Never Looked Better

От переводчика: Простите, все примечания не влезли в комментарии, перенес первую часть сюда. Саммари: Конец. Примечания автора 1: Вот он, наконец, как и обещала. Я написала этот фик в странное время своей жизни – сначала переехала в другую страну, из университета в аспирантуру, а затем вернулась домой после окончания учебы, изо всех сил пытаясь найти место для себя в пост-образовательной ~взрослой жизни~ и выяснить, как справляться с психическим здоровьем. У меня было несколько недель, прежде чем я начала новую работу (о чем я действительно взволнована, кстати!) и одна из вещей, которые я пообещала себе сделать, это покончить с этим делом. На самом деле, мой парень буквально напомнил мне, что я должна это сделать. Эта глава не вычитана, потому что я не хотела беспокоить мою прекрасную бывшую бета после такого долгого перерыва, и потому что я была просто готова, наконец, закончить эту вещь. Она несовершенна, но я старалась изо всех сил. Риз видит, с одной стороны, неуклюжую фигуру сталкера, приближающегося, извилисто скользя по выжженной оранжевой земле, сбрасывая щебень там, где впиваются его когти. С другой стороны, вторым зрением он видит свою собственную крошечную фигуру. Как в трансе, с широко раскрытыми пустыми глазами. Он приближался, отражая блестящей чешуей яркое сияние его Эхо-глаза, вспыхнувшего, как Солнце. На заднем плане этого изображения Джек, теперь рядом с ним, хватает его за плечи. Он и чувствует это, и не чувствует, встряхивается, как мокрая собака, и в двойном зрении видит, как делает это. Он чувствует запах соли, этот аромат. Его, Джека. Он чувствует сквозь чешую сталкера, как обожженный солнцем песок излучает тепло. Чувствует заживающие раны в боку, хромоту в походке. Боль и злобную осторожность. Голос Джека доносится до его уха приглушенно, с шипением сквозь стиснутые зубы. – ... сказал, садись в эту чертову машину, сейчас, сейчас, сейчас. – Одна из рук покидает его плечо, чтобы порыться в кармане, вытаскивая кнопку, которая была их страховым полисом здесь, где Эхонет временами не работает, готовым вызвать десант войск, оснащенных лучшим “противо-гигантский-монстр-сталкер” снаряжением, которое отдел разработки смог придумать за предоставленное короткое время. Джек убирает авиаторы с глаз и толкает их наверх, пот струится по его лицу, цепляясь за крепления маски. Сталкер остановился, может быть, в 50 ярдах от них. Он перемещает свой вес из стороны в сторону, размышляя, его огромные плечи подергиваются. Желудок Риза скручивается вверх, как будто он на вершине американских горок, смотрит вниз, застыв в момент перед спуском. Ух. Американские горки опрокидываются над пропастью. – Нет, – спокойно говорит Риз, прежде чем Джек успевает нажать кнопку, и машинально сжимает ее в своей металлической руке. Он видит, как когти сталкера вонзаются в песок в зеркальном отражении. Джек с изумлением смотрит на свою пустую руку, потом снова на Риза, с открытым ртом. – Какого ху... – Он переводит взгляд с практически оцепеневшего Риза на сталкера, скованных взглядом, и стискивает зубы, хватая Риза и стискивая его в своих потных объятиях, хотя и не без значительных усилий. – Я должен прекратить кормить тебя таким количеством суши, – хрипит он, поворачиваясь с явным намерением рвануть к машине. – Джек, поверь мне, – говорит Риз, высвобождаясь, чтобы разорвать хватку, когда сталкер ревет, неуклюже приземляясь на ноги. Он рассеянно машет рукой. – Убери свой пистолет. – Его собственный все это время оставался в кобуре. Он не боится сталкера, не в этот раз. Джек переводит взгляд с него на зверя. – Ты хочешь, чтобы я что сделал? – Помолчи и поверь мне, – снова умоляет Риз. Он дышит неглубоко. – Мы… я... я чувствую его. – Он быстро идет вперед, прежде чем Джек успевает остановить его. Он закрывает глаза, и видение встает на место, теперь только точка зрения сталкера; маленькая, долговязая фигура, приближающаяся к нему. Чувствует гул в груди, кислотные мешки желудка расширяются, чтобы наполниться, на случай, если другой человек поднимет пистолет, чтобы навести на него. Джек не следует за ним, что означает, что он либо частично слушает его на этот раз, либо он слишком ошеломлен, чтобы двигаться. В любом случае, уже слишком поздно; Риз и сталкер уже достаточно близко, чтобы один удар шипастого хвоста мог раздавить его. Он протягивает вперед ладонь. – Риз! – Кричит Джек, делая шаг вперед. Риз молча выставляет в его сторону другую руку, и сталкер, запрокинув голову, выпускает шипящий сгусток кислоты прямо перед ногами Джека. Предупреждение, которое заставляет Джека замереть. Риз видит глазами сталкера, что Джек все еще держит пистолет двумя руками, несмотря на то, как мало он может сделать. Вспоминает, что ракетница Джека лежит в багажнике машины. Теперь сталкер опускает голову, наклоняясь вперед на высоту Риза. Риз чувствует ее дыхание на своей ладони, горячее, вздымающееся в широкой груди. – Ты ранена, – тихо говорит он, открывая глаза. Его собственное дыхание поверхностно, так мало по сравнению с этим. Он чувствует, как их грудные клетки расширяются и сжимаются. Синхронно. Еще полшага, и его ладонь оказывается на морде сталкера, над рядами клыков. Черные шары ее глаз отражают его собственное выражение. Прикосновение к ней будто греховно. – Риз, – слабым голосом повторяет Джек позади. – Я в порядке, – откликается он, и что-то – боль в затылке, напряжение, которое он испытывал с тех пор, как это случилось, что бы ни заставляло его жаждать красного мяса и прохладных мест – уходит. Стекая по подошвам его ног, стекая в землю. Двоение в глазах слилось. Его кибернетика раскалилась в черепе, но не так, как раньше; скорее, она дрожит от новой информации, распространяя ее через него, от кончиков пальцев до корней волос. Ошеломленный, он вынужден зажмуриться. Издает тихий вздох. Вспышка того, что сталкер испытал после всего, страхбольголодстрах, вспышки человеческих эмоций Риза, сбивающие его с толку, оставляя его искать здесь, на Пандоре, что-то, чего он не понимал. Облегчение. И где-то в этом море новых ощущений – внезапное понимание того, как с ней общаться. О вещах, которые он не должен был знать, проникая сквозь ее чужеродные чувства, тепловое зрение и усиленный нюх. – Риз, что происходит? – Джек беспокойно дергается позади них, не может удержаться, чтобы не двинуться вперед. Риз, сука, чувствует, как вибрирует земля от его шагов, через сталкера. Это вырывает его из задумчивости. – Все в порядке! – Кричит он. – Мне нужно было... нам нужно было найти друг друга, я думаю. – Он радостно выдыхает, оглядываясь через плечо на Джека, охваченного страхом. Не за себя, а за Риза. – Джек, – мягко произносит он. – Иди познакомься с ней. Мышцы на лбу и лице Джека работают, пытаясь найти соответствующую реакцию. Но ничего не находят. – Он собирается расплавить меня? Риз качает головой, и уголки его губ приподнимаются в ухмылке. – Нет, если я не захочу. Шутка, похоже, заставила Джека немного расслабиться, и он неуверенно двигается вперед. Дребезжащее рычание рождается в груди сталкера. Джек замирает. – Убери пистолет, – говорит Риз. Он прижимается лбом к тому месту, где была его ладонь, ощущая гладкость чешуи на ее черепе, гребни достаточно острые, чтобы порезаться, если он потянет их в неправильном направлении. Джек подчиняется, снова опустив солнцезащитные очки и бросив взгляд на спину Риза, и двигается вперед, когда рычание затихает в ответ. – Не могу поверить, что я тебя слушаю. Через то место, где его лоб упирается в гладкую твердую чешую, он посылает вперед мысль, что Джек не враг. Что с ними все будет в порядке. Рядом с ним появляется недовольный Джек. Смотрит на сталкера. – Ты не надел перчатку, – бесстрастно говорит он. – Нет. – Но сталкер... слушает тебя? – Да. Джек неуверенно протягивает руку, чтобы сжать плечо Риза, и не ослабляет давление. – Так что же... Теперь? Риз со вздохом отстраняется и облизывает пересохшие от жажды губы. Сталкер встает и смотрит на него в ответ. Он снова в своей голове, в своей собственной голове, со сталкером на краю сознания. Отдельно, но близко. – Теперь мы отвезем ее домой. Лицо Джека кривится от отвращения. – Я не собираюсь счищать дерьмо с пола, – его рука дергается, – эта штука даже через парадную дверь не пролезет. – Несмотря на всю свою браваду, Риз чувствует, что рука Джека все еще дрожит на его плече. – Ну-ну, Джек, – говорит Риз. Он гладит морду сталкера одной рукой, чувствуя, как его наполняет энергия. Его другая рука скользит, чтобы переплести пальцы с пальцами Джека, чувствуя напряжение, вдавливая большой палец в его ладонь. – Мы построим ей собственный дом. Тот, в который она сможет приходить и уходить. Не такой, как раньше. – И почему, кексик, мы должны так поступить? Риз тихо мычит, не замечая, что его тон соответствует высокому рокоту в груди сталкера. – Это ведь ты говорил, да? – Он хитро смотрит на Джека краешком глаза. – Сколько денег ты в нее "вгрохал"? Чешуя сталкера блестит на солнце. Обсидиан, едва заметные гребни под ним, бензиновый блеск. – Она может помочь нам тут, Джек. Она может чувствовать эридий. Она может помочь мне разведать все... – Рука Джека снова сжимается. – Дистанционно. Джек, кажется, раздумывает. – И это первый раз за несколько месяцев, когда моя голова чувствует себя нормально. *** Когда строится новый дом сталкера, Риз приглашает Сашу и Фиону посмотреть на него. Риз до сих пор не может заставить себя называть ее “Алисой”, на что она никогда не соглашалась и не выбирала этого имени, а ее реакция на другие его попытки была совершенно нейтральной. Имена – это понятие, которое она, кажется, просто не понимает и не очень любит. Когда сестры входят в густой оазис растительности, в центре щитовой куполообразной долины между высокими горами, глубоко в пустошах Пандоры, они находят Риза, стоящего в ожидании. Вернее, сидящего верхом на сталкере, в попытках научить ее ловить предметы. – Когда я брошу палку, ты побежишь за ней, – повторяет он снова. – Хорошо? – Сталкер издает один из своих негромких рокочущих воплей. – Беги!– Он сильно швыряет палку своим протезом, слегка закручивая. Сталкер плюется кислотой, сжигая палку. Снова. Риз стонет. Он запросто мог бы показать ей, чего он хочет, просто слив их сознание воедино, привыкнув к этому за месяцы, когда он учился соединяться и разъединяться с ней без проблем. Но разве это будет весело? – Ты... играешь с этой штукой? – Кричит ему Фиона, тут же уперев руки в бока. На шее у нее висит значок посетителя, закодированный на ее био-подпись специально для того, чтобы позволить ей входить и выходить из объекта, как и тот, который болтается на шее Саши, когда она подходит к ней. В отличие от последнего “дома” сталкера (тюрьмы), тут есть несколько входов, чтобы дать свободный доступ тем, кто его имеет – по существу, только Ризу, Джеку и горстке ученых, которые даже не могут входить в вольер сталкера напрямую. И, конечно, сам сталкер, хотя, если не считать кое-какой охоты здесь или там, она кажется более чем довольной своим безопасным маленьким гнездышком, с подземными туннелями из камня. Риз нервничал, предлагая такую степень свободы тому, кого Джек все еще считал чудовищем, но... Джек коротко кивнул, когда Риз нервно показал ему чертежи, сказав уклончиво: – Я уже видел к чему приводит запирание того, кто для тебя сильно важен… Это было "да", а об остальном можно было подумать завтра. – Саша! Фиона! – Взволнованно говорит он. А потом переходит на чопорный тон. – Она – не вещь, спасибо. Но, да, к твоему сведению, мы играли. Его Эхо-глаз вспыхивает на мгновение, когда он касается своим сознанием сознания сталкера, давая ей понять, что эти два человека – друзья, а не враги. Он похлопывает ее по плечу, чтобы она опустилась на колени, позволяя ему неуклюже соскользнуть со своего насеста, его брюки слегка цепляются за неровный край шипов. Фиона не пытается подавить смех, когда Риз чертыхается, пытаясь расправить затяжку на брюках – подарок от Джека, чтобы “правильно обрамить его задницу", как выразился Джек – которая оказалась на уровне его бедра. К нему возвращается самообладание, он пожимает плечами и, наконец, с улыбкой поднимает глаза. – Ладно, это случается чаще, чем мне хотелось бы признать. Фиона кивает. – Да, давненько мы не виделись лично, но я тебя запомнила не за грацию. – Я это запомню. Помни, Фиона, что я считаю твою зарплату. – Да, – сухо отвечает она, приподнимая пальцем свою новую, явно дизайнерскую шляпу. – Поверь мне, я знаю. Его взгляд скользит между ними, и он тепло улыбается. – Ну что, ребята, вам понравилось? Полный рабочий день на зарплате? Саша подбегает, чтобы обнять Риза, подпрыгивая. Ее толстые дреды стянуты на затылке голубой нитью в высокий пучок. – Ну, это лучше, чем быть аферистками! – Ее руки на мгновение сжимаются вокруг его шеи, прежде чем она отпускает его, гладит по щеке, как собаку, смотря тепло. – Я рада видеть тебя, Риз. – Я тоже рад тебя видеть, Саш. – Сталкер урчит позади них. Он с ухмылкой замечает, как мгновенно расслабляется Саша, и как Фиона вздрогнула от шума, демонстративно скрестив руки, чтобы скрыть движение. – Да, потому что работать на Гиперион гораааааздо благороднее, чем мухлевать с убийцами в покер, – говорит Фиона. Гиперион в ее исполнении звучит, как ругательство, только хуже, учитывая любовь Фионы к ругательствам. Риз делает притворно обиженное лицо. Притворно, потому что он знает, что Пандора все еще имеет все основания не доверять Гипериону, несмотря на то, что он пытается сделать здесь. – Эй! Меня это возмущает! Сейчас все меняется. Вот почему вы здесь, ребята, помните? – Верно, и это продлится примерно пока Джек не устанет от тебя, и неопознанный однорукий труп будет найден плавающим в открытом космосе? Он знает, что она все еще шутит, но не может скрыть содрогания. Лицо Фионы смягчается, она закатывает глаза, идет вперед, встать на место Саши и крепко обнять его. – Рада тебя видеть, Риз. Сталкер низко ворчит у него за спиной, драматично прижимаясь к земле. Он чувствует, как напрягается каждый мускул Фионы в его руках. Ее учили выживанию прежде всего здесь, не так, как Риза в его уютной, но переполненной колонии в детстве, и это видно по ее реакции. Он отпускает ее. – Вы, э-э, не хотите поздороваться? – Я хочу! – Взволнованно восклицает Саша. Взгляд Фионы говорит: “Я, что, похожа на дуру?” Но он все равно настаивает, беря ее за плечо. – Нет, правда, она очень милая. – Он ведет ее вперед. Здесь, в тени нависающей скалы, прохладнее, но сыро от болота, которым наслаждается сталкер. Черная луна глаза сталкера наблюдает за Фионой, когда они приближаются, ее огромные перепончатые передние лапы поджаты в привычно-неуклюжей манере сталкеров, которая заставляет их выглядеть большой кучей, когда они отдыхают. Она склонила голову набок, чтобы посмотреть на них, а Риз поставил Фиону между вытянутых ног и опустился на колени перед ее оценивающим взглядом. – Видишь? Она безобидна. – Рябь радужного свечения каскадом поднимается вверх и вниз по позвоночнику сталкера в такт мягкому шипению. – Ну, да. – Фиона невозмутимо смотрит на мягко покачивающийся хвост со светящимися зелеными шипами. Рядом – несколько куч выбеленных солнцем костей. – Безвредная. Саша тут же оказывается рядом с ними, протягивая руку, чтобы положить ладонь на куполообразную голову. Риз улыбается, когда довольный гул поднимается в горле сталкера. – Ух. Она такая классная наощупь, – замечает она. Фиона, видя, что ее сестра еще не лишилась руки, осторожно проводит пальцами по нижней челюсти. – А что она ест? Риз прочищает горло, зная, что ответ может не понравиться. – Ну, эээ. Ну, ты знаешь. Нормальную для сталкера еду и, эм. – Он резко откашливается. – Бандиты. – Она ест людей? – Бандитов! – Утверждает он, смущенно протягивая руку, чтобы сорвать травинку, застрявшую между чешуйками. – Действительно, только плохих. Джек... он позволяет мне использовать ее, в основном дистанционно, чтобы помочь некоторым поселениям здесь. Просто чтобы отпугнуть несколько мелких банд мародеров, но... – Он снова прочищает горло. – Ну, она довольно большая, и если они уже мертвы, я не вижу смысла останавливать ее. Саша глубокомысленно кивает, явно готовая почти сразу же залезть на сталкера. Лицо Фионы искажено отвращением, но Риз с удовлетворением отмечает, что она не убрала руку. – Итак, – говорит он. Пора приступить к делу. – Вы их нашли? Фиона один раз кивает. – Именно так. – И они согласились встретиться со мной? – Для этого потребовалось чертовски много убедительности. Пакет данных, доказывающий все ваше доброе самаритянство здесь, внизу, помог. Но да, они придут. – Она слегка пожимает плечами. – Никто не обещает, что после этого они не попытаются убить тебя и твоего мужа-убийцу, но они придут. Но вы должны позволить им взять с собой оружие. – Я думаю, что не позволить этой большой милашке поджарить их, когда Лилит была ранена, тоже помогло, да, помогло, – воркует Саша, почесывая морду сталкера. – И они не хотят иметь ничего общего с Джеком, – заканчивает Фиона. – Я знаю, ты уже говорил, что встреча с ним не будет для них вариантом… – ...Потому что я на все сто уверен, что они не упустят шанса убить его, или наоборот… – Именно. Но, в любом случае, они не хотят иметь с ним ничего общего. Они не хотят видеть, что он связан с тем, что ты делаешь здесь, на Пандоре. – А остальная часть контракта? – Ну, после первых десяти экземпляров, которые либо сожгли, либо подтерлись ими? Да. Они подпишут его, когда вы встретитесь, если вы обсудите еще несколько вещей. Желудок Риза делает праздничное сальто. Сталкер дышит глубоко и спокойно, опустив голову, чтобы отдохнуть, случайно раздавив маленький папоротник. Молочно-белая мигательная перепонка, ее третье веко, лениво обтягивает глаза. – Хорошо. На его губах появляется мягкая, робкая улыбка. Это будет опасно. Вот почему он поведет сталкера на встречу, а Фиона поведет Риза к нейтральному месту встречи с завязанными глазами так же, как Саша поведет Брика и Лилит. Он пообещал сдать свое оружие в начале встречи, но сталкер останется – ее дополнительные чувства помогают избежать засады, предоставляя ему возможность убежать, если все пойдет наперекосяк. Он немного удивлен, что они согласились на эту часть. Но Саша, должно быть, надавила на то, что видел Брик. Риз мог использовать сталкера, чтобы убить их. Но не стал. Настал самый опасный момент. Он должен рассказать Джеку. *** Они сидят в своем общем кабинете на Гелиосе, только что покончив с салатом из копченого лосося (Риз призвал на помощь всю свою способность хлопать ресницами и плаксиво вздыхать, чтобы Джек заказал нормальную еду вместо очередной тарелки начос), и Джек, что неудивительно, злится. – Ты пригласил... ты пригласил эту суку и большую тупую обезьяну. – Его рука возбужденно ерошит волосы. – Чтобы встретиться с твоим совершенно секретным питомцем, которого, напомню тебе, я позволяю держать по доброте моего всегда щедрого сердца? Риз делает осторожный вдох, стараясь не закатывать глаза, и подходит достаточно близко, чтобы положить ладони на грудь Джека. Приласкать зверя. Он чувствует, как Джек уже делает большие, тяжелые вдохи, растягивая ткань своего сшитого на заказ жилета. У него есть новая теория, что вспышки гнева Джека сопровождаются паническими атаками. Поэтому он был готов к такой реакции. Но после всего – пещеры, Питерсона, Сайруса... это не было сказано прямо, но они оба были очень осторожны, чтобы быть честными. По крайней мере, настолько, насколько Джек способен на честность. Он даже вернул Ризу метафорический ключ от шпионского устройства, которое установил у него в голове. Теперь он просит Риза дать разрешение, прежде чем подключиться к видео из его гребаного глаза. До сих пор они использовали его только для секса по телефону – Джек стонал “вот так, котенок” прямо в его голове, пока он устраивал небольшое шоу. Но этот жест что-то значит для Риза. И он хочет вернуть доброту. – Джек, – спокойно говорит он. – Я хотел сказать тебе, прежде чем что-то предпринимать. Я хотел, чтобы ты знал. Ты так поддерживал мои проекты, и… Джек поднимает руки, чтобы схватить его за запястья, и на его лице появляется тень неуверенности. – Погоди, это… ты мне их даришь, что ли? Например, шанс устроить засаду на ублюдков? Так много раз за последний год он дрожал бы в этот момент, чувствуя жажду крови в руках Джека, видя, как напряглись сухожилия на его шее. Но он доверяет ему, как доверяют спасенному дикому животному; к лучшему или к худшему, чтобы приблизиться к этой красоте и силе, зная, что ты можешь стать просто еще одним мертвым тупицей с разорванным горлом, пойманным на видео. Поэтому вместо того, чтобы отстраниться или съежиться от страха, Риз медленно качает головой. – Нет, Джек, нет. Ты же знаешь, я просил тебя не искать их. После. – Фактически остановил массовую переброску войск Гипериона на Пандору, призывая к осторожности, умоляя. Пальцы Джека сжимаются на его запястьях. Сначала слегка. Он вглядывается в его лицо. – Я хочу... э-э ... ты когда-нибудь смотрел эти старые голограммы? О земных пиратах? – Недоверие Джека переходит в явное раздражение с оттенком “ты, гребаный ботаник". – Ну, переговоры. Я хочу поговорить с ними мирно. Например, никакой засады, никакой стрельбы в лицо, никакой крови. У меня есть план действий. План, в котором они не будут вмешиваться в мои проекты на Пандоре, прекратят саботировать нашу добычу, пока... Ну, пока мы будем делать шаги, чтобы показать, что мы не хотим зла. И что мы не высасываем планету досуха. Лицо Джека застывает. Эмоции кипят на нем. Теперь он сжимает запястья Риза еще крепче, глаза щурятся и расширяются в нервном ритме движения, ноздри раздуваются. Пульс Риза учащается, и его настоящей руке немного больно, конечно, но он не двигается. – Джек, им просто нужно увидеть, что мы... что ты... делаешь что-то хорошее. – Он закатывает глаза. – Ну, во всяком случае, относительно. Конечно, мы все еще неплохо зарабатываем на этом, но... Ух. С гораздо меньшей массовой резней, и намного больше возвращаем жителям. Они заботятся о Пандоре, и о людях там, и, знаешь ли. Деньги. Волнение. Им не нужна была твоя... э-э ... “цивилизация”. Но... бродячие разбойники, поселения голодают и умирают. Я тоже не думаю, что они этого хотят. Когда ответа не следует, Риз пытается убрать руки с груди Джека, но обнаруживает, Джек его не отпускает. – Ты хочешь, чтобы я вел себя хорошо, – шипит Джек, тряся руки Риза в своих тисках. – С бандитами. – Они не бандиты, они искатели хранилища, – тихо говорит Риз. – Как и ты. – Он не может сильно двигать руками, но делает слабый утешительный жест. – Джек, мне очень жаль. Я знаю, что это они убили тебя. Но… – Дело не в том, что эта шваль убила меня, – шипит Джек. Затем он поворачивает его, толкает, не выпуская из рук, так что край большого стеклянного стола упирается в ноги Риза. Риз помнит, как в последний раз Джек прижимал его к такому же столу, но в совершенно ином контексте. – Моя дочь, – рычит Джек в лицо Ризу, – это их вина. Энджел. – Риз закрывает глаза и дышит, стараясь быть терпеливым. Верить в Джека. – Джек, – тихо зовет он. Успокаивающе, осторожно. – Ты сам мне это сказал… И я не говорю, что это правда, потому что не знаю. Потому что ты никогда не рассказывал мне всего. Но ты сказал, что в некотором роде... из-за тебя... – Он замолкает. Он не собирается прямо сказать, что Ты сказал, что, возможно, убил свою дочь? Глаза Джека расширяются, голова откидывается назад. Его руки сжимаются так сильно, как только могут, так сильно, что вены выступают на его загорелых руках, а кости в запястьях Риза трещат. Он вздрагивает и вскрикивает от боли. И услышав это, Джек замирает. Его лицо вспыхивает яростью, удивлением, болью, а потом становится раскрасневшимся и опустошенным. Его руки тут же раскрываются, отпуская, оставляя Риза тереть поврежденное запястье протезом, проводя холодным металлом по разгоряченной коже. Вместо этого Джек поворачивается к окну и бьет по нему кулаками ладонью вперед. – ЧЕРТ! – Он кричит. Бьет себя по голове. – Блять, блять, ебучий пиздец. Риз машинально делает шаг вперед, сначала кладя руки на плечи Джека. – Джек, прекрати. Он терпеливо ждет, пока Джек достаточно успокоится, его спина тяжело ходит, Риз обхватывает его сзади руками, на этот раз его очередь схватить более широкие запястья мужчины, чтобы отвести его руки. За ними, сквозь стекло, мерцают звезды. Джек делает глубокий, судорожный вдох и выдыхает. Наступает долгий момент без движения, когда Риз просто прижимается лбом к плечам Джека, ощущает прохладное скольжение шелкового жилета по коже, ждет, когда пульс, который он сжимает пальцами, замедлится. – Прости, – начинает он, касаясь губами ткани. – Мне не следовало этого говорить. Я не имел в виду, что ты... Он чувствует, как плечи Джека сотрясаются в беззвучном смехе или рыдании. – Это действительно... Фу, это действительно снесло мне крышу. Я хотел раскроить тебе череп. – Риз вздрагивает, но не отпускает его. – О, нет. Нет, малыш, ты был прав. – Он продолжает с еще большим презрением. – Что... я хотел причинить тебе боль, больше, чем думать об этом. Он падает, его голова прижата к стеклу, Риз сворачивается вокруг него, и опускается на пол вместе с ним. – Но ты этого не сделал, – медленно произносит Риз. Он утыкается лбом в Джека. Он не боится, только не его. Теперь он слишком хорошо знаком с ним, даже с его непостоянством. Он чувствует запах бальзамического уксуса от их салата, смешанный с одеколоном Джека. – Ты не можешь, я знаю, что не можешь. – Ты не знаешь, – ледяным тоном произносит Джек, – что я могу сделать. – А затем тише. – Что у меня есть. – Так скажи мне. И Джек говорит. Все о том, что случилось с Энджел. Все о том, что он сделал, запирая ее, накачивая эридием. Обезумев от власти. Используя ее. Риз просто слушает, обвив руками грудь Джека, упершись в него подбородком и вполглаза глядя через стекло на бездонную массу тьмы и звезд за ней. Как она позволила искателям убить себя, вместо того чтобы помочь Джеку. Вместо того чтобы жить с Красавчиком Джеком, как с отцом. – Я не герой, детка, – заканчивает Джек, уткнувшись лбом в прохладное стекло. Глаза Риза сфокусированы на светящейся точке, находящейся где-то за миллионы световых лет отсюда. Яркое пятнышко в чернилах. Пока он дышит, мимо проплывает спутник. Он чувствует, что Джек ждет, что он скажет, что он уйдет. Напряженный. Хочет, чтобы он остался, думает он. Но в кои-то веки не заставляя. Ждет, чего выберет Риз. – Джек, я знаю, кто ты, – говорит он, наконец, постукивая по груди Джека пальцем своего протеза. – Кем ты был. Не то, чтобы… не то, чтобы я сам – отличный парень. Я тоже убивал людей. Джек заливается смехом, и это хорошо, в любом случае… это не безумный смех, не злобный смех. Просто усталый и удивленный. – Ладно, наверное, намного меньше, чем ты. – Он вспоминает Сайруса, мертвого и истекающего кровью на полу больницы. – Хорошо, определенно, конечно, намного меньше, чем ты. И гораздо менее творчески. Но... – Джек позволяет себе повернуться к нему лицом. – Я знал, на что иду. Я хотел... всегда хотел тебя. – Ты хотел, чтобы я тебя трахнул. Нет… Риз закатывает глаза. – Да, хорошо, сначала это, а потом. А потом больше. – Он смущенно смотрит на ноги Джека. Голос у него размеренный. – Я не говорю... что ты был прав. В том, как ты обращался со своей дочерью. Джек моргает. – Но я также знаю, что тебе это не нравится. Я знаю, что ты старался быть со мной нежным. Защищать меня. Я знаю, что ты, который сделал все это, не попросил меня переехать к нему, или стал бы тусоваться с моими странными друзьями, или заплатил за билет для моей мамы, чтобы она пришла ко мне после истории с Сайрусом и пригласил ее на ужин, как будто мы – нормальная пара. – Он протягивает руку, обхватывает лицо Джека ладонью и проводит большим пальцем по застежке маски, думая о шрамах под ней, шрамах, которые он видел сейчас чаще, чем кто-либо другой из живущих, даже Джек, который избегает зеркал любой ценой, когда его лицо обнажено. – Я не жду... хорошего человека. Но я знаю, что ты не должен быть плохим. Джек прижимается к стеклу всем телом, словно пытается провалиться сквозь него и сбежать. Он отводит глаза и открывает рот, словно пытаясь что-то сказать, язвительный выпад, чтобы заставить Риза уйти. Поэтому Риз наоборот прижимается к нему всем телом и целует его, крепко, кожа его руки скрипит по стеклу, когда она движется от лица Джека к окну. Уборщики будут раздражены пятном, но он просто отчаянно целует его, пытаясь показать Джеку, что он ничего не заставляет его делать, не обманывает его. Что в этом деле у него есть свобода воли. Они слегка отстраняются друг от друга, руки Джека теперь лежат на бедрах Риза, металлический палец Риза прижат к его плечу. Оба тяжело дышат, лоб в лоб. – Так покажи мне, – тихо говорит Риз. – Покажи мне, что ты можешь стать лучше. Он открывает глаза. – Ты не обязан быть их другом, Джек. Тебе даже не придется их видеть. Я знаю, что они сделали. Но ты тоже убил так много людей. Глаза Джека закрыты. Он медленно кивает Ризу, гладит его широкими ладонями по бокам, сминая ткань его сшитой на заказ рубашки. Он ничего не говорит, но это именно то согласие, которое, по мнению Риза, он скорее всего получит. А потом он снова целует Риза, глубоко просовывая язык ему в рот, так крепко обхватывая его руками, поворачивая их так, что это Риз оказывается прижат спиной к стеклу и с бедром Джека, зажатым между его ног. Его глубокий низкий голос вибрирует в груди Риза, тот самый тон, который всегда заставляет его дрожать. – Я покажу тебе, что я за человек. – Джек расстегивает его рубашку, чтобы добраться до поясницы. И после нескольких минут поцелуев, прикосновений, задыхающихся и горячих… когда Риз прижимается голой задницей к стеклу, которое является единственной вещью, отделяющей его от холодного вакуума космоса, его ноги обвиваются вокруг Джека, когда он толкается в него, пока он не кончает, а затем кончает Джек, и они почти падают друг на друга… Джек снова заговаривает первым. Они прижимаются лбом друг к другу, и губы Джека касаются его губ, и он говорит то, чего Риз от него никак не ожидал. – Я люблю тебя, – говорит Джек, голос его звучит опустошенно. Глаза Риза широко распахиваются. Он шокирован. – Я... я имею в виду. – Джек почти душит его своим весом, но его тепло приятно контрастирует с холодным стеклом за спиной. Он ошеломленно размышляет, может ли кто-нибудь на любом из субспутников их видеть, знает наверняка, что уборщики будут очень недовольны состоянием стекла. – Я тоже люблю тебя, Джек. *** Лилит смотрит на него в конце встречи с... неохотным уважением, думает он. Или надеется. И после первоначального напряжения и неловкости, сопровождающих встречу с людьми, которых его бойфренд пытался убить несколько раз, которые убили его бойфренда в свою очередь, все прошло намного лучше, чем ожидалось. К шоку всех вовлеченных, у него нет плана предательства, никаких скрытых резервных сил (или если они есть, они остаются скрытыми.) Они в какой-то случайной, заброшенной, разбитой до трухи лачуге. Это тот привычный вид, который усеивает кажущиеся бесконечными пустыни Пандоры. Домики, построенные из старого металлолома, сворованного из поставок на планету или сломанных зданий, оставленных пустовать, будь то Атлас или Гиперион. Вид лачуги, владельцы которой, как можно предположить, были убиты паукомуравьями или бандитами, или сами были бандитами (все еще, вероятно, убитыми паукомуравьями или другими бандитами. Пандорский круг жизни). Риз сразу показал свое отношение, приехав верхом на сталкере, молча командуя ей через их связь, чтобы дать понять, что она защитит его при первых признаках конфликта. Но теперь сталкер стоит снаружи, наблюдая за происходящим через грязное окно. Каждый раз, когда Брик смотрит на нее, она издает предупреждающее шипение, потоки энергии под ее кожей светятся едким зеленым светом. Риз не поручал ей этого делать. Но смотреть, как Брик и сталкер злобно смотрят друг на друга, кажется, забавляет Лилит. Джек попытался выбрать для него черный костюм, удобно притворяясь, что это просто деловая встреча, чтобы избежать еще большего беспокойства или напряжения – “Вот костюм победителя, сладенький!” – но Риз выбрал менее зловещий наряд. Все еще хорошо скроенный, но простой. Легкие серые брюки с тонкой кремовой рубашкой, одна рука полностью обнажена, другая закатана до локтя, учитывая жару. Простой галстук, чередующиеся серые и золотые нити плетения, и жилет, чтобы соответствовать брюкам. Они уже видели сами, что предлагает Риз; Фиона и Саша взяли их на испытательные полигоны для водоочистителей, бесшумных буровых установок, улучшенных щитов и аварийных медпунктов. Все прорывы в исследованиях привели к удешевлению затрат на создание такого рода инфраструктуры, а сотрудничество с соседними сообществами (если так можно назвать труднодоступные города Пандоры) сделало операции более эффективными и устойчивыми. Добавьте к этому данные, которые он представил, чтобы укрепить планы Гипериона здесь (которые Лилит, казалось, разбирала с пугающей легкостью, пока Брик щурился с остекленевшими глазами), планы, которые он действительно имеет для нескольких других планет в системе. Планирует не завоевывать, а инвестировать, помогать людям здесь, не наступая ни на какие пальцы и никого не зажимая. Тут живут семьи. Риз искренне считает, что они заслуживают лучшего, чем сумасшедшие бандиты с дробовиками посреди ночи. Так что они потихоньку заключили несколько соглашений о предварительном сотрудничестве. Они подходят к концу встречи, к тому моменту, когда все несколько раз неохотно кивнули в знак согласия на различные условия. Риз почти грызет локти, ожидая последнего слова от Лилит, которая, похоже, говорит за остальных искателей. Она задумчиво барабанит пальцами по столу. Он ждет. – И последнее, – говорит Лилит, поднимая глаза на Риза. – Это чудовище, – тут она останавливается и указывает в небо. – Либо он держится подальше от Пандоры, либо все отменяется. Джек – это единственная тема, вокруг которой они пляшут, используя такие выражения, как "в обмен на прекращение попыток убийства всеми вовлеченными сторонами" со стороны Риза и "мы не будем стрелять в вас, если вы не будете стрелять в нас" со стороны Лилит. Риз смотрит на Фиону и Сашу, сидящих во главе ломаного деревянного стола. У каждой из них – по пиву, и они очевидно не беспокоятся, что все может пойти плохо. Саша игриво бросает на сестру капельку с запотевшей бутылки. – Ну... Нет. То есть, я не могу этого обещать. Лилит вскакивает, и Брик в ответ стучит кулаками по столу. Огонь потрескивает вокруг ее предплечий, и красные искорки в глазах мерцают, как угольки. Риз сидит неподвижно, снаружи доносится предупреждающее рычание сталкера. – Тогда нам нечего обсуждать, не так ли? – Говорит она, хищно и зло ухмыляясь. Риз смотрит ей прямо в глаза. – Я думаю, ты знаешь, что уйти сейчас было бы плохим решением, по многим причинам. Я предлагаю Вам, Алым налетчикам, другим искателям хранилища, полную информацию о наших передвижениях здесь. Деньги и оружие для защиты Убежища и других поселений. Больше никаких Гиперионских солдат, спускающихся сюда более, чем для охраны раскопок. Ее губы растягиваются в пугающей улыбке. Ярость, которую он чувствует в ней, напоминает ему о Джеке; может быть, немного менее непредсказуемо-безумная, но все еще наполненная угрозой. Энергия вокруг нее ярко светится. Брик наблюдает за ней, явно ожидая отмашки, чтобы разбить пару лиц, сгибая костяшки пальцев. – Твой скагов сын-кусок дерьма зомби-бойфренд пытался захватить эту планету. Убил моего друга. – Она сдувает с лица ярко-красную челку. – И много других людей. И он заключил меня в тюрьму ради своего дурацкого плана. – Она мотает головой в сторону сталкера Риза. – Я и эта тварь, вероятно, единственные живые существа, которые знают, каково это, когда Красавчик гребаный Джек накачивает тебя эридием. Риз знает. Он снова прослушал аудиозаписи инцидента, с тех пор как поговорил с Джеком по поводу Энджел. На столе у него лежал ключ от квартиры с запиской, написанной небрежным почерком Джека: "Никогда не говори мне об этом, но тебе, наверное, следует знать. П.С. Надень то нижнее белье, которое мне нравится сегодня”. Он медленно кивает. – Я знаю. И ты убила его за это. Ее огонь вспыхивает. Он нагревает светящееся оранжевое пятно на металлическом потолке над ее головой. – И он вернулся. А люди, которых он убил, не получили такой роскоши. И ты не только хочешь, чтобы я оставила его в живых, ты хочешь, чтобы он свободно разгуливал здесь? – Ее грубый голос местами срывается. Он не собирается этого отрицать. Несправедливость всего этого. Он может посочувствовать, даже если не хочет бросать Джека ради таких вещей. Это жестокая Вселенная, и все, что он может, это попытаться сделать ее немного лучше, выполняя свою работу. Он кивает, задумчиво глядя на свои руки, сложенные на столе. – Окей. Джек... я не могу обещать, что он не спустится вместе со мной к сталкеру. Посетить несколько новых рабочих мест. Но это рабочие центры, которые я уже показывал вам на планшете. Он не будет здесь разгуливать. Он встает из-за стола и смотрит ей прямо в лицо. – Я веду дела здесь, на нашей стороне. Не Джек. Я. Я мог бы убить тебя, но не сделал этого. Я не его ручная собачка. Лилит прищуривается. Брик похож на маленького ребенка, который ждет, не собирается ли его мама драться с продавцом, и если да, то как он сможет в этом участвовать. Но вместо этого он предлагает, нехотя: – Он сделал. Сделал это. Я имею в виду, не делал этого. Не убил нас. – Ты-один из самых могущественных союзников, которых я мог бы иметь, Лилит. Если я не собираюсь держать здесь больше нескольких солдат сразу, то кому, по-твоему, я должен платить за грязную работу? Лилит оценивающе смотрит на него, склонив голову набок. Огонь в ее глазах медленно угасает, но ее пламя гаснет в мгновение ока. Потребовалась вся притворная уверенность Риза, чтобы не признать внешне, насколько она ужасает. – Не знаю, как ты его перевариваешь, – говорит она, наконец. – Но это же твоя кровать, а не моя. До сих пор ты нам не врал. Так что, хорошо. Мы заключили сделку. – Фиона и Саша издают очень громкий вздох облегчения. – Но как только ты выйдешь за рамки этого соглашения, даже на дюйм приблизишься к тому, что Гиперион пытался сделать раньше. В тот момент, когда ты попытаешься разрушить это место или вытолкнуть нас. Ты мертв. И я приду за Джеком. И я закачаю немного раскаленного добела эридия прямо в свежие пулевые отверстия в его позвоночнике. И я буду слушать, как он кричит. Она протягивает руку. Риз берет ее, и они договорились. – Приятно иметь с тобой дело, Лилит. Когда все закончилось и он уехал на сталкере обратно к месту высадки, он позвонил Джеку. – Сладенький? – Голос фальшиво-небрежный, с примесью тревоги. Позволить Ризу спуститься сюда, одному, только со сталкером для защиты. Наверное, это была самая большая демонстрация веры, на которую Джек когда-либо мог бы быть способен. – Джек, – говорит он, улыбаясь. У него кружится голова от того, что ему удалось сделать. С перемирием, пусть и временным. – Дело сделано. Я в порядке. – Они не… – Нет, они нет. – Сердце Риза переполняется мыслью о том, что он может сделать здесь, внизу. Что он собирается делать. Из других планет, таких, как Пандора, он уверен, что они могут куда больше. Он никогда не чувствовал себя настолько амбициозно. Он крепко прижимается к сталкеру, а она бежит по песку, пот стекает с его волос. Он думает о квартире, которую теперь делит с Джеком, о холодном кондиционере и мороженом в морозилке. – Я возвращаюсь домой. Скоро вернусь. Надо рано вставать на заседание правления. На другом конце провода повисла пауза. Все вопросы, которые Джек мог бы задать, несомненно, приведут его в замешательство, повисают в воздухе. – Хорошо, – это все, что говорит Джек. И это тоже победа. – Я люблю тебя, Джек, – говорит он с теплотой. Пауза. – Я тоже тебя люблю, котенок.