Desire

***

Кэйтлин обожала праздники. Парады, проходившие в Нью-Йорке, всегда поражали её своей помпезностью, и она старалась на них выбираться, чего бы это ни стоило. Отец ей и не запрещал. Он вообще не был тем старым типом родителей, которые постоянно пытались вставлять палки в колеса веселья их детей. Разве что старался ради приличия строго наставлять, чтобы она не влезала в неизвестные ей компании людей и возвращалась домой к десяти. Она правда старалась, честно. А потом всё равно веселилась чёрт пойми с кем, у кого волосы были выкрашены в цвет американского флага, а на лице красовался целый металлургический завод в виде пирсинга. В Дерри же парады отличались от всех тех, которые она видела. Люди будто преображались, когда праздник спускался на это грешное скучное место. Все были заняты приготовлениями, носились с подарками, вешали шарики и раздавали их детям. Около прилавков взрывались чаны с солёным попкорном в маленьких желто-красных тележках, сахарная вата уже стояла наготове в картонных розовых рожках, готовясь застрять у кого-то в волосах, а со стороны людей слышалась активная болтовня — словом, день города проходил что ни есть лучше и шёл его жителям на пользу. Сегодня ребята пригласили Кэт в парк аттракционов. Он был сравнительно небольшим, по сравнению с теми, в которых она бывала раньше. Однако это не помешало ей оценить приглашение и в праздничном настроении духа принарядиться к празднику. Кэйтлин особо никогда не любила носить платья, но иной раз, к удивлению многих, могла надеть сарафан нежно-белого цвета. Единственный, к слову, в её походном гардеробе, взятом с собой в Дерри. Она разглаживала его складки, стоя сейчас перед зеркалом, поправляла обхватывающую свободно плечи ткань, и крутилась, загипнотизировано следя за тем, как раскручивалась вслед за её ногами, словно маленький вихрь, плиссированная юбка. Вечером, после основного празднества, должна была пройти костюмированная дискотека. Кэт не знала, сможет ли она попасть домой до её начала, поэтому она решила пойти сразу же в таком виде. Даже несмотря на то, что её ждали водяные горки, бешеные крутящиеся чашки, которые Ричи очень просто и точно называл «блевательницами», колесо обозрения, батут и ещё много чего, она готова была защищать белизну своего наряда. А если он и испачкается, она и не сильно расстроится. Первыми собравшимся ближе к вечеру, когда диск солнца уже стал закатываться за тонкую тянувшуюся линию небосвода, было всего лишь четыре неудачника: Стэнли, Бен, Эдди и Майк. Остальные запаздывали. В ожидании ребята со скуки перебирали купленные серебряные жетоны и обсуждали последний просмотренный фильм. — Крюгер уже совсем не тот. Серьезно, первые части ещё хоть куда не шло, но следующие уже та ещё туфта, — Ричи попытался подкинуть жетон и поймать его ребром на обратную сторону ладони, но промахнулся и заехал себе просто по руке. Стэн и Эдди разразились хохотом, схватившись за животы. Ричи бросил в их сторону полный боли и разочарования во вселенной взгляд. — А я думаю, что фильм был не так уж и плох, — вставил Бен, поправляя съехавшие латы и подтягивая их обратно. Сегодня он решил побыть в образе рыцаря эпохи ренессанса. Остальные ребята не сильно одобрили его выбор, но один вид на черный, сшитый на скорую руку и лучший по качеству, чем все их подготовленные костюмы, берет заставлял их замолчать. Всё же Бену образ задорного пьянчуги рыцаря очень даже подходил, пускай они называли его так только за глаза. Пьянчугой Бена можно было назвать только если ты его совершенно не знал или не видел никогда в лицо настоящих напившихся подростков. — Ты так говоришь о каждом фильме, Бен, — Майк неодобрительно покачал головой. На нём была простенькая льняная старая рубаха, размазанные по лицу белые, красные и зеленые полосы, да сделанный из бывшего ремня и купленных разноцветных декоративных перьев головной убор. Сегодня он был вождем краснокожих. Правда, Ричи, увидев в первый раз его повязку, не удержался и выдернул для себя парочку перьев, запихнув их в плотное кольцо синтетического костюма, но это не меняло особо ничего. Так даже стало симпатичнее. — Ну нет, я разбираюсь в хорошем кино не хуже книг. — Тебе, как жирному задроту, я верю, — Тозиер подмигнул другу, щелкнув пальцами в его сторону, и Бен, приподняв одну из бровей, ткнулся его своим деревянным оружием. Ричи схватился за плечо, с оскорбленным видом потирая его. — А мне кажется, Ричи прав. Первая часть была куда страшнее, чем остальные, — вставил свои пять копеек Стэн. Ну, ему заморачиваться ни с чем не пришлось — черно-белый костюм Пьеро будто был создан для него и этого праздника. Нужен был лишь повод его вытащить из пыльного домашнего ящика, отковыряв у крышки предварительно дно. Такие вещи не хранят в открытом доступе — это можно было прочитать по лицу Стэна, подведенному белым гримом и разбавленным двумя черными точками под глазами. — Я же говорил! — Да ребят, харэ уже наезжать на Бена, — наконец подал раздраженный голос Эдди. Он выделялся из всей компании собравшихся неудачников уже тем, что был в обыкновенном черном фраке, белой, выглаженной его матерью заранее рубашке, черной бабочке и часах. Приходилось врать для поддержки образа, что он не просто напялил парадный костюм, а что он — Джеймс Бонд. — Слышь, недо-Пирс-Броснан, ты ведь даже на него не ходил. Ты зассал. — И что? Я слышал… — Нет-нет-нет, если берешься оценивать фильм, его надо сначала посмотреть! — не унимался Ричи. — Да послушай же ты, придурок! «Человек-паук» в лице Ричи уже стал готовить свою паутину в сторону Эдди. Майк закатил глаза. Каждый раз сборы начинались именно так, когда Билл и Беверли опаздывали. Спор мог бы и продолжиться, если бы не выплывшая из-за угла Кэйтлин, заставившая своим появлением всех разом резко заткнуться. У ребят, кажется, отсох язык. Кэйтлин была непривычно красивой и нежной сегодня с прикрепленными ангельскими крыльями за спиной и в белом приталенном платье. Образ Джульетты из фильма: «Ромео + Джульетта» шел ей не меньше, чем Клэр Дейнс. Ричи буквально поднес ладонь к подбородку Эддса, чтобы закрыть ему рот. — Сейчас ты мог спокойно словить навозную муху, чувак, и заразиться ку-у-у-учей болячек, — прошептал он ехидно Эдди в ухо, но тот лишь отмахнулся от него. Его карие глаза были приклеены к Кэт, а на лице расплылась глупая смущенная улыбка. — Привет, ребят, — салютовала она. — Привет, Кэт, — ответили мальчишки хором. Громче всех прозвучал Эдди, поэтому взгляды других неудачников перебежали от девушки к нему. Всем резко стало всё понятно. Кэйтлин улыбнулась, изогнув одну бровь. — Ну, так и будем стоять или пойдем уже опробуем блевательницы, пока Билл с Беверли ещё не пришли? — У Билла все равно вестибулярка плохая, так что он не должен будет обидеться, — бодро ответил Ричи, и потащил Стэна с Майком в сторону крутившихся по отведённой им траектории чашкам. Эдди остался с Кэйтлин, и на его лице ещё сильнее запылала неловкость. Он откашлялся, достал ингалятор, вздохнул и убрал его в нагрудный карман. — Н-не поставишь мне компанию?..То есть не составишь?! — он тут же себя исправил, протягивая ей свой локоть. Боже, вот идиот — послышалось тихим бормотанием после. Кэйтлин удивилась такой смущенной реакции Эдди. Честно говоря, видеть его таким ей доводилось в первый раз. Она взяла его под локоть и, чтобы не смущать парня ещё больше, постаралась вести себя как обычно. — Давай пойдём вон в ту? Мне нравится, как её немного заносит на поворотах. Глаза Эдди забежали от лица Кэйтлин к аттракциону. — Я слышал, что процент большинства несчастных случаев начинается именно с таких слов…— нервно ответил он. Кэйтлин ехидно прищурила единственный видный глаз. Она вцепилась в локоть Эдди, рванув со всех ног, насколько ей позволяло платье, в сторону остановившихся чашек. — Тогда мы просто обязаны сесть именно в неё! В Дерри привозили и собирали аттракционы всегда либо на день города, либо на день в честь канала Барренс. В своё время он сильно обогатил местные посевы, сделав обитателей Дерри богатыми и процветающими с точки зрения торговли. Для взрослых это был хороший повод лишний раз заработать на детском веселье, а для детей выбраться из своих домов. Все практически оставались в выигрыше, так что веселье не обременялось огромной суммой потраченных карманных денег. Каждый взял столько, сколько смог. Билл с Беверли пришли спустя полчаса, когда собравшаяся компания успела уже побывать три раза на «чертовых чашках», зайти в тир и выиграть огромного плюшевого зайца с отвалившимся глазом, и сейчас рассекала натёртый воском пол автодрома, с боевыми кличами врезаясь друг в друга. — Я смотрю, вы тут уже без нас совсем развлекаетесь, — с усмешкой подметила Беверли, улыбнувшись украшенным швами ртом. Она была похожа на невесту Франкенштейна в своём длинном белом лёгком платье и с залаченными вверх волосами. Теперь Кэт понимала, почему их так долго не было — у Билла все тело было в шрамах, нарисованных углем и краской. А лицо выкрашено в трупный сине-зеленый цвет с хорошо отделанными на веках тенями. Глаза как будто и вправду были запавшими глубоко-глубоко внутрь. — Да вы всю палитру на себя вылили! — крикнула Кэйтлин, резко крутанув руль и въезжая Стэнли в задницу машины. Голова Стэна дернулась от резкого столкновения, а с кудрявых волос слетел вытянутый чёрный колпак. — Это было нечестно! Я отвлёкся на Беверли! — А нечего строить глазки уже занятой девушке, Стэн! Билл с Беверли притихли, переглядываясь, а Кэт поджала губы с видом бесконечного «раскаяния» за свои слова. Которого, конечно же, не последовало. А вот ухмылка — да. — А ну-ка, Стэнли, уступи мне свой кар, — по-боевому пробасила рыжая. Стэнли не стал ей отказывать. Беверли с озорным блеском в голубых глазах дождалась, когда Стэн выйдет, и сама залезла в машину. Вот тут уж она позволила себе оторваться, устроив охоту на «пернатую» говорушку. После кара, вымотанные, с осипшими голосами, ребята двинулись к огромному полосатому тенту, где купили себе по парочке хот-догов, сахарной ваты и попкорна. Денег на воду ни у кого практически не осталось, поэтому пришлось скидываться на общую бутылку для всех. Даже Эдди пренебрег своими принципами «пить только из стаканчиков», опустошив чуть ли не половину бутылки. Поздно вечером, когда стемнело окончательно, ребята разбежались по конкурсам. Каждый из них хотел отхватить себе что-нибудь на память от праздника, и совершенно не хотелось в очередной раз забивать голову тем, что буквально недавно каждого из них преследовал клоун. Кэйтлин старалась не думать о нём, и у неё хорошо получалось. Хотя костяшки пальцев у неё при сильной работе ладони вновь начинали болеть. Они с Беверли чисто ради шутки решили сходить к гадалке. Её тент находился в отдалении от остальных палаток, и это уже придавало ей неимоверной загадочности и притягательности, поэтому миновать такую женщину, по мнению девочек, было бы преступлением вечера. Отодвинув висевшие бусины на тонких цепочках при входе, Кэйтлин вошла первой, головой кивая Беверли, зашедшей следом. Внутри все было обставлено как у цыган; большое количество свисающих тканей, поставленные на обозрение блестящие вещи и благовония, пропитавшие каждый уголок тента чем-то терпким, одурманивающе сладким. Женщина сидела с закрытыми глазами в турецкой позе. Над ее коленями держался на неведомо тонких подпорках столик с темно-фиолетовым шаром. Внутри него, как показалось Беверли, можно было при долгом рассмотрении заметить мерцающие молнии. — Леди, здравствуйте, — Кэйтлин присела в шутливом реверансе, и женщина открыла один глаз, взглянув на неё — Мы вам не помешали? — Вы пришли за предсказаниями. Кэйтлин не удивилась такой находчивости, видя в ней объяснение, что к гадалке ни за чем-либо другим никогда и не приходят. Она кивнула. Хотя холодок неуверенности всё же коснулся её спины. — Да, мы бы хотели получить по одному предсказанию на каждую из нас, — подала голос Беверли. — Присаживайтесь. Деньги сразу же на стол. А то знаю я вас, подростков, получите предсказание и убежите, не заплатив, — прокряхтела женщина, вставая и потирая спину. Она удалилась в неизвестный карман маленького тента, словно ушла в другое измерение. Беверли с Кэйтлин переглянулись. Выложив последние деньги на деревянный столик, девочки опустились на подушки, разбросанные рядом со столом гадалки. Она вернулась с маленькой деревянной миской, украшенной рисунками, ступой и травами. — Вы же не будете пичкать нас травой, чтобы мы увидели своё будущее? — спросила Кэт, недоверчиво прищурив глаз. — Руки. Протяните руки. Бев аккуратно толкнула Кэт в бок, чтобы она попридержала свои колкости при себе, и протянула руку женщине. Кэт закатила глаза и сделала ровно то же самое. Гадалка с нечитаемым выражением лица подожгла травы, которые до этого момента скурпулезно толкала. От них поднялся белый дым, и Кэйтлин с ещё большим недоверием уставилась на миску и её содержимое. Беверли же выглядела захваченной любопытством и самим процессом гадания, её глаза буквально горели интересом. — Дышите. Дышите, — повторяла гадалка, взяв в руки барабан. Руки девочек легли на стол, они подсели ближе. Кэйтлин ощутила, как её сознание ускользает от неё, стоило её дыханию участиться. Она не знала, что за травы там подожгла эта мадам, но вставляло от них сильно. Аромат пряностей захватил собой весь чистый воздух, дымкой сменяя окружающее пространство на непроглядную пустоту. Кэйтлин повернула голову и обнаружила, что Беверли рядом не было. Как и гадалки, и тента тоже. Вокруг неё был туман, плотный, охватывающий её защитным куполом. Она попробовала пошевелить пальцами — её руки слушались её, ноги тоже. Значит, шаг вперёд было сделать возможно. — Вот ребятам потом что будет рассказать… — усмехнувшись, проговорила Кэт в пустоту, отправившись на встречу неизвестно чему. Чем дальше она шла, тем чётче становились очертания леса, ночного неба, сияющего голубого диска Луны и горящих вокруг него звёзд. Она смогла ощутить, как под ногой хрустнула ветка, а рядом пролетела спарировавшая птица, словив пробежавшую рядом мышь. Злобный рок ждёт тебя, дитя. Он здесь, уже рядом. За твоей спиной. Кэйтлин резко обернулась назад, но никого не обнаружила. Однако сердце её нервно сжалось. Она последовала дальше и, миновав дорогу из веток, вышла на каменистый берег. Подобный она уже где-то когда-то видела, но Кэйтлин никак не могла вспомнить, при каких обстоятельствах. Ноги её, на удивление, оказались босыми, и ступни во всей остроте ощутили прохладу камней. Кожу на пятках закололо. — Не знаю, что она туда положила, но штука эта улётная… — повторилась Кэт, опускаясь рядом с спокойными водами озера. Вода блестела и переливалась. Пойманный в ней лунный свет двоился и растворялся среди воды на тонкие, сюрреалистичные нити приподнимавшихся волн. Смотря на них, у Кэйтлин зарождалось лишь одно желание — сбросить крылья и залезть в воду, даже если та окажется ледяной. Ей хотелось проверить реальность получаемых ощущений и их стойкость, и ради этого не грех было скинуть прикрепленные к платью украшения. Она стянула с волос венок и сняла с плеч ремни, на которых держались крылья. Ногой проверила воду и, ощутив, что та и вправду мокрая, настоящая, объемная, вернулась обратно. Разбежавшись, Кэйтлин прыгнула в озеро, напугав поднявшимся шумом и плеском сидевших недалеко от воды птиц. Те взмыли с встревоженным криком в небо, пересекая его четкой линией в вверх. Под водой она попыталась открыть глаз и разглядеть дно, но увидела под собой лишь бездну блестящих влажных камней, образующих общим количеством подобие черной дыры. Такое легко могло напугать неподготовленного человека, но, черт возьми, она таковым не являлась. Как же от этого захватывало дух! Проплыв несколько ярдов, она вынырнула, с силой запрокинув голову, чтобы убрать волосы от лица. Пригладив их, она совершенно забыла о том, что обычно нужно было скрывать от посторонних глаз. И не заметила, как вода беспокойно заколыхалась от ещё одного прыжка, накатывающими волнами подбираясь к ней. Замерев, Кэйтлин уставилась на расходящиеся по воде круги. В её голове повторно простучало предупреждением Оно сзади, позади тебя. Оно уже здесь. Вода забурлила близь отражающегося диска Луны, и Кэйтлин, помедлив несколько мгновений, вышла из оцепенения и сорвалась в сторону берега. Она не хотела видеть, что вылезет позади неё, она не хотела знать, что готово было прыгнуть за ней в воду и с пристрастием охотника пуститься быстро вплавь. Впервые за несколько лет Кэйтлин ощутила сильные, жгучие чувства паники и страха. Она пыталась плыть, и чем ближе слышался плеск бурлящей воды, тем сильнее она гребла к берегу, налегая, в основном, на быстро перебирающие воду руки. Платье тяжёлым грузом путало ноги и тянуло её ко дну, вода пускалась волнами в лицо, размывая видимость, и всё буквально тонуло в белом лунном свете. И её крик, и плеск развергшихся вод, и дикий звонкий смех, растерзавший тишину на мелкие кусочки. Она тонула, и она чувствовала, как ей не хватает воздуха. По-настоящему. Черная роба смерти маячила у неё перед глазами так же близко, как подводные камни, об которые она ударялась спиной, сколько ни пыталась выбраться. В голове стоял шум воды, лёгкие жгло от недостатка кислорода. Кэйтлин мотала головой, брыкалась, руками старалась достать верхушку пленки воды, раскрыть её и вынырнуть. "Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста!" - стучало с кровью в висках визгливой, истеричной мыслью, безостановочно заполняя всё её сознание. Инстинкт самосохранения включился на всю - она не собиралась так просто сдаваться. Но её тело, даже поддавшись разнесшимся по венам пулям адреналина, не смогло сопротивляться той силе, что сковала её по рукам и ногам. Кэт устало опустила руки, наконец, повинуясь тому, что дно ждало её тело в свои жадные холодные объятия. Послышался плеск воды. По её глади поплыли мелкие пузыри. Бульк-бульк-бульк... Что-то вытащило её тогда. Доплыло до самого дна, вытянуло на поверхность и с голодным рыком бросило на землю. От толчка в спину вода полилась из её рта маленьким водопадом, и Кэйтлин зашлась тяжёлым кашлем, отплевываясь. В голове звенели колокольчики, как при июльском празднике дня независимости; она, словно чугунная, покачивалась на плечах, грозясь упасть вот-вот обратно на землю. Однако затылок девушки встретило только холодное дерево, а мыльный взгляд наткнулся на волка, у которого были золотисто-медные глаза. Волка… До Кэйтлин запоздало дошло значение увиденного, а когда это случилось, было уже слишком поздно. Она испуганно попыталась сдать назад, но не смогла даже пошевелить руками; только беспокойно поводила ими по земле, создавая в воздухе грязные облака пыли. Сердце стучало набатом в груди, судорожно поднимаясь в горло, пока Оно приближалось к ней шаг за шагом. В агатово-черной пасти, будто вышедшей из настоящего филиала ада на земле, сверкнули белые клыки и мясистый розовый язык. Опасность близко, дитя, И оно идёт за тобой, Оно идёт за тобой… Кэйтлин закрыла глаза. Создание тьмы, сотканное своим естеством из гнили и чужих смертей, обнюхало её, лениво скользя языком по шее, прежде чем Кэйтлин ощутила укус. Горячая кровь полилась на её руки, она залила платье, разбрызгиваясь в разные стороны. А оно всё тыкалось в её плоть, продолжая её драть, терзать… Поглощать с утробным довольным рычанием. Она издала пронзительный крик, и получила плеск соленой воды в лицо, прежде чем и вправду наконец открыла глаза. Она лежала на полу, над ней, встав полукругом, стояли неудачники. У Беверли было бледное лицо. А у Эдди тряслись руки. Кэйтлин и не заметила бы, что в них была до этого момента бутылка, если бы она ни приземлилась из его взмокших пальцев аккурат с её головой. — Твою мать, Бев, больше вы в такие стремные места ни ногой! Ты видела, как её колбасило?! — Эдди всё никак не хотел униматься — похоже, он говорил это уже не в первый раз, учитывая, как лица ребят вытянулись после его слов. Она плохо понимала, что вокруг неё происходит, потому что голова её всё ещё будто бы была не здесь. Кэйтлин попыталась привстать. Бен поддержал её за спину, не давая упасть обратно на разноцветные подушки. Она запустила ладонь в волосы, оперлась локтем о согнутые колени и потерла шею. Никаких следов, конечно же, не было. Чего она ожидала. Но всё происходившее было таким реальным… Женщина, всё это время молча наблюдавшая за переполохом, устроенным в её шатре, наконец подала голос. — Девочка, ты в большой опасности. Монстр положил глаз на тебя. Он уже идёт за тобой. Кэт попыталась что-то спросить, но у неё лишь получилось хрипло прокашляться. Беверли опустилась рядом с ней с тихим: «Господи, Кэйтлин, пожалуйста, прости меня…», взяла её вместе с Беном под руки и повела прочь из шатра. — И что это, нахрен, означало? — Ричи недоуменно покосился на палатку, когда они отошли к начавшейся дискотеке. Музыка уже во всю играла, парочки крутились под неразборчивый мотивчик, а некоторые аттракционы опустели. — Я не знаю. Но если она имела в виду… Он-н-но… — Билл посмотрел на Кэйтлин долгим взглядом. — Что ты видела? — перебил его Майк, сев на корточки напротив поникшей и задумчивой Кэт. Он вложил в её сцепленные вместе пальцы стаканчик с газировкой. — Я…не знаю, — честно ответила она, поднимая растерянный взгляд на Майка, — Честно, это был сюр какой-то. — Сюр? Ты не ошиблась с буквами, дорогая? — сказал Ричи, — Может, срань та ещё? — Это сокращение от сюрреализма, придурок, — закатил глаза Стэнли, смерив балабола взглядом, в котором так и читалось: «Заткнись, Ричи». Ричи опустил ладонь. Пять ему никто давать не собирался. — Там было озеро…лес…и я начала тонуть, — продолжила она. — Что-то сначала потянуло меня на дно, а потом с него достало. Будто игралось. — Вот это реально уже стремно, — Эдди судорожно вздохнул. — Я не уверена, что это был он… Оно. Но я точно уверена в том, что это было очень страшно. Я испугалась. — Ну, это нормально для людей, когда они видят что-то страшное… — начал Бен. — Нет, Бен, ты не понимаешь. Я испугалась. — она усилила это слово, сделав на нём акцент, — Я не испытывала чувство страха очень давно. Мне не позволяли таблетки, на которых я сидела много лет. Среди неудачников повисла тишина. — Таблетки? — подала голос Беверли. Кэйтлин устало вздохнула и стыдливо отвела глаза. — Не столь важно. Это было давно и я их уже не принимаю. — Ты что, на наркотиках сидела? — прямо спросил её Ричи. Бев метнула в его сторону укоризненный взгляд. — Нет, Ричи, всё куда проще — я сидела на антидепрессантах. — ответила она, — Огромном списке лекарств, который помогал моей крыше не ехать, блокируя мои эмоции и сводя их до уровня эмоционального кругозора, как у зубочистки. Вышло несколько едко и раздражительно, но это была правда. И когда-нибудь Кэйтлин пришлось бы им об этом рассказать. Вот только она мечтала, чтобы до этого дня никогда не дошло. — Но…почему? Она помедлила с ответом, пытаясь подобрать нужные слова. Но смягчить то, о чём она уже так давно не говорила, было просто невозможно. Эти три слова всегда будут жалить сильнее всего, как бы она их ни меняла. Напоминать о том, что тянуло её грузом вины много-много лет, почти стянув в могилу. — Из-за смерти моей матери. Когда мне было десять, её не стало. Прибавьте к этому плюс пять лет приёма схемы и поймете, почему я такая странная. Её рука невольно коснулась прикрывающей правый глаз чёлки. — Только не говори, что у тебя там глаза нет? Кэйтлин изогнула бровь и уставилась на Ричи. — Серьезно?! — воскликнул он с таким мелькнувшим отвращением на лице, будто своими глазами это увидел. — Это память о ней. Мне предлагали сделать операцию и вставить протез, но…я просто не смогла. Всё, что мне от неё осталось — это пустая глазница да шесть футов земли на кладбище. Она поникла и обняла себя за колени. Очень сильно захотелось закурить. А ещё уйти домой и не тащиться на танцпол после такого путешествия внутрь себя. Сон стал бы неплохой альтернативой активному отдыху, если честно. Папа говорил, что он всегда ложился спать, если видел, что привычный ему мир вокруг рушится. А сейчас именно это и происходило. Кэйтлин вздохнула и привстала. Ну, к чёрту. Вечер уже был испорчен. Не хватало ещё окончательно его ребятам срывать своими историями. Нужно просто уйти, как она делала всегда, когда неловкость было нечем закрыть, а на языке начинали крутиться только одни обидные остроты. Толпа из рук неожиданно накрыла её сначала справа, потом слева, сзади, спереди… И вот она уже сидела облепленная ребятами со всех сторон, словно большим теплым коконом. Кэйтлин молча рассеянно провела рукой по тем, до кого достала и села обратно. У неё задергалась верхняя губа и челюсть заходилась ходуном, оторванная, как у марионеток чревовещателей. Глаз зажгло от непрошеных слёз, покатившихся по пухлой щеке к подбородку. — Ну и куда ты собралась? Мы вроде ещё гулять не закончили. — послышалось где-то в районе её макушки. По голосу, кажется, это был Ричи. Только у него могла попытка успокоить человека превратиться практически в обвинение. В этом был весь балабол. Её руки скользнули на колени и сжались. Она и не заметила, как совершенно вдрызг расплакалась.