А может, что-то большее?

Взяв еще одну карту, он подавил облегченный вздох - пока для него все шло более менее хорошо. Попадались только удачные карты. Но сколько такое везение будет продолжаться, не знал. Азартные игры он особо не любил, играл редко, но в данном случае не было иного выбора. Джереми – эта ублюдочная американская задница, ну, и по совместительству партнер - крупно его подставил. Взяв свою подружку, ту еще шлюху, вместе с ней свалил из Калифорнии, прихватив с собой не маленькое количество товара. Все бы ничего, найти пару было довольно легко. Они находились в дешевом мотеле на границе между Аризоной и Нью-Мексико, только вот уже мертвые. Естественно, ни денег, ни наркотиков при них не нашли. До этого он просто недолюбливал американцев, а теперь их почти ненавидел. Все эти насквозь фальшивые лица с приклеенными картонными улыбками, лицемерие, слишком очевидное вранье... Список того, что он терпеть не мог в американцах, можно было продолжать бесконечно. Оглядев своих партнеров по игре, Йесон поморщился. Это не люди – сборище псов, готовых растерзать в любой момент, ждущих любой малости, любой ошибки, чтобы накинуться всей стаей. Стоит дать слабину, хоть немного расслабиться, они без жалости накинуться на любого. Но как бы он не ненавидел, все равно понимал, что мало чем от них отличается. Хочешь выжить - соответствуй. Он так же фальшиво улыбался, лицемерил, лгал, ждал ошибки и все же продолжал ненавидеть именно их, но не себя. В этом мире выживает сильнейший, точнее, более хитрый, а может, тот, кому просто повезет. В углу комнаты бесполезно гудел вентилятор, не охлаждая помещение, а нервируя своим шумом Йесона. У него начала кружиться голова, в помещении было слишком душно, и ему все сильнее хотелось выйти на свежий воздух. Рубашка казалась тесной и противно липла к телу, воротничок начинал неприятно давить на горло - пришлось расстегнуть пару пуговиц. В воздухе витали клубы сигаретного дыма, такого густого, что его можно было разглядеть. Запах алкоголя и никотина смешивались, порождая невыносимую смесь, от которой у Йесона невероятно раскалывалась голова. Ему казалось, что этим мерзким запахом пропиталось буквально все: сама комната, ее стены, пол, карточный стол, обитый непонятного цвета тканью, люди сидящие за ним, да и сам Йесон. Сколько партий они уже сыграли? Он не мог сказать точно. От долгого напряжения болели глаза, Йесон устало потер переносицу и подавил очередной вздох. Нельзя показывать, что устал, ведь это слабость. Он взглянул на мужчину, сидящего прямо напротив него. Йесон никак не мог вспомнить его имя. То ли Билл, то ли Боб, а может, Майкл. Ему было все равно, кроме брезгливости мужчина в Йесоне ничего не вызывал. Жирная тупая свинья. Он выдавил блеклое подобие улыбки, мужчина передернулся и, ослабив галстук, уткнулся в свои карты. Йесон перевел взгляд на другого игрока. Тот выглядел еще хуже, чем Майкл-Боб, еще жирнее, и, наверняка, еще тупее. Он сильно волновался, над губой выступили бисеринки пота, на лбу пролегла тревожная морщинка, около подмышек расплывались темные пятна пота. Йесон скривился. Все сидящие за столом, по его мнению, были слишком жалкими, слишком никчемными. Взглянув в собственные карты, он позволил себе легкую улыбку, а затем перевел взгляд на последнего участника игры. Расслабленно откинувшись на стуле, тот с легким превосходством оглядывал игральный стол. Мужчина, немногим младше Йесона, был единственным азиатом, помимо него. Его карты рубашкой вверх лежали на столе. Было видно, что игра мало его волнует. Встретившись с ним взглядом, мужчина подмигнул. Отвернувшись, Йесон нахмурился. Почувствовав, как за ним пристально наблюдает один из игроков, он натянуто улыбнулся, и к нему тут же потеряли всякий интерес. Йесон изредка бросал взгляды на азиата, начиная нервничать. От волнения его ладони вспотели, он постарался успокоиться, но тот парень, да и вся обстановка вокруг, слишком уж действовали ему на нервы. Он снова взглянул на карты в своих руках и решительно сказал: - Я, - он старался, чтобы голос звучал уверенно, но тот все равно предательски дрогнул, - удваиваю ставку, - заметив удивление, промелькнувшее на лицах игроков, он с некоторым превосходством ухмыльнулся. Или пан, или пропал. Он надеялся, что первое. Слишком многое зависело от игры. Именно сейчас он не мог облажаться. - Ну что? – хмыкнул он. - Боитесь? – постарался добавить в голос как можно больше презрения. - Думаете, что блефую? Ваше право, - оглядев присутствующих, Йесон многозначительно улыбнулся. - Я тоже. - И я. - Пожалуй, присоединюсь. Мужчины, соглашаясь, выкладывали деньги, не желая выглядеть слишком слабыми, слишком трусливыми, пускай перед ними и был какой-то узкоглазый. Йесон, наблюдая за ними, подавил презрительную усмешку. - Шивон, а ты? – повернувшись к азиату, слегка улыбаясь, спросил он. - А я воздержусь, - расслабленно отвечал Шивон, с усмешкой смотря на Йесона. Они обменялись взглядами. - Боишься? – хмыкнул Йесон. - Ошибаешься, - он покачал головой, - меня не интересуют деньги, точнее, меня интересуют не они, а кое-что другое, - Шивон многозначительно посмотрел на Йесона, и тому вмиг стало неуютно. Он слегка сжал карты в руке, а Шивон предвкушающе улыбнулся ему. - Господа. - Йесон оглядел игроков и решил, что они мало попадают по это определение, и, услышав смешок Шивона, понял, что тот был с ним солидарен. - Пришло время открыть карты. - Эй, Шивон, помолись своему богу, на кону все же немалая сумма, - хмыкнул Йесон, в последний раз кидая взгляд на свои карты. Со всех сторон послышался сдавленный шепот. Йесон перешел на корейский. - Это слишком незначительно, чтобы его беспокоить, - спокойно ответил тот, привычно прикасаясь к груди. Там тускло блестел крестик, свисающий с шеи. – А вот на твоем месте, мой дорогой Чонун, я бы помолился. Тебе это необходимо, - без тени улыбки сказал Шивон, серьезно глядя на Йесона. Презрительно усмехнувшись, тот промолчал. - Вскрываемся, - нетерпеливо сказал кто-то, недовольно поглядывая на них. - Стрит-флэш, - одновременно сказали Шивон с Йесоном, переглядываясь. Шивон мягко улыбнулся и раскрыл карты. Ругнувшись, Йесон швырнул их на стол. Не считая масти, карты полностью совпадали. Ничья. Гребаная ничья. - Черт, - Йесон пнул ножку стола, и тот опасно зашатался. Он с ненавистью посмотрел на Шивона и отвернулся. - Злость – грех, не стоит так реагировать, - спокойно начал Шивон, - тем более, что деньги не главное, верно? – издевательски улыбнулся он. - Да пошел ты, - обычно Йесон не позволял себе такого, но этот ублюдок его вывел. Стремительно встав, он оглядел присутствующих и бросил: - Мою половину выигрыша переведете на счет. Всего доброго, - слегка кивнув головой, он вышел. В глаза ударил солнечный свет, легкие наполнились кислородом, а не той пропитанной дымом пародией, и Йесон выругался. Громко. С явным удовольствием. Послышались шаги, хлопнула дверь, почувствовав запах знакомого парфюма, Йесон поморщился. Он терпеть не мог этот запах. Шивон улыбнувшись, протянул ему руку, благодаря за игру, и Йесону пришлось пожать ее. Он не переносил его прикосновений. - Хорошо сыграли, верно? Он ненавидел его голос. - Чонун, если эти деньги тебе так необходимы, то я могу отдать их тебе, - дружелюбно улыбаясь, сказал Шивон, и Йесону захотелось ударить его. - Я не нуждаюсь в твоих подачках, ясно? – почти прошипел он. - А кто сказал, что эти деньги ты получишь просто так? – Шивон хмыкнул. - Нет, мой дорогой Чонун, ты не отделаешься так легко. Тебе придется немного потрудиться, - мягко ступая, словно крадущийся дикий зверь, он близко-близко подошел к Йесону. Тот почувствовал себя несколько не комфортно. Шивон был выше как минимум на голову, нависая над Йесоном, он подавлял его. Смотря снизу вверх, Йесон чувствовал себя преотвратно. Шивон протянул к нему руку, и Йесон отпрянул, перехватив ее. - Не смей подходить ко мне и даже не думай до меня дотрагиваться, - прошипел он. - Зря ты так, Чонун, - покачав головой, сказал Шивон, - я ведь могу и обидеться. Отпустив его руку, Йесон молча ушел. Потирая ладонь, Шивон долго смотрел ему вслед.