Последний, кто узнает...

Секс — это шикарное развлечение, а ты не менее потрясающая игрушка для него.

      — Хэй, малыш, просыпайся, — очень мило и сладко прошептал Хенджин на ушко своему парню, чтобы разбудить его от этого прекрасного сна. — Ну, малыш, — ещё милее начал говорить он и слегка погладил Чонина по щеке, поцеловал невесомо в губы. Но его парень не просыпался.       — Ты всегда с ним так мил? — спросил его Бан Чан, который нагло лежал на кровати своего сына, даже не спросив разрешения. А оно ему вообще нужно? Он все равно всегда делает то, что хочет, и не особо спрашивает разрешение. — Боже, Хенджин, тебя не узнать. Где тот грубый паренёк, готовый уебать всех и вся?       — Я не причиняю боль тем людям, которых люблю, — с раздражением говорил Хван и продолжал гладить лицо Нини, немного улыбаясь, но когда он вспоминал, что отец здесь, то убирал эту улыбку.       — Прекрати быть такой неженкой, — закатил глаза Крис. — Чонину уж точно нравится грубость, а то бы он наверняка не стал бы приходить ко мне. Ты же сам это знаешь, просто не хочешь принимать.       — Хуйню тут не неси, — прошипел Хван и одарил Чана пронзительным взглядом. — Может, уже сделаем то, зачем пришли сюда?       — Конечно, Хенджин, — с ухмылкой вымолвил он и хотел встать с кровати, но сын ему помешал.       — Я начну первым, а потом уже появишься ты. Не стоит быть с ним грубым в начале, а то ещё испугаешь малыша.       — Хорошо-хорошо, Мистер Неженка.       Хенджин приступил целовать лицо Чонина и, когда понял по улыбке Нини, что тот уже проснулся, начал уже прикасаться к его губами. Притом ещё нежно гладил его по щеке, и его парень начал отвечать ему, не убирая улыбку. Губы Хвана уже опустились на шею любимого, и руки опускались все ниже и ниже, блуждая по этому милому и желанному телу.       — Подожди, Джинни, — слегка отталкивал его Чонин. — Я же… Какого хуя? — очень сильно удивился он, когда увидел Бан Чана, наблюдавшего за их действиями. По мужчине было видно, что он еле-еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на Чонина. — Что это, Хенджин? Почему он здесь?       — Да ладно тебе, малыш, — вымолвил самодовольно Чан и присел у края кровати Хенджина. — Ты как будто не хочешь развлечься с нами двумя. Так же будет намного приятнее, ты сможешь удовлетворить свои потребности.       — Что за бред? — не унимался Нини. — Скажи что-нибудь, Хенджин! Что это за хуйня?       — Просто наслаждайся, малыш, — прошептал он ему на ушко и нежно прикусил его.       Чан резко сорвался с места и стал целовать эти желанные губы Чонина, к которым ему хочется всегда прикоснуться, но не каждый раз ему это удается. Поцелуй медленный, нежный, но в то же время интимный, такой страстный и мокрый, что не особо свойственно Бан Чану. Хенджин тоже не отстаёт от отца, он уже стянул одеяло и откинул его куда-то далеко из поля зрения. Руки Хвана бережно проверяют возбуждение своего парня, был это утренний стояк или нет - уже совсем неважно. Главное то, что их малыш хочет этого прямо сейчас. Он и правда любит их обоих? Или… Всё-таки… Использует?.. Манипулирует?..       Но это сейчас не важно.       Совсем неважно.       Хенджин целует тонкие и худые запястья своего парня, не пропуская ни одну клеточку, и вылизывает очень профессионально, искусно и причмокивая. Бан Чан в это время исследует своим языком и губами шею этого желанного тела. Чонин никак не мог пошевелиться, что-то сделать. А стал бы, если бы мог? Думаю, нет. Он в их власти прямо сейчас, и это не остановить.       Стянутая футболка Чонина оголила его верхнюю часть тела. Было очень неожиданно, что они подумали об этом в один и тот же момент. Захотели раздеть его одновременно. Думают они уж точно одинаково, хотя и говорят, что не похожи.       Зубами Чан принялся покусывать торчащую ключицу, до боли зажимали они худые кости. Он уж точно должен был оставить отметины на этой чистой и белой коже и, конечно же, дать понять, кому он принадлежит. Его не смущает тот факт, что Хенджин не одобряет такого, но кого Крис будет слушать? Ну… Никого.       — Прекрати ставить ему засосы, — прошипел Хенджин. — Ему ещё на люди выходить, — Чан только закатил на это глаза.       Когда Чонина полностью раздели, то никто из этих двоих не мог себя сдерживать. Да и зачем это делать? Он же в их власти. Руки так и блуждали по телу Нини, мурашки бежали по коже, каждое действие сводило его с ума. Он толком не мог проснуться и вообще не верил, что это и правда происходит с ним, что это не какой-то сон. Ведь это не может быть реальным… Но когда он чувствует чужие руки на своем члене, то понимает, что это все реально и происходит именно с ним.       Когда их губы появляются на его члене, каждый из них хочет угодить ему сильнее, чем другой. Чтобы показать, что он чем-то лучше другого. Но он не может думать о чем-то другом и сравнивать их, ибо слишком возбужден. Касания их губ… Просто великолепны… Ему так давно не делали минет, что он и забыл, что это за ощущения.       Два языка блуждают по всей длине, иногда касаясь друг друга. Хенджин остановился у самой головки и неожиданно решил взять член Чонина в рот, двигаясь довольно-таки интенсивно и немного надрачивал его рукой в такт своими действиями. Бан Чан тоже не растерялся и начал целовать соски Нини, немного кусая их, пробивая этим на дрожь свой объект обожания.       И когда Чонин уже почти кончил, то…       — Эй, Нини, — послышался чей-то голос. — Просыпайся давай!       — Что? Что за хуйня? Просыпаться?       — Да-да-да, просыпайся, это я — Чанбин. Я снова приехал к тебе. Ну и… К Хану. И какого черта ты так стонешь, когда спишь? Хенджин-и не настолько хорош в постели, что во сне все намного лучше? Рассказывай давай, что я пропустил. Мне сказали, что отчасти все хорошо, и я приехал помочь.