Los dulces

Опасность, польза и пластичность — что может быть лучше? Вайпер придирчиво рассматривает разноцветные статуэтки. Чего здесь только нет… Полные корзинки фруктов, грациозные танцоры, роскошные цветы, милые зверюшки, маленькие копии зданий — так легко засмотреться, потеряться в красочном калейдоскопе фигурок. Всё красивое. Всё съедобное. Всё это великолепие — обманка. Мир из марципана. Он привычно берёт две сладости: по одной для себя и Фантазмы. Золотистые змейки — марципан с лимонной цедрой — его неизменный выбор, пронесённый через долгие-долгие годы. Одна из немногочисленных констант, не тронутых безжалостным воздействием Тумана. Не то чтобы он любил марципан… Просто так получается: если не хочешь кормить кианитовое Пламя отрицательными вещами, вроде страхов, например, найди замену. Его Туману понравились затейливые мягкие фигурки из миндального теста. Ничего удивительного в этом выборе не было: во-первых, марципан с шоколадом, что любил сам Вайпер, отлично сочетался; во-вторых, любимое угощение Тумана было очень похоже на их жизнь. Таинственное происхождение… Сколько легенд ходит о происхождении марципана, сколько стран готовы назвать себя его родиной! Французы, немцы, эстонцы, персы — каждый готов доказать, что именно мастера его родины создали эту сладость. Вайпер из чувства вынужденного патриотизма поддерживал, разумеется, итальянскую и сицилийскую версии происхождения марципана: о годе великого неурожая, когда единственным продуктом, пережившим все невзгоды, оказался миндаль, из которого смекалистые итальянцы стали делать хлеб, пиццу и сладкий марципан, и о том, как когда-то давно марципан доставили на Сицилию сарацины, ценители изысканных арабских сластей. Никто не знал, какая страна удостоилась несчастья именовать себя родиной Вайпера. Иллюзионист скрывал совершенно все сведения о своей национальности, настоящей внешности, имени, возрасте… Профессиональная паранойя и привычка пускать туман в лицо клиентам. Миндаль и сахар, миндальное тесто. Просто — дорого: эстетичное лакомство. Чем больше доля ореха, тем качественнее и дороже марципан; когда-то был исключительно угощением знати. Говорят, раньше в далёкой холодной России марципан был императорским десертом. Простые алгоритмы — измени, спрячь, отыщи, убей. Большие цены — туманник его уровня за мелочь работать не будет. Чем больше платишь, тем изящнее и эффективнее узор иллюзий. Польза — согласно легендам, придуман марципан был как лекарство. Свойства миндаля, улучшение защиты организма, ускорение разума… Опасность — нежный аромат, кто не слыхал о цианиде? Горький миндаль — дурманный источник. На каждые двадцать ядрышек сладкого миндаля в марципане приходится одно горького, и кто готов поклясться, что точно обработанное от яда. Иллюзии могут вывести и защитить, а могут и растерзать, запутать, уничтожить. Смешать два вида: сладостная смерть под видом лекарства, горчащая жизнь с убийственной глазурью. Вайпер — их мастер. Марципан пластичен: легко меняет обличья, цвета, дополнения. Сколько людей, столько рецептов: один кондитер пройдётся по мягкой массе дробью орехов, другой начинит самоцветной россыпью цукатов; кто-то предпочтёт окрасить малиной и пурпуром, кто-то выберет травяные оттенки. Животные, люди, растения, сошедшие с книжных страниц существа, чудеса архитектуры — любая форма найдётся, какую ни пожелай. Характер, внешность, окружающий мир — морскими волнами кружит Туман, дрожит водное полотно, изменяясь каждую секунду, но всё же оставаясь собой: из искры рождается пламя, пламя становится птицей, чьи перья роняют тяжёлые капли дождя, становящегося человеческими судьбами. Изменчивость — первое свойство иллюзиониста и мира, воображение — первая заповедь. Мягкий-мягкий марципан соскальзывает в мир многообразными отблесками вселенной. Вайпер марципан не очень-то любит: слишком они похожи, хотя и звучит это нелепо. Туман Вайпера обожает их обоих: и своего носителя, и его сладкое отражение. Золотистая змейка осторожным движением отправляется в рот, чтобы стать искрами в буйном потоке кианитового огня.