Аве, Цезарь!

Покинув лазарет, Лука в сопровождении личной охраны отправился в комнаты Кейлора, куда должен был прибыть и Артэ, чтобы обсудить со своими полководцами ситуацию с разоблаченным заговором и его последствиями. Выяснилось, что изменники планировали посадить на трон все того же племянника покойного императора, которого Модрич открыто называл своим младшим братом и, в общем-то, искренне симпатизировал молодому человеку, рассудительному, спокойному и даже немного застенчивому. Федэ было чуть за двадцать. Он увлекался искусствами и культурой разных стран и провинций, совершенно при этом не интересуясь военным делом и политикой, за что его не раз осуждали сенаторы и даже ныне покойные отец с дядей, а вот Луке такое положение дел было только на руку. Хотя в последнее время Цезарь все чаще задавался вопросом, а не волк ли этот мальчишка в овечьей шкуре. Оснований для подобных выводов вроде и не находилось, но возглавив империю, Модрич стал довольно подозрительным, чего раньше не было и в помине. Так или иначе, племянника тоже стоило обсудить, ведь с его именем было связано уже два весьма серьезных заговора. Цезарь не хотел убивать юношу, однако и не сбрасывал со счетов тот факт, что, возможно, Федэ станет еще одной жертвой принесенной на алтарь его благополучия, ведь свое право на трон Лука готов был отстаивать любой ценой, понимая, что от этого зависит не только его жизнь, но и жизни всех его приближенных. А покушения на императорскую власть здесь не прощались. Навас уже ожидал его, расположившись в одном из кресел в своей спальне. Конечно, деловую встречу можно было провести и в кабинете, но Модричу хотелось поговорить со своими полководцами в неформальной обстановке личных покоев ланисты. Парадные залы и кабинеты Цезарь предпочитал оставлять для официальных встреч с послами, сенаторами и другими высокими чинами. С друзьями же ему хотелось другого общения, более интимного и непосредственного. - Славься, Цезарь! - раздалось уже привычное приветствие. - Артэ еще нет? - с порога спросил Лука, заходя в комнату и как всегда оставляя охрану за дверью. - Пока нет. - Домагой очнулся. И жар спал, - поделился новостями император, опускаясь в соседнее кресло. - Что ж, это хорошо. Теперь тебе повеселее будет, - с усмешкой заметил Навас. - Я не хочу, чтобы он оставался гладиатором и продолжал выходить на арену. - Все в руках Цезаря. - Но просто так забрать его из школы и засунуть в гарем тоже не могу! - раздраженно произнес Модрич, нервно забарабанив пальцами по подлокотнику кресла. - Почему? - Хотя бы потому, что здесь у него уже сложился круг общения. Здесь люди, которых он считает друзьями и товарищами! - А в гареме Серхио, - быстро вставил полководец, надеясь незаметно свернуть в нужное русло. - Они же хорошо ладят. - Может быть даже слишком хорошо, - мрачно отозвался Цезарь. - Мне все покоя не дает этот случай с картой. Знал ли Домагой? Может они вместе что-то затевают? - Да что они могут затевать? - отмахнулся Кейлор. - Конечно, им интересно посмотреть карту, сравнить, в каких местах они появились, и построить всякие предположения о возвращении назад, но дальше ничего. Тупик. И уже не столь важно, знал Домагой или не знал. Назад дороги нет. А их жизни теперь всецело зависят от господ, от нас, и это, как мне кажется, уже усвоено. - Посмотреть? - прошипел император. - Я еще раз повторяю, он мог попросить у меня карту! Я бы дал. Половина кабинета этим барахлом завалена! Мне не жалко, хоть десять штук! Кейлор, я ему доверял, понимаешь? - Я не ослышался? Ты доверял рабу-пришельцу, которого насильно сделали наложником? - нахмурился мужчина. - Друг мой, так нельзя. И теперь ты хочешь повторить свою ошибку с этим светловолосым уродцем? - Что ты имеешь виду? - озадаченно спросил Лука, прищурив глаза. - Ты думаешь о нем как о равном? - С чего ты взял? - Ты слишком заботишься о его благополучии и желаниях. Ему ты тоже будешь доверять? Он твой раб! Твоя собственность! И не более того! - повысил голос Навас. - Хотя я просто не понимаю, что вы все в нем нашли! - Я тоже не понимаю, - устало протянул Модрич. - Цезарь, - уже спокойно и даже как-то неуверенно произнес полководец, - я не могу не затронуть вот какую тему... - Дай угадаю. Дани? - саркастично осведомился император, откидываясь на спинку кресла. - Он самый. - Даже будучи в ссылке продолжает мне досаждать, - усмехнулся Лука. - Воистину великий человек. И что опять с ним не так? - Может быть, Домагой станет вашим общим наложником? - осторожно предложил Кейлор. - В этом плане с ним вообще никаких проблем не возникнет. Он не такой строптивый, каким был Серхио. Да и удобно. Пусть остается в школе и продолжает тренироваться с друзьями, а когда нужно, ты будешь забирать его во дворец, пока не наиграешься. - Кейлор, ты шакал и змей в одним лице! - неожиданно расхохотался Модрич. - Но, пожалуй, ты прав. Я не ревнивый. А Дани всегда будет присматривать за ним как родная мать. Действительно очень удобно, если мне нужно будет отлучиться из столицы. - А ты мудрый, мой Цезарь, - льстиво улыбнулся Навас. - Мудрый и великодушный. Сколько еще они пробудут на этом острове? Не пора ли вернуть изгнанников? - Ты каждый день мотаешься к озеру, чтобы узнать, здоровы ли они, - серьезно произнес император. - Больше трех часов пути, чтобы дождаться на берегу лодку и услышать ответ на один единственный вопрос, который разрешено задавать стражам. И каков же он? - Пока здоровы, но климат там плохой. Сырость и холод. - Я уже обещал Домагою, что на днях разрешу ему повидаться с Чехо. Все распоряжения я отдам завтра. Их заберут либо вечером, либо послезавтра днем. - Благодарю тебя, мой друг, - с заметным облегчением вздохнул полководец. - Все в руках Цезаря. - Я все еще злюсь на Серхио, но... привык я что ли к нему... - грустно усмехнулся Лука. - Понимаю в какой-то степени. Да и тяжко. Любимый наложник в ссылке, Домагой ранен, а в гаремах, по сути, и посмотреть не на кого. - А хочешь, я побуду твоим наложником? - игриво предложил Кейлор, поднимаясь с кресла. Он обогнул маленький столик и, остановившись перед императором, неспешно стащил с себя белую тунику, демонстрируя крепкое тело. - Хочу, - Цезарь почти сразу потянулся к набедренной повязке любовника, развязывая и отбрасывая в сторону полоску ткани. Модрич видел его обнаженным сотни раз, но интерес и желание к этому мужчине не ослабевали. А ведь когда-то Лука боялся сурового полководца, возлюбленного великого Цезаря, а тот относился к нему с насмешливым презрением, но те времена уже давно прошли, и о них никто не вспоминал. Постепенно они привыкли друг к другу, стали любовниками, а потом союзниками и друзьями, хотя глубокая искренняя привязанность возникла между ними только после смерти прежнего императора, когда среди приближенных погибшего на поле боя повелителя царили скорбь и смятение. - Неужели тебя действительно никто не привлекает в гареме кроме разрисованной шлюхи? - с придыханием прошептал Кейлор в губы Модрича, садясь к нему на колени верхом. - Почему, мой господин? Пойдем завтра на рынок и купим тебе любого понравившегося раба. - Не хочу, - усмехнулся Лука, обхватывая ладонью член любовника и делая по нему несколько медленных размеренных движений. - Серхио скоро вернется, Домагой идет на поправку, а пока мое одиночество скрасите вы с Артэ. Или ты не согласен? - Конечно, согласен, - отозвался Навас и сам повел бедрами, толкаясь в замерший кулак императора. - Хотя, знаешь, есть в моем гареме один очень интересный экземпляр. Родриго. Помнишь такого? Принц из новой провинции. - Помню, - кивнул мужчина, не прекращая двигаться. - Он девственен, и я хочу его, - недобро улыбнулся Цезарь, сжав чужой член чуть сильнее. - И хочу, чтобы вы с Артэ были рядом... да где его носит... - Да, у нас же тут совет в самом разгаре, - усмехнулся Кейлор, прижимаясь губами к губам Модрича и жадно целуя. - Когда он придет, отправимся во дворец и насладимся твоим наложником. - Не побрезгуешь рабом? - удивленно спросил Лука, позволяя снять с себя красную тунику. - Он благородных кровей, царских. Принадлежал к правящей династии, так почему бы и нет? - Его, наверное, нужно будет держать, - с предвкушением ощерился Цезарь, избавляясь от собственной набедренной повязки. - Так даже интереснее. Давно мы не развлекались подобным образом, - тут же согласился ланиста, наконец-то, стискивая в пальцах член повелителя. - Может быть пойдем в постель? Признаться, мне не слишком удобно, это кресло узковато для двоих. - Пойдем. - Как ты хочешь, мой господин? - Кейлор поднялся на ноги и потянул за собой любовника. - Позвать ли раба и приказать ли принести масло? - Нет. Оставим подобное до дворца. Не став больше задавать вопросы, Навас уложил своего партнера на красное покрывало кровати и навис над ним, покрывая неторопливыми поцелуями лицо и шею императора, постепенно спускаясь к груди и животу. Цезарь призывно развел бедра, чтобы любовнику было удобнее его касаться, и шумно выдохнул, когда тот обхватил губами его член. В постели ланиста никогда не спешил, предпочитая долгие неторопливые ласки, периодически прерываясь, чтобы не подвести партнера к пику наслаждения слишком быстро. Эта его привычка Модричу нравилась, хотя иногда и здорово раздражала, когда уже хотелось побыстрее получить разрядку. Вот и теперь спустя какое-то время Лука нетерпеливо заерзал и положил ладонь на коротко стриженный затылок, пытаясь ускорить процесс, но мужчина легко увернулся от его руки и перехвалил оба запястья, заставляя любовника недовольно захныкать и вскинуть бедра, чтобы хоть так попробовать поглубже проникнуть в теплый влажный рот, однако никаких положительных результатов это не принесло, Кейлор наоборот отстранился и начал откровенно дразнить партнера, коротко проводя языком по головке, даже не обхватывая ее губами. - А я спешу, думаю, на совет опаздываю, - раздался насмешливый голос Артэ, привлекая внимание друзей. - Скоро к нам вернутся ссыльные, - неожиданно выдал Навас, наконец, прикасаясь к своему собственному члену, который уже давно жаждал внимания. - Кейлор, ты даже кончаешь с мыслями о Дани? - усмехнулся Цезарь и, пользуясь моментом, быстро довел себя до оргазма. - Просто делюсь хорошими новостями, - лукаво сощурился ланиста, продолжая медленно себя ласкать. - Друг мой, ты опять поспешил. - Мне уже очень хотелось, а ты продолжал издеваться, - удовлетворенно улыбнулся император. - Артэ, не предлагаю тебе присоединиться, потому что сейчас мы поедем во дворец, опробовать одного из моих молодых наложников. Кейлор, прошу тебя, чуть быстрее. - Не будет он быстрее. Все самим придется делать. Давай, повелитель, помогай. С этими словами полководец пересек комнату и обнял со спины сидящего на пятках Наваса, удерживая его руки и предоставляя Луке полную свободу действий. Ланиста недовольно фыркнул, но Модрич уже склонился к его паху и вобрал в рот головку, торопливо двигая головой и помогая себе рукой. Такая активная стимуляция не давала шансов проигнорировать напористые ласки, и вскоре мужчина расслабился в объятиях любовников, получив приятную разрядку... Несмотря на то, что Кейлор и Артэ обычно ездили верхом, сейчас они предпочли оставить лошадей в конюшне школы и отправиться во дворец в карете императора, чтобы обсудить по пути некоторые вопросы, для чего изначально и планировалась сегодняшняя встреча, на которую один из полководцев довольно сильно опоздал, не успев добраться с другого конца города, где задержался, собирая информацию у своих осведомителей. Ничего принципиально нового мужчина на этот раз не узнал, и поэтому ехал к друзьям не в самом хорошем расположении духа, но эротическое зрелище в покоях Наваса с лихвой компенсировало его плохое настроение. - Что же ты выяснил, Артэ? - спросил император, когда все трое сели в карету. - Предатели собирались действовать, прикрываясь именем твоего брата, но сам он скорее всего, об этом даже не знал. - Однако уж очень часто в последнее время мы о нем вспоминаем, - задумчиво произнес Лука. - Семья Вальверде всегда стояла довольно близко к власти, - заметил Навас, тоже размышляя над ситуацией. - И пока Федэ жив, ты часто будешь слышать его имя, это неизбежно, - добавил Артэ. - Сам по себе он для тебя не опасен. Мальчишка понимает, что не удержится на троне, даже если его сделают императором. Да и не нужен ему высший титул. Он не амбициозен и мягок. Но он племянник прежнего Цезаря, и следовательно, одно его существование является угрозой для твоей власти. Всегда будут те, кто недоволен настоящим положением вещей и считает его более законным и достойным преемником. - И? - коротко поинтересовался Модрич, криво ухмыляясь. - Какие по этому поводу предложения? У нас же совет, так что давай, советуй. - Я считаю, что твоего названного брата стоит держать поближе, - заговорил ланиста. - Или же просто избавиться от него, - с легкостью предложил второй полководец. - Мне не хотелось бы доходить до подобной крайности, - угрюмо произнес Кейлор. - Потому что он племянник твоего возлюбленного и рос у тебя на глазах, - понимающе кивнул Артэ. - Ох, уж эти человеческие привязанности. Как же они все усложняют. - Не то слово, - вздохнул Навас. - Я помню его совсем юнцом, - Лука откинулся на спинку и рассеянно взглянул куда-то вверх, словно сквозь крышу кареты. - Помню, как он приходил ко мне в комнату и спрашивал, играют ли в моем мире на арфе, и какие искусства в почете, люблю ли я поэзию и читал ли труды великих философов прошлых веков. Помню, как он радовался, когда я учил его рисовать, объяснял, что такое объем и перспектива, как накладывать тени... При нашей первой встрече ему едва исполнилось шестнадцать, а я был наложником Цезаря. - Никогда об этом не вспоминай! - резко одернул его Артэ. - Ты был и остаешься его сыном! - Сыном, - насмешливо повторил Модрич. - Для всех - да, но перед вами мне не за чем притворяться. Вы знаете, как все было. - Ты был его другом. Он любил тебя и никогда не обращался с тобой как с рабом, - уверенно произнес Навас. - Да, мы знаем, как все было. Едва появившись в его жизни, ты удостоился чести носить красные одежды. Не прошло и месяца, как он подарил тебе свою тунику. - Я помню, Кейлор, я помню, - уже грустно улыбнулся Лука. - И я благодарен ему за все. За эти полтора года Модрич действительно часто вспоминал своего покровителя и сожалел о его утрате, ведь Цезарь дал ему все. Подобрав напуганного пришельца, император забрал его во дворец и по какой-то причине приблизил к себе, обращаясь с чужаком почти как с равным и сумев за короткое время завоевать его расположение. Хорват не знал, зачем все это нужно самому повелителю, но не мог не откликнуться на хорошее к себе отношение. Возможно, изначально он был всего лишь прихотью, однако потом что-то изменилось, и Лука почувствовал себя действительно нужным и важным. Освоиться в чужом мире оказалось сложно, но его поддержали трое самых влиятельных людей государства, и двое из них решили остаться с ним до конца, разделить судьбу нового императора. Полководцы все время находились у него за спиной, что-то подсказывая, направляя, советуя, и их постоянная поддержка позволила мужчине смело идти вперед. Правда на пути этом приходилось не легко. Почти каждый день Модрич перешагивал через себя, оставляя позади убеждения и идеалы своей прежней жизни, пока не стал таким, каким его хотели видеть Кейлор и Артэ. - А как-то раз Федэ застал нас с Цезарем, когда мы были в постели, - неожиданно хихикнул император. - Он тогда прибежал показать мне свой рисунок, да так и замер в дверях. Цезарь его тоже увидел и шугнул, так он как заяц припустил! - И столкнулся в коридоре со мной, - рассмеялся ланиста. - А я его однажды поймал на том, что он за вами тремя в саду подглядывал, - поддержал веселье Артэ. - За шкирку из кустов вытащил как щенка. - Да, было время, - подытожил хорват, и карета остановилась. - В общем, для начала нужно посетить поместье Вальверде, и исходя из этого визита, обдумать ситуацию, - уже тихо и серьезно произнес Артэ, прежде чем один из солдат распахнул дверь. Несмотря на теплые воспоминания о племяннике покровителя, Лука не позволял себе расчувствоваться, понимая, что прежде всего Федэ для него соперник, реальный претендент на трон, да и не виделись они уже довольно давно, и все эти обстоятельства здорово облегчали решение причислить юношу к числу врагов и предателей, хотя Модрич старался никогда не спешить с подобными выводами. Однако сейчас названный брат волновал его уже не так сильно, как еще пару часов назад - Цезарь предвкушал развлечение, с неудовольствием отмечая, что будь здесь мобильная связь, можно было бы заранее позвонить Вини и отдать нужные распоряжения, а так приходилось ждать и тратить лишнее время. О делах никто больше не заговаривал, и Модрич со своими приближенными проследовал в личные покои. Евнух появился почти сразу и, выслушав приказ, поспешил его исполнить, в результате чего уже через полчаса вымытый и переодетый в полупрозрачную светлую тунику с застежкой на одном плече молодой пленник уже предстал перед императором и его друзьями. ''Разденьте нашего дорогого гостя'', - с ухмылкой произнес Лука, делая глоток вина из золотого кубка, и Кейлор с Артэ тут же исполнили волю господина, встав по обе стороны от Родриго. Легкая ткань скользнула вниз к ногам испуганного юноши, оставляя его полностью обнаженным, и Цезарь с неподдельным интересом оглядел стройное тело принца. - Слушай, а ты случайно не знаешь, зачем Серхио нужна была карта? - как бы межу прочим спросил владыка. - Вы же вроде часто общаетесь, уже успели подружиться. - Даже если бы знал, не сказал! - резко ответил наложник, пытаясь скрыть свой страх перед императором и держаться с честью и гордостью. - Дерзкий мальчишка, - рассмеялся Модрич и, поставив кубок на стол, подошел почти вплотную. - На колени перед Цезарем. Услышав насмешливый приказ, юноша вздрогнул, но не пошевелился, продолжая храбро смотреть в лицо врага, однако тут в игру вступили полководцы. Двое сильных мужчин с легкостью заставили непокорного раба подчиниться и теперь удерживали, заломив его руки за спину. Вынужденный поклон, и коленопреклоненный пленник снова взглянул в глаза человека захватившего его родной край и отнявшего у него прежнюю жизнь. - Ты тиран, Цезарь! Трус и вор! - неожиданно вскинулся юноша. - Зачем ты вторгся в наши земли? Чтобы... Договорить он не успел. Лука сделал шаг вперед и наотмашь ударил его тыльной стороной кисти, отчего голова наложника дернулась в сторону, и мальчишка, наверное бы, упал, если бы его не удерживали полководцы. Один из массивных перстней оцарапал нежную кожу, и по щеке поползла алая капля. Полюбовавшись содеянным, император схватил Родриго за волосы и, нагнувшись, с вожделением провел языком по кровоточащей царапине, заставляя пленника скривиться от отвращения. - Замолчи - обманчиво спокойно произнес Модрич, погладив напряженное плечо. - Здесь я задаю вопросы. Ладно, не будем терять время. Вини, подготовь нашу игрушку, чтобы мы ее не попортили. Я же не зверь, в конце концов. - Что ты сделал с Серхио? - словно спохватившись, спросил юноша, когда Кейлор и Артэ потянули его вверх и подтолкнули в сторону кровати. - Почему его нет уже несколько дней? - Знаешь, я, пожалуй, даже отвечу, если ты не будешь брыкаться и покоришься, - глумливо усмехнулся Цезарь, стягивая с себя тунику и кидая ее в кресло. - И вообще, ты мне спасибо должен сказать. Насколько я помню, в вашей стране мужчина считается полностью состоявшимся только после первой брачной ночи. Так вот, сейчас она у тебя и будет. Уложив слабо сопротивляющегося юношу на красную простынь, полководцы подхватили его под колени, обеспечивая евнуху лучший доступ, при этом продолжая придерживать наложника за запястья. ''Расслабься, себе же хуже делаешь'', - строго произнес Вини, втискивая скользкий палец в напряженное девственное тело. И принц вроде бы даже послушался, однако новые странные прикосновения все равно вызывали ощутимый дискомфорт, и Родриго тихо стонал, не в силах сдерживаться. Когда евнух закончил, Лука подался вперед, нетерпеливо прижимаясь головкой к растянутому отверстию, которое тут же сжалось. ''Расслабься и глубоко вдохни'', - последовал короткий приказ, и юноша подчинился, крепко зажмурив глаза. Но ничего не произошло, император не двинулся с места. ''Еще раз'', - с вожделением произнес Модрич, и раб опять подчинился, снова ожидая проникновения и снова обманываясь. Так продолжалось несколько раз, и когда наложник немного успокоился, устав ждать подвоха, Цезарь плавно повел бедрами, уверенно вторгаясь в невинное тело. Родриго дернулся и расплакался, но Навас и Артэ держали крепко, не позволяя отодвинуться от императора. Слезы и стоны любовника не мешали мужчине наслаждаться теплой узкой глубиной, и он продолжал двигаться, заботясь только о своем удовольствии... - Серхио в ссылке на Холодном озере, - произнес хорват, с безразличием глядя в заплаканные глаза, - но уже завтра или послезавтра он вернется в гарем. Удовлетворив свою похоть, Лука отошел от кровати и забрался с ногами в кресло, лениво посматривая на то, как с наложником развлекаются его друзья. Рыдающий юноша не вызывал никакого сожаления или сочувствия, и мужчина спокойно принял из рук Вини кубок с вином, одновременно с этим потянувшись к блюду с фруктами. Неповиновение подданных теперь лишь раздражало и раззадоривало императора, вызывая желание их сломать и подчинить своей воле почти любыми способами или просто уничтожить. - Как ты думаешь, Цезарь, - с шальной улыбкой весело окликнул его Артэ, - наш послушный принц заслуживает награду? - А он ее уже получил - я ответил на его вопрос, - хитро прищурился Модрич, догадываясь, что хочет сделать полководец, - но если желаешь его поощрить, что ж, давай. Переглянувшись с Навасом, который только что выскользнул из своего подневольного любовника, мужчина перевернул стоявшего на четвереньках юношу на спину и снова навис над ним. Однако теперь Артэ был нежен и внимателен, лаская изумленного партнера и стремясь доставить ему как можно больше удовольствия. Умелые губы сомкнулись на еще не знавшем подобных прикосновений члене, и Родриго вскрикнул, широко распахивая глаза. Молодое тело охотно откликалось на откровенные ласки против его желания и, быстро кончив в руках полководца, юноша снова разрыдался, чувствуя себя виноватым за то, что позволил врагу себя удовлетворить, чего и добивался коварный соблазнитель. - А теперь послушай меня, - серьезно произнес Лука, обращаясь к рабу. - Всегда помни, что жизнь твоих близких зависит и от твоего поведения. Если будешь послушным и кротким, они и дальше останутся советниками при наместнике, но если ты что-нибудь выкинешь или же как-то навредишь себе... - император сделал многозначительную паузу, - я лично перережу им глотки, а перед этим брошу к их ногам твой труп, который после двух недель пути по жаре основательно подпортится, и расскажу, как трахал тебя, своего наложника, и как ты стонал подо мной, как опытная шлюха. Ты понял? - Да, господин, - едва слышно прошептал Родриго, расфокусировано глядя вверх на красный балдахин. - Хорошо, - кивнул Цезарь. - Вини, приведи его в порядок и верни в гарем.