Рафаэль
Чашка тёплого чая приятно грела руки, а приятный аромат персика и спелых яблок дразнил так, что одной чашечкой чая дело не заканчивалось. Сейчас была ночь, и ребята, немного отпраздновав рождество, разбежались по своим комнатам, пожелав Рафу и девушке спокойной ночи. Рафаэль, если честно, планировал тоже лечь, но девушка решила совсем по другому, и поэтому он страдальчески терпел и ждал, когда же она одумается. А она и не думала уходить, смотрела на него, улыбалась и расслабленно пила свой фруктовый чай. — Ну и чего ты так на меня смотришь? — насмешливо приподняв брови, интересуется девушка, внимательно рассматривая мутанта. — Детка, уже глубокая ночь. Тебе не кажется, что раз все ушли, то и нам пора? — мутант говорил хмуро, но спокойно, стараясь не давить и не задевать её чувства. Если надо, он проведёт тут и всю ночь рядом с ней, но зачем, если можно спать, верно? — Зазулька моя, — Рафаэль дернулся, а девушка продолжила, как ни в чём не бывало, — тебе не кажется, что то, что делают они, вообще никак нас не касается? (...) спокойно протянула свою руку, и Рафаэль, хоть и делал вид, что ему это не нужно, не смог скрыть своей радости, когда нежно цапнул её ладошку в свои большие руки. Он встал за её спиной, с довольным вздохом уткнувшись ей в волосы. Какой там вид, что он пытался не показывать? Не важно! Как только ее рука оказалась в его досягаемости, а лицо мутанта в её волосах, он тут же обо всём забыл. — Любимый, давай мы сейчас спокойно выпьем чай и только потом разойдёмся? — она довольно откинулась на него и тихонечко хихикнула, когда её шеи коснулся нежный поцелуй. Хмык. Рафаэль кивнул головой, будучи абсолютно счастливым сейчас. Как мало нужно человеку для счастья. Казалось бы, обычная ночь, просто кто-то рядом. Но этот кто-то так сильно грел все его нутро, так прочно засел в его голове, что и представить себя без неё было бы просто больно. Она — его дом. Его тепло и смысл жизни. Её объятия для него то, что заставляет его всегда расслабляться и чувствовать себя дома. Рядом с ней, как сейчас, ему более ничего не нужно.Леонардо
Тренировки забирали у него в последнее время слишком много сил. Он не мог нормально расслабиться и вместо того, чтобы медитировать, все время отчаянно думал. Нервы были на пределе, врагов с каждым днём становилось всё больше и больше, и он боялся, что с ролью лидера не справится. На нём была большая ответственность. И если жители Нью-Йорка его не так сильно волновали, то вот семья и невеста даже очень. По какой-то причине за последнюю неделю начали появляться новые мутанты, люди начали все больше и больше исчезать, и страх, что был где-то в глубине души, вырвался наружу. Что, если он не успеет? Если подведёт всех? А если он не готов к этой ответственности, и сенсей ошибся, выбрав его? Так много вопросов, но так мало ответов. Он не справлялся сейчас, а что же будет потом? Тяжёлый вздох вырвался сам собой. Леонардо пытался, честно пытался забыться, уйти в себя, как делал всегда, но не выходило. Внутренний покой покинул его, и, кажется, надолго. Что-то рядом зашуршало, послышался тихий шажок, шелест ткани, и чёрт, повеяло таким приятным, родным запахом. Леонардо замер, позабыв обо всем на свете. О чем он там думал? Что он пытался сделать? Не важно! Рядом та, кто одним своим присутствием заставляет его расслабиться и забыться. Шальные, игривые пальчики прошлись по его наряженным плечам, а виска коснулись мягкие губы. Губы, которые были изогнуты в улыбке и эта самая улыбка, принадлежала ему, Леонардо. Пальчики начали медленные, нежные движения, и хоть было немного больновато, но это помогало. Он вновь мог спокойно дышать, а мысли и вовсе покинули его разум. Наступил покой, а вместе с ним и чувство огромной нежности и благодарности к (...). Её прикосновения, её присутствие всегда отрезвляло. Оно словно возвращало все то, что ему не хватало. Рядом с ней он чувствовал, что пропадает, и как бы в начале он не старался избавиться от этого всего, чувствуя, что это слабость, он не мог. Слабость? Возможно и так. Он не будет отрицать. Возможно, это слабость, возможно, это наоборот его тайная сила, с чьей помощью он вновь и вновь побеждает. Он не знает. Но знает лишь одно. Что бы не произошло, он всегда будет рядом с ней, будет дарить ей свою поддержку, и получать то же самое в ответ. Она его жизнь. Она то самое, единственное, из-за чего он не перестанет хотеть и стараться быть лучше. Быть достойной того, в кого она верит всем своим маленьким, но храбрым сердцем.Донателло
Ничего не выходило. Как бы Донателло ни старался, всё было напрасно. Схемы не хотели сходиться, чертежи были ошибочными, а мозги не хотели становиться на место. Не спасало даже кофе, которое он в последнее время пил литрами. Ситуация была безнадёжной, а чувство того, что он всех подводит, только росло. Кто он такой, по сравнению с другими братьями? Каждый что-то, да делает, а он не может! Словно и вправду, как говорят люди, где-то свой мозг обронил. Голова сильно болела, и, если ему не кажется, у него ещё и давление. Так как он сильно занят, то на это обратить внимание не мог и не хотел даже. Тяжёлый вздох вырвался сам собой, а руки, до этого пытавшиеся что-либо смастерить, обессиленно упали на стол. Ничего не думалось, а руки не делали. И это с учётом того, что буквально каждая чёртова минута на счету! Донателло обессиленно посмотрел в сторону доски с чертежом, и опять (!) уже, наверное, в сотый раз, нашёл к чему придраться. Двери без проблем съехались в сторону, и мутант, который закрыл всем доступ в свою лабораторию, растерянно замер. Кто мог войти, с учётом того, что дверь никого не впускала? Никто, кроме... Точно! На пороге, сияя и улыбаясь во всю, стояла (...), держа в руках поднос с едой. И судя по густому пару, исходящему от него, ещё и горячую. А значит, только приготовленную. На губах невольно расцвела ответная улыбка. Любимые глаза прошлись по лаборатории, а заметив его, зажглись будто тысяча огней. (...) любила его также сильно, как и он её. — Хей! У меня, оказывается, всё же был доступ в лабораторию! Ха! Я говорила братьям, теперь они торчат мне сотку! — хмыкнула молодая особа, покрутив поднос в руке. Теперь к нему направлялись быстро, но очень аккуратно. — Смотри, что я тебе своими руками приготовила! Та-да! То, что ты полюбил в прошлый раз! Яичница с сыром, помидором, хлебом и колбаской; бутерброд с рыбкой и помидорами, и, конечно же, свежая пицца. Её, будем честны, я взяла у Микеланджело. — Взяла или "одолжила?" — Долго ещё припоминать тот случай будешь? Микеланджело сам мне её дал. Девушка положила поднос на стол, осторожно, чтобы ничего не уронить, и со спокойной душой уселась на чужие колени, с довольным вздохом уткнувшись мутанту лицом в шею. — Не знаю, чем ты занят, но я очень сильно скучала по тебе. Я не буду мешать, честно. Просто посижу тут, вот так, хорошо, любимый? Девушка хоть и говорила всё спокойно, но Дони отчётливо слышал в ее голосе грусть и тоску. То, что скрыть она, к счастью, на смогла. Только не от него. Донателло знал, что виноват в этом, и он точно знал, что девушка ещё и плохо спала. Но что он мог поделать? Братьям и городу нужна помощь. Он не может сидеть сложа руки. — Давай немного отдохнем? Минут двадцать, не больше. Ты поешь, пока всё горячее, я немного полежу так, а как только еда закончится, уйду к ребятам. Понимаю, ты занят чем-то очень важным. Сердце замерло от теплоты и счастья. Как ему, мутанту, досталось такое счастье? Всегда понимает, всегда поддержит, поможет, и самое главное, всегда придёт вовремя. Вместо ответа, он обнял ее и прижал к себе. Он знал, что это был зелёный свет для (...), и она обязательно этим воспользуется и побудет тут больше, чем двадцать минут. Он знал. Возможно, совсем скоро, она полезет к нему не только за объятиями и поцелуями. В этом была вся (...), она не могла без него долго. Без него, без его прикосновений. Так было всегда, и Донателло сделает все, чтобы эта любовь и страсть не исчезла никуда. Поцеловав девушку в лоб и шею, он позволил девушке делать всё, что бы она не хотела. Потому что мог, потому что готов был для неё на всё. Что для него её объятия? Для него её объятия — это источник сил и вдохновения. Это нежность, неконтролируемая страсть, желание обладать, желание защитить, скрыть от всего на свете. Он готов ради её благополучия хоть месяцами не спать и не есть, питаясь только кофе, лишь бы спасти город, братьев, и её, конечно же. И кстати, как только страсть поутихла, и девушка, нежась, провела тут несколько часов, в голову Донателло все же пришла идея, и все сдвинулось с мертвой точки.Микеланджело
Пока братья бегали и что-то там делали, он был более умён и сообразителен. Ничего не делать? Пф, нет! Копать и искать улики и новости? О да! Он доберётся до правды и поможет всем, даже если его, мягко говоря, попросили не лезть в это дело. Он хочет помочь братьям! Что остановит его? Ничто! И пусть, что все сомневаются в нём! Пусть не воспринимают всерьёз и ничего не доверяют! Подумаешь! Зато он знает, что делает что-то, и если это "что-то" поможет хоть немного, то почему бы и нет? И именно поэтому он сидел, сложив ноги по-турецки, и внимательно листал ленту новостей, стараясь хоть что-то найти. Любую зацепку, что-нибудь. Ничего не будет лишним. Тёплые руки обняли со спины, чужой подбородок лег ему на плечо. Микеланджело дернулся, но узнав приятный запах её духов и мягкие объятия, расслабился, отложив планшет в сторону. — Хей, всё хорошо, радость моя? — Конечно! А если я ещё и найду то, что так долго ищу, то вообще будет отлично! — хмыкнул мутант, наклоняясь и оставляя на чужих губах нежный, но долгий поцелуй. — Скучал по тебе сильно. — И я по тебе, булочка моя. А что за новость ты ищешь? Случайно не это? — она достала свой телефон, что-то быстро напечатала и с озорным блеском в глазах повернула экран в его сторону. Миг, и комнату озарил радостный писк. Это определенно то, что хотел Микеланджело. И пусть братья ищут так, как хочется им. Микеланджело и (...), два шила в жопе, будут делать всё так, как хотят они! Они отправятся туда, где улики, раздобудут то, что нужно, и помогут. И пусть им за это спасибо не скажут. Ну и что? Не важно вообще! Главное то, что они примут участие и помогут. — Быстрее, (...), быстрее! Мы должны дойти и найти все быстрее, чем братья! Для него её объятия — это поддержка и вера. Вера в него, в то, что он делает. Это обещание всегда быть рядом, и поддерживать любое его глупое и не очень решение. И пусть другие сомневаются в нём, пусть. Зато она никогда не воспринимала его как шута и глупца.