Я люблю порядок, но в моем сердце полный хаос.
Было уже поздно. Не знаю точно, сколько времени прошло, но было темно. Пришлось Феликсу уговаривать вахтершу, чтобы она пропустила нас внутрь. Но обаяние пьяного Феликса не работает так же, как и у Хана, поэтому нам пришлось написать что-то вроде объяснительных, и только потом нас впустили. Мне было совсем все равно на все эти вещи. Единственное, что хотелось сделать, — обнять Хенджина. Он же так был уверен, что я не смогу изменить ему. Но я это сделал! Надо было быть более грубым с Чаном и сильнее отбиваться, но все этот гребаный телефон. Хотя можно же было бы его забрать как-нибудь по-другому? Или сказать Хенджину и Хану об этом?.. Не знаю… Уже поздно думать о других вариантах. Но есть же плюс во всем этом. Видео удалено… Я зашёл в комнату, даже не попрощался с Феликсом. Я люблю в нем то, что он никогда не станет докучать вопросами и просто будет ждать, когда я сам все расскажу. Это мне в нем и нравится, всегда нравилось. Я лег на кровать Хенджина, залез к нему под одеяло и обнял со спины. Он уже спал. Я ещё сильнее к нему прижался, и у меня так и полились слезы. Господи, почему именно сейчас? Нет, хватит реветь, Ян Чонин! Прекрати! — Хэй, — сонным голосом говорил он и повернулся ко мне, обхватив мое лицо руками. — Ты в порядке? Что-то случилось? — от каких-то его вопросов я начал реветь ещё больше и никак не мог остановиться, даже если и пытался. До сих пор кажется, что руки Чана лапают мое тельце, а этот его грубый тон… — Ну, ты чего, малыш… — приступил он обнимать меня, прижимая к своей груди. Немного странно, что сегодня Хван надел футболку. Обычно спит без нее. — Что-то случилось на празднике? — Я сделал кое-что ужасное… — только и смог сказать я. Хван молчал, ничего не говорил. Только ждал, когда я продолжу. — Мне неловко от этого… Но я не хотел, правда… Я… Я… Не знаю, как сказать это, Джинни… Это может причинить тебе боль… — Но лучше же будет, что я об этом узнаю от тебя. Ты так не думаешь? — говорил он немного обеспокоенно и гладил меня по спине. — Даже если мне будет больно от этого, то все равно скажи мне. Малыш, я приму все… — на последней фразе он немного запнулся. Звучало неправдоподобно, но ладно… — Ну… — медлил я и снова начал реветь, он меня подбадривал. — Я переспал с Чаном, — резко выдал я, чтобы сказать об этом сразу и без промедления, чтобы потом не мямлить и не передумать о своем решении, чтобы… Чтобы быть честным с ним. — Прости, что? — спросил Хенджин меня, тут же перестав обнимать, и просто сел передо мной, я тоже это сделал и продолжал реветь. Хенджин просто завис на некоторое время. — Как? Я не понимаю… — говорил он будто не мне. — Тебе он нравится? Ты любишь его? Ты бросаешь меня? Я, блять, понять не могу, Чонин. Что это все значит? — Я не хотел этого! — начал я говорить через слезы. — Правда, не хотел! — Он заставил тебя? — недоумевающе спросил он меня. И из-за нервов часто убирал волосы назад. — Эм… Твою мать, подожди! — Хван резко начал злиться, даже в темноте это чувствовалось. — Этот уебок изнасиловал тебя? Взял грубо? — я просто кивнул. — Вот же, сука! Я скоро вернусь, малыш. — Нет, подожди, — взял я его за руку, когда он собирался уйти. — Останься со мной… Пожалуйста…***
Хочется верить, что ты никогда не украдешь чье-то сердце только для того, чтобы заполнить дыру в себе или заглушить боль. Человеческая любовь — это не плащ, который накидывают только при грозе.
POV. Хенджин.
Я вчера очень сильно хотел прибить Чана, даже потихоньку ушел от Чонина, когда он уснул, чтобы избить своего отца. Но этого придурка не было в комнате, ему крупно повезло. Но моя злоба до сих пор не прошла, потому что я видел, в каком состоянии был Чонин утром… Подавленный, как будто не в своей тарелке, витает в воздухе. Поэтому я иду сейчас к нему на пару. Ибо утром я его тоже не смог найти, в собственном кабинете его тоже нет, но мне сказали, что Чан сейчас на паре. Ну, что ж, открываю дверь. — Мне нужно с тобой поговорить, Чан, — ворвался я в кабинет. — Хенджин, — со вздохом произнес Бан Чан. — У меня сейчас пара, и ради тебя я не остановлю ее, чтобы поговорить. Приходи на перемене, не видишь — я занят. — Я думаю, что стоит это сделать сейчас, Чан, — более грубым и приказным тоном начал говорить я, но он даже не отреагировал. Ну да, ну да, не хочет показаться перед студентами слабаком. — Или я за себя не ручаюсь. Все знают, что я неуравновешенный… Иногда… — Студент пугает преподавателя, вау, похвально, Хенджин, — закатил Крис глаза, что меня взбесило ещё больше. — Ещё что-то скажешь после ухода? — Ну… — меня злило даже то, что он смотрит на меня, его одежда, тон, а особенно то, что он — мой отец и тронул мое. Моего малыша… — Хочу кое-что сделать, — я просто подошёл к нему и врезал по лицу так, что он немного отшатнулся. Блять, надо было ударить посильнее, чтобы он свалился на пол. — Я думаю, ты знаешь, за что это. И я приду на перемене, если вы настолько заняты, профессор Бан.***
— Ты поговорил с ним? — спросил меня Сынмин, когда я только зашел в наше место. Он крепко обнимал Чонина, хотя это было не свойственно им, и рядом спал Феликс, тоже обнимая своего друга. Почему они прилипли к моему парню? Я все понять могу, но это слишком близко… Про минсонов даже ничего говорить не буду, а то меня взаправду когда-нибудь стошнит от них. Хотя бы Хан ведёт себя нормально, а не лезет к своему парню. Господи, выебал бы уже давно Минхо и все. Заколебал со своими тупыми принципами, а нам смотреть на них и страдать. — Он занят, ведет лекцию, — с раздражением говорил я, закатывая глаза, и подошёл к Чонину. Этот малыш сейчас настолько беззащитен, что я не могу сдерживать своих эмоций. Я сел на колени перед ним и поглаживал его по руке, он до сих пор ничего не говорил, а просто смотрел на всех. — Пойду к нему на перемене. Все будет хорошо, малыш, я обещаю, — поцеловал я его пальчики рук. — Я вообще не понимаю твоего отца, — говорил Сынмин. — Зачем он это делает? Хочет насолить тебе? Испортить отношения? — Скорее всего, да, — говорил я немного неуверенно, потому что не знал, что именно творится в голове моего отца. Хотя мне и не нужна причина этих действий, чтобы избить его. Мне так и хочется уже разнести всю ту аудиторию и выкинуть из окна Чана. Жалко, что первый этаж. — Боже, он просто изверг, — вымолвил Сынмин, прижимая к себе моего парня еще ближе. Это меня начало бесить еще больше. Прекрати быть к нему так близко, Ким Сынмин. Я знаю, что не каждый в этом мире может оказаться геем и полюбить моего малыша, но это уже слишком. Но… Терпение, Хенджин, только терпение. В этом нет никакого подтекста. Они просто друзья. Это просто поддержка. — Ох, блять, хватит разводить тут драму, — произнес Минхо своим голосом суки. — Хенджин ему даром не сдался. Ни когда он родился, ни тем более сейчас. Ему нужен Чонин. Он хочет его, любит его, одержим им. Что ещё сказать? — думает он, все только и слушают его, даже Чонин перестал рыдать на некоторое время. — Он хочет забрать его у тебя, Хенджин. Любыми способами. — Почему ты так в этом уверен? — спросил его мой малыш, вытирая слезы. Я сейчас хочу его обнимать вместо этих двоих. — Я не думаю, что это все похоже на любовь. — Каждый любит по-своему, — отвечает ему Минхо. — И я в этом точно уверен. Знаешь, я спал с ним иногда… — после этих слов он посмотрел на Хана, одарил его небольшой улыбкой, и взгляд потом пал на меня. Мне было плевать на это. И по моему взгляду было точно понятно все. Ибо и так все знают, что он шлюха и ебали его многие. — И секс стал другим, когда появился ты, точнее, когда он влюбился в тебя. Парочку раз он даже называл твое имя во время секса. Ну или… Когда относился ко мне более грубо и заставлял что-то делать. В этом весь Чан. Ты… Как это сказать помягче, чтобы твои «нежные» ушки и «невинное» мышление не пострадали. — Говори как есть. Не надо тут цензуры, — вымолвил Нини, сжимая мою руку в своей. Я не мог ничего сказать. Диалог был только между этими двумя. И их взгляды… В них что-то было странное. Я даже понять никак не могу. Что это? В этом правда что-то есть… Но что? — Я все могу понять. — Он тебя сильно любит, скорее всего, как и сам Хенджин. Но… — медлила эта шлюха. Ну да, мы поняли, ты умеешь держать интригу. Продолжай уже, блять. Или ты будешь тоже в моем списке, я не против избить и тебя. — Ты вызываешь в нем похоть и грубость, а Хенджин готов защищать тебя. Устройте тройничок. Прям комбо будет. Грубый и властный профессор Бан и его сын — более нежный, но тоже любит поиграться. Разве вы не подходите друг другу? — Иди к черту, Ли Минхо, — выругался я, но подозрительно, что в мягкой форме. — У нас никогда не будет тройничка. — Почему ты в этом так уверен? — Потому… — Заткнись, — тут же перебил меня Минхо. Он совсем уже ахуел? Ладно, я могу стерпеть его простое присутствие и иногда его речь, но то, что он меня перебивает, — никогда! Кем он себя возомнил? Совсем с катушек слетел? Вернул себе Хана, и теперь снова можно делать все? Вот же ж сука. Я уже хотел ему ответить на это, но он продолжил говорить сам: — Можете все выйти? Мне нужно поговорить наедине с Чонином. И не забудьте унести Феликса, — я просто смотрел на него неотрывно, когда Хан и Сынмин вставали со своих мест. Я что, реально должен делать то, что говорит эта шлюха? — Хенджин, блять, живее! У нас тут важный разговор.***
— Ты пришел? — спросил меня Бан Чан, как только я снова зашёл в этот кабинет. И почему он так спокоен? Меня всегда бесила в нем эта черта характера. Я и так знаю, какой ты, зачем притворяешься передо мной? Сволочь. — А что, думал, что не приду? Мне нужно с тобой разобраться, как будто ты этого не знаешь. — Просто думал, что после этого удара ты остыл, — он показал на свой синяк под глазом, — но, похоже, нет. Что тебе нужно? — Как будто ты не понял, что это из-за Чонина. — М-м-м, Хенджин-и, — слишком приторно-сладко Чан произнес это, ухмыляясь. Теперь мне ещё сильнее хочется избить его. — Это что, из-за вчерашнего? — Не называй меня так, уебок. Ты изнасиловал моего парня! — Я его не насиловал. Все было по согласию. Он — мне, я — ему. — Не неси бред, он точно этого не хотел. — Это он тебе сказал? — я ему кивнул, и его улыбка самодовольного кретина снова вернулась. — М-м-м, а этот малыш ещё тот манипулятор… Хорошо решил проблему с тем, что мы с ним переспали. Умный у тебя парень. Хотя… Он и мой тоже. — Ты хуйню тут не неси! — Он так шикарно стонет… Я прям с ума сходил от всего этого, — начинал он злить меня ещё больше, — а особенно от его тела. Он там так мило играл со мной. Такой недотрога, я прям не могу… А… — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — Он называл меня «папочкой». — Хватит, блять, Чан! Я не хочу слышать твой этот бред! — Почему это бред? — Потому что Чонин верен мне и у нас прекрасные отношения, а тут ворвался ты со своими тупыми фантазиями. Он мой и всегда был только моим! — Да-да-да, отлично. Все это, конечно, хорошо, но есть одно прекрасное «но». — Какое? — Если будешь знакомить его с родителями, то узнаешь. Ну, не со мной, конечно же, я с ним уже прекрасно знаком, а с теми, которые тебя растили. — Эм… Что? — Ты получше следи за своим малышом. Вдруг станет таким же, как и Минхо. Ну… Или хотя бы станет моим. — Никогда! Этого никогда не будет! — Ещё посмотрим, сынок. Эта крошка точно будет моей. Или… Ты хочешь его делить? — Нет! — Да ладно тебе. Давай воспользуемся вдвоем им завтра. Как раз и узнаем, кого он любит больше и с кем будет намного сильнее взаимодействовать. Ты разве не хочешь этого узнать? А вдруг он всё-таки пользуется тобой, а любит меня… Или… Он пользуется нами обоими?