Handle with care

      Адский парень снова ходит среди живых и все несчастливы.       Тео практически бесполезен для стаи, как они вскоре выяснили. У него не осталось сил, кроме его собственных, но у него все еще есть его ум.       Даже если он сейчас немного сломан.       Ему сложно отличить прошлое от настоящего, сон от реальности. Он постоянно видит Тару периферийным зрением, но она исчезает как только он поворачивается, чтобы посмотреть. Он уверен, что с каждым разом она подбирается все ближе.       Первый раз, когда Тео поймали наполовину обращенным, рычащим в пустоту, был по пути в дом Скотта на собрание стаи. Его первое собрание стаи с момента возвращения. Лиам был тем, кто выдернул его из этого состояния.       "Тео, — голос Лиама становится громче, запах волнения и замешательства струится из мальчика волнами. — Ты что, черт возьми, делаешь? Там никого нет".       Тео вздрагивает, клыки втягиваются, а когти исчезают, когда он смотрит на парня и дальше, за его спину, на пустое место, где, он уверен, только что была Тара. Но там пусто. Он не объясняет все Лиаму, а тот и не спрашивает. Вместо этого он "метает кинжалы" в землю под ним, как будто эти взгляды попадут в Тару, как будто она сможет почувствовать это там, внизу.       Теперь контроль Тео непостоянен. Его сердцебиение, его эмоции, его понимание реальности, даже его обращение. Все это ему так трудно сдерживать, хотя это была его вторая натура практически всю жизнь. Он знает, что что-то неправильно, что он вернулся неправильным. И он ненавидит это. А все остальные, кажется, слишком поглощены тем, какой дырой стал Бейкон-Хиллз, чтобы заметить. Они не видят, как свет льется из его глаз, не замечают, как он заметно затыкается каждый раз, когда они угрожают отправить его обратно. Не улавливают, как его рот открывается и закрывается, как у рыбы, когда он пытается выдвинуть аргумент, который умирает прежде, чем успевает соскользнуть с его губ. То, как он вздрагивает от контакта, как его глаза постоянно ищут Тару, как он настойчиво впивается когтями в ладони своих рук, чтобы держать себя под контролем. Если кто-то из них и чувствует запах крови, они не обращают внимание.       Он все еще грязный и зловонный, покрытый гнилью и сажей, после прорывания себе пути из ада, когда стая тащит его в полицейское управление Бейкон-Хиллз, чтобы держать под пристальным наблюдением. Он знал, что не стоит ожидать приветственной вечеринки или чего-то подобного, особенно не от Скотта, не от Малии... или кого-то еще, связанного со стаей Маккола. Однако он не ожидал, что его быстро закроют в единственную одиночную камеру в полицейском участке. Просто V.I.P. размещение.       Она маленькая, с крошечными окошками на потолке, и в ней стоит только печально выглядящая койка в углу, покрытая тонким слоем пыли. Тело Тео умоляет его о минутном сне, практически крича об отдыхе. Он прекрасно осознает, что сейчас не время для сна, но его глаза тяжёлые, а тело еще тяжелее, поэтому он ложится, игнорируя затхлый запах кровати и то, как пыль щекочет его ноздри при вздохе. Сон приходит легко.       Тео просыпается в морге.       Нет, этого не может быть. Он все еще в полицейском участке и сейчас темно. Он не уверен как долго он спал, но комната кажется меньше. Что-то не так.       А потом он слышит это. Теo-o-o-o-o-o       Но в этот раз бежать некуда, он заперт в маленькой комнате и Тара собирается его сейчас убить. Он знает, что умрет бессердечным, захлебываясь собственной кровью на полу полицейского управления Бейкон-Хиллз. Так что Тео борется, или пытается. Он бы убежал, если бы ему понадобилось, у него это очень хорошо получалось, но дверь не поддается его безжалостным ударам, а окна укреплены стальными решетками. Он слышит людей за пределами комнаты, он знает, что они слушают. Он знает, что они будут сидеть спокойно, пока Тео тащат обратно в ад, пока он брыкается и кричит во второй раз.       "Пожалуйста, кто-нибудь, просто, блять, выпустите меня отсюда. - умоляет Тео истерическим голосом. Его когти бесполезно царапают металлическую дверь комнаты. — Пожалуйста, помогите мне, не оставляйте меня здесь. Кто-нибудь вытащите меня отсюда, пожалуйста, я не могу…"       Он замолкает, задыхаясь от собственных всхлипов, когда видит, как Тара подбирается ближе. Слезы заполняют его глаза, размывая её, и так расплывчатый, силуэт. Он думал, что свободен, он думал, что сбежал от неё.       Она всегда выигрывает.       "Пожалуйста, не делай мне больно, пожалуйста, не делай мне больно. Прости, прости, мне так жаль", — хрипит он, зажмурив глаза, потому что, может быть, если он не увидит ее, она уйдет, как когда маленькие дети пытаются прогнать монстров, прячущихся в их шкафах или под их кроватями.       Чья-то рука хватает его за плечо, и он кричит, умоляя выслушать его. Затем появляются еще руки, и он думает, что что-то не так, обычно происходит по другому, но он все равно вырывается из захвата, царапая когтями кожу.       Малия бьет его в лицо, как она сделала в доме Скотта в качестве приветствия, и вдруг Тара уходит, и это только она, Скотт и Тео. Он видит кровь, но ран нет, нет зияющей дыры в груди, только сломанный нос, который уже начинает заживать.       "Пожалуйста, напомни мне, как он нам поможет? Он был меньшей обузой, когда лежал в земле".       Это голос Малии, сочащийся презрением и обычным раздражением, но Тео сейчас не может придумать остроумного ответа. Фасад контроля исчез, и теперь они видят химеру во всем его ужасающем величии.       Никакого обмена словами, никаких расспросов. Тео молча перемещают в обычную тюремную камеру, Скотт крепко сжимает его бицепс всю дорогу туда, как будто Тео будет убегать, как будто он знает, куда бежать.       Эта камера лучше, с почти полной видимостью остальной части полицейского участка. В голове у него словно помехи от телевизора, и все как будто отстранено, словно он снова смотрит на себя со стороны. Он устал, но знает, что лучше не позволять себе заснуть, поэтому он остаётся начеку, тщательно осматривая периметр на всякий случай. Как будто Тео снова шесть и он держит фонарик дрожащими руками, чтобы проверить, действительно ли у него под кроватью монстр, как сказала ему Тара.       Стая собралась в вестибюле участка, каждый член бросает осторожные взгляды в сторону Тео, когда думает, что он не смотрит. Если бы он захотел, то мог бы подслушать их разговор, услышать все, что они говорят о нем, узнать, поняли ли они наконец, что он им не нужен, что он им никогда не был нужен.       Вскоре стая собирается перед камерой Тео, требуя ответов о Дугласе и Призрачных Всадниках, недавний нервный срыв забыт. Когда ему удается убедить Лиама сломать меч, он может вздохнуть с облегчением.       Никому не нравится мысль о том, что мальчик-разрушитель Тео Рэйкен действительно может остаться здесь, но есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, и он обязательно сообщит об этом стае.       Тео — монстр, но монстр — не он. Может никогда им и не был.