Never Looked Better

ИИ-Джек-какая разница. Это был ключ Риза к Гипериону, к миру, где не все пыталось его, блять, убить. Мир, где, конечно, все были "фальшивыми", но, по крайней мере, они не были полуголым психом, приближающимся к тебе с дробовиком Торг в руках. Действительно удивительно, насколько легко оказалось избежать ада Пандоры, просто сказав: "Эй, у меня ваш безумный/мертвый исполнительный директор, застрявший в моем гребаном мозгу! Хотите взглянуть?” После всего, что там произошло, всего того дерьма, через которое он прошел из-за того, что перешел дорогу Васкесу, ему каким-то образом удалось убедить власть имущих позволить ему и Вону вернуться на Гелиос. Довериться совету Красавчика Джека не казалось самым умным на свете решением, но это сработало. И боже, как же он теперь жалел об этом. – Сиди спокойно, – бормочет один из многочисленных людей в халатах, которые его окружают. Это – своего рода приветствие для Риза, привязанного к стулу и глазеющего на... кого, доктора? Ученого? Что-то среднее? В общем и не важно, пока он видит бесконечные лотки с опасными заостренными предметами и полки с гудящими машинами. Все это явно предназначалось ему. Они поправляют ремни у него на руках. Он старается не задыхаться. (И справляется довольно плохо.) – Я все еще не понимаю, зачем нужна операция, чтобы вытащить его? – Он пытается успокоиться. Он прекрасно перенес операцию по установке имплантов, правда же? Нет никаких причин, чтобы настолько нервничать. Кроме того, что сама операция – очень экспериментальная и чертовски опасная. Кроме того, что он им нахер будет не нужен после того, как они получат от него то, что хотят. Эти умники, кажется, игнорируют его. – Я имею в виду, я просто подключил его к своему порту, не так ли? Так что вы не можете просто... скачать его или... что-нибудь? – Он нервно переводит взгляд с одного хирургического инструмента на другой. Один из людей в лабораторных халатах, кажется, готовит иглу. Главная – Риз предполагает, что она главная, основываясь на том, как она командовала другими – нетерпеливо смотрит из-за своего планшета. – Это и есть «что-нибудь», – говорит она отрывисто. – Извлечь данные из вашего нейронного порта должно было быть просто, но ваше оборудование повреждено. Мы не можем починить его, не вынув полностью. Целиком. Он открывает рот, чтобы продолжить расспросы – в основном, чтобы получить еще одно обещание, что они не дадут ему истечь кровью, как только Джек будет извлечен – когда сам дьявол мелькает в поле зрения сразу за лабораторным халатом главной. Риз стискивает зубы почти до боли. – Ух ты, посмотри на эти игрушки! – Джек не мог бы ухмыляться более хищно, наклонившись над различными режущими инструментами, положив руки на бедра. Некоторое время он расхаживает по комнате, прежде чем его взгляд, наконец, падает на Риза. – Эй, пирожочек, чего ты так нервничаешь? Разве ты не счастлив? Сейчас в твоей башке есть хоть что-то важное, и я уверен, что это для тебя впервые, не так ли? – Его тон легко меняется от приторно-насмешливого до просто насмешливого. Риз молча смотрит на Джека, когда один из ученых откидывает стул назад и поднимает подставку для ног. Ясно, что они готовятся к главному шоу. Кто-то подсоединяет капельницу к его левой, человеческой, руке, и он со свистом втягивает воздух. У него нет сил обижаться на Джека или даже раздражаться. – Ооо, Риззи. Думаешь, они тебя убьют, а? Я имею в виду, как только они достанут меня, какой будет смысл в том мясном мешке, в котором я пришел, верно? Риз закрывает глаза и судорожно сглатывает. – В общем, да. Спасибо за напоминание. – Пока он мило беседует с Джеком, они проводят на нем различные тесты, контролируя его жизненные показатели и подключая его к навороченным машинам мозговых волн, так что они не будут удивлены, если он будет разговаривать с пустым местом. Не то, чтобы это его волновало, когда его должны были разрезать и, желательно, зашить обратно. Печально-известный мягкий голос становится ближе, звуча то в одном ухе, то в другом, как будто Джек кружит вокруг него. – Ну, ты действительно совсем ничего не стоишь. Возвращение меня домой было единственным разумным поступком в твоей жалкой короткой жизни, так что, хорошие новости! И я обещал тебе, что отплачу тебе за это, не так ли? – Риз отказывается открывать глаза. То, что голос Джека звучит так, будто тот действительно находится здесь, сводит его с ума. Он старается не слишком задумываться об этом. Даже сквозь веки Риз видит, что они включили какой-то прожектор, направив его прямо ему в лицо. – Ты мертв, – сухо бормочет он. – Ты продолжаешь, – и теперь шипение, ближе, – говорить это. Но я – Красавчик Джек, а герои не умирают просто так, малыш. Риз морщит лоб. Правда, что ли? И кто, черт возьми, назовет Джека героем? Даже не Риз, несмотря на то, что так старался подражать ему. Он слышит скрип скальпеля по подносу, и его сердце пропускает удар. – Серьезно, вокруг понатыканы станции Нью-Ю, и ты думаешь, что они не могут понять, как вернуть меня? Ты думаешь, они оставят меня умирать, когда половина из вас, идиотов, поклоняется МНЕ, как Богу? Кто-то прижимает к его лицу маску, велит дышать. Его пальцы вцепляются в подлокотники кресла так крепко, что становится больно. Голоса вокруг него, тихие шаги людей, все это начинает звучать приглушенно. Чуть слабее каждый раз, когда он делает вдох. Голова у него плывет, и это приятно. Единственное, что сейчас слышно четко – это голос Джека прямо у него над головой, так близко, что он почти коснулся бы его губами, рыча ему в ухо: – И я просто так не выбрасываю вещи, которые принадлежат мне, пока они не потеряли свою ценность, сладкий.