойная Дэниз. — Мэриан, — со страхом прошептал Гарольд, не в силах ничего сказать больше. Он лишь с ужасом посмотрел на то, как дочь, подхватив с пола осколок стекла, крепко сжала и приставила к собственной шее. Кровь каплями стекала по её рукам на белый пушистый ковёр, перекрасив ворсинки в бордовый цвет. — Дайте мне уйти. Это всё, что я прошу, — поставила условие Мэриан, и она ещё никогда не была настолько серьезно настроена выполнить свои угрозы. Прямо сейчас Мэриан была в плену собственных страхов, мучительных догадок о состоянии Рэймонда, и несколько тревожных факторов в совокупности напрочь отключили её возможность рассуждать здраво. Сейчас она была готова на всё, лишь бы оказаться в той больнице, куда забрали Рэймонда. Глаза Гарольда предательски повлажнели, и он едва удержал слёзы, глядя на дочь, совершенно потерявшую себя. Его малышка никогда не была способна на подобный поступок, его дочь не могла приносить себя в жертву ради другого человека. Это не его милая Мэриан. Этой девушке, приставившей осколок к горлу, нужна помощь. — Гарольд, выйди. Я хочу поговорить с ней, — произнесла Дэниз, которая всё это время держалась стойко и совершенно не воспринимала всерьез ультиматумы дочери. Гарольд пораженно прикрыл рот ладонь и едва сумел сделать шаг назад. Он побледнел и был больше похож на белую стену. В какой-то момент ему казалось, что психологическая помощь понадобится не только Мэриан, но и ему. Дэниз дождалась, пока Гарольд выйдет и запрёт за собой дверь. Затем она медленно повернулась к младшей дочери. На лице женщины сохранялась прежняя невозмутимость и строгость. Она даже не думала смягчиться, когда смотрела на то, как периодически с рук дочери стекали капли крови. Дэниз опустила глаза, засмотревшись на осколок в руках Мэриан: — Хочешь убить себя? Давай. Вперёд на тот свет вслед за Резерфордом. Мэриан крепче сжала осколок в руках, но в состоянии аффекта боли не чувствовала и даже не имела представления, что с её ладонью. — Ты глупая, Мэриан, — умиротворенно произнесла Дэниз, словно пропела. — Вместо того, чтобы убивать себя, лучше бы спокойно ждала новостей о Рэймонде, если же он так сильно важен тебе. Твоя нелепая смерть и самопожертвование ничего не дадут. Просто сядь и спокойно жди. — Сядь и жди? — повторила Мэриан с легкой насмешкой в голосе. — Ты хоть понимаешь, что я чувствую сейчас? Ты знаешь, как горит у меня душа прямо сейчас? Ты когда-нибудь любила, мама? Дэниз на секунду опустила взгляд, затем сделала шаг вперёд и снова вернула уверенность на своё суровое лицо. Взглянув в заплаканные глаза Мэриан, она произнесла: — Любила. Зря любила. Это того не стоило. Любовь — это своего рода мазохизм, — она запнулась и, проглотив ком в горле, продолжила: — Даю тебе совет с высоты своего жизненного опыта: не привыкай, не цени так сильно, не люби так безвозмездно, Мэриан. Тебе будет больно. Тебе уже больно, и так сильно, что ты приставила осколок к своему горлу. Брось эту любовь. Цени только выгоду, и тогда ты будешь счастлива. Резерфорд не стоит того, что ты сейчас делаешь. Мэриан ослабила хватку и слегка отстранила от шеи острый край осколка. Сложно было понять, насколько честна была Дэниз Тафт, но точно Мэриан не имела возможности ранее узнать, что мать способна была когда-то на любовь. Это светлое высокое чувство было совершенно несопоставимо с такой, как Дэниз. В её сердце нет места для дочерей, не то, что для мужчины. Будь Мэриан в более адекватном состоянии, вероятно, смогла бы оценить и узнать подробности, но не сейчас. — Выгода? — переспросила Мэриан, всматриваясь в спокойные глаза матери. — Я не ты. Мне плевать на выгоду. Я не могу просто ждать новостей, чтобы узнать, жив он или мёртв. Я не могу сидеть и ничего не делать. Не могу быть далеко. Не могу быть не рядом! Вряд ли ты способна это понять, мама. Дэниз тяжело выдохнула, словно спор с дочерью её сильно утомил. Она подошла ближе и, остановившись рядом, всмотрелась ледяным непробиваемым взглядом в тревожные глаза Мэриан. Дэниз без особого труда заставила дочь опустить руку и бросить осколок на пол. — Когда я была в твоем возрасте, думала, что любовь способна победить всё, но я ошибалась, — продолжила Дэниз. — Ты это тоже поймёшь позже, когда испытаешь предательство. Мэриан взяла паузу, насупившись. Она не стала пытаться понять слова матери, узнавать, каким образом её предавал любимый человек. Прямо сейчас в её голове была не история матери, а жизнь Рэймонда. — Мама, если ты понимаешь, что я сейчас чувствую, то помоги мне. Прошу тебя, помоги, если же ты когда-то любила. Ты должна понять, как мне сейчас больно, — Мэриан часто захлопала ресницами, когда слёзы затуманили взор. Она смотрела на маму грустным взглядом маленькой девочки, которая желала материнской поддержки. Сейчас Мэриан как никогда нуждалась, чтобы мама смогла хотя бы на несколько минут оставить свой статус снежной королевы и просто обнять её, понять и помочь. — Нет, — прозвучал краткий и строгий ответ Дэниз Тафт. — Ты будешь просто ждать здесь, как приказал отец. И прекращай ныть, Мэриан. Демонстрация твоей слабости никому не интересна. Мэриан всегда знала, что мать слишком чёрствый человек, чтобы отнестись с пониманием к чувствам обеих дочерей, но сейчас она готова была умолять, лишь бы смягчить её твердое сердце. Мэриан взяла руки матери в свои холодные ладони и посмотрела в её глаза со всей той болью, которая сейчас разрывала её изнутри, словно её тело было лишь бумагой, которую можно было медленно и мучительно рвать на части. — Мама, помоги мне. Обещаю, что сделаю всё, что ты хочешь, только помоги мне просто выйти из этого дома. Мне надо узнать о его состоянии. Я хочу просто узнать, и всё. Мне не нужно большего. Я вернусь сразу домой. Просто позволь мне увидеть его. Мэриан была переполнена надежды, что мать, которая говорила только что о том, что когда-то любила, сможет понять боль своего ребёнка. В глазах железной леди не было ни капли понимания, и каждая следующая секунда её молчания давала понять Мэриан, что всё её надежды смягчить мать напрасны. Мэриан ощутила, как быстро стало биться сердце, когда Дэниз резко обернулась к двери. В этот момент Мэриан понимала, что последняя надежда уходит, и под натиском страха упустить возможность хотя бы как-то повлиять, она бросилась за матерью. Ухватившись в её руку, она заклинала передумать. Чувство дикого страха было так сильно, что в один момент она просто упала на пол и на коленях молила мать о помощи, но Дэниз Тафт была непробиваемой стеной. Она обернулась, смотря на дочь сверху вниз, словно была хозяйкой, обратившей внимание на домашнего питомца, и бросила перед тем, как выйти: — Ты выглядишь жалко в этой своей любви. Пустота — это всё, что осталось в измученной душе Мэриан после того, как она осталась одна в комнате. Продолжая сидеть на полу, она придвинулась к стене, обхватила руками колени и, опустив голову, не имея больше сил кричать, замолкла, позволяя слезам увлажнять холодные щёки. Страх — то чувство, которое заполнило её до самых кончиков пальцев. Всё тело дрожало, не потому что из-за разбитого окна её оковал холод, а лишь потому что мучительное чувство страха с каждой минутой поглощало всё больше в свои сети. В голове прокручивались фотографии с места аварии Рэймонда, которые она увидела в новостях. Эти фото разбитого чёрного Lexus, в котором они оба прибыли на вечеринку, не исчезали ни тогда, когда она закрывала глаза, ни когда открывала. Уставившись в одну точку, Мэриан перестала ощущать собственное тело. Оно не двигалось даже тогда, когда она пыталась пошевелить пальцами. Лишь подбородок от страха дрожал, словно настигло землетрясение. Мыслями она была уже давно не здесь. В голове возникли те самые приятные воспоминания с Рэймондом, которые она однажды запоминала до малейших деталей. Прямо сейчас, полностью нырнув в них, она улыбнулась. Улыбнулась и больше не желала возвращаться в реальность из тёплого мира своих сладких грёз.

***

Устремив на жену возмущенный взгляд, Гарольд молча ожидал, когда она поймёт, что пришло время объясниться. Дэниз же, налила в бокал сухое белое вино, поставила бутылку на стойку и вальяжно умостилась в кресло. — Дэниз, когда ты так запустила нашу дочь? — не смог удержать порыв негодования Гарольд. Он остановился около камина, скрестил руки на груди и продолжал ожидать объяснений. — Я сделала всё, что смогла, пока тебя не было, — дала ответ Дэниз и сделала глоток своего напитка. — Не имею представления, когда она связалась с Резерфордом. — Это твоя вина! — Гарольд взял время, чтобы выругаться, затем продолжил: — Ты не уследила за ней. Ты позволила Резерфорду завладеть нашей податливой дочкой. Конечно же, она не смогла противостоять ему и поддалась на уловки этого демона. Ты так же, как и я, знаешь, кем является Рэймонд. Он кого хочешь обведет вокруг пальца, уж тем более мою милую дочь. — Не такая уж она и милая, Гарольд, — бросила Дэниз. — У неё жуткий характер. Всё это время я не могла совладать с ней. Ты плохо знаешь эту упрямую девчонку. Гарольд был возмущён до глубины души и, насупив брови, устремил на жену гневный взгляд. Каждое её слово было для него очередным обманом. Он как никто другой знал, насколько Дэниз может быть лживой и подлой. — Что ты несёшь? Если моя Мэриан попалась на уловки Резерфорда, то это не её вина. Виновата ты и этот дьявол! Хорошо, что его больше не будет в наших жизнях! Дэниз демонстративно закатила глаза и, закинув ногу на ногу, произнесла: — Мэриан, значит, не виновата, что влюбилась в этого дьявола настолько, что только что приставила к своему горлу осколок от окна, которое сама же разбила? Гарольд недовольно хмыкнул, нервно наворачивая круги по комнате. Естественно, он понимал, что жена была права, но отказывался до конца верить в столь ужасные вещи. Он ощущал злость, и это чувство преобладало в нём настолько, что он был не в силах признать очевидные вещи. — Она не влюбилась! У неё просто поломана психика! — повторил Гарольд, напрочь отказываясь от того, чтобы принять правду. — Можешь так думать дальше, наивный мой муж, — пробубнила под нос Дэниз, затем подхватила пульт и включила телевизор в поисках неплохого фильма перед сном. Гарольд всё также не мог остановить ходьбу по залу, словно это его успокаивало и помогало думать. Дэниз же устремила своё внимание в плазму, и её совершенно не волновало состояние младшей дочери и опасения мужа. Тишину нарушил стук. Гарольд удивлённо округлил глаза, ведь никого не ждал, затем посмотрел на Дэниз. Она кивнула, давая понять, что это её гость. Дворецкий с позволения хозяйки открыл входную дверь, и в зал вошёл слегка смущенный и одновременно взволнованный Аллан. Он нервно потёр вспотевшие ладошки и посмотрел на Гарольда, вежливо поприветствовав главу семейства Тафт. — Зачем этот мальчишка здесь? — бросил презрительно Гарольд, не ответив взаимностью на приветствие. Дэниз в очередной раз закатила глаза, недовольная реакцией мужа. Она нехотя поднялась с дивана и подарила Аллану любезную улыбку: — Не обращай на этого грубияна внимание, — произнесла Дэниз, коснувшись плеча парня. — Я позвала тебя, чтобы ты помог Мэриан справится с её нервным срывом. — Но мы уже не встречаемся, — подметил Аллан, взглянув на женщину, которая перед ответом сделала большой глоток вина. — Это ещё не поздно исправить, — Дэниз никогда и не скрывала то, как импонировал ей Аллан в качестве будущего мужа для дочери. — Вся надежда на тебя. Она в своей комнате. — Нашла кого звать на помощь, — Гарольд, не стыдясь, обреченно махнул рукой в сторону парня. Аллан косо посмотрел на мистера Тафта, и, лишь бы поскорее исчезнуть с его глаз, поднялся по лестнице на второй этаж. Где находилась комната Мэриан, он знал очень хорошо. Первое, что он почувствовал, войдя в комнату — это ужасный холод. Он быстро закрыл за собой дверь и пораженно уставился на Мэриан, которая сидела на полу в своем коктейльном легком платье с вечеринки, и всё её тело потеряло здоровый розоватый оттенок. Она побледнела, словно была вовсе лишена жизни. Он взял её под руки и помог подняться. Мэриан была очень податлива, словно кукла, и совершенно не сопротивлялась. Аллан посадил её на кровать, стянул одеяло и закутал, словно маленького ребёнка. Наклонившись, он тревожным взглядом оценил её стеклянные глаза. Она вовсе не моргала и даже не дрожала, что в таком диком холоде было очень странно. Встряхнув её легонько за плечи, Аллан несколько раз произнёс её имя, но не получил ответной реакции. — Мэриан! — повысил голос он, и это оказалось действенным способом вернуть её в реальность. Мэриан вздрогнула и, часто захлопав ресницами, потерянно посмотрела на Аллана, только сейчас уловив его присутствие. — Аллан? Что ты тут делаешь? — едва смогла спросить она, не чувствуя собственных губ от слишком низкой температуры в комнате. — Я пришёл помочь тебе и, видимо, не зря, — проговорил он, затем осмотрел осколки, багровые капли на белом ковре и ещё более тревожно произнёс: — Давай перейдем в другую комнату. Тебе нужно в тепло. — Нет, мне нужно в больницу, — заверила его Мэриан, на удивление вполне спокойным уравновешенным голосом, который был лишен любых эмоций. Аллан тяжело выдохнул и присел рядом с ней, обхватив самого себя руками, чтобы спастись от холода: — Нельзя, мне жаль. — Ты знаешь, что с Рэймондом? Слышал какие-то ещё новости? — Говорят, что состояние неизвестно. Думаю, его отец — Джордж Резерфорд скрывает любую информацию от журналистов, чтобы было меньше сплетен. Мэриан склонила голову набок и устало прикрыла глаза, чувствуя слабость во всём теле. — Думаешь, он жив? — спросила она, желая услышать хотя бы от кого-то утешительные прогнозы. Аллан долго молчал, раздумывая о том, как правильно будет ответить, чтобы не ранить её ещё больше. Он посмотрел в её сторону и понял, что никогда раньше не видел Мэриан в таком плохом эмоциональном состоянии. Она выглядела полностью выгоревшей, словно потратила все запасы своей энергии. Сейчас ему стало по-настоящему жаль её. Так жаль, как никогда раньше, ведь на опыте их отношений Мэриан никогда не испытывала такую боль. Только сейчас Аллан смог понять, что она просто ничего к нему не чувствовала. Совершенно ничего, и ему было грустно понимать это, ведь он любил её. Любил очень сильно и всё ещё не мог отпустить. — Молчишь, — прошептала Мэриан. — А я думаю, он жив. — Мэриан, хорошо, что ты надеешься, но нужно готовиться к худшему, чтобы потом не было так больно. Мэриан впервые смогла посмотреть на него. В её глазах отражалось всё то недовольство, которое она испытала от его неуместных слов. Этого взгляда было достаточно, чтобы Аллан понял, что сказал то, что ей не понравилось. — Извини, — сразу отчеканил он. — Я просто всё ещё не могу понять, почему ты так сильно переживаешь за жизнь Резерфорда. Да, я уже понял, что у вас был небольшой роман и из-за него ты рассталась со мной, но чтобы настолько убиваться… Это меня, так скажем, немножко удивляет. Мэриан видела, как он пытается подбирать слова, чтобы не обидеть. Она снова устремила взгляд в одну точку, и на её лице появилась тёплая улыбка, когда она решила открыто ответить на вопрос Аллана: — Небольшой роман, как ты говоришь, был самым ярким моментом моей жизни, — она не заботилась о том, что эти слова могли обидеть его, ей нравилось говорить о Рэймонде, и сейчас это было как никогда нужно. — Мне комфортно и приятно проводить время с ним. Это правда было особенное время, когда он был рядом. Моё тело, мой разум, абсолютно всё мне не подчинялось. Это приятно. Ты тоже ощутишь это со своей особенной девушкой. Аллан удержался от того, чтобы сказать, что именно она была его особенной. Вместо этого он продолжил: — Мне дико слышать это, ведь все, кто знают Резерфорда лично, чувствуют себя рядом с ним в напряжении, в каком-то непонятном страхе, ожидании его упреков и приказов. Он ведь настоящий диктатор. Как ты могла чувствовать себя комфортно рядом с ним? Улыбка Мэриан стала шире, когда Аллан стал перечислять качества Рэймонд, и ей даже не было нужды спорить, ведь Аллан сделал правдивый портрет Рэймонда. — Ты прав, — согласилась она. — Он высокомерный тип с повадками настоящего диктатора. Но все смотрят поверхностно, ведь он хочет, чтобы его таким видели. На самом деле Рэймонд, при всей своей черствой натуре, способен быть заботливым и даже романтичным. Он однажды заполнил всю мою комнату букетами цветов, а потом устроил адреналиновую поездку на аэродром, где я чуть с ума не сошла, но это были незабываемые впечатления, — она сделала паузу, чтобы ещё раз улыбнуться и ярче отобразить воспоминания. — Он буквально спас меня из психиатрической больницы. Да, это он устроил мой побег. Чтобы я не жила на улице, он предоставил мне свой дом и каждый вечер привозил вкусности, а если сам не мог, то всегда организовывал доставку. А вчера, вместо того, чтобы обратить внимание на мой откровенный наряд, он сказал, чтобы я не одевалась так, когда на улице так холодно. Это было даже приятнее, чем если бы он сказал, как сексуально я выгляжу. Аллан не отводил глаз от её лица, когда она с таким блаженством рассказывала о Рэймонде Резерфорде, которого, вероятно, каждый человек на планете охарактеризовал бы как грубого, надменного, наглого и слишком властного. То, о чём говорила Мэриан, сейчас казалось лишь плодом её фантазии и хорошим вымыслом. — Да, он очень сложный человек, — согласилась Мэриан. — И нет многочисленных причин, почему мне комфортно с ним. Просто это прекрасное чувство, когда с человеком хорошо, уютно и интересно. Я правда желаю тебе ощутить это, Аллан. Ты достоин этого. Ты хороший, добрый и преданный. — Но хороших нынче не ценят, видимо, — подметил Аллан не очень громко, но Мэриан смогла услышать. — Аллан, ты можешь сколько угодно быть хорошим, но если в паре отсутствует взаимный интерес, совместимость во взглядах на отношения и даже на интимную составляющую, то ничего не выйдет. Людей любят не за их правильность и доброту. Иногда принимают самые плохие минусы, если плюсы того стоят. Аллан слегка приподнял брови, пораженный позицией Мэриан, ведь не был до конца с ней согласен. Единственное, что его радовало в итоге их диалога, это то, как отвлёк её этот разговор о Резерфорде от грустных тревожных мыслей. Чтобы не сбиваться с позитивного пути, он решил продолжить разговор о том, что его действительно очень волновало. — Что было не так с нашей интимной частью отношений? Мэриан не имела сил, в ином случае бросила бы в Аллана пораженный взгляд. Неужели его всё устраивало? — У нас с тобой были разные предпочтения, и я говорила тебе о том, что хочу попробовать что-то ещё кроме классики. Давай закончим на этом. У меня сейчас совершенно другие проблемы. Я сейчас думаю только том, как вырваться в больницу и убедиться в том, что Рэймонд жив. Мэриан была благодарна Аллану за то, что он прислушался к её словам и закрыл тему. Сейчас был не тот момент, когда ей хотелось бы обсуждать причины их расставания. В этот момент она могла думать лишь о том, в каком состоянии Рэймонд. Мысль о его смерти моментально действовала на неё, как болезненный удар хлыста. Она часто вздрагивала и прикладывала немало усилий, чтобы заставить себя не лишаться надежды и веры. Состояние Мэриан было на тонкой грани адекватности и сумасшествия. За одну секунду её настроение менялось. В голове поселились сомнения, и страхи снова завладели её, казалось бы, уже совершенно обессиленным телом. Она выпрямилась, вытянула руки из-под одеяла и стала нервно сжимать в кулаки, ощущая резкую волну страха, которая накрыла её с новой силой, всё больше затягивая на самое дно собственной паники. Она резко повернулась всем телом к Аллану, встретив на себе его волнительный взгляд. — Аллан! — вдруг бодро выпалила она. — Ты можешь помочь мне? Он не сразу смог ответить, и ему понадобилось время, чтобы самостоятельно понять, что может сделать для Мэриан. — Помоги мне выйти, — Мэриан сложила ладони вместе, будучи готовой умолять его на коленях, если понадобится. — Пожалуйста, помоги. Мама доверяет тебе. Ты сможешь отвлечь её. Аллан слегка отстранился и, округлив глаза, долго смотрел на Мэриан с лёгким непониманием: — С ума сошла? Я не могу. Это неправильно. Мэриан крепче сжала руки в кулаки, чтобы от злости на неуместную правильность Аллана не вцепиться в его шею крепкой хваткой. Вместо этого она смогла сдержать под контролем гнев и продолжила просить его смиловаться над ней. В ином случае она просто не доживет до утра и сойдёт с ума в плену мучительных догадок. — Аллан, ты можешь всё, — заверила его она, пытаясь внушить ему то, насколько он силен. — Я нуждаюсь в твоей помощи. Ты единственный человек, который может помочь мне. Чувствуешь, насколько ты важен прямо сейчас? Всё зависит от тебя. Мэриан видела растерянность на его лице, ведь Аллан никогда не любил это чувство ответственности, которое всегда было для него слишком тяжелым бременем. Он поднялся с кровати и потер затылок, продолжая раздумывать о том, что предложила ему Мэриан. — Аллан, я правда нуждаюсь в тебе, — жалобно произнесла она, не отводя взгляд от его потерянного лица. — Ты мне нужен. Он опустил взгляд и на мгновение замер, засмотревшись в грустные глаза Мэриан. Нервно хмыкнув, он махнул рукой и произнёс: — Хорошо. Что мне делать? Мэриан вскочила на ноги, отбросив на пол одеяло. Открыв дверь, она прислушалась к голосам в зале, чтобы проверить, свободен ли путь к выходу, но, к сожалению, мама с отцом всё ещё были внизу. Она стала нервно грызть ногти, придумывая новый план. Оглянувшись вокруг, она обратила внимание на разбитое окно. Оценив расстояние до земли, она понимала, что велика вероятность что-то сломать, и тогда все старания будут бесполезны. Она вновь посмотрела на Аллана оценивающим взглядом, чтобы предположить, насколько он подготовлен физически. В голове возникла не самая лучшая идея, которая может навредить Аллану, но прямо сейчас Мэриан эгоистично ставила в приоритет лишь свои ценности. — Аллан, я хочу выпрыгнуть из окна, — резко бросила она, на что он чуть не поперхнулся собственной слюной. — Но мне нужно, чтобы ты словил меня. — Мэриан, у тебя очень странные идеи, — сказал он, оценив вид за окном. — Может, дождемся пока твои родители уйдут, и выйдем через дверь? Мэриан косо посмотрела на Аллана, который всё ещё не понял, что она не может ждать. Каждая минута ожидания действовала на неё, как алкоголь. Её здравый рассудок очень медленно окутывал туман, и она не могла больше контролировать себя. — Ладно, извини, что прошу тебя о таком, — Мэриан поняла, что не будет толку от Аллана и она зря тратит время. Бросив попытки его уговаривать, она взяла со стола первую попавшуюся книгу и с её помощью избавила подоконник от осколков. — Что ты делаешь? — насупившись, спросил Аллан. — Я же сказала: мне надо выйти из этого дома любым путём, даже, если я переломаю себе ноги. Она оперлась рукой о стену и смело перекинула ногу через подоконник, совершенно не раздумывая о последствиях. Аллан сорвался с места и, схватив её за руку, остановил дальнейшие события, которые могли бы закончиться для неё травмой. — Хорошо. Я понял. Ты настроена серьезно. Я помогу. Сделаю то, что ты хочешь. Ненормальная! Аллан ещё раз бросил на неё негодующий взгляд, затем вышел из комнаты, громко захлопнув дверь, чем ещё раз продемонстрировал, что её план ему совсем не нравится. Мэриан не спешила испытывать стыд за просьбу, которую будет выполнять Аллан, по всей видимости, без особого желания. Важно только то, что он поможет и она сможет наконец-то попасть к Рэймонду. В том, что он жив, у неё всё ещё не оставалось сомнений. Этот человек выберется из любой ямы. Она уверена. Мэриан нетерпеливо выглянула через окно, осматриваясь в поисках Аллана. Он словно издевался над ней и был медлительным, как ленивец. Разве так сложно понять, что в вопросах жизни и смерти нужно хотя бы немного ускориться в своих движениях? Мэриан гневно хмыкнула, всё ещё не улавливая в поле зрения Аллана. Он и правда решил свести её с ума. Или же он передумал и решил сбежать от греха подальше, пока не поздно? Уже чувствуя, как в области груди закипает гнев, Мэриан села на подоконник, приготовившись к прыжку. — Стой, сумасшедшая! — прорычал сквозь зубы Аллан, впопыхах приближаясь к окну, пока она не рванула вниз самостоятельно. — Я здесь. Она выглянула вниз, чтобы оценить расстояние до Аллана. Крепко вцепившись руками в подоконник, Мэриан сделала глубокий вдох и выдох, затем легонько опустилась вниз, повиснув между вторым и первым этажом. — Давай, — прошептал не очень уверенно Аллан. Мэриан крепко зажмурила глаза и на свой страх и риск отпустила руки. Рухнув в объятия Аллана, а затем на землю, она затаила дыхание, пытаясь понять, чем закончилась «аварийная» посадка. Пошевелив пальцами, Мэриан оценила состояние конечностей и отметила, что Аллан был очень хорошей подушкой для её безопасного приземления. Внимание сразу же переметнулось на Аллана. Он скривился, ухватившись рукой за своё запястье. — Что? Что случилось? — в её голосе звучало беспокойство. — Кажется, вывихнул. Ничего, всё хорошо, — заверил Аллан и медленно поднялся на ноги, оценивая, не поранился ли он от осколков, которые были везде. Мэриан не была столь медлительна. Она подскочила, словно её ударило током от земли. Состояние Аллана её сейчас мало волновало. Оглянувшись, она слегка пригнулась и быстрыми шагами стала приближаться к территории сада, чтобы была возможность спрятаться от двух охранников, постоянно отслеживающих участок. Аллан последовал её примеру, не желая отпускать одну. Он стал осматриваться, чтобы проверить путь. Они начали медленно прокрадываться к выходу словно были ворами, которым нужно было выбраться из дома непойманными. Мэриан резко остановилась, когда увидела на себе белый свет фонарика. Она прижалась к дереву и крепко зажмурила веки, пытаясь даже не дышать, чтобы не издать ни одного шороха. — Мистер Тафт? — прозвучал вопрос охранника. Он стал медленно приближаться, заметив подозрительные тени и странные звуки. Мэриан мысленно начала читать молитву, чтобы он прошёл мимо, хотя и никогда не была верующим человеком. Если охранник сейчас поймает её и сдаст отцу, можно забыть о ещё одной попытке побега. Её точно запрут в подвале и выпустят, вероятно, лет через пять. Было лишь несколько секунд на размышления, и очередная идея, словно лампочка, загорелась в её голове. Мэриан посмотрела на Аллана и резко толкнула его в плечо. Он едва устоял и выпрямился прямо перед охранником с лёгким непониманием в шокированных глазах. Он посмотрел на Мэриан, которая пряталась за деревом, умоляюще сложив ладони вместе. Слов не понадобилось, чтобы понять её просьбу. Аллан тяжело выдохнул, продолжая нехотя помогать Мэриан. Вероятно, Аллан никогда бы не мог предположить, что будет помогать возлюбленной убежать к её любимому мужчине. — Это я, — ответил Аллан, надевая на лицо улыбку. — Решил прогуляться в саду, пока Мэриан спит. — Ты предупреждай в другой раз, Аллан, — успокоившись, предупредил охранник, указывая на пистолет в кобуре. — Можно случайно обознаться. Аллан ещё раз улыбнулся и последний раз взглянул на Мэриан. Она смотрела на него с благодарностью в больших перепуганных глазах. Кивнув ему ещё раз, молча показывая своё признание, она стала мелкими шажками приближаться к воротам. Это был первый опыт, когда она перелезала ворота. В детстве мама не разрешала лазать по деревьям, скакать по крышам и уж тем более сбегать из дома, переползая через ворота. Мэриан Тафт всегда была маленькой принцессой в семье, залюбленная отцом и одновременно строго воспитанная матерью. Если бы ей раньше сказали, что ради одного мужчины она даст пощечину отцу, разобьет окно в спальне, выпрыгнет со второго этажа и переберётся через ворота зимой в одном летнем платье — она бы долго смеялась от подобных глупых фантазий. Оказалось, перебираться через ворота не было так просто, как всегда казалось. Силы в её руках не было так много, чтобы подтянуться, но она смогла зацепиться ногами и с трудом вскарабкалась на вершину. Спуститься на другую сторону уже было гораздо легче. Первое везение на сегодня — такси долго ждать не пришлось. Остановив машину вытянутой рукой, она запрыгнула на сидение и на мгновение впала в ступор, ведь сбежать она смогла, а вот куда путь держать, вовсе не знала. Она вздрогнула, поймав на себе ожидающий взгляд водителя. Он долго смотрел на неё и ждал от неё указаний. — Простите, а вы не знаете в какой больнице Рэймонд Резерфорд? Бизнесмен, он в аварию ещё попал… — стала объяснять она, но водитель поспешил перебить её. — Не сложно узнать. Там сейчас журналистов, как на Каннском фестивале, — ответил мужчина и поиски адреса не заняли у него много времени. Машина тронулась с места, а Мэриан засмотрелась на телефон в его руках. — Что пишут? Этот Резерфорд жив? — невзначай спросила она, и небольшое ожидание ответа заставило её сердце сжаться в страхе нежелательного ответа. — Не знаю. Я не интересуюсь этими богачами, — фыркнул водитель, презрительно махнув рукой. Мэриан тяжело выдохнула, чувствуя, как всё тело сжалось, не отпуская мучительный страх. Она только сейчас ощутила холод и обхватила себя руками. Оставалось только гадать, как в этом платьице она вовсе забыла о низкой температуре, пока сбегала из дома. Теперь, когда осталось ещё немного до встречи с Рэймондом, которая обязательно состоится, она поняла, что сейчас довольно-таки холодно. Можно было и прихватить какую-то кофту. Всю дорогу к больнице Мэриан не могла усидеть в одной позе. Она нетерпеливо потирала ладошки, сжимала кулаки, всматривалась во все окна, выискивая взглядом больницу, и никак не могла успокоиться и просто ждать. Каждую минут она меняла своё положение и не могла смотреть в одну точку более десяти секунд. Глаза бегали по всей машине быстрее атлета на длительном марафоне. Как только машина остановилась, Мэриан на какое-то мгновение перестала дышать, ощущая, как участилось сердцебиение в предвкушении того, что она здесь узнает. Только сейчас она смогла понять, что не может заплатить водителю такси, ведь, конечно же, выпрыгивая из окна, не думала о том, что стоит взять деньги. — Пожалуйста, запишите мой долг за проезд на фамилию Тафт, — произнесла она и, открыв дверь, пулей направилась к входу в больницу. — Девушка, это не так работает! — выкрикнул ей в след водитель и, распахнув дверь, вышел из машины. Мэриан обернулась, удерживая в поле зрения разгневанного водителя, который бросился за ней. Она затерялась в толпе журналистов и остановилась, дожидаясь, пока мужчина бросит погоню и вернётся в свою машину. Он же гневно махнул рукой и, бубня себе что-то под нос, ушёл назад. Мэриан подняла голову вверх, ощущая мелкий неприятный дождь. Капли застыли на её ресницах, и она, смахнув их тыльной стороной ладони, наконец-то обратила внимание на парня, тычущего ей под нос микрофон. — Мэриан, ваш отец говорил правду о вашей связи с Резерфордом? Вы пришли навестить его? Он правда вас насиловал? Что говорят врачи о его положении? Он жив или его смерть надежно скрывают? Мэриан скривилась, ощутив острую боль около сердца после неуместных догадок парня, выполняющего свою работу. Она точно не была готова отвечать на глупые вопросы и, скрестив руки на груди, стала пробираться через окруживших её журналистов к входу в больницу. Она уже могла представить, какой её выставят все новостные каналы. Все будут гудеть о том, в каком плохом состоянии она прибыла в больницу к человеку, которому вчера Гарольд Тафт приписал статус «развращающего малолетних». Мэриан смогла выдохнуть только тогда, когда дверь за журналистами закрылась. Она растерянно оглянулась и бросилась к низенькой женщине за стойкой регистрации. — На каком этаже Рэймонд Резерфорд? В какой палате? — спросила она, крепко ухватившись пальцами за край стола, чувствуя, как волнение и страх с новой силой накрывают её сознание. — Кем вы приходитесь? — спросила женщина и стала что-то пробивать в компьютере. — Я… Я не знаю, — прошептала она и добавила: — Он мне близкий человек. Прошу, скажите, это очень важно для меня. — Девушка, такая информация доступна только родственникам. Ждите новостей в зале ожидания, — бросила женщина и ответила на звонок телефона, больше не обращая внимания на раздосадованную и шокированную Мэриан. Страх сменился на злость. Дикая злость бешенного дворового пса, у которого отобрали последнюю кость. Мэриан не могла больше сдерживать себя под контролем, ведь её путь сюда и без того был нелёгким, и теперь, прямо в больнице, её уже никто не остановит. Она сцепила зубы и, не в силах удержать гнев, громко стукнула кулаком по столу, от чего женщина подскочила на месте, снова обращая всё своё внимание на гневную и одновременно обреченную юную посетительницу. — Девушка, мне охрану позвать? — она отложила телефон и косо посмотрела в сторону охранников. — Прошу вас, услышьте меня, — молила Мэриан. — Позвольте мне пройти. Ваш пациент… он очень важен для меня. Я испытываю к нему очень теплые чувства… Мэриан с трудом смогла проговорить признание, которого раньше боялась. Эти слова точно не были отвлекающим маневром, как она подумала с самого начала. Женщина закатила глаза, вероятно, уже не раз пребывая в такой ситуации на работе. — Пятый этаж, — ответила она. Мэриан готова была поцеловать её. Она сорвалась с места и больше не вслушивалась в то, что ещё кричала в спину женщина. Мэриан бежала так быстро, словно сдавала норматив по бегу. Едва вписавшись в поворот, она смогла удержаться за дверной проем. Буквально перескакивая ступеньки, она чувствовала, как сердце вырывается из груди, и всего за минуту смогла преодолеть несколько этажей. Часто захлопав ресницами, Мэриан оглянула пятый этаж в поисках Рэймонда. Она почему-то думала, что вот прямо сейчас откроется дверь, и он выйдет из какого-то кабинета. Потом она обнимет его так крепко, как никогда раньше, и попросит больше не пугать её так сильно, ведь в ином случае этот страх заставит однажды вернуться в психиатрическую больницу, из которой он сам же её спас. Мэриан прошла прямо по коридору, в ожидании осматривая все двери. Она остановилась около самой большой стеклянной двери, на которой было написано «Реанимация. Сохраняйте тишину.» Дрожащими холодными руками она провела по лицу, затем просто стояла, ожидая хотя бы какого-то доктора, чтобы ей дали информацию о состоянии Рэймонда. Время в этот момент просто остановилось, и она продолжала испытывать только одно чувство — дикий страх. Он поселился в её теле уже давно, но никогда так сильно не напоминал о себе, как сейчас. Приложив руку к груди, она пыталась унять болезненное давление, которое мешало глубоко вдыхать воздух. Затянувшееся ожидание наводило над ней темные тучи паники. Надежда на лучшее уступала место тревожным предположениям о худшем. И, больше не в силах ждать, она ступила вперёд к двери, но тут же остановилась. Прямо перед ней остановился взрослый, слегка седоватый мужчина в очках. Медицинский халат давал понять, что перед ней наконец-то доктор. — Вы из семьи пациента? — спросил доктор, всматриваясь в полные ужаса глаза девушки. — Да, — робко ответила она. — Я уже всё сказал им. — Я опоздала. Можете осведомить меня о его состоянии? — едва смогла вытащить из себя слова Мэриан. Доктор долго смотрел на неё, затем поправил свои очки и ровным голосом произнёс: — Авария была слишком тяжелой. У него было мало шансов с такой серьезной черепно-мозговой травмой. Мне жаль. Мы не спасли его. Слова доктора были для Мэриан подобно удару под рёбра. Обездвиженная и лишённая кислорода, она согнулась в поисках воздуха. Щёки залились румянцем и стало невыносимо жарко. Она схватилась за декольте своего платья и пыталась оттянуть его от себя, будто бы даже воздух вокруг неё горел. — Девушка, мы можем вколоть вам успокоительное, если нужно, — доктор был весьма хладнокровен в силу своей профессии. Она протянула руку вперёд, молча указывая ему отойти, ведь способность говорить исчезла так же внезапно, как и все её надежды. Несколько раз моргнув, Мэриан повернулась к выходу. В глазах появились тёмные пятна, которые в считанные секунды полностью перекрыли ей взор. Стадия шока и отрицания заставляла её разум отвергать услышанный приговор от доктора. Она нащупала стену, чтобы облокотиться, и пыталась понять насколько реально то, что происходит прямо сейчас. Непринятие событий заставляло думать, что всё было лишь слишком ярким и ужасным сном. Резкая колющая боль в груди, словно в тело стали всаживать ножи один за другим, и Мэриан рухнула на пол, полностью потерявшись в пространстве. Она сжала руку в кулак и нанесла несколько ударов по грудной клетке, чтобы остановить эту мучительную, изнуряющую, медленно убивающую боль. Яркий свет резал глаза, периодически сменяя темные пятна, и она лишь отрывками видела больничный коридор и нескольких врачей, окруживших её. Голоса слышались очень отдаленно, тихо, и лишь звон в ушах звенел всё громче. Она сжала ладонями голову, скривившись от режущей боли этого звона, который звучал, словно церковный колокол. Прикосновения доктора, когда он пытался поднять девушку с пола, смогли немного отрезвить её. Мэриан часто захлопала ресницами, когда кто-то брызнул ей в лицо воду. Дыхание участилось, и она словно вынырнула из поглощающей её на самое дно глубокой пучины океана. Откашлявшись, она стала оглядываться, будто бы пыталась понять где находится и что происходит. Первое предположение, что она уснула и новости о смерти Рэймонд – это лишь плод её воображения, но доктора, смотрящие на неё оценивающими взглядами, внушали мысль, что всё это был не сон… Медленно на неё стало накатывать осознание того, что в действительности произошло. Она растерянно смотрела на двух медсестёр и на доктора, которые поочередно спрашивали о её состоянии, трогали пульс на руке, легонько хлопали по щекам. В голове Мэриан словно кадрами пролетели полгода от начала знакомства с Рэймондом в саду, вражды и ненависти, домика посреди поля, страха, аэродрома, спасения из психиатрической больницы, его загородного дома, лифта, его рабочего кабинета, вечеринки в офисе… до фотографий с места аварии помятого под грузовиком Lexus. Её губы искривились, а взор снова затуманился пеленой, но в этот раз преградой, чтобы видеть, были слёзы. Они непрерывными ручьями стекали по вмиг похолодевшим щекам, обжигая их диким пламенем. Соленный вкус капель застыл на губах. Она лишь прерывисто выдохнула, поймав новый удар, который оказался ещё сильнее, чем предыдущий. Осознание оказалось слишком тяжелой ношей, которую она не смогла удержать на хрупких плечах. Мэриан сделала шаг назад, указывая ладонью докторам, что нуждается в пространстве и воздухе. Она обернулась к выходу, спускаясь по лестничной клетке и пропуская мимо себя других, пораженных её состоянием, посетителей больницы. Она остановилась, ухватившись за перила, и подняла голову вверх. Из горла вырвался терзающий душу стон. Хотелось кричать. Каждая клеточка её тела кричала. Крик заполнил её создание. Этот болезненный крик заменил кровь в её венах. Она слышала его в своей голове, но не имела сил на большее, чем обессиленный стон. — Вы в порядке? — послышался голос мимо проходящего человека. Мэриан не могла разобрать, это был голос мужчины или женщины. Ничего не ответив, она лишь спустилась ещё на несколько ступеней, чтобы никто не смел тревожить её скорбь. Сейчас одна мысль транслировалась в её голове — Рэймонда больше нет. Она сжала кулаки, впиваясь в свою кожу до крови, прикусила губы, не ощущая боли, ведь была полностью уверена в том, что это её вина. То, что случилось с Рэймондом — только её вина! Она подняла руки, нанося удар за ударом по своей голове, наказывая себя за то, что позволила Рэймонду пойти на эту проклятую вечеринку. Глотая слёзы, она больше не успевала дышать. Задыхаясь и ненавидя себя одновременно, она лишь хотела поменяться с Рэймондом местами. Потому что это её вина. Это её вина. Она хотела кричать в пустоту мольбу о прощении, но в очередной раз получалось выдавить из себя только стон и поток неразборчивой речи. Мэриан не знала, сколько времени спускалась на первый этаж и сколько людей за это время пыталось ей помочь. Отталкивая от себя всех подряд, она лишь представляла реальным другой сценарий. Видела в своих грёзах лишь то, что Рэймонд жив и она отгородила его от ловушек Гарольда Тафта. Безумная улыбка появилась на её заплаканном лице. Потоки туши застыли на её щеках, и лишь эти разводы выделялись на фоне её смертельной бледноты. Она прошла к выходу, где её уже ожидали вспышки фотокамер. Совершенно не заботясь о присутствии журналистов, Мэриан шла вперёд. Уверенность покинула её действия, когда очередная вспышка заслепила и без того затуманенный взор. Слабое от переизбытка душевной боли тело сдалось внешним препятствиям, и она не смогла устоять на ногах, споткнувшись о едва выпирающий камешек. Упав на асфальт, она не ощутила боли в коленях и совершенно не заметила крови. Слёзы больше не обжигали щёки она совсем перестала что-то чувствовать. Сознание казалось опьяненным, словно она выпила бутылку текилы и только что вышла не из больницы, а из бара поздней ночью. «Мэриан, что произошло?»; «Что ввело вас в такое состояние?»; «Рэймонд Резерфорд погиб?»; «Резерфорд насиловал вас? Подтвердите или опровергните!»; «С вам всё в порядке?»… Все вопросы стали звучать слишком громко. Мэриан сощурилась и прикрыла уши руками, пытаясь спрятаться от криков, шума и острых вспышек. — Мэриан! — прозвучало её имя. Хлопнув ресницами, она смогла уловить силуэт человека, которого лучше бы сейчас не видели её глаза — отец. Рядом с ним был Аллан и, кажется, мама, а может, и не она… Мэриан с трудом могла ориентироваться в пространстве, всё ещё не в силах перестать захлебываться в океане своей внутренней, такой сильной, такой мучительной боли, которая сейчас была беспощаднее любого физического наказания. Она была готова лечь под добровольные пытки ударов по оголенной коже, чем терпеть эту боль, спрятанную где-то глубоко внутри. Там, где не сможет вылечить ни один врач, не смогут зашить и унять. — Мэриан, поднимайся, — прозвучал голос отца. — Нам пора! Он подхватил её под руки, но его попытки поставить дочь на ноги оказались безуспешными. Она отмахнулась от его прикосновений так, словно он был самым омерзительным человеком, которого она только могла знать. Гарольд смущенным взглядом оценил журналистов, которым только и подавай зрелищ. Прямо сейчас Мэриан благополучно им сделала такой подарок. Гарольд уже представлял, каким образом выставят их семью в утренних новостях. Мэриан ещё раз предотвратила попытку поднять её на ноги. Она ощутила пылающую злость, когда, несмотря на её протест, её буквально насильно заставили встать. Она резко обернулась и выразила свой протест ударом в крепкую мужскую грудь. — Не хочу! Не трогай! — впервые смогла выкрикнуть она, сцепив зубы, подобно бешенному псу. — Не прикасайся! Ненавижу тебя! Ненавижу! Боль и ярость оказались взрывной смесью. Она ещё раз нанесла сильный удар, словно от этого ей становилось легче, но мелкие удары её кулачков стали замедляться, когда она подняла голову вверх и увидела, что находилась не в отцовских руках. Её крепко держал Рэймонд, и она мечтательно уставилась на его красивое лицо сумасшедшими глазами. Только сейчас она поняла, в каком плохом состоянии находится, когда видит в другом человеке того, кто погиб по её вине. Она прикрыла глаза, когда ощутила прикосновение теплой ладони к своей холодной щеке. На её лице снова появилась уставшая блаженная улыбка, ведь она позволила себе представить, что её фантазии реальны и этот человек правда был Рэймондом. Прикрыв глаза Мэриан наслаждалась каждой секундой. Она ощутила, как этот человек прижал её к своей груди так крепко, как даже не обнимал Рэймонд. Ей нравилось представлять, что это он. Такой реальный… Мэриан глубоко вдохнула, получая удовольствия от плода собственной фантазии, который действовал на неё, как необходимый больному телу наркотик. Этот запах… Он был таким приятным, таким любимым: белый мускус, табак и мята. Она размякла в объятиях человека, которого сейчас представляла, как Рэймонда. Это было единственным лекарством от той боли, что грызла её изнутри, словно в неё поселили крысу, которая искала способ выбраться. — Мэри, милая, всё хорошо, — прозвучал самый нужный голос. Она мгновенно открыла глаза, ослабленными руками вцепилась в плечи человека, который обнимал её, и отстранилась, изучая его лицо. Часто моргая, она пыталась вернуться в реальность и понять, что это не Рэймонд. Но его образ никак не покидал её взор. Ощущая себя на грани сумасшествия, она стала тяжело дышать совершенно не понимая, что происходит. Попытка оттолкнуть этого человека от себя оказалась безуспешной. Он не желал её отпускать и, обхватив рукой её дрожащий подбородок, заставил смотреть на себя. — Мэри, я здесь. Я рядом с тобой, — проговорил он, оглядывая её лицо леденистыми голубыми газами. Эти глаза… Мэриан тонула них. Прямо сейчас хотела в них навсегда утонуть и больше никогда не вдыхать воздух. Она едва смогла совладать своим телом, затем протянула руку к его лицу. Коснувшись его теплой щеки холодными дрожащими пальцами, она вздрогнула. В глазах снова застыли слёзы, и она ещё взяла время, чтобы оценить то, насколько реально то, что происходит. Она стала трогать его лицо, плечи, руки, грудь, чтобы убедиться в том, что этот Рэймонд не вымысел её мечтаний. Её глаза застыли на его лице, и она долго смотрела на него, в страхе, что всё это ложь. Опыт психиатрической больницы подталкивал её на мысль, что она всё же вполне способна придумать, что мёртвый человек ожил. — Мэри? — он вопросительно посмотрел в её потерянные глаза. — Скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало легче? Не говори, что нужно наказывать. Давай не сейчас. На его лице появилась та самая редкая теплая улыбка, которую он демонстрировал только в крайних случаях. Она прикусила до боли губу, узнавая в этом человеке настоящего Рэймонда. Только он мог сказать подобное. Мэриан никогда не ощущала большего счастья, которое заполняло каждую клеточку её тела, чем сейчас. Она ещё раз оценила взглядом Рэймонда, чтобы убедиться, что не сошла с ума, затем прильнула к его груди, ощущая, как изнемогающее тело дало волю эмоциям. Её щёки обожгли слёзы, и она уткнулась носом в плечо Рэймонда, позволяя собственной истерике наконец-то вырваться на свободу. Тело Мэриан вздрагивало, и он одновременно успокаивал её, не переставая утешительно гладить вздымающуюся спинку. Она буквально захлебывалась собственными слезами, которые сейчас были не плачем раздирающей на части души, а плачем от самого сильного чувства радости. Рэймонд крепко обнимал её и совершенно не понимал, чем вызвана такая болезненная реакция. Не отпуская её от себя, чтобы позволить ей выпустить на волю то, что сидело внутри, он лишь гадал, что привело Мэри в такое ужасное состояние. Если виной тому Гарольд — ему стоит собирать чемоданы, чтобы сбежать, либо готовить место на кладбище. В ином случае он не избежит гнева Рэймонда за то, что сделал с Мэри, и за то, какую ловушку подстроил ему. — Как? — едва смогла проговорить Мэриан, поднимая голову, чтобы ещё раз увидеть лицо Рэймонда. — Мне сказали ты погиб! Как такое возможно? Он аккуратно вытер мокрые потоки с её щёк, затем ответил спокойным негромким голосом, чтобы не спугнуть её: — Не знаю, кто тебе такое сказал. У моей машины отказали тормоза, и я совершил аварийную остановку, врезавшись пассажирской стороной машины в ближайший грузовик. Часть машины, в которой сидел я, практически не задело, — объяснил Рэймонд, не отводя взгляд от её заплаканных покрасневших глаз. — Но я только что была на пятом этаже около реанимации. Доктор сказал, что пациент погиб в аварии! — продолжила недоверчиво аргументировать свои опасения Мэриан, крепко схватившись за его помятую рубашку, словно боялась, что он вот-вот исчезнет. — Сочувствую семье того, кто погиб в аварии, но меня и близко не было на пятом этаже. Тебе дали неточную информацию. Я в больнице был лишь для того, чтобы доктора убедились, что у меня нет внутренних повреждений. И я был на втором этаже, если это важно. Мэриан сделала глубокий вдох и выдох, чтобы помочь телу уменьшить градус напряжения. Она всё ещё смотрела на Рэймонда и впервые не могла налюбоваться им, словно он был чем-то магическим… невозможным. Рэймонд слегка улыбнулся, только сейчас понимая, чем была вызвана эта пугающая истерика Мэри. Он не мог поверить, что её так сильно могла бы задеть его смерть. Родной отец не так бы переживал его кончину, как Мэри. Вероятно, она единственный человек, которому действительно важна его жизнь. Рэймонд ощущал приятный прилив воодушевления, но даже не имел представления, каким образом должен реагировать на такое небезразличие в свою сторону. Это было очень странно, ведь последний раз подобную любовь к себе он ощущал лишь при жизни матери. Это было так давно, что он вовсе забыл об этом чувстве, когда можешь быть важным кому-то ещё, кроме самого себя. Он ощутил сильное желание обнять её. Рэймонд снова прижал всё ещё дрожащую Мэри к груди, позволяя себе признать то, какое важное место она занимает с недавних пор в его жизни. Ранее он воспринимал её как мимолетное очередное развлечение, но только сейчас смог задуматься о большем… Рэймонд отстранился лишь для того, чтобы снять пиджак и набросить его на голые плечи дрожащей Мэри. Она, словно боялась его отпустить от себя, вновь прильнула к его груди, закутываясь в пиджак, как в одеяло. Они не сразу смогли осознать, что находились не в самой приятной обстановке. Журналисты с фотокамерами словно снимали фильм, а они вдвоём были главными героями. Рэймонд положил руки на её плечи и, быстро побернув лицом к выходу из толпы, заставил идти вперёд. Мэриан сощурилась от вспышек и поймала в поле зрения слегка справа от входа в больницу чёрный Aston Martin. Если бы только она увидела его машину ранее, может быть, смогла бы адекватно рассуждать и поняла бы, что, будь с Рэймондом что-то не так, этой машины тут бы точно не было. — Мэриан! — выкрикнул Гарольд и, буквально продавливаясь сквозь толпу, смог успешно оказаться прямо перед дочерью. — Куда ты собралась? Мы идём домой! Ты не можешь оставить меня и уйти с этим подонком! Мэриан посмотрела в добрые и одновременно тревожные глаза отца. Она всегда была уверена, что он хороший человек, и даже сейчас, считала, что его гнусный поступок — это лишь самозащита, либо месть, но точно существовала какая-то причина его поведению. Она всё понимала и не могла отказаться от него при всей своей большой любви, но и простить тоже не могла. Прощение — именно то, чего он не заслужил, как бы жаль ей не было это признавать. Она не смогла ничего сказать ему и просто прошла мимо. Рэймонд наконец-то встретился взглядами с Гарольдом. К большому удивлению, Рэймонд смотрел на человека, желающего его убить, так же, как и раньше, без доли какой-либо выраженной злости или презрения. Гарольд и сам было не понял такой реакции, насупив брови. Гарольд не умел быть сдержанным, и Мэриан точно взяла от отца это качество. Рэймонд чувствовал его злость, которая была плохо прикрытым страхом. Конечно же, Гарольд понимал, что если врага не получилось убрать с пути, то этот враг не будет потом сидеть в тени и обязательно даст ответную реакцию. Гарольд знал это. И он боялся. — Резерфорд, — прошипел сквозь зубы Гарольд. — Проклинаю тот день, когда связался с тобой! Рэймонд лишь едва заметно ухмыльнулся и подмигнул Гарольду, на что тот лишь ошарашенно раскрыл рот, пытаясь понять столь неоднозначный ответ, и не был ли он намёком на возможную расплату за попытку положить противника в могилу… Лицо Гарольда исказилось в гневе, когда он посмотрел вслед своей дочери и человеку, который шёл рядом с ней. — Резерфорд, чтобы не смел прикасаться к моей дочери! Ты слышал меня? — выкрикнул Гарольд и нервно стукнул ногой, когда Рэймонд охватил Мэриан за плечи и подвел к своей машине. Перед тем, как сесть в машину, Мэриан обернулась, выискивая в толпе Аллана. Она остановила свой взгляд на его расстроенном лице. Он смотрел на неё, не отводя грустный, щенячий взгляд. Мэриан никогда не уважала Аллана больше, чем после того, что произошло за всю эту ночь. Он принял огромное участие в том, чтобы она смогла оказаться здесь рядом с Рэймондом. Она кивнула ему и подарила улыбку полную искренней благодарности, и была рада, когда он кивнул ей в ответ. Мэриан со спокойной душой села в машину, и Рэймонд закрыл за ней дверь. Она прикрыла глаза и открыла только тогда, когда машина уже тронулась с места. Обернувшись всем телом влево, Мэриан посмотрела на Рэймонда. На её лице светилась улыбка, которую она не могла погасить, как бы ни пыталась, и продолжала считать себя слегка ненормальной, которая не может перестать улыбаться. Рэймонд на секунду посмотрел на неё и, конечно же, как всегда сохранял неподдельное спокойствие, и улыбка – последнее, что он бы мог подарить ей в ответ. Вместо этого он лишь взял её ладонь в свою, поднёс к свои губам и бережно поцеловал, не отпуская от себя на протяжении всего пути. Они ехали долго, совершенно не имея конечного пункта назначения. Восходящие лучи утреннего солнца слепили её и навевали сон, которого у неё так и не было за последние сутки, но она ни на минутку не закрыла глаза, опасаясь, что это только сновидение и она проснётся в той реальности, где Рэймонд разбился в аварии. Она не могла отпустить его руку, не могла перестать смотреть на него и улыбаться, когда он дарил ей секундный теплый взгляд и сжимал её ладонь в своей. Прямо сейчас, встречая рассвет вместе с Рэймондом в машине, направляясь вдоль океана неизвестно куда, Мэриан хотела навсегда забыть эту ночь. Не было в её жизни ночи темнее, чем эта, и точно не было рассвета лучше, чем тот, что сейчас. Она боялась, что будет дальше в свете разгара событий между Рэймондом и отцом, но в этот момент Мэриан вычеркнула все страхи и выделила одно утро, чтобы ничего не бояться и наслаждаться временем, когда всё просто хорошо.