Наследие Лорда-регента

      Вооружённый отряд грифонов осторожно пробирался через проклятые земли. Пристально озирались воины по сторонам, готовые в любую секунду отреагировать на всякую угрозу или опасность, какой только могло попытаться удивить их это умершее в веках место.       Когда-то богатейшее и красивейшее имперское графство — ныне несло оно на себе следы опустошения и разрухи. Складывалось впечатление, что все обитатели давно уже покинули его, отдав свои некогда прекрасные, а ныне оскудевшие, земли на откуп времени под натиском какой-то давным-давно забытой войны, или, быть может, даже катаклизма. Но реальность была иной. Да, катаклизм, пусть и не столь древний, иссушил, уничтожил эти земли, вынудив большинство местных бежать без оглядки. Летописи и хроники рассказывали о вереницах голодных, перепуганных беженцев, часто бежавших со своими семьями в одной лишь одёжке и теми немногими вещами, которые первыми попались им на глаза.       Многие ушли. Даже звери — и те подавно оставили свои издавна обжитые угодья в желании спастись, но многие... Многие остались. Остались, изменившись навсегда. Графство извратило их. Даже природа, казалось бы, древняя и могучая сила, прославляемая жрецами и друидами, пала жертвой могущественной порчи, изменившись в сути своей до неузнаваемости, погрузившись в беспамятство и губительное безумие. Ныне земли его населяли всевозможные головорезы, бандиты и отверженные, которым уже нечего терять. Некоторые из них не желали подчиняться имперским законам, другие же просто, укрываясь от длинных когтей имперского правосудия, нашли здесь своё пристанище. Но преступники казались лишь небольшой помехой. Досадной мелочью, в сравнении с теми порождениями, от встречи с которыми кровь в жилах леденела у всякого. Искажённые потомки местных и поклонники тёмных, еретических культов ведомые своими нечестивыми богами, нацелились не сколько на само сердце могучей грифоньей империи, но стали угрозой если и не для всего мира, то для всего континента. А потому подлежали они ничему иному, кроме смерти, желательно, в очищающем пламени, вместе со своими нечестивыми гримуарами.       Но как будто этого было мало! Сама земля противилась любым попыткам императора и князей выжечь эту сочащуюся гноем язву и принести мир — она менялась, приспосабливалась. И вот тогда-то безопасные проходы могли в одно мгновенье стать смертельными ловушками, а то и вовсе исчезнуть, словно их никогда и не было. Эта особенность делало все их попытки действовать грубой силой заранее обречёнными на неудачу. Сложно будет перечислить имена всех тех имперских князей и баронов, что сложили головы свои в пяти священных походах, и невозможно подсчитать, сколько простых солдат и наёмников умерло, так и не достигнув цели своей праведной миссии. Но и их посмертный подвиг был извращён этим ужасным местом! Теперь их души, их кости и воля их принадлежали этому месту. Не в силах противиться проклятию, они сами стали его жертвами, верными рабами, что готовы убить всякого, кто посмеет, в глупости, иль в пелене безумства посягнуть на великие тайны этого места.       Тогда же, стремясь не прекращать своей праведной борьбы, император постановил учередить особое войско, в некотором роде, хранителей запретной земли, чтоб те сторожили его от незваных гостей как изнутри, так и снаружи, а также находить и точечно вырезать наиболее опасные культы, чего бы им это не стоило. Пони или грифон — не важно. Каждый мог стать частью «Мрачных стражей», лишь бы тот был в состоянии держать оружие. Тут были рады всякому добровольцу. Каждая пара рук или копыт всегда была в цене, даже если принадлежали они преступнику. За редким исключением. Здесь всем было абсолютно наплевать на твоё происхождение или статус: крестьяне стояли в одном строю с благородными — хватило бы решимости.       Кого-то манил долг, кого-то — жажда борьбы с ужасами и чуждыми этому миру порождениями хаоса. Другие же грезили о несметных сокровищах великого города Грифенхайма, ныне обратившегося в руины и погружённого в порчу. Каждый имел шанс найти что-то своё на этой старой дороге, и лишь единицы преуспевали там, где тысячи гибли, лишившись всякого рассудка и воли к жини.

* * *

      Ведомый своим командиром, отряд продолжал осторожно двигаться вглубь враждебных территорий, регулярно высылая вперёд разведчиков, и время от времени делая короткие привалы, позволяя своим подопечным немного передохнуть, а идущему вместе с ними жрецу обратиться к своим богам за помощью в их нелёгком предприятии, заодно даруя благословение древних богов всем, кто в этом нуждался.       Клубящиеся в низинах туманы и серые, словно свинец, тяжёлые тучи не пропускали сквозь себя ни единого лучика света, сохраняя окрестности в царстве вечного полумрака, напряжённой тишины и сырости, не смотря на то, что солнечный диск едва-едва коснулся зенита, вызывая у каждого, кто впервые попал сюда, чёткое желание покинуть эту землю как можно скорее. Но солдаты в этом небольшом войске ступали твёрдо. И хотя от монотонного и длинного марша по пересечённой местности лапы большинства из них сильно намокли и стёрлись, их боевой дух оставался ровным. Здесь, в эдаком предбаннике, шанс встретить на своём пути нечто реально опасное был довольно мал, а природные и магические аномалии были весьма редки, а потому достаточно хорошо изучены. Но это далеко не значило что бдительность следовало ослаблять. Тем более что между разными частями графства никогда не существовало чётких границ.       Спустя некоторое время вернулись разведчики, доложив, что не дальше чем в часе пути, было обнаружено большое прибежище культистов, обустроенное в развалинах старой крепости. Бойцы сообщили, что еретики явно готовились к какому-то ритуалу, так как число их всё росло и росло за счёт постоянно пребывающих с севера новых групп культистов, некоторые из которых несли с собой жертвенных животных, а иногда и пленников, что понуро шли за своими пленителями, не в силах противиться. Кроме того, в самом замке также велись какие-то важные приготовления, но что конкретно они не знали, а выяснять было небезопасно — риск обнаружения был слишком велик и неоправдан, но все они наперебой твердили о явной нечестивости происходящего там.       Командир собрал небольшой совет из парочки сержантов и жреца, который постановил — однозначно выступать. И чем скорее — тем лучше. А затем, собрав всё своё небольшое войско — всего-навсего две полные дюжины бойцов, и, разделив их на две равные группы, он приказал немедленно выдвигаться.       Шли крайне осторожно, выслав вперёд новые патрули, и, как оказалось, не зря — по дороге им попадались редкие и разрозненные группки сектантов, с которыми удавалось без особого труда расправляться, тем самым сокращая их итоговое число, или избегать, если риск значительно превышал выгоду. Наконец, спустя какое-то время, наполненное короткими стычками и частыми перебежками, передовой отряд сообщил что крепость уже в поле зрения. Тогда было принято решение найти подходящее укрытие, где можно было бы укрыться перед атакой. Местность, благо, была достаточно густо покрыта хвойным лесом и высоким кустарникам, так что подходящее место нашли без особых хлопот. Грифоны затаились. Высокий кустарник создавал для них почти идеальное укрытие от посторонних глаз, а расположение на одном из многочисленных холмов открывало превосходный вид на замок и окрестности, а посмотреть там было на что.       Стены когда-то внушительной крепости нынче пребывали в ужасном состоянии. Крепостные зубцы давно отломились и основательно завалили когда-то достаточно глубокий ров, а внушительные проломы в стенах, словно проделанные великаном, были наспех заделаны при помощи замшелых каменных кирпичей, взятых с другой, менее важной части укреплений, да один ряд грубо обтесанных дубовых кольев, на которые для устрашения, или просто из религиозных побуждений, были усажены черепа животных, грифонов, пони и ещё с десяток других, опознать которые не представлялось возможным. Остальным укреплениям повезло куда меньше. Каменные ворота и вовсе обвалились под собственным весом, став полностью непригодными для использования. За место этого, они использовали находящийся по соседству пролом в стене, или вовсе пролетали над руинами, если такова была необходимость. Смотровые башенки также не выдержали проверки временем — их пустили на стройматериалы или они, как и главные ворота — рухнули под своим весом. Более-менее уцелел лишь возвышающийся над руинами донжон, но и он уже на ладан дышал, ибо его обрушение было лишь вопросом ближайшего будущего. Но шныряющие по округе культисты, судя по всему, были до жути непривередливы в этом вопросе, и охотно превратили руины в собственный укреплённый лагерь, со стен которого всё ещё неплохо просматривалась заросшая лесом и кустарниками окрестность, который к тому же было достаточно легко оборонять. Даже были начаты работы по вырубке деревьев, пускай результаты были не особо заметны.       — Как думаешь, Гунмар, — обратился командир отряда к подошедшему к нему жрецу, — Что на уме у этих презренных еретиков? Что-то не особо похоже на обычный их ритуал и это мне категорически не нравится.       Жрец почесал когтём короткую бородку.       — Хм… Да, похоже на то, что отступники имеют очень большие планы на эту ночь. Я даже отсюда чувствую их тёмные силы, и они велики. А это значит, что здесь собралось довольно много старших посвящённых. Круг не зря направил нас на их изничтожение. И, видит Адлер, бой этот будет не из простых.       Командир кивнул, тихо усмехнувшись.       — А разве когда-нибудь бывало легко? Да, еретики хорошо окопались, и их много. Ну, тем лучше, не придётся бегать за остальными по округе. Да и солдаты у нас опытные, не в первый год на рубежах, справятся. Заодно станет в округе поспокойнее, на месяца, эдак, полтора. Скажи, Гунмар, ты случаем не ощущаешь здесь порождений Бездны? Такие места манят их как магнит…       Жрец отрицательно покачал головой.       — Увы, но нет. Если тут и замешаны проклятые порождения, то мне о них не ведомо. Возможно, боги не сочли нужным меня в это посвятить. Но я буду искренне молить Всеотца о том, чтобы он даровал всем нам своё благословение на эту битву.       — Тогда помолись и за меня, старый друг. Мы же пока спланируем атаку и немного отдохнём. Нам понадобятся сегодня все, так что и ты про себя не забывай.       Лагерь решено было разбить максимально осторожно, на некотором удалении от расположения неприятеля и под максимально возможной охраной. Костёр также не стали разводить, справедливо опасаясь дыма, что привлечёт нежелательное внимание на их головы, а потому всем пришлось довольствоваться сухарями да солониной, а немногочисленные пони, которые также присутствовали в отряде — сушёными фруктами и орехами.       Наконец, когда день начинал постепенно клониться к закату, а во дворе разрушенной крепости запылал огромный костёр, языки которого были видны даже отсюда, освещая бледным оранжевым светом всю округу, жрец и командир отряда решили — пришла пора атаковать. Построив своё небольшое войско в боевой порядок, и выслушав вместе со всеми молитву Адлеру, грифоньему-богу Всеотцу, он повёл их в битву.       Подбирались осторожно, в надежде как можно дольше сохранять в тайне от врага своё присутствие, что, в целом, было не особо сложно. Всё внимание культистов было сосредоточено на вот-вот-вот готовой начаться церемонии.       Наконец, когда отряд уже почти вплотную подобрался к стенам, на которых хоть несли дежурство немногочисленные часовые. Толку, однако, от них было немного, ведь всё их внимание было целиком и полностью приковано к творящимся на замковом дворе безобразиям. Кроме того, из-за яркости огромного костра и стремительно надвигающейся темноты видели они не то что бы очень много. Лучшего момента для атаки просто не могло быть.       Подкравшись на максимально близкое расстояние, передовой отряд грифонов приступил к зачистке стен, почти бесшумно взлетая, стаскивая культистов с укреплений и уволакиваля их во тьму, дабы там, без лишнего шума, резать глотки отступников. Конечно, абсолютно чисто и бесшумно не получилось, даже коротких, временами, ожесточённых схваток избежать не получилось, однако это было и не нужно. Полностью увлечённые проведением своего ритуала, культисты совершенно утратили какую-либо связь с реальностью, полностью сосредоточившись на небольшом деревянном возвышении с каменным алтарём, у которого, высоко воздев когтистые лапы к небу, стоял высокий силуэт грифона с глубоко накинутым на голову капюшоном и, в отличие от остальных, довольно чистом балахоне, громко взывая к своим нечестивым богам на какому-то малопонятном еретическом языке. А у костра, под вооружённой охраной, содержались пленники в старой железной клетке. Судя по всему — приготовленное подношение.       Тем временем стрелки, вооружённые аркебузами и арбалетами, оперативно заняли стену и, хорошенько прицелившись по наиболее опасным сектантам дали, дружный залп. Грохот выстрелов не сразу разорвал то оцепенения, в коем прибывали экзальтированные фанатики, позволив некоторым, наиболее шустрым стрелкам сделать ещё по одному выстрелу, сразив как стоявшую за кафедрой фигуру, так и нескольких наиболее подозрительных фигур в таких же балахонах, сидящих неподалёку от своего лидера. Но никто и не собирался давать им даже шанса понять, что в итоге произошло.       Громко распевая гальды и умело рисуя на земле руны собственной кровью, жрец насылал на мечущуюся дезориентированную толпу целый шквал проклятий и заклинаний, то поражая их сильнейшим морозным ветром и острыми сгустками льда, то насылая на них огромные чёрные стаи магических птиц, так и норовивших заклевать до смерти особенно нерасторопных. Затем, не ослабляя натиска, в бой вступила пехота, разя мечами, топорами и пиками всех тех, кому не посчастливилось пережить первого натиска, оглашая замковый двор грозными боевыми кличами во славу империи, повергая выживших в ужас. Но и культисты оказались не так просты как это казалось изначально и победу своим врагам отдавать не желали. Стремясь умилостивить своих тёмных идолов вооружённые чем попало, от палок до коротких мечей, фанатики ринулись в самую гущу сражения, выкрикивая проклятия и нечестивые молитвы в ответ. И хотя воины из них были аховые, они сторицей компенсировали это своим полным презрением к боли и смерти, часто принимая свою смерть с безумной улыбкой на устах и стремясь забрать на тот свет как можно больше врагов. И словно этого было мало — культисты отправили в атаку подконтрольных их тёмной воле пленников и рабов, в надежде всё ещё склонить неустойчивую чашу весов в свою сторону, но солдаты императора оставались тверды и не поддались жалости или сомнениям. Началась страшная свалка, в которой нападавшим удалось удержать строй и не рассеяться по полю боя лишь благодаря огромному боевому опыту и выучке, а также своему отважному командиру, принимавшим в бою непосредственное участие из первых рядов. И хотя волны врагов солдат императора буквально разбивались об их плотный строй и заклинания жреца, это сражение не обходилось без потерь. Время от времени какому-то культисту удавалось дотянуться ножом или другим оружием до незащищенных частей тел солдат, но пока, к счастью для последних, они успевали оттащить раненых к себе за спины, быстро восстанавливая оборону.       Некоторые, особо рьяные еретики, пытались обратиться к своим нечестивым силам, в надежде на помощь своих нечестивых идолов, но каждый раз были довольно оперативно выбиты стрелками, а то и силами жреца. Их божества явно отвернулись от них этой ночью.       Вскоре всё было кончено. Прознённый сразу пятью копьями последний культист свалился на землю, изрыгая последние проклятия и кровь на своих палачей, прежде чем ему отрубили голову, которая бодро покатилась вниз по склону, заливая и так уже липкую от крови землю. Всё затихло. Лишь стоны раненых и умирающих едва слышались под завывания холодного осеннего ветра, но вскоре и они умолкли навсегда. Солдаты начали обезглавливать погибших. Когда с этим было покончено, командир разделил своих подопечных на пять неравных групп, поручив им помощь раненым, поиск всех тех врагов, кому повезло выжить и, по возможности, ценных вещей.       Однако, ничего интересного так и не удалось найти. Так, совсем немного медных да парочку серебрянных монет, а все найденные вещи, включая книги, идолы и одежды, которые хотя бы немного походили на магический артефакт, были брошены в костёр.       — Капитан, капитан! — закричал один из солдат, — идите сюда, вы должны это видеть!       — Что там у вас?.. — Спросил он, подойдя к железной клетке в компании парочки своих телохранителей и жреца. — Нашли чего интересного?       Солдат пожал плечами.       — Все мертвы, ваше благородие. За исключением вот этого странного дракона... — Говоривший грифон указал лапой на объект, — Этому, похоже, повезло и он сейчас без сознания.       Капитан подошёл ближе и присмотрелся. И правда. Большинство пленных было мертвы. Скорее всего культисты убили тех, кого не могли, или не успели бросить в бой, но одному и правда повезло... что ж, выглядел он и впрямь странно. Молодой дракон, а судя по виду это был именно он, и впрямь было ещё жив: его грудь неровно вздымалась в такт его сбитому дыханию, да и в целом он выглядел крайне неважно. На его правом и левом предплечье виднелась глубокая кровоточащая рана скорее всего нанесённая копьём, а сам он был весь с ног до головы залит кровью, во многом своей. Но в самом факте его выживания в целом ничего удивительного не было. Самым удивительным был он сам, а точнее — его одежда. Вообще, драконы, как один из самых диких, отрицающих цивилизацию народов, принципиально не носили никакой одежды или брони, считая её проявлением слабости и чрезмерной изнеженности, считая, что их крайне прочная чешуя и так давала им всю нелбходимую защиту как в бою, так и против суровой погоды тех мест, где они обычно обитали. Но был совершенно иной случай. Всё его тело было укрыто довольно странным, пускай и сильно изорванным, чёрным костюмом с видимыми, непонятным для грифонов, знаками отличия. Кроме того, несмотря на сильные повреждения было видно, что одежда сидела на нём в пору       — Хм, и правда интересно, но правила есть правила. Снесите ему голову и дело с концом. Пускай не мучается.       — Постой, — окликнул жрец уже успевшего занести меч солдата. — Я сам должен его сперва осмотреть.       Грифон склонился над раненым, положив лапу ему на лоб и закрыв глаза, бормоча что-то непонятное себе под нос и чертя когтем на груди у дракона руну за руной. — Узнал что-нибудь интересное? — поинтересовался командир спустя довольно длительное время.       — В некотором роде. Хотя это скорее предположение, требующее дополнительных исследований, которые я пока предпочту оставить при себе, но, если вкратце... Его тело весьма необычно реагирует на мои чары, а разум и вовсе остался для меня закрыт. — жрец открыл глаза и встал на все четыре, встретив взгляд капитана своим. — Густав, я понимаю, тебе это не понравится, и всё же я вынужден тебя просит взять его с нами.       Капитан глубоко вздохнул.       — Гунмар, друг, ты же знаешь правила. Любой, кто заподозрен в пагубном влиянии сил бездны должен...       — Да-да, быть уничтожен ради общего блага, я знаю правила, спасибо Густав. — нервно прервал жрец, — И я прекрасно осознаю риски что он может быть поражён порчей, но он нужен мне для моих исследований, так что я считаю риск вполне оправданным. Пожалуйста.       Командир лишь глубоко вздохнул и отрицательно покачал головой, отвернувшись к пламени на пару секунд.       — Прости, но мой ответ — нет. У меня есть мои инструкции и моя персональная ответственность перед моими подчинёнными и всеми «мрачными стражами» в целом, которыми я не смею пренебрегать. Даже ради тебя.       Теперь уже пришёл черёд жреца глубоко вздыхать.       — Эх, Густав-Густав, старый ты служака. Очень жаль, что такая редкая принципиальность пропадает понапрасну в этом покинутом всеми богами месте. — жрец набрал воздуха в грудь. — Ваше благородие, барон Густав Отто Фердинанд Леопольд фон Штри, властью дарованной мне Кругом Предвестников и заверенную Самим императором Вильгельмом-Фридрихом фон Штауфеном я беру командование этим отрядом, равно как и всю полноту ответственности за все свои действия на себя вплоть до того момента как он прибудет в расположение крепости Мельтенриха, — жрец повернулся к стоящим возле него солдатам. — Ну, вы всё слышали? Так не стойте столбом! Возвращайтесь к своим обязанностям! А после положите этого дракона на носилки, да поживее! Будете отвечать за его транспортировку лично. Нас ждёт долгий путь обратно. И не забудьте сжечь это проклятое место.