Сквозь грани

Когда я плакал последний раз? Ох, к чему вы вдруг начали так круто? Сразу же заныли шрамы от сектумпсемпры. Шестой курс, туалет плаксы Миртл, мои слёзы (может этот туалет потом переименуют в туалет двух плакс, и мы будем дуэтом с Миртл там завывать), Поттер, круцио, сектумсемпра, кровь, боль, смерть, крёстный. Я сижу в беседке в нашем парке, вокруг сидит малышня и смотрят на меня восторженно. Никогда бы не подумал, что дети будут так смотреть на меня, бывшего пожирателя. Бывает ли мне страшно? Мда, ребятки. Мне было очень страшно, когда сидел в ожидании суда; мне было страшно, когда наш добродушный великан нёс на руках тело Поттера; мне было страшно, когда герой, вытащив меня из адского пламени, просто пошёл к Волан-де-Морту; мне было страшно до жути, когда Поттер пропал из Хогвартса и его не было практически весь учебный год... Бывает ли мне страшно? Серьёзно, ребята? Я отчаянный трус и не знаю было ли время, когда мне не было страшно. Вокруг притихли дети и смотрели немного озадаченно, но любопытство в них так и искрилось. Кажется я уже жалею, что Поттер прав насчёт моего отношения к детям. Зря, ой зря, я согласился ответить на их вопросы. Ненавидел ли я когда-либо? И ещё как! Я ненавидел со смаком, со вкусом к этой самой ненависти. Эта ненависть дарила мне силы просыпаться по утрам, она приносила мне радость и удовольствие больше, чем самые вкусные пирожные (а уж вы-то знаете какой я сластёна!). Я жил этой ненавистью долгие годы, а когда вдруг понял, что ненависть на самом деле другая.... Я растерялся. Настоящая ненависть хуже дементора, она отбирает всю радость и силы, настоящая ненависть оставляет после себя только горечь во рту и осадок из сожалений, и отчаянно требует крови. Так ненавидел ли я когда-либо? Да, ненавидел. И сейчас ненавижу. Я ненавижу тёмного лорда, его псов, свою тётку Беллу, я ненавижу войну и боль, ненавижу кровь, ненавижу ложь и слёзы. Когда я потянулся за чашкой с горячим шоколадом, то руки немного тряслись, а в горле собрался горький комок. Сегодня я говорю только правду, детям врать нельзя, никогда. И веритасерум ни к чему. Дети это видят и благодарны мне за эту правду. Любил ли я? Я не умею. Ведь как я могу уметь любить, если не разглядел её. Как можно уметь любить, если путаешь эту самую любовь с отчаянной ненавистью? Долгие годы, курс за курсом, день за днём, вместо того, чтобы улыбаться и держать за руку свою любовь, я оскорблял, делал больно и морально и физически. Вместо прогулок в Хогсмит и на Чёрное озеро, я выдумывал всё новые и новые обидные слова, подстраивал всё новые пакости, подставлял и наговаривал. Вместо поцелуев, оставлял на нежной коже синяки. Вместо нежности в зелёных глазах видел только боль и слёзы. Любил ли я кого-то? Безумно. Невыносимо. До крика. До смерти. За границей беседки послышались радостные визги, кто-то попал под солнечный дождь. Здесь же, в беседке, была тишина. Собравшиеся маленькие волшебники, самому младшему тут 11, переваривают информацию. И я вместе с ними заново всё переживаю, по новой, по не заживающим ранам. Какое воспоминание лежит в основе патронуса? А вы разве не в курсе? У меня нет патронуса. Как почему? У пожирателей не бывает патронусов. Что ж, справедливо, я и правда бывший пожиратель. Давайте попробуем, заодно посмотрим, кто появится. Если появится конечно. Я достаю из кармана палочку, она тёплая и слегка вибрирует, словно котёнок ластится к любимому хозяину. Рождество. В гостиной большая нарядная ёлка, под ней гора подарков. Но я подпрыгиваю и подвизгиваю от счастья. Родители подарили мне маленького чёрного котёнка с ярко зелёными глазами. Мой 11 день рождения, мы с отцом в парке и он учит меня садиться на метлу. Крепкие и надёжные руки ловят меня почти у земли. Его смех и мягкий голос: "Драко, ты молодец!" Хогвартс-экспресс. Шум. Смех. Мимо проходит зеленоглазый мальчишка из магазина мадам Малкин и мне улыбается застенчиво. В лаборатории у крёстного. Добавляю в зелье толчёные цветки луноцвета. Темно-бурая жижа булькает и меняет цвет на прозрачный с искрами. Крёстный с гордостью смотрит на меня и улыбается. Нынешнее лето. В особняке смех и детские голоса. Мамина счастливая улыбка, спокойный и довольный отец. Полёт в саду вместе с Поттером. Нет, теперь уже с Гарри. Эспекто-Патронум! Из палочки вырывается серебристое свечение, которое формируется в маленького серебристого хорька. Дети радостно хлопают и подпрыгивают. Уизли был бы в восторге! - А нам Гарри показывал своих патронусов! - восклицает Марика, девчушка с белыми косичками и бирюзовыми глазищами, - У него олень и смешной енотик! Что? Два патронуса? Что ж, у избранного всегда было всё не как у людей. Надо же! Весёлый енот! О чём я думал во время суда? Сначала я спрашивал себя, где мы с отцом ошиблись, что попали в такую ж... ситуацию. А когда увидел Поттера и его друзей, то от шока смог думать только о том, когда это наш герой стал таким стильным. Ну и о том, что в тех голубых джинсах и серой рубашке он похож на киноактёра из мира маглов. Во время суда я думал, что Поттер одержим каким-то бесом привлекательности. О чём я думал во время последней битвы? Я постоянно искал, где же мама и отец. Я постоянно просил Мерлина, чтоб с ними ничего не случилось. Я думал, что вот убьёт Поттер этого безносого придурка, и все вздохнут легче, можно будет всей семьёй спокойно ходить по Косому переулку, есть мороженое, гулять держась за руки, смотреть на небо и высматривать облака интересной формы. А ещё я думал, что успею, обязан успеть помочь хоть чем-нибудь... Я шмыгнул носом и с изумлением обнаружил, что у меня на щеках слёзы. Сквозь них я видел как малышня переглядывается и толкает друг друга локтями. - Что? Вы же спрашивали, когда я плакал последний раз. Вот сегодня именно тот случай. Учтите, дуэтом с Миртл буду рыдать я! - и мы все засмеялись. Кто ж знал, что этот разговор будет таким сложным