Light song

      Осторожно пролезая в отверстие в стене, Норман внимательно смотрел комнату, в которой очутился. Вдоль стены была проведена труба, из широкой трещины в которой лениво вытекали чернила, блестящие в свете пары светильников в противоположном конце комнаты. В комнате также были два письменных стола и пара стульев, и более ничего. Вздохнув, Норман отошёл от отверстия в стене и подошёл к столам. — Опять ничего? — послышался голос Сэмми за спиной. Повернув голову, Полк одарил его долгим изучающим взглядом, а затем вновь обратил всё внимание на пожелтевшие листы бумаги. — Что за бумаги? То, что тебе нужно? — негромкий голос Лоуренса на этот раз был прямо у него за спиной. Норман тихо раздражённо выдохнул, с шелестом сминая испачканные в чернилах листы бумаги. Очередной бесполезный мусор, в котором нет ни крупицы ценной информации. — Сэмми, не дыши мне в спину, — тихо произнёс Полк, поворачиваясь боком к чернильному человеку. — Прости, овечка, просто было интересно, что за бумаги ты изучал, — он послушно отшагнул назад, примирительно выставив перед собой ладонь с четвёркой пальцев, во второй же держа топор.       Помните, как Норман хотел дать горе-пророку в нос за то, что тот напрочь игнорирует его имя и имя Эллисон, причисляя их к отряду парнокопытных? Так вот — Норман не исполнил свою угрозу только из-за отсутствия у Сэмми носа, да и лица в целом. — Это просто намётки сценария к следующей серии, — бывший киномеханик чуть наморщился, смотря на комки бумаг — Вернее, когда-то это было ими.       Никогда этим сериям не появиться на экранах телевизоров. «Да и не велика потеря. И так мультфильмов навалом» — подумал Норман и подошёл к двери, проходя через лужу чернил. И в этот момент оттуда с хрипом вылезло безногое чернильное существо, потянув свои липкие руки к мужчине, пытаясь ухватить за штанину. — Чтоб тебя!.. — сквозь зубы выругался киномеханик, отступая назад.       Прямо на макушку искателя со смачным шлепком приземлился топор, мгновенно уничтожив. — Демон забрал, — Сэмми закончил за Норманом фразу, разгибаясь, держа в руках топор, с которого стекали чернила.       Осмотревшись, Норман подошёл к трубе, торчавшей из стены, и, приложив силу, доломал её. Обжигающие холодом чернила попали ему на руку и когда-то давно белую рубашку, но он не обратил на это внимания, заканчивая отламывать кусок трубы, что и так держался на одном честном слове и ругательствах Томаса.       Вообще-то ещё час назад у него был ломик, который он использовал в качестве оружия (ломик был найден в одном из деревянных ящиков и негласно присвоен Норманом для самозащиты). Но, увы, во время этой вылазки лом был утерян во время драки с толпой вылезших искателей. Сэмми топор отдавать отказался категорически, так что какое-то время Полку пришлось чувствовать себя чуть ли не самым беспомощным существом во всей студии. Разве что Эллисон да Борис могли у него это звание отнять…       Подняв взгляд на Сэмми, Норман негромко выдохнул, опуская обломок трубы. Пора продолжать вылазку.       Что, собственно, они ищут? Норман — ответы на вопросе о Чернильной Машине и самых чернилах, а также антидот, а Сэмми был, если можно так выразиться, его «напарником». Одному ходить по студии слишком опасно — под давлением Норману пришлось это признать. Эллисон ещё была слишком слаба и с трудом перемещалась по убежищу, а Борис слишком труслив, чтобы прикрывать во время вылазок. Так что иного варианта, кроме как Лоуренса, у него не было. Скрипя зубами, но Полку пришлось смириться с присутствием горе-пророка на вылазках. И, хоть он и не особо жаловал его общество, но признавал, что Сэмми был крайне полезен — хотя бы тем же умением противостоять искателям. И банде мясников. Испорченной чернилами и обезображенной банде мясников. Честно говоря, когда Норман их увидел впервые, то даже внутренне содрогнулся. Какой извращённой фантазией нужно обладать, чтобы сотворить нечто подобное с довольно забавными персонажами детского мультфильма? Хотя, этот вопрос ещё у него возник, когда он встретил Ангела… — Овечка, ты как? — перед лицом киномеханика мелькнула чернильная ладонь. Резко ударив по руке, отбрасывая её в сторону, Норман злобно посмотрел на Сэмми, что, кажется, и не обиделся на его грубый жест. Хотя, кто знает, какие мысли витают в его чернильной голове… Из-за отсутствия лица как-то трудно узнать его эмоции. — Просто задумался, — негромко буркнул мужчина и направился к двери. Дёрнув за ручку и толкнув дверь плечом, Норман убедился, что та заперта. — Идём тем же путём, каким и шли сюда. Нас наверняка уже заждались в убежище, — потерев свободной рукой переносицу, киномеханик, не оборачиваясь на Сэмми, направился к отверстию. — Будем брать беконный суп? Я по пути видел несколько банок, — спросил чернильный человек, следуя за ним, покачивая в руке топор. — Нет, мы в прошлые разы притащили столько, что даже Борису не умять.       Норман присел и пробрался в дыру в стене, попав в тёмный коридор. Встав и выпрямившись, он осмотрел помещение, по итогу придя к выводу, что ничего за время их недолгого отсутствия не изменилось. — Взять про запас не повредит, — заметил Сэмми, вылезая из отверстия. — Хочешь — хоть всё бери, я не против, — пожал плечами Норман — Вот только если мы опять наткнёмся на ту весёлую троицу, ты будешь сражаться с банками в руках.       Лоуренс послушно заткнулся. Даже несколько непривычно. Во времена, когда студия работала, мало кто был способен его заткнуть, и Норман не входил в их число. И сейчас даже ощущение странное возникает на душе, когда после его реплики нет ответа от Сэмми. Но, не особо обращая внимание на это, поскольку есть вещи и поважнее изменившегося за десять лет композитора, Полк направился дальше по коридору, вслушиваясь в капель чернил и скрип деревянных досок.       Шли молча, так же молча дрались, когда встречались с врагом. Криками они могут только привлечь Чернильного Демона, что им ну совсем не нужно — в прошлый раз они едва успели сделать ноги, когда по коридору, где они уже заканчивали разбираться с оставшимся в одиночестве «Барли» (Норман хоть и отказывался воспринимать это существо, как мультяшку-моряка, но всё-таки смотрел правде в глаза), внезапно поползла чернильная «паутина», а из стены начал, сильно хромая, выходить сам чернильный монстр.       Но, когда они уже были рядом с убежищем, Сэмми задумчиво произнёс: — Я вот всё думаю, как рыжая овечка выжила… Не находишь это странным? — Что именно? Знаешь ли, когда я её вытаскивал, она уже одной ногой была в могиле, — Норман нахмурился, бросив косой взгляд на горе-пророка. — А потом она смогла, пусть и с трудом, но выбраться из лифта… — начал было Лоуренс, но бывший киномеханик оборвал его мысль. — И едва сумела дойти до убежища. — Но сам факт того, что она смогла… Она живучее, чем обычный человек, да и выглядит моложе своего возраста, про то, что она после Алисы уже встала на ноги, пусть и держится ещё неуверенно, я вообще молчу, — невозмутимо продолжил гнуть свою линию композитор. — И кто она по-твоему? Ведьма? Вампир? Пришелец? Потусторонняя сущность? — не скрывая иронии, произнёс Норман — Это женщины, они умеют ухаживать за собой. — Нет. Просто это обстоятельство не даёт мне покоя… — пожал плечами Сэмми — Думай что хочешь, не буду с тобой спорить.       Фыркнув, Норман продолжил путь, не дав ответа. Но всё-таки задумался о словах Сэмми. В каком-то смысле он прав — Эллисон выжила чудом. Раньше он был просто рад, что актриса озвучки не умерла у него на руках, теперь же он задумался о том, а как, собственно, это произошло. Всё-таки она уже немолода, организм уже не такой выносливый, как в те же времена работы студии. Чудеса творятся в этой студии, да и только…       Встряхнув головой, словно прогоняя мысли, которые в данный момент ему не нужны, Норман толкнул рукой дверь убежища. Вот они и «дома», и если так можно назвать это место.       Раздался скрип. Эллисон встрепенулась и вздрогнула, отрываясь от кастрюльки на плите, из которой выходили белые, едва заметные клубы пара. Содержимое тихо пыхтело и бурлило. Женщина равномерно помешивало его деревянной ложкой, но, заметив пришедших, постучала ей по краю и повесила на крючок над плитой. Она встряхнула рукой, избавляясь от попавших на кожу капель супа. — Норман, ты вернулся, — улыбнулась Эллисон, наблюдая, как в комнату вошли киномеханик и композитор, и за ними захлопнулась дверь, — А я решила разогреть суп, что ты недавно принёс. Всё-таки его невозможно есть в холодном виде. Оу, привет, Сэмми.       Она помахала рукой чернильному человеку. Тот лишь покачал головой, скрестив руки груди и тихо фыркнув. Не говоря ни слова, он прошёл в коридор, ведущий в спальню. — Что это с ним? — встревоженно спросила бывшая актриса, провожая пророка внимательным взглядом, но тут же пискнула и прыжком развернулась к плите, почувствовав запах гари. Она быстро взяла ложку и принялась размешивать чёрную, пахучую жижу с кусочками овощей и чего-то белого ( Эллисон искренне хотелось верить, что это грибы или, по крайней мере, жир от бекона), выключив плиту. Раздался тихий вздох облегчения, означающий, что блюдо было спасено. Правда, женщине не особо хотелось это есть: хоть у супа и был приятный мясной запах и густая консистенция, но все же это больше походило на комки чернил, в которых застряли кусочки еды. Но, тем не менее, на вкус это было вполне сносно и съедобно, особенно учитывая, что единственное, что у них было. Эллисон лишь надеялась, что её не скрутит от одной тарелки беконного супа.       «У этой дряни даже срока годности нет» — подумала Пендл, изучая пустую банку, лежащую у неё в одной руке. На жестяной поверхности помимо улыбающегося демона и наименования, что там вообще находится, ничего не было: ни даты изготовления, ни срока годности, даже состава не было, помимо «сделано по особому семейному рецепту». — Что туда вообще намешано? — себе под нос пробубнила Эллисон, поставив банку возле плиты. Норман лишь пожал плечами. — Надеюсь, не чернила разных сортов. А то у меня на них аллергия: если в рот попадёт хоть капля то все — тошнота и рвота,— Полк тихо прыснул от смеха, проходя вглубь пространства, — А вообще, я думаю, что Лоуренс такой чёрный, потому что объелся этого супа. — Норман! — укоризненно топнула ногой Эллисон, сощурившись и выставив на мужчину ложку. Сейчас она была больше похожа на строгую учительницу, что отчитывала перед всем классом слишком прозорливого ученика, что весь урок кидался бумажками в одноклассников. Такой вид вызвал у киномеханика новую усмешку. — Да ладно тебе. Он и правда на него похож: такой же мокрый, липкий и чёрный. И блестит на свету также, — довольный своей шуткой, Норман отсмеялся, садясь рядом с Борисом, что неотрывно, неморгающим взглядом глядел на кастрюлю. Волк весь напрягся, и казалось, что он пытается загипнотизировать содержимое, чтобы оно само летело к нему в рот. Его уши, которые обычно едва заметно качались или были прижаты к затылку, неподвижно приняли вертикальное положение. Что уж тут сказать, что на плоском экране в черно-белом мире, что в объёмном мире, этот мультяшный волк одинаково любит поесть. Удивительно, как он ещё не потолстел, хотя вряд ли в заброшенной студии, кишащей чернильными тварями, выходит часто плотно и сытно поесть.       На потуги юмора Эллисон лишь закатила глаза, разливая суп по двум тарелкам, одну из которых она поставила перевод Борисом, а другую — перед Норманом. — А ты не будешь? — переводя взгляд с супа на женщину, спросил Полк, мешая чёрную жижу ложкой, которую положила рядом с ним Эллисон. Та лишь пожала плечами, присаживаясь на пододвинутый стул. — Не хочу особо есть, — покачала она головой, прикрывая глаза, — Тем более, ты, наверное, очень голодный после всего произошедшего. — Но, Эллисон, ты не ела... — Я не голодна, — рыкнула Эллисон, ударяя обеими руками по столу с такой силой, что на ней даже подпрыгнули тарелки, а на пол упала колода карт. Вид в этот момент у неё был не то что недовольный, скорее грозный: рот исказился в оскале, грудная клетка часто опускалась и поднималась, а в глазах читалась злость. Но через секунду, поймав сегодня на беспричинной агрессии, она тихо пискнула и покраснела, уткнувшись лицом в деревянную поверхность стола. — Ты так все занозы носом соберёшь, — хмыкнул Норман, брезгливо вылавливая белые кусочки «овощей». Он недоверчиво посмотрел на ложку, изучая и обнюхивая её со всех сторон. Только после одобрительного мычания и кивка Полк всё-таки отправил её в рот. — Не соберу, — пробормотала Эллисон, поворачивая голову на бок так, чтобы можно было видеть всю компанию.       Борису же, казалось, даже ложка не нужна. Он взял тарелку двумя руками и, максимально приблизив её к носу, окунул в суп морду, одним глотком выпивая все содержимое посудины. Затем он быстро встал из-за стола, пару минут постоял у кастрюли и быстро скрылся в том же коридоре, куда недавно ушёл Сэмми. Приподнявшись со своего места, Норман попытался заглянуть в посудину, рядом с которой стоял волк, и громко фыркнул, найдя её пустой и чуть ли не идеально чистой. Лишь жирный блеск и пара капель на дне говорили о том, что там что-то раньше было. — Что это за магия чернил! — всплеснул руками Норман, — Такими темпами у нас супа через пару часов не останется! — Борис очень голодный волк, — подложив под голову руки, тихо проговорила Эллисон, прикрывая глаза, — А волков надо задабривать. Чаще всего едой. Он как наш талисман: приносит удачу только таким образом.       На это Норман лишь громко фыркнул и плюхнулся обратно, скрестив руки на груди и заложив ногу на ногу. В один момент его некогда весёлый вид стал более серьёзным и внимательным. Он нахмурился, и на его лице, помимо старческих морщин, появилась ещё одна складка напряжения. — Что такое? — встревоженно, медленно проговорила Эллисон, выпрямлялась. Ей никогда не нравился такой проницательный, тяжёлый взгляд мужчины, особенно, когда он направлен на неё. Это никогда не говорила о чем-то хорошем. — Что с тобой происходит? — Ты о чем? — непонимающе захлопала глазами бывшая актриса. Она отвела взгляд в сторону, а губы исказились в глуповатой, кривой улыбке. — Я о твоём самочувствии, — спокойно ответил Норман, опираясь руками об колени. — Ну, я так же чувствую сильную ломоту во всем теле, ещё и головные боли с болями в сердце... Но, поверь, я чувствую себе намного лучше, чем было раньше! — Я заметил. И заметил, что ты довольно быстро восстанавливаешься после таких серьёзных травм. Обычный бы человек недели, а то и месяцы лежали в реанимации, не в силах сделать и движение без жуткого дискомфорта и боли во всем теле, а ты смогла вставать на ноги чуть ли не сразу! — Ну, значит, я необычный человек,— также глупо улыбаясь и едва заметно дрожа, сказала Эллисон, наматывая на палец грязные пряди рыжих волос. Она скосила взгляд в сторону, стараясь не встречаться с карими глазами мужчины. Норман наблюдал за реакцией женщины, и как непонимание сменилось смущением и нервным смехом. Её сердцебиение участилось, от чего казалось, что сердце просто взорвётся у неё в груди. — Вот я и пытаюсь понять, что в тебе такого необычного, — задумчиво проговорил Полк, изучая мимику собеседницы. Она явно что-то скрывала и боялась о чём-то говорить. Женщина заметно занервничала, когда речь зашла об её чудесном воскрешении. Значит, тут явно всё не просто так. — Ну... каждый человек необычный в той или иной степени, — пролепетала Эллисон, краснея и потея. Не выдерживая напористого взгляда, она уткнулась лицом в ладони. — Я просто очень живучая. — Что ж, действительно, — усмехнулся Норман, похлопав Пендл по плечу. Эллисон даже вздрогнула и громко пискнула от такого неожиданного жеста. — Это даже очень хорошо. Но в физическом плане у тебя большие проблемы. И с этим мы будем работать. — Работать? — женщина подняла на него вопросительный взгляд, хлопая глазами. Краска с лица, что явно возникла не просто так, ещё не спешила уходить, что вкупе с её огненно-рыжими волосами (что, однако, значительно потемнели от чернил и грязи — в заброшенной студии были очень большие проблемы с душем) создавало очень необычную картину. И Норман про себя приметил, что действительно, Сэмми прав — Эллисон словно только недавно перешагнула черту молодости. — Да, — Норман кивнул, усмехаясь, — Тебе следует научиться защищаться, чтобы в следующий раз ты смогла дать отпор. Я не всегда буду рядом, чтобы спасти тебя. — Но ведь… — Эллисон приобняла себя за плечи, уставившись в пол, — Я не слишком слаба, чтобы заниматься физическими упражнениями? — А кто сказал, что мы сию же минуту начнём? Ты ещё пока не готова. Но, при твоей «живучести», — тут Полк не удержался и подмигнул ей, — Ты уже скоро достаточно восстановившийся, чтобы начать тренировки. И в следующий раз мы оба уже будем готовы к тому, чтобы защитить себя и друг друга. К тому же, мы знаем, как бороться с некоторыми чернильными психами. — Я всё слышу! — послышалось откуда-то позади, и из комнаты вышел Сэмми, что сердито скрестил руки на груди. — Не о тебе и речь! — бросил ему Норман через плечо, подумав, что как раз о том, что делать, если Лоуренс решит опять принести пару жертв своему бывшему «Лорду», они и не знают. И вообще ненадёжный он какой-то союзник. Можете назвать Нормана параноиком, но он вообще не доверял не горе-пророку, ни прожорливому волку. Все эти чернильные существа не внушают доверия, у всех есть свои черты, что отталкивают. Конечно, и сам Полк далеко не подарок, но порождения Чернильной Машины просто пересекают все разумные границы. — Давайте не будем ссориться? — Эллисон незаметно встала между Норманом и Сэмми, чтобы не дать им в случае чего броситься друг на друга, — Пожалуйста, не стоит из-за каждого неумелого слова или косого глаза уже готовиться к полномасштабной войне.       Норман лишь негромко фыркнул и отвернулся от Сэмми, который тоже сделал вид, что оскорбился от такого обвинения в агрессии, и ушёл обратно в комнату. Хотя, киномеханик понимал, что, возможно, когда-то они и столкнутся интересами, и уже тогда попытки Эллисон помирить их будут бесполезными. Да и сама она это понимала — ещё во времена работы студии они не отличались тёплыми отношениями. Скорее уж наоборот. И вряд ли спустя столько лет что-то изменится, даже в условиях, когда им необходимо держаться вместе, чтобы выжить. — Вернёмся к теме тренировок, — Норман отошёл в сторону и присел на ящики, смотря на Эллисон, — Ты, как я понимаю, раньше не особо увлекалась спортом?       Пендл отвела взгляд в сторону, приобняв себя за плечо одной рукой. — Ну, я следила за собой всё-таки. Я не хотела раньше времени пополнеть и стать кубом на ножках.       Полк негромко фыркнул, посмотрев на неё. Действительно, не имей она стройного телосложения, а проблемы с лишним весом, то получился бы куб на ножках — ростом она не особо удалась. — Но всё равно этого мало, чтобы вырваться из захвата Покалеченного «Ангела», — мужчина покачал головой, следя за тем, как на лице Эллисон появляется выражение смеси испуга и омерзения, а пальцы дотрагиваются до ещё розовых шрамов на лице, — А тебе стоит научиться и с ней управляться, чтобы в следующий раз ей второй глаз выбить.       Женщина негромко нервно хихикнула, проводя тонкими пальцами по своему лицу, чуть морщась. Шрамы только недавно зажили, розовыми отпечатками навсегда оставшись на её лице. Это напоминание о студии навсегда останется с ней, и тут можно только пожалеть её и пожелать, чтобы со временем шрамы не зарубцевались и стали практически незаметными. — Рано или поздно, но нам придётся покинуть это убежище, — продолжал свою тему Норман, — И тогда ты столкнёшься со многими неприятными личностями. Я тебе уже рассказывал о том, как преобразилась банда Мясника? — Да. И это… Это ужасно. Как и всё, что происходит здесь, — Эллисон оглянулась на Сэмми. Когда-то он был очень даже красивым молодым человеком, пусть и с трудным характером. А сейчас… Сейчас её пробивало на дрожь, когда она всматривалась в его провалы на чернильном лице, почти не сохранившем прежних черт. — И поэтому тебя нужно как можно скорее вывести отсюда. И прорываться придётся с боем, — бывший киномеханик и сам поморщился от своих слов. Ладно, он и Сэмми ещё могут постоять за себя. Возможно, удастся обучить Эллисон. А Борис? Куда девать трусливого волка? — Ну так что? Готова поучиться, как давать сдачи врагам? — уже серьёзно, чуть хмурясь, спросил Норман. Всё-таки дело нешуточное, от него зависит их выживание. — Да, готова, — Эллисон вздохнула и отвела взгляд в сторону, — Как только восстановлюсь окончательно, — негромко добавила актриса озвучки. — Вот и договорились, — киномеханик кивнул и соскочил с ящиков. Данный разговор можно считать законченным.