забывать и никогда не вспоминать

Ричи просыпается — резко, словно его вытащили из приятного сна острыми крючками, зацепленными за рёбра. Только это не было приятным сном. Это был ужас. Это были самые прекрасные воспоминания в его жизни, которые почему-то пропитались кислотой. Ричи встаёт с кровати и выпивает стакан холодной воды, все ещё чувствуя себя там — во «сне». Ему чудится, что он плачет — пальцами касается щёк, чтобы проследить по дорожкам оставшуюся на нижних веках влагу. Он вспоминает — нет, не вспоминает воспоминания, как бы глупо это ни звучало, он лишь припоминает сон — как чьё-то лицо расплывалось перед глазами нечеткими линиями, как было темно, но от человека исходило самое настоящее тепло, которое возвращало Ричи из кошмара. Когда Ричи ложится, ему все ещё кажутся прохладные и потные пальцы на своих плечах, шее, в волосах — и ему так тепло и приятно, словно... [словно это было настоящее чудо...] ... Ричи привыкает носить очки с начала июня. До этого они в апреле сходили к врачу, он выписал рецепт в аптеку, которая почему-то была магазином практически всего в их городке — Ричи не понимал, почему в аптеке продают шоколадки, сигареты и всякую другую хрен — мама подбирала Ричи оправу целый час, потом они купили очки и Ричи благополучно забыл о них. Он не смог бы объяснить страх перед ношением очков, потому что его нельзя было объяснить вот так вот — словами. Ричи просто смотрел до начала июня, как Бауэрс задирает очкастого паренька. Тот был на год или два меньше их с Эдди, его очки шли пухленькому лицу, он давал девочкам конфетки, но Генри дразнил его «очкастый!» или «четырёхглазый!», задирал и постоянно отнимал очки. Ричи не смог бы объяснить это, но — был обычный страх, что его тоже будут обзывать, отнимать очки и, возможно, когда-нибудь его очки разобьются, а один осколок повредит глаз, и потом точно он будет слепым. И этот осколок будет мешать, а Ричи должен будет терпеть боль, ещё больший страх и многое другое. Ричи бы этого всего не объяснил. Он просто проходил мимо очков, лежащих на тумбочке, день ото дня игнорируя их, даже если мама напоминала из кухни. Ричи рассказал Эдди об очках, и тот тоже не забывал о них каждый день, задавая вопросы по типу «где твои очки?», «почему ты их не надел?», которые медленно и верно перешли в «ты так зрение потеряешь». На самом деле, Ричи видел изменения. Особенно, после того, как он все же надел очки на пару часов — то, что раньше было четким, стало размазываться, терять детализированность (так проще объяснить взрослому Ричи, чем мальчику из последнего года в детском саду). Теперь он должен был приглядываться, чтобы заметить на лице Эдди веснушки, если тот сидел на другой стороне стола, напротив него. Ему нужны были усилия, чтобы разглядеть песок на пальцах Билла. Билл, которому рассказывать о очках не было смысла. Но в июне Ричи надевает очки. Тяжёлые на переносице, скатывающиеся на нос, дающие такую резкость всего, что начинала болеть голова с непривычки. Он идёт с поднятой головой, потому что смотреть на дорогу под ногами оказывается резко неудобно. — Р-ричи! — приятное июньское солнце, прохлада от ненагревшегося асфальта, пустынная дорога по Нейболт-стрит, от которой ещё не бегут мурашки, но Ричи не помнит, как сворачивал на эту дорогу или как шёл по ней, или почему вообще свернул. Ричи останавливается, удивленно рассматривая очень четкого Билла Денбро. У того взлохмаченные волосы, легкая футболка и шорты, ещё счастливая улыбка, пару десятков веснушек на щеках и с интересом взгляд. — Привет, — Ричи неожиданно вспоминает, как давно, ещё в начале весны, ещё когда Эдди только появился, ему очень сильно хотелось спросить Билла, не хочет ли тот пойти вместе. Предложить довести его до книжного, где обычно ждала его мама. Предложить погулять на выходных — странно, но встречи всегда собирал Билл напополам с Эдди, и Ричи со Стэном приходили уже чуть позже. Это было странно — почему Эдди, с которым Билл проводил меньше времени, чем с Ричи или со Стэном? Ричи помнит, что Стэн упоминал, будто они с Биллом дружат с яслей — то есть, с лет двух, если судить по фотографиям. И вот сейчас Ричи рад. И немного, совсем чуть-чуть разочарован. Потому что через какое-то время примерно догадается, что к пятому классу, когда все начнётся, закрутится, пойдёт не туда, куда хотелось, для Билла Эдди станет лучшим другом наравне со Стэном, а с Ричи будет просто «водить изредка дружбу». Ричи не будет злиться на Билла, Ричи поймёт его, как поймёт и Эдди, Ричи будет говорить всем Неудачникам — «мы друзья!», а Биллу, и только Биллу — «мы же лучшие друзья». [Он должен будет говорить это Эдди вообще-то, но Вселенная уже тогда даст ему почувствовать, что с Каспбрэком не так уж и легко] И Билл согласится. Билл во время тех событий будет просто молодцом, но он и правда почувствует, или Ричи просто очень сильно этого хотелось, что Ричи, Балабол, им всем жизненно необходим. Что он Биллу необходим. Им будет не так много лет. Мало лет. [но внутри Билл будет уже практически стариком, или просто слишком взрослым] Им будет так мало лет, а Ричи все равно будет уверен, что все хорошо. Билл подбегает — и его глаза небесно-голубые, без всякого серого. Веет теплом. Добротой. — П-привет-т, Р-р-ричи, — Билл Денбро хлопает по плечу одной рукой, и Ричи кажется, что тот чуть выше его самого. — О-о-очки... — Да-да, можешь не разбивать мне сердце своими комментариями... — Тебе идут. Билл улыбается. И это правда. То, что он сказал, серьезно правда. Он не хотел смеяться, шутить или что-то в том духе, который Ричи себе представлял. Он просто улыбнулся. Билл правда просто поддержал — осторожно и аккуратно, как всегда будет делать, когда то требуется. Ричи пару минут просто стоит и смотрит с приоткрытым ртом на Денбро, на того Денбро, который с ним общается реже, чем тот же Стэн, но который всегда остаётся чем-то вроде ориентира, как маленькая и едва заметная свечка в глубоком проходе пещеры. Или канализационной трубе. А потом все возвращается на круги свои. Ричи шутит обо всем по пути в детский сад, Ричи вливается в новое лето, в новый год; без Генри Бауэрса, вместе с Биллом и Стэном, с Эдди. Ричи задыхается от запахов полей и асфальта после дождя. Ричи узнает ребят все больше и больше. Он узнает, что Стэнли каждый день занимается с отцом в чтении Торана, что Эдди чуть ли не каждую неделю ездит к врачу, что у Билла скоро появится брат или сестра. Билл предлагает покататься на великах по пустынным улицам, Стэнли редко покупает себе и Ричи чупа-чупсы. Ричи вообще чувствует странную расположенность к Стэну: тот молчаливый и спокойный, вроде поддерживает кое-какие идеи Билла, но словно с радостью бы просто посидел в парке. Стэнли Урис еврей, но это не мешает ему быть веселым и хорошим — так в Ричи закладывается толерантность, без всяких лекций от родителей, выступлений на улицах и разных митингах. Он просто понимает, что Стэнли Урис прежде всего его друг, друг Ричи Тозиера, а не еврей. И Билл того же мнения. Но Билл, считает Ричи, это вообще отдельное чудо в их вселенной. Он настолько добрый, сильный и вообще клевый, что аж завидно. [Вселенная в шоке — Билла таким она не создавала] [Вселенная немного не отошла от этого] Ричи правда начинает ими всеми восхищаться — точнее, только Биллом, потому что больше некем. Эдди слишком маменькин, слишком изнежен и какой-то чересчур сладкий; Стэнли явно трусливый, явно не пойдёт с Ричи на ужастики, что пускают в «Алладине», но в то же время — они все чем-то своим крутые. Эдди носит с собой кучу пластырей, всякие флакончики и таблетки, поэтому Ричи домой возвращается с уже обработанными коленками, а у Билла порез скрывается под пластырем практически моментально. Стэнли умеет избегать стычек с грозными ребятами из школы, умеет складывать оригами. Но зато Ричи умеет пародировать голоса. Ладно, пока ещё нет. Пока он только старается это делать. Пока он просто экспериментирует со своими связками, спрашивая у мамы получается ли. На что чаще получается легкое качание и подбадривание «но, мне кажется, уже чуть меньше похоже на твой собственный голос, дорогой». Она ещё не знает, что Ричи и правда хочет стать чревовещателем. Что через двадцать с лишним лет он станет Тем Самым Ричардом Тозиером, Человеком Тысячи Голосов. Это будет его визитной карточкой. Это будет его желание спрятать ото всех свою израненную и искалеченную душу. Летом Ричи привыкает к очкам. К июню он уже практически их не чувствует на своём носу. К июню Ричи видит обожание в глазах Эдди, смотрящему на мастерящего какую-то ерунду Билла, Ричи замечает парочку только их шуток, Ричи кажется, что ему ближе Стэнли, чем Билл или Эдди. Это практически правда. Но ещё впереди столько всего. Остаётся разобрать, к кому тянет сильнее.