Иволга

— Ты знакома с Арагорном? — спросил Боромир. Ивалгеллия, сидевшая рядом с ним на кровати, растерянно посмотрела на него. — Что? — устало произнесла девушка. Ночью у гондорца поднялся жар. Вальга, которая сидела в другом конце комнаты и читала что-то, на слабый стон мужчины подорвалась и тут же оказалась рядом. Было около десяти часов, и Боромир внезапно почувствовал огонь, охватывающий все его тело. Он пребывал то в беспамятстве, то в сознание, а Вальга металась над ним, как мать над ребенком. Давала что-то выпить, жевать какие-то горькие травы, смазывала воспалившиеся раны. Ее взгляд — холодный и сосредоточенный, прохладные и скользкие от мази руки, невнятный шепотом были одним из немногого, что запомнил Боромир этой ночью. В какой-то момент Боромир заснул крепким, здоровым сном, а Ивалгеллия, как мог судить гондорец, так и не спала. Воин невольно задался вопросом: неужели она всю ночь просидела рядом с малознакомым мужчиной, бережно храня его от смерти? Это почему-то удивляло и одновременно смущало Боромира. Поэтому, когда он задал свой вопрос, девушка не сразу поняла, что именно гондорец имеет в виду. Ее глаза как-то странно вспыхнули, но видимо Вальга слишком устала, чтобы о чем-то спорить. — Когда он отправлялся в Ривенделл на совет к Элронду, попросил переночевать у меня, — коротко рассказал Вальга. — Мы немного поговорили, а потом Арагорн уехал. Поэтому нас даже знакомыми назвать сложно, — она глубоко вдохнула и встала. Пошатнувшись, схватилась за спинку стула. — Простите, я пойду посплю немного. Вы тоже отдохните. Боромир кивнул, и предложил самому перелечь на пол, но Вальга, казалось, его даже не услышала. Она расстелила то, что называла постелью, на полу в угол, куда не проникал солнечный свет и где было прохладно, и заснула, закутавшись в плед. Легла она спиной к Боромиру, но воин видел, как все медленнее и медленнее вздымаются ее плечи, пока девушка не уснула. Воин лежал и смотрел на нее, хрупкую, закутанную в плед. И руками этого нежного создания он был вырван из лап смерти? Благодаря ей брат и отец сейчас не оплакивают его? И совершенно неожиданно его пронзила странная нежность к женщине, которая спасла его жизнь. Которая заботилась о нем и оберегала, которая была с ним так нежна. Ивалгеллия заслуживала все драгоценности мира, но даже ими Боромир не смог бы покрыть свой долг. Когда он проснулся утром, Ивалгеллия еще спала, даже не повернувшись на другой бок за полночи. Боромир, оценив свое состояние, тихо сел на кровати, а потом свесил ноги. Окна были открыты, но свет не попадал в глаза воина благодаря плотным занавескам, что окружали ту часть дома, в которой спала целительница. Видимо, сон Ивалгеллии был слишком крепок, потому что когда Боромир обулся и вышел из дома, она даже не шелохнулась на звук скрипнувшей половицы. Гондорец вышел из дома и вдохнул полной грудью свежий, утренний воздух. Он оглядел деревья, что плотно окружали дом Вальги, баню, сарай и небольшое место рядом — поленница. Не зная, чем себя занять, но уже не желая лежать без дела, воин решительно направился к небольшой куче не разрубленных дров. Надо же было чем-то подсобить хозяйке этого дома, юной девушке, какой бы умелой травницей она не была, наверняка было сложно колоть дрова. Ивалгеллия проснулась раньше, чем он закончил. Наколов дрова, Боромир неожиданно обнаружил одну проблему — поленница оказалась никуда негодной. Видимо, делали ее либо на скорую руку, либо она уже была старой. Поэтому, когда Вальга вышла на задний двор, гондорец заканчивал латать крышу, а жаркий день вот-вот грозил уйти, уступив место холодному ветру. Поленница была как новая, забитая дровами. — Вам не стоило этим заниматься, господин Боромир, — заметила Вальга. Воин спрыгнул с крыши, и светловолосая протянула ему кувшин с квасом. — Это одно из немногих, чем я могу заплатить вам за спасение, — пожал плечами Боромир, жадно припадая к кувшину. Пока он пил, Вальга молча смотрела на него, своими каре-зелеными глазами, в ярком свете солнца сверкающими чистыми изумрудами. Необычный цвет. Боромир же изучал ее: она переоделась в простое сиреневое платье, а волосы ее были убраны на затылке. — Вы не просили моей помощи, значит и не мне с вас плату требовать, — заметила Ивалгеллия, принимая из рук гондорца уже пустой сосуд. И хотя их пальцы на несколько секунд соприкоснулись, и у Вальги пробежали мурашки по всему позвоночнику, она предпочла сделать вид, что этого не заметила. — Считайте это дружеской помощью. — Тогда можете считать точно так же, — немного недовольно ответил Боромир. — Не хочу, чтобы спасшая меня женщина загнулась зимой от холода. Ивалгеллия открыла рот, но потом все-таки закрыла его и промолчала. Раз он этого хочет, так тому и быть. Она молча направилась в дом, но потом оглянулась, и непонятная тень снова накрыла ее лицо. Она слегка склонила голову. — Спасибо, — коротко ответила она. Боромир кивнул ей. Вечером Ивалгеллия снова знатно его накормила. Из-за того, что она целый день провела рядом с камином, она вся раскраснелась, и периодически недовольно протирала тыльной стороной ладони лоб, покрытый испариной. Она быстро-быстро бегала туда-сюда, но в один момент остановилась и посмотрела на гостя, который строгал что-то; воину надо было себя чем-то занять. — Вы пьете чай? — Да, черный и без сахара, если можно, —не отрываясь от строгания ответил Боромир. Вальга кинул на игрушку в его руках заинтересованный взгляд, и ответила: — У меня только зеленый. И его нужно пить немного подслащенным. Гондорец пожал плечами: раз уж согласился, не вежливо было бы отказываться. Через несколько минут она протянула ему кружку с вкусно пахнущим напитком, и Боромир отложил нож и кусок дерева. Вальга посмотрела на игрушку: в деревяшке уже можно было угадать очертания рога или чего-то подобного. Потом Ивалгеллия посмотрела на лежащие половинки настоящего гондорского рога, расположенных рядом с одеждой воина. Внезапно она испытала острый приступ сожаления: видимо, вещь была дорогая хозяину. Но спрашивать она, опять-таки, не стала. Перед сном Ивалгеллия опять смазала его раны какой-то теплой, прозрачной мазью, которая приятно защипала. В этот раз она не цокала — в ее глазах появилась настоящая радость и, кажется, немного самодовольство. Видимо, раны были в хорошем состоянии, и Боромир мог только удивляться тому, как за одну неделю Вальга буквально вытащила его со смертного одра, да еще и умудрилась исцелить его раны. Настолько, что воин чувствовал себя заново родившимся. Потрясающая женщина. Заснула в этот раз она опять раньше него. Боромир уже заканчивал маленький деревянный рог, когда понял, что свернувшись на своем месте, Ивалгеллия спит. Видимо теперь, когда его жизни ничего не угрожало, она могла немного расслабиться. Боромир, сидя на стуле около горящего камина, сначала долго смотрел на целительницу, потом бесшумно встал и подошел к ней, присев рядом. Во сне Ивалгеллия выглядела почти ребенком, одиноким и напуганным. Ее губы были сжаты, но лицо расслабленно и спокойно, плечи и грудь вздымалась от мерного дыхания. Пальцы нежно коснулись щеки и скользнули вниз, оставляя за собой разбегающуюся волну тепла. Вальга сонно мотнула головой, потянувшись вслед за приятным прикосновением. Но Боромир уже убрал руку и, оставив рядом с девушкой сделанную игрушку, как маленький знак своей признательности, пошел к кровати.