Аве, Цезарь!

На следующий день воспоминания о неприятном инциденте немного притупились, во многом благодаря Цезарю, который, желая развлечь своего друга, предложил съездить к морю, к западным границам империи, где Лука еще не был. В путь они выдвинулись уже через несколько дней, и Модрич уже предвкушал отличный отдых подальше от столицы и придворных интриг, но кое что существенно омрачало его радость. Узнав о том, что император забирает хорвата на две недели, верховный жрец торжественно вручил ученику аж десять свитков, потребовав, чтобы к возвращению все, что в них изложено, было выучено, а в добавок приказал написать хвалебные песни любым двум божествам, каждую не менее, чем на четверть свитка. Учитывая наказ вредного старика, Луке приходилось почти всю дорогу ехать в карете, чтобы иметь возможность заниматься в пути. Вини был рядом, неизменно сопровождая своего господина, но никогда не мешал и просто тихо сидел напротив в ожидании приказа или вопроса. Вот и сейчас карета мерно покачивалась, убаюкивая своих пассажиров, и Модрич едва не заснул, уставившись в свиток, на котором уже красовались несколько зачеркнутых строчек. - Уж не спишь ли ты в разгар дня? - раздался насмешливый голос, и хорват вздрогнул от неожиданности, выронив перо. - Задремал немного, - откликнулся мужчина, моментально взбодрившись. - Ты уже выбрал, кого будешь славить в своих сочинениях? - опять поинтересовался Цезарь, придержав коня, чтобы он не обгонял карету. - Да, повелитель. Богиню любви и бога мудрости, который покровительствует великим правителям. - Отличный выбор, - похвалил владыка. - И романтика и практичность. А еще написание гимнов - очень хорошее упражнение. Тебе нужно мастерски владеть словом, чтобы привлекать людей на свою сторону. - Да мне такое в голову лезет, что озвучить стыдно, - поморщился Лука, с тоской посмотрев на почти пустой свиток. - Про крепкие жезлы любви и нежные трепетные бутоны? - рассмеялся император, поддразнивая своего друга. - Кстати, о любви... Остановить карету! - Чем потешаться, лучше бы подсказал пару строчек, хотя бы, с чего начать! Зачем мы остановились? - Для того, чтобы я мог сесть с тобой рядом, - пояснил Цезарь, спрыгивая с коня и открывая дверцу. - Я вот о чем поговорить хотел. Ты еще не присмотрел себе партнера? Женщину или мужчину. Кого-то, с кем ты уже знаком или только видел и хочешь познакомиться? Из господ или рабов? Либо пока просто постельную игрушку. И даже не одну. Скоро все свершится, и у тебя появится полное право на собственный гарем и законный брак. Евнух у тебя уже есть, так что дело за малым, и пока можно присматриваться и выбирать. Говори мне, если кто-то понравится, и мы будем решать этот вопрос. - Если честно, я пока о таком не задумывался. Конечно, я хочу, чтобы у меня появился любимый человек, но все эти месяцы было не до того, мне впечатлений и так хватало: новый мир, положение, гладиаторские игры, учеба, и это все сильно выматывало как физически, так и морально. А ласку и поддержку мне давал ты, и этого вполне хватает. И с твоими приближенными мне хорошо... - Мы даем тебе только дружескую любовь и физическое удовольствие. Но тебе так же нужна романтика и возможность выбора. Взять того, кого пожелаешь ты сам. - Хорошо, повелитель. Теперь, когда я знаю, что у меня есть такая возможность, я буду присматриваться к окружающим меня людям. - Однако будь осторожен и не сближайся ни с кем слишком сильно, - предупредил владыка. - Делай вид, что доверяешь, выведывай тайны, но свои не открывай. Тебе нужно стать хитрее, потому что сейчас ты все еще слишком простодушен, и это внушает мне опасения за твое благополучие. - А как же искренняя любовь? Как можно скрывать что-то от любимого человека? - Я говорю о том, что ты должен быть уверен в людях, которых считаешь близкими, а на это нужно время и доводы не только сердца, но и разума. Главное разума. Сейчас я оставлю тебя. Нужно решить, где заночевать: разбить лагерь, как только мы минуем лес, или доехать до следующего города уже в темноте. - А с текстом так и не поможешь? - кисло спросил Лука, почесав глаз и чуть не ткнув туда пером, которое так и держал в руке. - Славься богиня дарующая любовь и разжигающая страсть, яркий огонь которой способен и обратить в пепел пылких любовников и уместиться в семейном очаге, приносящем тепло и уют в обитель влюбленных... И далее в том же духе. - А можно еще раз, только помедленнее? Я запишу. Император скептически прищурился, но все же выполнил просьбу, после чего покинул карету, снова пересаживаясь на лошадь, а Модрич, тупо глядя на свиток, задумался о его словах. Он сказал повелителю правду, так как действительно даже не помышлял о любовных отношениях с тех пор, как попал в этот мир, вполне довольствуясь близостью с Цезарем и Кейлором, а потом еще и Артэ. Да, он видел симпатичных рабынь и красивых горожанок, несколько раз засматривался на воинов арены, но никогда не придавал этому значения, не позволяя себе обзавестись личными интересами, которые вполне могли перерасти во влюбленность. - Зачем мне гарем, - пробормотал хорват, задумчиво повозив пером по кончику носа. - Потому что, ты господин, и у тебя должны быть наложники. Так заведено, - отозвался Вини. - И ты будешь за ними следить, - усмехнулся Лука, представив совсем молодого человека на должности главного евнуха. - Главная моя забота - прислуживать тебе, господин, но я смогу справляться и с двойными обязанностями. - Тебя сейчас устраивает твоя жизнь? - уже серьезно спросил Модрич. - Почти... - осторожно произнес Вини, опустив глаза. - Чего тебе не хватает? Или что-то случилось? Тебя кто-то обидел? - участливо осведомился Лука, откладывая свиток и уже порядком замусоленное перо. - Нет, господин. Рядом с тобой моя жизнь обрела смысл, но меня расстраивает, что ты не позволяешь служить тебе в полном объеме и не даешь выполнять мне все мои обязанности перед тобой. - Ты о чем? - Повелитель уже год желает делить с тобой ложе, но ты никогда не разрешаешь готовить тебя к близости. Я смогу сделать это аккуратно и нежно. И пальцами и языком... - Замолчи! Я вот сейчас не понял, ты мне претензии предъявляешь? - резче чем хотел, произнес Модрич. - Нет, господин! Как можно? - испуганно замотал головой юноша. - Просто... это то, чему меня так долго обучали. Ведь хороший евнух должен не только следить за гаремом и готовить наложников, но и помогать самому господину, ублажать его и делать все для его комфорта. Ты так хорошо ко мне относишься, но не даешь... - Мы с тобой об этом уже говорили, - устало вздохнул мужчина, сползая на сидении. - Ты еще слишком юн для таких вещей. Я знаю, что вам вдалбливают другое, и что в империи свои порядки, и представь себе, я даже помню, что тебе почти семнадцать, но для меня это все равно неприемлемо. - А потом? - совсем сник Вини, уже чуть не плача, поглядывая на господина. - Когда я повзрослею? - Вот тогда и посмотрим, - отрезал Лука. - Я не понимаю, чего тебе этот вопрос покоя не дает? - От слуг, которые выполняют свои обязанности не достаточно хорошо или не полностью, обычно избавляются, а я не хочу расставаться с тобой, господин. Ты для меня все, - юноша соскользнул на пол кареты и прижался к ногам хорвата, кажется, с трудом сдерживая рыдания. - О, боги, да что же это такое... - закатил глаза Модрич. - Не отошлю я тебя никуда, не бойся. Ты мне очень хорошо помогаешь, и мне без тебя сложно будет. - Правда? - евнух поднял взгляд и робко улыбнулся. - Конечно, правда. Неожиданно со всех сторон раздались выкрики и звон мечей, карета резко остановилась, свитки, чернильница и перья посыпались на пол, и хорват услышал громкий голос Цезаря: ''Защищайте Луку''! Модрич отдернул шторку и увидел, что они вдруг оказались в самой гуще сращения на лесной дороге. Нападавшие не походили на солдат и, скорее всего это были разбойники. Мужчина знал, что их процессию сопровождают не только около сотни стражников из охраны дворца, но и пятьсот человек солдат, которые, судя по всему, немного отстали, раз грабители осмелились напасть, однако все равно было страшно, особенно когда кольцо обороны вокруг его кареты оказалось разорвано. - А я думал, тут баба! - выкрикнул один из разбойников, распахивая дверь и резво заскакивая в карету. - Я наложник! - выдал Лука первое, что пришло в голову, не сводя глаз с острого меча. - Не убивай меня, я фаворит! И я сделаю все, что ты захочешь! - Да, ну? Типа ученая шлюха? - гадко ухмыльнулся мужчина, окидывая взглядом раскатившиеся и развернувшиеся свитки. Вдруг Вини подался вперед, хватая разбойника за руку, в который был зажат короткий меч, и это дало хорвату отличный шанс. Цезарь настоял, чтобы в поездке у него всегда был при себе кинжал, и сейчас клинок, ножны которого так непривычно мешались на бедре, очень пригодился. Не задумываясь, Модрич всадил поблескивающее лезвие по самую рукоять куда-то под ребра нападавшему, а потом еще и еще, не давая ему возможности опустить меч на кого-нибудь из них. Белая ткань туники покрылась красными брызгами, на пол кареты хлынула кровь, и хорват поспешил вытолкнуть труп разбойника в распахнутую дверь. К экипажу уже бежал император, но на него набросился новый противник, опрокидывая на землю, и Лука кинулся к ним. Нападавший силился прижать к горлу владыки нож, не имея возможности пробить твердый доспех, и ему это почти удалось. Широкую спину разбойника тоже закрывала броня, и хорват, не придумав ничего лучше, полоснул его по горлу, пользуясь тем, что враг сцепился с господином и больше ни на что не обращает внимания. Лицо и грудь повелителя тут же залило кровью, несмотря на то, что Цезарь почти сразу отбросил от себя мужчину, а в следующую секунду Модрич вдруг понял, что бой окончен, и часть солдат из отставшего отряда уже бросились в погоню за отступающими разбойниками. - Вот она! Твоя первая настоящая битва! - весело крикнул Кейлор, вытирая свой меч о распростертое на земле тело. - Молодец! - с шальной улыбкой добавил император, поднимаясь на ноги. Никого не стесняясь и потакая переполнявшим его эмоциям, Цезарь страстно поцеловал хорвата, пачкая его в чужой крови, а потом прислонил его ладони к своему лицу, словно вытираясь о них. Пальцы сразу же стали влажными и липкими, но Модрича это совершенно не волновало, он был просто рад, что все закончилось, и его близкие люди живы. То, что он убил двух человек, конечно, будоражило, но, как ни странно, никакой вины мужчина за собой не ощущал, понимая, что выбора у него не было. - Посмотри, Лука, - господин повернул его кисти ладонями вверх. - На твоих руках кровь наших врагов, и это прекрасное зрелище, насладись им. - Я... я, наверное, еще не дошел до того, чтобы таким наслаждаться, - растерянно произнес Модрич. - Мне бы помыться. - Пока негде! - весело откликнулся император, который пребывал в отличном настроении, прохаживаясь среди трупов. - У нас есть раненые, - немного омрачил его радость Кейлор, - а еще было бы неплохо найти и осмотреть логово разбойников. Там наверняка полно золота. А значит... - Лучше всего вернуться в тот город, который мы уже проехали, - закончил за него Цезарь. - Мы с Вини можем поехать верхом, а в карету сядут те, кто не удержится в седле, - присоединился к обсуждению Лука, которого все еще немного трясло после недавних событий. - Хорошо. Забирай свои свитки, и отправим раненых в город. Если найдете живых разбойников, добейте! - обратился император уже к солдатам. Услышав последний приказ, хорват поморщился, но ничего не сказал и направился к карете. В руке по-прежнему был зажал окровавленный кинжал, и Модрич, посмотрев на него, остановился, не зная, обо что бы его вытереть перед тем, как спрятать в ножны, но тут к нему подошел евнух и, забрав клинок, тщательно отер его подолом своей голубой туники, а потом отдал обратно. - Я вот только одного не понимаю... нет, вернее, двух вещей, - произнес Лука, запихивая свитки в прикрепленную к седлу сумку, - как разбойники осмелились напасть на хорошо вооруженных воинов, и где застряли пятьсот человек сопровождения? - Разбойников сгубила их алчность и глупость, - отозвался владыка, садясь на коня. - Основной отряд был за поворотом лесной дороги, отстав на каких-то сто метров, и недоумки его просто не заметили, поспешили и понадеялись на свое количество и внезапность. - Эти сто метров могли стоить тебе жизни! - повысил голос Модрич, легко поднимаясь в седло. - Всем нам! Почему они отстали? - Не знаю, но обязательно выясню. Ты предлагаешь наказать командующего отрядом? - как-то уж слишком заинтересованно спросил Цезарь. - Не-ет... не знаю, - вдруг смутился хорват под пристальным и не читаемым взглядом повелителя. - Я не могу принимать такие решения. - Сегодня сможешь. Мы все узнаем, ты подумаешь и шепнешь мне на ушко - казнить или помиловать виновных. Лучше, конечно, потом, когда мы окажемся наедине. - Нет, Цезарь, я не могу... - Там лошадь о корягу запнулась, - доложил Навас, подходя к любовникам, - а дорогая узкая, вот все и ждали, пока она и всадник поднимутся. - Слава богам, - с облегчение выдохнул Лука, радуясь, что ему ничего не пришлось решать. - Уже известно, какие у нас потери? - Четверо убиты, пятнадцать ранены, трое тяжело, - четко доложил Кейлор. - И это в стычке с какими-то отбросами, - недовольно поджал губы Цезарь. - То же мне, армия великой империи. Засиделись солдаты... Вскоре вернулись те, кто погнался за отступающими разбойниками и донесли, что логово шайки обнаружено, и там есть, на что посмотреть. Через лес пробирались недолго и, увидев большую пещеру заваленную сокровищами вперемешку с обычным барахлом, хорват даже позабыл о недавней бойне, просто перешагнув обезглавленный труп у входа. Монеты, доспехи, золотая посуда, украшения, оружие... и все это беспорядочно валялось прямо на полу, создавая ощущение полнейшего хаоса. - Лука, - обратился к нему владыка, поворошив ногой груду серебра, - бросать здесь добро нельзя, это было бы невероятным расточительством, а значит... мне неприятно такое говорить, но нам придется вернуться в столицу и отложить поездку. Мы обязательно поедем туда, но чуть позже. Я прошу тебя, не обижайся. Знаю, как ты хотел увидеть море, но такие сокровища лучше не оставлять без присмотра. - Хорошо, повелитель, я не обижусь, но часть этих богатств, которые достались тебе просто так, как подарок богов, нужно использовать для помощи бедным, - сразу нашелся Модрич. - А еще я слышал на базаре, что люди говорили о недоступности лекарской помощи. И было бы очень хорошо открыть бесплатную больницу. Такие деяния для народа точно прославят тебя на века и принесут еще большую популярность в наши дни! - Я согласен с тобой, - кивнул император и понизил голос, чтобы его слышал только Лука, - и абсолютно все это золото и серебро до последней монеты мы потратим на помощь нуждающимся. Я выдам вознаграждение солдатам, что сегодня были с нами, раненым в тройном размере, помогу семьям погибших воинов, а потом мы откроем бесплатную больницу и купальни, устроим раздачу хлеба и зерна... - Ты знаешь, чем меня соблазнить, - вздохнул хорват. - Соблазнить? - зацепился за слово Цезарь. - Ты возбуждаешься, когда помогаешь беднякам? - Повелитель! - несмотря на невеселую обстановку и разбросанные по лесу трупы разбойников, Лука хихикнул. - Ты ведь понял, что я хотел сказать. - Понял-понял. - Кстати, а почему ты шепчешь? Почему бы всем не узнать о твоих благородных планах? - вдруг спохватился мужчина, только сейчас обратив внимание на этот странный факт, - Потом что всему свое время. Какой же ты еще мальчик... И не я буду этим заниматься. От твоего имени раздадут подарки, и по твоему повелению и щедрости возведут лекарские палаты и купальни для простого народа. А я поддержу тебя в этих делах, которые угодны и богам, и людям. И от себя, конечно, кое что добавлю. Но позже. Когда ты получишь статус и имя. Это будет твой дар толпе. Так ты заслужишь ее одобрение и поддержку. А сейчас пусть все идет своим чередом. Модричу оставалось только кивнуть и смириться с тем, что они возвращаются в столицу. Поездку на море запланировали еще через неделю, но и в этот раз ничего не вышло. Хорват как раз отдыхал в своей комнате после урока с верховным жрецом, занятия с которым выматывали его сильнее, чем упражнения с мечем (правда на этот раз старик его даже сдержанно похвалил, прочитав две хвалебные песни сочиненные пришельцем), когда в его спальню проскользнул евнух, и выглядел юноша очень взволнованным. Плотно закрыв за собой дверь, Вини почти подбежал к кровати и, вынув из-за пазухи запечатанный конверт, протянул его своему господину. - Это что? - удивленно спросил Лука, разглядывая печать без вензеля и вообще каких-либо символов. - Господин, я сейчас такое услышал, когда с кухни шел, - опасливо озираясь, зашептал мальчишка, хотя кроме них в комнате никого не было. - Главный казначей говорил про тебя очень нехорошие вещи какому-то знатному человеку, которого я никогда раньше не видел, а потом отдал ему это письмо, сказав позаботиться о том, чтобы его содержимое узнал весь сенат. Я пошел за тем человеком и исхитрился вытащить у него этот конверт. Слава богам, из сада возвращались наложницы, и тот мужчина засмотрелся на девушек, когда они обходили его смеющимся потоком... - Зачем ты взял чужое письмо? - строго поинтересовался Модрич. - Мало ли кто что говорил. - Ты не понимаешь, господин, - всплеснул руками юноша. - Это заговор против тебя. Они хотят тебя убить! Больше хорват не медлил и, доверяя словам евнуха, вскрыл конверт, торопливо пробегая взглядом по красивым ровным строчкам, и то, что он прочитал, ему совершенно не понравилось. Спрятав письмо под туникой, Лука поспешил к Цезарю, стараясь ничем не выдавать своего волнения и раздражения. О его прибытии доложили незамедлительно, и мужчина прошел в кабинет, где император и Артэ что-то увлечено обсуждали, сидя за рабочим столом, застеленным картам. - Что случилось? - заинтересованно спросил владыка, постукивая по столу снятым перстнем. - Наша тренировка только через пару часов. Какое дело привело тебя сейчас? - Цезарь, несколько минут назад в мои руки попало это письмо, и я не знаю, что делать, - произнес Лука, отдавая покровителю свернутый лист бумаги. - Вини услышал, как придворный казначей говорит про меня какому-то человеку очень нехорошие вещи, как он выразился, и поэтому умудрился стащить у того другого этот конверт, затерявшись среди возвращавшихся из сада девушек, а содержимое этого письма должен был узнать весь сенат. Именно об этом просил незнакомца казначей. - Я считаю, уважаемый сенат должен знать о том, что наш славный повелитель слишком сильно благоволит пришельцу, которого привез во дворец около полутора лет назад, - начал читать император. - Чужеземец стал его фаворитом и уже давно получил право носить красные одежды, что неприемлемо для раба. Наглая шлюха все больше втирается в доверие к господину, словно околдовывая его, и опасения мои день ото дня только усиливаются. Пришельца обучали великие мужи и сам верховный жрец, и это наталкивает меня на мысль, что очарованный этим хитрым уродцем Цезарь захочет даровать ему свободу или еще уже - свободу и титулы, и тогда Лука окажется еще ближе к повелителю, бросая позорную тень на всю империю и начав влиять на его решения. По сему прошу благородных сенаторов разобраться в ситуации и устранить проблему... Кому именно передали это письмо? - Не знаю. Вини говорит, что никогда не видел этого человека. И по факту это может быть кто угодно. Сенатор, гонец... - Ты правильно сделал, что сразу пришел ко мне. Эту проблему действительно нужно срочно решить, вот только не сенату, а нам. Артэ, узнай у евнуха, где все происходило, в каких коридорах и выясни, кто был во дворце. Кто этот человек, который, как и казначей, смеет сомневается во мне и плетет интриги за моей спиной! - Слушаюсь, повелитель. - Лука, а что ты сам думаешь по этому поводу? - Не знаю, - сокрушенно покачал головой Модрич. - Я вообще не хотел, чтобы так получилось. Не хотел доставлять никому неприятности. - А ты ничего не путаешь? - резко спросил Цезарь. - Это не неприятности, это заговор. А любой заговор надо пресекать на корню. И поскольку в первую очередь это заговор против тебя, именно от тебя я и жду конкретных предложений. - Я тебя не понимаю, - окончательно растерялся хорват. - Каких предложений ты от меня ждешь? Мне попробовать с ним поговорить и извиниться? - Лука, я... я обычно за словом в карман не лезу, но тут... даже не знаю что сказать. Тебя планируют уничтожить, а ты извиняться собрался? - Ладно, я не прав, но тогда научи меня, как поступать в таких ситуациях. - Открыто обвинить казначея, вроде как, не в чем, - вкрадчиво произнес Цезарь, опираясь на край стола, - поэтому предлагаю яд. - Повелитель, но за что его убивать? Просто за то, что я ему не нравлюсь? Тебе не кажется, что это уже слишком? - Не кажется. Он уже осмелился усомниться в моих решениях, во мне, а значит, этот человек не надежен, и я не могу ему доверять. И самое плохое, что он пытается все провернуть за моей спиной, а это уже предательство. Можешь идти. Мы с Артэ со всем разберемся, не волнуйся. И пойми вот еще что: я защищаю тебя. Вспомни, как ты бросился мне на помощь и, не раздумывая, убил нашего врага. Перешагнул через одну из своих добродетелей ради меня. Так вот, сейчас происходит то же самое, только уже с моей стороны. Конечно, там все произошло на адреналине, в пылу боя, ты это осознал и принял. А теперь учись быть более расчетливым и, возможно, даже коварным, - ухмыльнулся император, закинув руку на плечо хорвата. В свою комнату Лука вернулся в довольно подавленном настроении. Конечно, разумом он понимал своего покровителя, но принять такое сердцем было намного сложнее. Цезарь правильно сказал: одно дело убить врага в бою, и совсем другое, отнять у человек жизнь расчетливо и тайно, что казалось Модричу редкостной подлостью. В голову пришла мысль еще раз поговорить с господином или даже с казначеем, но в конце концов, мужчина решил полностью довериться повелителю, оставляя все в руках Цезаря, хотя горький осадок от этого случая остался надолго. С того дня прошло около полугода, и вот Лука уже стоял под фронтоном главного храма империи напротив своего покровителя в окружении сенаторов и высших военных чинов. Огромная площадь перед строгим белокаменным исполином была заполнена горожанами и следящими за порядком солдатами, и ровно в полдень церемония началась. Цезарь произнес длинную речь, и полководцы надели на красную тунику Модрича узорчатый серебристый доспех. Встав на одно колено, хорват поцеловал руку императора и прижался к ней лицом, после чего тот поднял своего названного сына на ноги и непривычно целомудренно поцеловал в лоб, завершая церемонию простой отеческой лаской. Раздались восторженные крики толпы, и именно в этот момент Лука осознал, сколько обязанностей и забот у него сейчас появилось. Ведь теперь он не только свободный человек приближенный ко двору, он - сын самого Цезаря.