Light song

— Овечка... овечка... — раздавались слова сквозь темноту, раскатываясь эхом по всему разуму. Они были настолько тихими, что, казалось, с трудом проходили прочный барьер. Перед глазами начали мелькать бледные цветные пятна. Мир медленно начал возвращаться обратно. — Сейчас не время для сна! — мужчину кто-то с силой тряс за плечи, но Норману не удалось определить, кто это был: сквозь полузакрытые глаза мелькал лишь чёрный силуэт. Затем последовала звучная пощёчина, от которой оглушительный звон в ушах стал ещё громче, а головная боль — ещё невыносимее. — Где я? — прохрипел Норман, морщась от яркого света и откашливая чернила. Из горла вырвался булькающий звук вперемешку с тяжёлым хрипом. — На складе «Райских игрушек», — со вздохом, спокойно проговорил чёрный человек. Киномеханика словно током ударило. Он резко открыл глаза и подпрыгнул на месте, насколько позволяло пришибленное состояние, ударившись головой об стену. Раздался глухой стук, за которым последовал громкий стон. В один момент на Нормана навалилась адская боль, что насквозь пронизывала всё его тело. Мышцы сводила судорога, а голова словно вот-вот разорвётся на части. Киномеханик схватил свой лоб, с силой царапая кожу ногтями. На какой-то момент он даже ослеп от боли. — Совсем плохо? — Нет-нет, всё в порядке, — с отдышкой прохрипел Норман. Его руки безжизненно сползли вниз по лицу. Проморгавшись, он смог наконец-то увидеть, кто был перед ним и, поняв, что за чёрная фигура маячила перед глазами, отпрянул в сторону. Рот исказился в недоумении, а в глаза вспыхнули холодные искры недоверия и злобы. Сейчас Полк меньше всего хотел видеть его.       Сэмми сидел на корточках перед ним, поминутно переминаясь с ноги на ногу. Он пристально смотрел на мужчину, ожидая его действий. Казалось, что ему было интересно наблюдать. Его рот, что был больше похож на тёмную дыру, дрогнул в усмешке. — Сэмми?! — Удивлён? Если честно, то я тоже... — Решил схватить жертву, пока та в отключке, да?! Ну давай! Это твой звёздный час! — рявкнул Норман насколько позволяли силы, но, стоило ему только дёрнуть левой рукой, как конечность прострелила острая боль. Мужчина стиснул почерневшие от чернил зубы и сжал кровоточащее место рукой. Сейчас Норман выглядел действительно устрашающе: перекошенное от злобы лицо, оскал, с которого вниз по подбородку стекали капли чернил вперемешку с кровью. Он выглядел словно раненный, дикий зверь, что никому не доверял, ожидая следующего удара. Даже чернильный человек опешил, отпрянув назад. — Воу-воу, тише, овечка, я не собираюсь отдавать этому... — тут Сэмми болезненно сморщился, сжимая кулаки, — Предателю!       Лоуренс тихо выдохнул, мусоля в руках спавшую лямку штанов. Только сейчас, рассматривая чернильную фигуру вблизи, Норман мог заметить, как сильно изранен Сэмми: вся его чернильная оболочка была больше похожа на неоднородное месиво, покрытое глубокими царапинами и рваными ранами, на которых набухали капли чернил. Чернильный человек поминутно вздрагивал и шипел от боли, когда какая-нибудь мелкая пылинка залетала ему в рану. Демон явно не желал оставлять с живых своего «горе-пророка», стараясь изуродовать его ещё больше. Он скрестил руки на груди и отвернулся, сгорбившись. — Я достаточно унижался! Хватит!       Норман прыснул от беззвучного смешка. Похоже, последняя стычка с «божеством» произвела на него отрезвляющий эффект. Каким же нужно быть дураком, чтобы наступить на те же грабли и второй раз получить по голове? — Унижался или нет — твоё дело... — устало прохрипел мужчина и зажмурился, растирая виски. Медленно к нему начали приходить воспоминания того, что было накануне, пока он не отрубился. Изуродованный ангел в маске ярким образом вспыхнул в его сознание. За ним, словно бусины на нитку, нанизывались и остальные события: жуткое свидание, паника при обнаружении пропажи Эллисон, отчаянные попытки её найти, побег, похищение актрисы прямо у него на глазах. А он даже не смог ничего сделать! — Эллисон! — воскликнул Норман, открывая глаза, в которых смешались отчаяние, страх и ужас. Он часто и тяжело задышал, сдерживая пронзительный стон. В горле встал тугой ком слез. Он не смог спасти Эллисон! — Что? — озадаченно спросил Сэмми, делая ещё один небольшой шаг назад. Полк вздрогнул и опустил глаза на Лоуренса, будто впервые в жизни его увидел. Потерянный и отчаянный взгляд был устремлён прямо в пустые глазницы, покрытые толстым слоем чернил. — Там была Эллисон? — Прости, но второй овечки там не было...       Норман тихо простонал и, опираясь дрожащей рукой об стену, попытался встать. Ватные ноги наотрез отказывались держать тяжёлое тело, грозясь подкоситься в любой момент. Мужчина стиснул зубы, терпя невыносимую боль при каждом движении. С трудом встав, он, сжимая истекающую кровью руку и опираясь плечом об стенку, медленно пошёл куда-то направо. — Овечка, куда ты? — Искать Эллисон. Каждая секунду на счету, а я и так потратил достаточно много времени. И не называй меня овцой! — Ладно, как скажешь, овечка. И куда ты пойдёшь в таком состоянии? — В убежище Алисы, где она и должна держать Эллисон. А за меня не беспокойся. Как-нибудь переживу. Это всего лишь царапина. — Да у тебя уже весь рукав в крови, — фыркнул Сэмми, кивая на изодранную белую ткань, что сменила свой цвет на красный, — И ты знаешь, где находится убежище Ангела?       Норман остановился и развернулся в сторону чернильного человека, всё ещё сидящего на корточках. — На девятом уровне, — коротко ответил Полк, глядя на Сэмми испытывающим и уверенным взглядом. Он уже был в гостях у Ангела, наверняка сейчас она там. — Боюсь тебя огорчить, но у неё не только одно убежище. Они раскиданы по всей студии, — чернильный человек устало вздохнул, проводя рукой по своему гладкому лицу, встал на ноги. Он едва заметно вздрогнул, почувствовав на плече тяжесть сумки, про которую уже успел забрать. — О, кстати... — бывший композитор, подошёл к мужчине и протянул старую, потрёпанную кожаную сумку на длинной, не менее облезлой лямке, — Это, кажется, твоё. Заметил в той комнате, куда вы меня притащили, и решил отдать. — Как мило с твоей стороны, — буркнул Норман, забирая сумку, и, отойдя немного в сторону, опустил её на пол, а затем и сам сел рядом. Раздался шелест расстёгивающейся молнии, и наружу из недр был извлечены бинт и склянка с прозрачной жидкостью. Киномеханик расстегнул пару пуговиц на своей когда-то белой рубашки и, оголив руку до предплечья, капнул несколько капель на рану, зажав её марлей. Мужчина тихо прошипел от боли, выговорив сквозь зубы: «Это бы лучше зашить». — Ну... — замялся Сэмми, переминаясь с ноги на ногу, — Просто после того, как Демон ушёл, я заметил это в углу и подумал, что, возможно, это вам нужно... Это меньшее, что я могу для вас сделать... — Решил вдруг добреньким стать? Ну-ну... — тихо пробурчал Норман, перевязывая рваную рану, а затем добавил более громко, поднимая голову, — А вообще... Ты же лучше меня можешь ориентироваться по студии?       Он в полуобороте посмотрел на Сэмми, что неуверенно пожал плечами. — Ну да, как же иначе... — хмыкнул композитор, наблюдая, как Норман заканчивает с перевязкой и собирает вещи в сумку, — Все обитатели этого места должны уметь ориентироваться в пространстве. —Отведи меня к Алисе.       Лоуренс застыл, как громом поражённый. Наверняка, будь он сейчас человеком со всеми вытекающими проявлениями эмоций, Норман мог бы лицезреть растерянно-ошалелый взгляд, направленный прямо на него. — Что ты так вылупился? Нам нужно человека спасать, некогда медитировать, смотря в стену! — недовольным хриплым голосом рявкнул Полк, не испытывая желания ждать, пока чернильный человек сам выйдет из шокового состояния. — Овечка сама идёт на убой? — вздрогнув, словно от мысленной пощёчины, спросил Сэмми — Это безумие! — А дважды призывать Чернильного Демона и дважды из-за этого находиться одной ногой в могиле — это не безумие? — парировал Норман, давая понять о том, что так просто не забудет те выходки, которые чуть было не стоили им с Эллисон жизней. Сэмми поёжился, рассматривая особо глубокую рану на предплечье руки. — Похоже, овечка так хочет помочь второй, что пойдёт на верную смерть? — Именно. И ещё раз повторяю — я не овца. У меня есть имя и фамилия, могу напомнить, если ты за эти десять лет забыл — Норман Полк, — тихо рыкнул бывший киномеханик, опираясь плечом здоровой руки о стену. Что ж его так подкосило? С какой вообще скоростью из труб вылетели чернила?! Сейчас, краем дела, Норман успел проклясть и Томаса — не мог что ли за трубами приглядеть получше, чтобы те не ломались от каждой шальной пули?!       Но винить сейчас уже давно пропавшего механика было бесполезно — это никак не помогало спасти Эллисон. «Иронично, что из-за трубы, установленной Томасом, его невеста теперь в руках монстра» — без какой-либо весёлой мысли подумал Норман и поднял взгляд на горе-пророка. — В общем, дела такие — или ты мне помогаешь и немного смягчаешь то, как дважды чуть не убил меня и Эллисон своими шаманскими выкрутасами, или я ухожу в гордом одиночестве.       Сэмми молчал, смотря на него своими тёмными провалами на месте глаз. Жуткое зрелище, но сейчас у Нормана не было ни сил, ни времени на то, чтобы тихонько вопить от ужаса, находясь под подобным взглядом. — Хорошо, — наконец согласно кивнул головой композитор, — И даже больше — я помогу тебе спасти вторую овечку.       Резко выдохнув, Полк лишь закатил глаза. Кажется, ему придётся смириться, что одна поехавшая личность будет называть его и Эллисон «овечками». Пастушок-сатанист нашёлся, блин… — Тогда пошли. У нас совершенно нет времени.       Доковыляв до выхода, киномеханик чуть не столкнулся в дверном проёме с Борисом. Увидев его, чернильный волк отшатнулся на пару шагов назад, прижав тонкие уши к голове. — Ты-то что тут забыл? — покосился на персонажа мультфильма Норман. — Борис безвреден. Он боится даже темноты, — сзади послышалась усмешка. Вряд ли Сэмми когда-либо считал его опасным противником, с которым стоит считаться. Обжорливый волк не соперник ему в выживании.       Ничего не ответив, Норман хотел оттолкнуть Бориса и пойти дальше, но тут его ухватили за руку. За повреждённую руку. Тихо зашипев от боли, что, подобно игле, пронзила всю его конечность, мужчина чудом воздержался от нецензурной лексики. Сэмми, заметив свой промах, тут же отпустил его руку. — Прости. Но нам в другую сторону. — И ты решил меня отвести за руку, как ребёнка? Какая забота. — Нет, просто ты так вдохновлённо рванул вперёд, что потом мне бы ещё пришлось тебя догонять на следующем этаже, — и ведь сказал всё это Сэмми спокойно, словно все свои злость и раздражение потратил в момент отречения от «Лорда». Но что-то подсказывало Норману, что лучше его всё-таки не доводить до белого каления.       Развернувшись, чернильный человек направился во второй проход. Бросив на перепуганного волка ещё один испепеляющий взгляд, Полк проследовал за Лоуренсом. Видеть это трусливое чернильное существо он не испытывал ни малейшего желания. Но тут же услышал за собой тихие шаги. Обернувшись через плечо, Норман увидел, как Борис робко следует за ними. Ну конечно. Этому пугливому волку куда спокойней находиться среди тех, кто более-менее схож с людьми. Эллисон его вроде бы прикормила. Неужели он наивно полагает, что и Норман будет его баловать старым беконным супом?       «А вот и не дождётся» — со злостью подумал Полк и наверняка сейчас бы высказал всё, что думает об этой трусливой персоне, но заставил себя поспешить за Сэмми, насколько он мог в своём состоянии. Нет времени на подобное, когда Эллисон в руках Падшего Ангела. «Главное, чтобы не мешал» — сам себя попытался успокоить Норман, выходя следом за Сэмми на площадку перед лифтом. Вызвав лифт, потерянный обернулся, чтобы проверить, следует ли всё ещё за ним киномеханик, и остановился взглядом на Борисе, явно не ожидая увидеть его здесь. Норман лишь махнул рукой — ему сейчас меньше всего сейчас хотелось говорить об этом ходящем примере трусости. — Я надеюсь, у тебя хотя бы есть примерный план, как спасти рыжую овечку? — в ожидании лифта спросил Сэмми, переминаясь с ноги на ногу. Неуютно ему было под тяжёлым взглядом Нормана.       Тем временем кабинка лифта уже остановилась на их этаже, приветливо раскрыв решётки, приглашая их внутрь. — Придумаем что-то на месте, — негромко буркнул Норман, заходя в лифт. Как такого плана не было да и быть не могло — нужно смотреть по обстановке. Может, там только грубая сила и поможет. Но только одно он знал — действовать нужно незамедлительно.       В кабинку лифта, помимо Сэмми, быстро прошмыгнул Борис. Едва сдержавшись, чтобы не наорать на него (нервы ни к чёрту с этими «ангелами», демонами и своенравными актрисами озвучки), Норман медленно досчитал до десяти.       Двери лифта с неприятным скрежетом, режущим слух, закрылись. Лишь бы они успели…       Борис сразу же забился в угол кабины, поджав большие лапы в желтоватых перчатках и прижав длинные уши к голове. Киномеханик лишь презрительно фыркнул, поправляя на здоровом плече съехавшую лямку сумки, и повернулся к Сэмми, что на какое-то время завис над панелью с кнопками. Он нерешительно водил пальцем над разными цифрами и буквами, обозначавшими этажи, будто не зная, какой выбрать, и боясь ошибиться с выбором. Хотя Норман больше склонялся к мысли, что он просто не хотел идти в гости к «старой подруге» и специально оттягивал момент. Мужчина тихо зарычал, сжимая руки в кулаках. Да он издевается! Каждая секунда на вес золота, а он из-за каких-то своих личных страхов медлит! Может, Эллисон вообще сейчас присмерти! Физическая боль смешалась с душевной, создавая опасную, взрывную смесь.       В конце концов, Сэмми нажал на одну кнопку в нижнем ряду. Раздался тихий звон, и кабина со спокойным, монотонным гудением неторопливо поползла вниз по шахте. Чернильный человек с облегчением выдохнул и сделал пару шагов назад, поравнявшись с Норманом. — Ты... что ты можешь рассказать про Ангела? — не отрывая взгляд от мелькавших за пределами кабины этажей, как можно спокойнее спросил Полк. Как ни как, а ему нужно знать о том, кто его ждёт. Вряд ли по тому «свиданию» можно много чего сказать. Нормана, внутри аж передёрнуло от воспоминаний той встречи. — Ты про Алису? — будто выйдя из своих далёких мыслей, переспросил Сэмми, бросая на мужчину короткий взгляд, — Я не особо часто с ней пересекался, и слава Демону. Но часто слышал её пение. Её голос... он мне кажется знакомым... — Лоуренс тряхнул головой, — Не важно. Она в основном ведёт затворнический образ жизни и редко выходит только по необходимости. А необходимым ей может стать что угодно, даже чьё-то сердце. Ходят слухи, что именно она вылавливает Борисов и Мясников, вырывая органы... — Спасибо. Я знаю. Насмотрелся на эту картину, — громко буркнул Норман, не поворачивая голову. — И где же ты мог видеть эту «картину»? — скептически наклонив голову, спросил Сэмми, поднимая взгляд на серьёзное лицо мужчины. — На её, так называемом, «свидании». — Да у нас тут счастливчик, — усмехнулся чернильный, скрестив руки на груди, но через секунду вздохнул — Значит, ей нужно было тебя отпустить. Обычно наоборот: те, кто попадают к ней в лапы, уже не жильцы.       Норман громко простонал, отворачиваясь от горе-пророка. Он даже и в мыслях не хотел допускать то, что, попав к Алисе, Эллисон автоматически становилась мёртвой. Нет! Он не мог позволить стать актрисе частью кровавого плана Ангела.       Повисло тяжёлое молчание, которое нарушалось только равномерным гулом механизма. — Слушай, а что связывает тебя и рыжую овечку? — как бы невзначай спросил Сэмми, не желая пребывать в давящей атмосфере под тяжёлым взглядом Нормана, — У вас что-то было? — Что?! — вздрогнув, мужчина напряг руки и грозно посмотрел на Лоуренса. Будь перед ним обычный человек, а не апатичный чернильный, то тот бы наверняка пожелал бы провалиться сквозь пол под тяжёлым взглядом светло-карих глаз, что прожигал все и вся. Но перед ним был опустошённый горе-пророк, который только в жесте слабого любопытства повёл плечами. — С чего ты решил? — прошипел Норман, скрестив руки на груди. — Потому что ты очень заботишься о её сохранности, и готов сам пойти ради этого на верную смерть, — так же спокойно проговорил Сэмми. Полк лишь нервно рассмеялся. — Пф, если я беспокоюсь о жизни какого-либо человека, то это не означает, что нас что-то связывает. — Когда ты о ней говоришь, то у тебя дрожит и трепещет голос, — чернильный повернул голову и уставился прямо на лицо киномеханика, — И ещё глаза постоянно бегают из стороны в сторону или уставлены в пол. Ты перед ней в чем-то виноват? — Если ты про то, что её похитил уродливый, отвратительный монстр... — Нет, не про это, — повернув голову на бок, отрезал Сэмми, всё ещё изучая эмоции на лице мужчины. Но тот отказался что-либо отвечать: громко, сердито фыркнул и отошёл на несколько шагов в сторону ближе к решётке лифта. Нечего этому горе-пророку копаться в его прошлом. Пусть сам для начала в себе разберётся. Да, их связывало нечто большее, чем просто старые отношения двух коллег, но Лоуренсу об этом знать не обязательно, да и к делу это особо не относилось. Сейчас он хочет только вытащить Эллисон из лап монстра, у которого развита больная фантазия, и отвести в безопасное место, а лучше вообще за пределы студии, чтобы та не пострадала ещё больше. Она такая нежная, хрупкая и слабая, что вряд ли бы пережила ужасы заброшенной студии. Что его действительно сильно беспокоило и нервировало, так это то, что грёбанный лифт очень медленно и неторопливо двигался вниз. — Ну ладно. Мне просто было интересно, — спокойным голосом, в котором слышались некие зловещие нотки, проговорил Сэмми, наблюдая, как лифт медленно опускается на самый нижний этаж, — Кстати, нам сюда.       Лифт с тихим фырканьем остановился на этаже S. Как только решётки с пронзительным скрипом разъехались в стороны, открывая путь даже, Норман сразу выскочил на свободу. Эта поездка изрядно его утомила и начала раздражать. Сделав пару шагов по узкому коридору, он остановился и взглянул через плечо: Сэмми вышел следом за ним, а Борис так и остался трястись от страха в углу. Киномеханик лишь мысленно махнул на него рукой. На одну обузу станет меньше. — Куда дальше? — спросил Норман, когда они с Сэмми подошли к развилке. — Хм… — задумчиво произнёс чернильный человек, заглядывая то в один тёмный коридор, то во второй, — Насколько я помню, один ведёт в архив, а другой на склад парка аттракционов... Значит, нам туда.       Сэмми уверено указал направо. — Значит, не будем терять ни минуты, — громко и не менее уверено проговорил Норман, рванув в указанном направлении, держа лямку сумки обеими руками. А в голове бешено билась одна лишь мысль: «Пожалуйста, Эллисон, держись».