Evidence

Утро. В идеале это пенье пташек, музыка Э.Грига, свежий круассан и чашечка кофе. В реальности чёрные шторы, чёрная мебель, сломанные ребра и сотрясение мозга. Григу и не снилось! Ребра ныли, голова немного болела, но у авиации нелетная погода и это уже радует. Надо в душ сходить. Бинты. Мдаа… и как быть? О пакет! Я разорвала большой пакет (хорошо хоть не черный), надеюсь меня не в нем привезли. Нашла лейкопластырь. Обмоталась пакетом и заклеилась пластырем. Порядок! С головой дела обстояли хуже. Некогда длинные волосы были местами обрезанные и торчали паклей, в некоторых местах кровавые колтуны. Я с ужасом понимаю, что с волосами придётся расстаться. Бинты за ночь пропитались и стали грязными. Пришлось снять, толку от них нет. Лицо было ободранным и сияло свежестью фингалов. Руки. А что руки? Про маникюр можно забыть, костяшки сбиты. Зато украшало все это камуфляж из зелёнки. Достойный мейкап для женщины. Колени сбиты, синяки и царапины. Мне вот интересно стало посмотреть на машину, которая меня протащила по асфальту, а может это был коврик йога для медитации, со всякими там иглами, гвоздями и горящими угольями? С шипеньем, кряканьем и прочими нецензурными звуками приняла душ. Тело благодарно отзывалось на элементарный уход. И казалось, что все нормально, жить можно. Но я была бы не я! Распаренное тело, ватные ноги и взбунтовавшаяся эскадрилья решительно не хотели выходить из душевой. И я (не)благополучно зацепилась через порожек и рухнула многострадальными рёбрами на кафель ванной. — Аааааа! — Что случилось? В ванную влетел хозяин дома сего. Я. Голая. На полу. В пакете и с потеками зелёнки. Секунда! БАЦ! — Аааа! Отвернитесь, сударь! — Ой, да больно надо. Костя Сергеич отвернулся, протягивая мне халат. — Больно это мне! Что вы здесь делаете? — Чего вы так орете то? Я вообще-то живу здесь и зашёл проверить как вы. Я судорожно поднимала свое поломанное тельце. Халат был на пару размеров больше и я чуть ли не дважды завернулась в него. Волосы торчали. Кровавые ранки раскисли и начали кровоточить. — Постучать тяжело было? — Я стучал. Вы не слышали. И вообще. Скоро придёт Борис вас осмотреть. Я обиженно засопела носом и проковыляла в кровать. Из ванной донесся грохот и сдавленный матюк Костика. Я гаденько ухмыльнулась. Моя честь отомщена. — Вы в порядке? Костя вышел из ванной мокрый и взъерошенный. — Константин Сергеич, вы не ушиблись? — Да чтоб вас… Домохозяин с рыком покинул спальню и хлопнул дверью. Где-то в глубине дома зазвучали голоса. — Коость? — Отвали нахрен! Мои попытки привести в порядок волосы были провальны. Их уже ничто не спасёт. С глубокой прискорбью пришлось признать, что стрижку «под зайчишку « не миновать. В дверь постучали. — Можно? Я вижу вы уже проснулись. В комнату вплыл небольшого роста слегка упитанный мужчинка с ну очень приятным голосом. На нем был одет медицинский халат, в руках чемоданчик. Из чего следовало, что это и есть Борис. Борис по- хозяйски придвинул стул, поставил чемодан на комод и пошёл мыть руки. — Ух ты! — Борис присвистнул, оценивая масштабы моего утреннего омовения. — А вы активная больная, как я посмотрю. Здравствуйте, меня зовут Борис и я временно ваш лечащий врач. Врач сел на стул, достал термометр, тонометр и еще какие-то штучки и порошочки в скляночках. Я молча наблюдала за ним. Перспектива быть осмотренной этим эскулапом меня никак не радовала.  — Ну’с, приступим. Давайте я посмотрю вашу голову. Пришлось поддаться. Его пальцы против ожидания касались мягко и не причинили боль. Даже какое-то тепло пробежало от затылка до висков. Я закрыла глаза от удовольствия, что не осталось незамеченным от него. — Да, жалко ваши волосы. Но, поверьте, у меня не было выхода. Череп был травмирован и пришлось состригать их там, где были раны, иначе можно занести инфекцию. Но они вырастут и будут лучше прежних. Вас тошнит, голова болит? — Да. Это будет долго продолжаться? — Тошнота и боли? Ну какое-то время еще будут. Вам надо больше лежать и не нервничать. Кушать пока только лёгкую пищу. — Борис, а амнезия? Я совсем не помню что было «до». Мужчина кашлянул в кулак и откинулся на стул. — С этим сложнее. Ребра и голова, ссадины и порезы зарубцуются быстро, а вот с памятью куда хуже. Никто не знает как быстро она к вам вернётся. Давайте я вас посмотрю, надо проверить состояние рёбер, позвоночника. Где ни будь болит? Я натянула одеяло. — Вы меня стесняетесь? Не стоит. Я вчера вас видел и не такой. Мамочки! Щеки и шею затопило багрянцем. Я уткнулась в одеяло и боялась выглядывать. — Ну же, давайте, не упрямьтесь. Вы что, раньше никогда не были у мужчины-врача? Я замотала головой. — А? Я опять испуганно замотала головой. — Тише-тише. Эдак вы новое сотрясение получите. Хорошо. Послушайте, мне необходимо провести осмотр, потому как вчера было темно, все спешили и нервничали. Согласитесь, ситуация из ряда вон выходящая. Ну, будьте умничкой, позвольте посмотреть. Я нехотя разжала пальцы и выпустила одеяло. — Вот, молодец. Доктор стал разбинтовывать и попутно ощупывать ребра и ключицы. Сменив повязки, он довольно улыбнулся и потер руки. — Все в порядке. Ребра только треснули, значит выздоровления можно ждать быстрее. Давайте посмотрю спину. Пришлось развернуться к нему. И опять его пальцы просто творили чудеса. Где болело, там переставало и приносило приятное тепло. Он прошёлся по позвоночнику, ощупал шею и …замер. Его руки потянулись к телефону. — Дорогая, позвольте я кое-что сфотографирую для себя. Я молча кивнула. Сердце взволновано затрепетало. — Что там, доктор? — Оденьтесь пожалуйста. Давайте я помогу. Он подал мне широкую футболку, явно хозяйскую, и домашние хлопковые штаны, вероятно того же происхождения. Когда было покончено с нехитрым гардеробом, Борис подошел к двери, открыл ее и громко позвал. — Костя, Саша, Мося, поднимитесь. Первым вошёл Мося и галантно поцеловал мне руку. Мося мне нравился, я улыбнулась ему. Следом шел Александр и замыкал шествие Костик. При виде меня он просто хмыкнул и встал у окна. — Итак, братцы-кролики и Мося. У нашей гостьи трещина на двух ребрах, сотрясение мозга средней тяжести, многочисленные гематомы и ушибы. Это пройдет быстро, до свадьбы, — он слегка смутился, — заживёт. Но, ей необходим покой, строго постельный режим и лечение. Назначение я напишу. Девушку не тормошить! Память сама вернётся. Когда не знаю. Я не Господь Бог. Константин заскрипел подоконником. — Костя, надеюсь, тебе хватит такта не выкидывать ее на улицу. Терпение, мой друг, терпение. -Не беспокойтесь пожалуйста, я никому не доставлю проблем. — Проблемы начались когда вы оказались на дороге. Константин Сергеевич с грохотом захлопнул окно. Я начинала нервничать. Вся ситуация напрягала и было страшно. — Милочка, в этом доме вас никто не обидит. Да, Костик? Братец хозяина растянулся губы в улыбке. Костик молча смотрел на нас. — А теперь, господа, к более серьёзным вещам. Это больше относится к тебе, Мосечка. С этими словами Борис протянул кудряшу телефон, остальные тоже склонили свои головы над экраном. Костя было бросился ко мне, но его перехватил Александр. — Повернись! Я в шоке смотрела на него. — Что происходит? — Милочка, не будете ли вы столь любезны повернуться к нам спиной и убрать волосы с шеи. Мося еле скрывал волнение. Пришлось подчиниться. Когда я убрала остатки волос, сзади послышалось: — Твою ж мать! — Костя, не при даме! — Да что там такое?! Я уже развернулась и гневно дернула на себя чужой телефон. На седьмом шейном было чётко видно место укола большим шприцом. А с низу надпись-тату: «Жди!»