Мы потерялись в мире. Помогите!

      Саундчек проходит вполне нормально, и парни разбредаются кто куда. Ромка нервничает. Он бежит за кулисы, видимо, звонить своим, чтобы те его хотя бы морально поддержали. Рощев срывается следом. Пашка видит, как Лазарев провожает его взглядом. Этот полный тоски взгляд задевает Гарбузова. Он не понимает, почему Даня продолжает любить Дениса, зная, что у них ничего не может быть. Он откладывает барабанные палочки в сторону, встает и, пройдя через всю сцену, спрыгивает вниз и уходит, игнорируя голос Дани, который что-то там ему кричит. Пофиг!       В гримерке никого не оказывается. Он падает на диван и откидывает голову на спинку. Он не понимает, как так получилось, что в их коллективе все так запутано оказалось. Он влюблен в Даню Лазарева, который влюблен в Дениса Рощева, который любит в свою очередь в женатого Рому. М-да! Ситуация, врагу не пожелаешь! Хочется побиться головой обо что-то твердое и выбить из своей головы все это, вот только проблема в том, что из головы выбить можно, а вот из сердца вряд ли.       Даня заходит незаметно, бесшумно ступая по полу. Он встает прямо перед Пашей и смотрит сверху вниз на него. Гарбузов сталкивается с ним взглядом и будто дышать перестает. Он такой красивый! Особенно теперь со своими длинными волосами. Каким надо уродом, чтобы этого не замечать?! Паша готов сейчас сорваться с места и пойти искать Рощева, чтобы набить ему морду.       Они оба молчат долгие несколько минут, а затем Даня внезапно садится на его колени и впивается поцелуем в губы. Сказать, что Паша в шоке, ничего сказать. Он упирается руками, пытаясь оттолкнуть Лазарева, но тот стонет в его губы, и Гарбузов сдается. Он вплетает пальцы в длинные волосы гитариста и оттягивает их вниз, Даня откидывает голову назад, и Паша впивается в его шею. Руки Лазарева скользят по его рукам, плечам, замирают в волосах. Они снова сталкиваются губами, в голове блаженная пустота.       - Паша, - шепчет Даня между поцелуями.       Его шепот отрезвляет барабанщика. Он резко отстраняется, а затем спихивает парня со своих коленей. Гарбузов выскакивает за дверь и долго куда-то идет. Какого хрена он только что делал? А Даня? О чем он думал? О чем они оба, блин, думали? Он замирает у стены, а затем сползает по ней вниз, закрывая лицо руками. Нужно просто отыграть этот концерт, а потом они еще не скоро увидятся!

***

      Концерт прошел на «ура!». Это был крайний концерт тура, так что теперь можно было вздохнуть свободно. Во всех смыслах!       Паша ушел со сцены практически один из последних, так как разбор барабанной установки требовал времени, а еще ему просто не хотелось сталкиваться с Даней. Вот только вместо Лазарева его дожидался Рома.       - Паш, а что между вами с Даней за черная кошка пробежала? – спросил Рома, смотря на барабанщика.       - Никто между нами не пробегал, - заявил Паша, хотя так хотелось Роме все выложить. -        Ну, я же вижу!       Гарбузов рассмеялся и швырнул футболку, в которой выступал на пол. Он повернулся к Роме.       - Серьезно? Ты видишь? Вот только, походу, не то, что надо! – он реально психанул. – Ты видишь, как Данька сохнет по Рощеву? Или как сам Денис – по тебе? Да ни хрена ты не видишь, Локи!       - О чем ты, блин? – также повысил голос Рома. – В каком смысле Даня в Дениса влюблен? Он же…       - А вот в таком, блять!       Паша выскочил из гримерки, на ходу натягивая на себя куртку. Его все достало! Рома ведет себя, как папаша, но, на самом деле, даже понятия не имеет о том, что происходит в его собственном бэнде!       Он гулял по ночному Питеру несколько часов. Телефон разрывался: вначале звонил Рома, потом подключился Даня, а за ним Денис, пару раз даже Сега с Диманом звонили. Паша не хотел их слушать, он заебался. Читать сообщения тоже было в лом.       Окончательно замерзнув, не май месяц все-таки на дворе был, он решил вернуться в гостиницу. Забрал у портье ключ-карту и вошел в лифт. Поднимаясь на свой этаж, он смотрел на собственное отражение в зеркальной поверхности лифта и думал о том, каким образом он вообще оказался втянут во всю Санта-Барбару их коллектива. Когда лифт открылся, Паша замер. Перед ним стоял Даня. На нем не было лица. Гарбузов сделал шаг к нему, покидая лифт.       - Дань, что случилось? – взволнованно спросил он.       - Идиот! – Лазарев толкнул его кулаком в грудь. – Все за меня решил! Ты меня спросишь не мог, кого я люблю, а кого – нет? Идиот! Кретин! Придурок! – он сопровождал каждый свой выкрик толчками, и Паша уже был прижат к дверцам лифта. – Он спрашивает, что случилось! А трубку взять слабо было! Долбоеб!       Позади него стали появляться остальные члены бэнда. Сега снимал все на камеру, Денис и Рома недовольно поджали губы и наблюдали за ними, а Димон тупо стоял, прислонившись к стене, и смотрел на них с безразличием во взгляде.       Паша набрал воздуха в легкие и, что есть силы, выдохнул его прямо в лицо Лазареву. Тот удивленно заморгал и умолк.       - Что, мать вашу, тут происходит? – спросил Гарбузов.       - Случилось то, что ты, Павлик, долбоеб, - ответил Рощев. – Придумал тоже, Даня в меня влюблен! Ага, сто раз.       - Не понял, - Паша удивленно перевел взгляд на Даню. – Ты не влюблен в Дэна?       - Нет, - Лазарев закатил глаза. – Я люблю одного идиота, кретина, придурка и долбоеба, не знаешь, кто это?       Осознание ударило Пашу по голове. Вот осел! Он подошел к Дане и обнял его, шепча на ухо «Прости». Даня потрепыхался пару секунд для вида, а потом обнял его в ответ. Паша поцеловал Лазарева в шею, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.       - Вот и ладушки, - сказал Рома и хлопнул в ладоши. – А теперь всем спатушки, а то завтра рано самолет. И да, Серег, я думаю, будет лучше, если ты сегодня у Дениса переночуешь.       - Я тоже так думаю, - согласился тот.