Ничего не идет как надо в Васильково

Утром его снова разбудили петухи, но в этот раз он был к этому готов и даже ждал этого. Даня так и не пришел, телефона у него не было, а потому крикливые птицы были единственным доступным вариантом будильника. Мысль о яйцах не отпускала его настолько, что ему даже снилось ночью, как он покупает их у Вальки, несет к дому, но с каждым шагом одно из яиц падает и разбивается. В итоге домой он приходит с пустыми руками, а на крыльце его встречает Даня, почему-то злой и очень пьяный, но во сне Егору кажется, что все это из-за яиц, точнее, их отсутствия. Проснулся Егор как раз перед тем, как ему по голове прилетело лопатой. Дом снова был пуст, но еды на столе уже не было, а курица в холодильнике перекочевала в глубокую тарелку и лишилась за ночь своего оперения и внутренностей. Значит, Даня все же приходил, просто Егор не слышал. Что же у него за работа такая?.. Рассуждать Егору было некогда – он понятия не имел, насколько рано надо приходить за яйцами, а потому он наспех выпил чай и побежал к дому Вальки так, словно бы там будет очередь из желающих купить яйца. Вообще, насколько Егор понял, торговля между собой была не слишком-то здесь распространена: все, что выращивалось и откармливалось, выращивалось и откармливалось для себя и каких-нибудь родственников, а на продажу шло только в условиях избытка. Не у всех здесь были коровы, еще меньше было коз. Почти у каждого были курицы, но яйца достать было сложнее всего, потому как они-то как раз в избытке не водятся. Егор думал поспрашивать еще про овощи и фрукты, но не был уверен, не оскорбит ли Даню, у которого был свой огород, такая наглость. Возможно, это даже будет позорно, так что Егор решил сначала поговорить об этом с Даней. Если конечно хоть раз снова его застанет. Валентина нашлась прямо на крыльце – она вытряхивала скатерть, попутно отчитывая собаку за громкий лай. -Пришел все-таки, - констатировала она – сейчас принесу, - она скрылась в доме, и ее не было несколько минут, так что яйца она принесла, очевидно, прямо из курятника – как там Данька-то? -Я его не видел с позавчера. -А, - бесцветно ответила девушка и Егор понял, что ей на самом деле было не очень-то интересно. -Я Егор, кстати. -Да тебя тут уже все знают,- Егор снова напрягся, услышав знакомую фразу – к нам гости редко приезжают. А к Даньке даже родня не ездит. -Почему? -У него спроси, - возмутилась девушка – мне-то откуда знать. Может, сирота, а может случилось чего. Но мать говорила, в доме этом раньше бабка его жила. Наследство, видать. -У тебя есть кофе? – резко сменил тему Егор. Валентина нахмурилась, оглядела его с головы до ног и, усмехнувшись, ответила: -Есть, - голос ее как-то неожиданно потеплел – заходи. Кофеман кофемана в беде не бросит – кажется, это распространялось и на Васильково. В доме Дани Егор, как не искал, кофе не нашел, а просыпаться два утра подряд и не заливать в себя ни грамма этого напитка было для него смерти подобно. Кофе у Вальки был самый простой – растворимый и в жестяной банке, из которых часто делают подъездные пепельницы. Егор и не помнил, когда последний раз видел такую банку, использующуюся по назначению. Но сетовать на все это было бы грешно – то, что здесь нашелся кофе, уже было большим подарком судьбы. Валентина девушкой оказалась простой, но не слишком разговорчивой. Егору было неловко пить кофе в тишине, а потому он пожаловался на собственную несостоятельность в отношении куриц и их разделывания. Валя без обиняков велела в следующий раз сразу о таком сообщать. -Даньке только курей щипать еще по ночам не хватало, и так забот полон рот. -Он говорил, что комбайнер, - кивает Егор так, словно что-то понимает. -Да чего там, комбайнер он, - отмахивается Валентина – он у нас на все руки мастер. Бабам заборы чинит, мужикам с машинами помогает. Мне вон палки для бельевой веревки вбить помог. -И что же он, целыми днями всем помогает? -Не, - качает головой Валентина, стягивая с головы белый платок и обмахиваясь им – он дом строить помогает. -Кому? -Да приезжему типа тебя. Купил тут землю лет пять назад, а в том году вот взялся строить. Вот они с Данькой и еще парой мужиков там и возятся весь день. Ну а вечерами да, вечерами у него свиданки с нашими бабками – те его по дороге домой отлавливают и все, потерян парень. -А ты здесь всегда жила? -Не, раньше в соседней деревне. Та побольше была и магазин там был. Потом магазин закрылся, работать стало негде. Мы с мамой дом продали и тут купили. А потом мама умерла, местный магазин тоже вот закрылся недавно. -А ты осталась. -А мне деваться некуда, - пожала плечами Валентина – вертеться надо как-то. Так-то я медсестра дипломированная, так что вот как-то не пропадаю. -А дети здесь вообще есть? -С тех пор, как школу закрыли – нет. Ну точнее сначала из соседней деревни автобус присылали, но потом дорога совсем ушаталась и автобуса не стало. Ну все, у кого дети были, и съехали. Кто продать смог, кто так бросил, - Валентина помолчала, но все же мысль решила закончить – лет через тридцать тут вымрет все. Кто не съедет – тот помрет. И так у нас на полстраны. Допивали кофе они в абсолютной тишине. Егор решил не засиживаться, тем более что и в гости-то он напросился. -А если кофе купить хочешь – на лапу Людке дай. Она для тебя пачку спрячет, а потом отдаст. Только ты по-тихому, ее если водитель сдаст – уволят нахрен. А мы тут все без кофе останемся. -Понял. Спасибо, - Егор снова улыбнулся и, помахав рукой, закрыл за собой калитку. Ни одного яйца по пути он, к счастью, не разбил, но сон произвел на него такое неизгладимое впечатление, что шел домой он нарочито медленно, внимательно глядя под ноги, а, оказавшись на крыльце, даже как-то испытал чувство гордости, словно бы выполнил какой-то трюк Гуддини. Дом встретил его тишиной, но на этот раз занавеска в комнате Дани была опущена – кажется, ему все-таки надо было иногда отдыхать, как и всем простым людям. Егор на цыпочках пробрался на кухню, хотя ему казалось, что он все равно слишком громкий: старые половицы скрипели нещадно, холодильник, в который он убрал яйца, загудел громче, когда его открыли. Он думал позавтракать, но почувствовал себя сволочью только представив, сколько шуму и возни создаст, так что эту идею он отложил. Конечно же он понимал, что имеет полное право на завтрак, что Даня бы сказал, если бы был против готовки в то время, пока он дома, да и вообще что Егор ему деньги платит, но то ли у него настроение было такое, то ли Даня умел производить первое впечатление настолько хорошее, что докучать ему чем-либо совсем не хотелось. Однако сидеть дома в полной тишине тоже было как-то не очень, поэтому Егор решил предпринять экспедицию за козьим сыром и до машины с продуктами. Кто знает, может, сегодня до них кофе все же доедет? А если и нет, то он его хотя бы закажет. Козий сыр его ждал – об этом свидетельствовала промокашка, в которую он был старательно завернут. Егор прежде пробовал козий сыр на какой-то винодельне в Италии, но это было давно и он совсем не помнил, понравилось ли ему. Обо всем этом он сообщил Глине Степановне и та, усмехнувшись, взяла с него обещание в любом случае вернуться и рассказать о своих ощущениях. Егор почувствовал в этом дурной знак, но комментировать ничего не стал. Машина его тоже не особо порадовала – кофе снова не было. Но заказ женщина приняла спокойно, как бы незаметно повернувшись к Егору боком и подставив оттопыренный карман для пятисот рублей. Быстро переложив деньги к женщине, Егор подумал о том, как бы шикарно ему жилось, решайся все его проблемы какими-то пятью сотнями рублей. Кофе обещали привезти завтра. На крайний случай – послезавтра, потому что заказчиков таких было в каждой деревне по десятку и придержать все сразу не всегда удавалось. Егора это более чем устраивало, тем более что они с Валей, вроде как, условились о кофейной взаимовыручке. В этот раз Даню, очень сонного и снова очень помятого, Егор застал на крыльце. -Выспался? – спросил он миролюбиво, но Даня не ответил, лишь затянувшись самокруткой. -Чего принес? – спросил он вместо этого. -Козий сыр. Даня как-то странно скривил губы и произнес: -Ну… Удачи. Кажется, все же был в этом сыре какой-то подвох, о котором Егору никто не говорил. -Есть будешь? – Даня покачал головой – а мороженое? Я купил вчера. Даня утрамбовал окурок в консервную банк и, потерев лицо руками, кивнул. Егора это даже порадовало. -Извини, что не предупредил о магазине. Он то работал, то нет, а потом с интернетом стало совсем плохо, и я забил на обновление инфы. -Хорошо, что мир не без добрых людей. -Молоко у Михалыча брал? -Ага. А сыр у Галины Степановны. -А курицу с яйцами? -У Вали. Даня очень внимательно посмотрел на него, откусывая кусочек вафельной трубочки. -К Вале лучше не ходи, - наконец произнес он, и звучало это как предупреждение. -А по-моему, она милая. Даня собирался что-то ответить, но лишь пожал плечами, мол, дело твое. Егора подмывало поспрашивать Даню обо всем: о его прошлой жизни, о его нынешней жизни. О том, зачем столько работает и почему так мало спит. Зачем ему эти чертовы часы с кукушкой. Но, решись он их задать, дал бы Дане право на зеркальные вопросы, а рассказывать о себе ему совсем не хотелось. Врать и выдумывать новую личность? Он здесь не за этим. Говорить прямо? Кто знает, как в будущем Даня решит этой информацией распорядиться? Рисковать Егору совсем не хотелось. -У меня духовки нет, если ты еще не понял. -А… печка? – с надеждой спросил Егор. Даня усмехнулся -А ты в Москве курицу в печке часто делал? -Нет. Никогда. -Вот и я никогда. Так что давай без экспериментов. Про курицу Егор успел уже даже подзабыть, но был рад, что Даня ему напомнил – он ведь так и не позавтракал, да и вопрос с обедом надо было решать, если он собирался сегодня есть. -Ты сегодня дома? – спросил Егор просто. -Уйду после обеда. -То есть мне тебя обедом кормить? -Зуб за зуб, чувак, - он подмигнул и облизал пальцы, перепачканные шоколадом с вафли, – а за мороженое спасибо. И он снова ушел на крыльцо, оставив Егора наедине с кухней. В том, чтобы отделить курицу от костей, мелко порезать и пожарить не было, казалось бы, ничего сложного, но провозился Егор целых полтора часа, под конец едва не залив мясо слюнями. Даня ходил туда-сюда, занимаясь делами по дому. Принес Егоровы вещи с веревки, набрал в ведро воды. Иногда он останавливался в дверном проеме кухни, то отпуская шуточки о скорости готовки, то просто рассказывая о чем-то отвлеченном. Егор почти не отвечал – был слишком занят курицей. -Готово, - громогласно заявил он, выключая конфорку – иди есть. По мнению обоих, вышло вполне себе сносно, особенно для первого раза. Даня вновь пообещал помыть тарелки чуть позже и предложил чаю. Егор ответил, что за эти два дня чаю выпил больше, чем за весь прошлый год, но отказываться не стал. -Ну и как тебе у нас? – спросил Даня. Голос его звучал скорее вежливо, чем заинтересованно, но Егор уже начинал привыкать к тому, что здесь, кажется, все местные так разговаривают. -Тихо, - честно ответил Егор – и спокойно. И еще… - Егор все никак не мог подобрать подходящее слово. -Просто, - подсказал Даня – кажется, будто это все очень сложно: с продуктами, сортиром, рукомойником. Но на практике в разы проще, чем вся эта московская жизнь. Егор не смог бы сказать лучше, учитывая, что пытался сформулировать эту мысль весь сегодняшний день. Он никогда не был из тех, кого привлекал тяжелый физический труд, но в том, чтобы иметь возможность вот так вот отключить голову и не думать ни о чем глобальном, было что-то потрясающее. Словно бы мозг – это мышца и Егор наконец сбросил штангу, которую носил все эти годы, пока жил в Москве. -Ты из Москвы? - все же решил спросить Егор. -Из Питера, - поправил Даня – в Москве тоже жил, но недолго. Вопрос «и как же тебя сюда занесло?» напрашивался сам собой настолько, что Егор ждал, когда Даня наконец ответит на него сам, просто развив мысль. Но Даня ничего развивать не стал, вместо этого заявив, что ему пора уходить. Он помыл посуду, сменил футболку, взял спортивную сумку и правда ушел, напоследок кинув «не скучай». И вот только теперь Егор вдруг понял, что не знает, чем ему заняться. Вопрос с едой улажен. Телефона у него нет, да и бесполезен он в этих краях. Читать все еще не хотелось, но и бездумно пялиться в потолок – тоже. Можно было попробовать что-нибудь написать, но, давайте будем честными, именно этого все от него и ждали. Что в отпуске он будет не отдыхать, а творить, и что на самом деле он для этого и уехал, просто решил не говорить. И именно поэтому доставать блокнот не хотелось еще больше, чем книгу. Егору вдруг стало интересно, чем в принципе занимаются деревенские жители. Он знал конечно, что обычно у владельцев огорода работы побольше, чем у городских, но все же. Набрал воды полил овощи, приготовил поесть – а потом что? Постирал, погладил – а чем заняться завтра? Ни магазинов, ни кафе, ни кино, в Васильково даже Дома Культуры, в котором можно было бы танцы организовывать, не было. Да и наверно не для кого их теперь тут было организовывать: пока что из молодых Егор встретил здесь лишь Даню и Валю, остальные были уже явно не в том возрасте, чтобы прыгать пускай даже под Руки Вверх. Егор отправился на разведку в огород. Он оказался меньше, чем он себе представлял: несмотря на довольно большой участок земли, сам огород занимал где-то треть от общей площади. Огурцы, помидоры, картошка – все как полагается. Еще Егор нашел две яблони, еще одну вишню, кусты малины и крыжовника. Особое восхищение у него вызвали баклажаны, которые, кажется, со дня на день можно было уже срывать. Затем Егор осмотрел летний душ: наскоро сколоченную из нескольких деревянных брусков и двух кусков фанеры конструкцию с большой пластмассовой бочкой сверху. Эти два дня Егор лишь наспех умывался, так что решил, что сегодня пришло время испытать это чудо деревенской мысли. Он потрогал бочку – она была довольно теплой, что означало, что и вода в ней будет приятной температуры, но купание все равно решил отложить на попозже, когда вода еще немного нагреется. Он посидел немного на табурете под яблоней, осматривая Данины владения и прикидывая, смог бы сам так жить. Ему казалось, что смог бы, хоть он и понимал, что, скорее всего, просто не прочувствовал эту жизнь целиком. Например, как здесь моются зимой? Ходят в туалет? Что едят, если машина с продуктами вдруг не приезжает? Егор мог все это представить, но оказаться в подобной ситуации не хотел. А понимал ли Даня все это, когда переезжал сюда? Был ли его выбор сознательным? Егор просто не мог перестать думать о том, что может сподвигнуть молодого парня бросить город, бросить цивилизацию, возможности, бросить вообще все и переехать в такую глушь. Егор бы, возможно, понял это, будь здесь какая-то работа или будь Даня художником, скульптором, писателем или занимайся он еще какой творческой деятельностью, которая может требовать тишины, спокойствия и гармонии с природой. Но Даня, судя по всему, был обычным парнем, рукастым, но обычным. Что же могло загнать его в такую глушь? Мысли напрашивались не самые лучшие, Егор снова вспомнил про русскую мафию и возможное преступное прошлое. Только Даня не выглядел так, словно он в бегах – его тут все знали. Он не скрывался, не прятался, он всем помогал и даже вон комнату сдавать решил. Кто так прячется? Допустить мысли о том, что все это Дане очень нравится, Егор просто не мог. Он знал рыжего всего два дня, из которых один они вообще не виделись, а половину другого Даня спал, но больше времени и не надо, чтобы заметить, как человек чахнет. Особенно когда ты работаешь на шоу-бизнес и видишь, как люди выгорают за пару месяцев из-за работы, которую считали смыслом своей жизни. Егор умел отличать простую усталость от хронической, внешнюю небрежность от полного равнодушия к собственному внешнему виду. Даня здесь загибался, хоть явно и пытался сделать все, чтобы этого не произошло. Кто в местный пейзаж вписывался органично – так это Валентина. Наверно, будь в деревнях побольше таких девушек, деревни бы не были в таком упадке, потому что Валя, и Егор был готов поставить на это свой мерс, при необходимости рельсину пополам согнет и реку развернет. Таким, как Валя, нужны трудности. Им необходим в жизни вызов, сопротивление, им нужно ощущать себя если не спасителем, то хотя бы выжившим. Таким в городе всегда скучно и нечем заняться – потому что там все просто. Потому что там в магазине на выбор десять видов хлеба, четыре сорта яиц и козий сыр без каких-либо физических затрат. И тебе даже из дома выходить не надо, чтобы все это получить. Егора восхищали такие люди, как Валя, и он видел жуткую несправедливость в том, что такие как они никогда ничего не добьются. Не потому что не смогут, а потому что не хотят. Их вполне устраивает деревенский сизифов труд и каждый день как пять предыдущих. Егору бы такую выдержку, он бы горы свернул без всяких там лейблов. Солнце чуть сместилось, и теперь Егор сидел не в тени дерева, так что прогулку он решил закончить. В доме, впрочем, едва ли было лучше – разве что солнце не шпарило прямыми лучами. Егор открыл окна везде, где только смог, надеясь впустить внутрь воздух. Прихожая оказалась самым прохладным местом, так что Егор решил обосноваться в ней, принеся с кухни стул и, черт возьми, книгу. Лена наверно будет счастлива. Стоило догадаться, что она пихнет ему Мураками – он часто видел ее с книгами его авторства в руках, хоть никогда и не интересовался, как оно. Должно быть, это была такая оригинальная месть за безразличие. Впрочем, долго читать он не смог – на жестком стуле быстро затекла пятая точка, а за ней и поясница. Он пробовал читать, лежа в комнате, но быстро понял, что засыпает и, сдавшись, отложил книгу. Спал днем Егор редко – обычно на это не было времени. Он и по ночам-то не слишком много спал в последнее время, а уж сон днем остался роскошью из детства. Снилась ему почему-то Валька в белом сарафане, плетущая венок из неизвестных Егору белых цветов. Егор пытался спросить у девушки, что это за цветы, но та его не замечала. Затем она надела венок и пошла куда-то, и Егор вдруг почувствовал, что должен идти за ней, потому что пошла она совсем не туда, куда стоило бы идти. Егор шел за ней, звал, пытался догнать, но девушка его не замечала. Они зашли в лес и идти стало тяжелее. Деревья преграждали путь все чаще, но Вале словно бы не было до них никакого дела – она с несвойственной обычно девушкам ее комплекции грацией пробиралась между стволами, ни разу не споткнувшись и не зацепившись. Егор же быстро устал, начал путаться в ногах и несколько раз падал. После очередного падения, он поднял взгляд и понял, что Вали нет. -Да иди ты нахер! – послышался крик, но голос был не Валин. Егор огляделся, но никого не увидел. -Все на сегодня. Иди домой, - где-то вдалеке хлопнула калитка, и это заставило Егора засомневаться в правдоподобности того, что он видит. Когда же со скрипом открылась входная дверь, Егор окончательно понял, что это был лишь сон и сел на кровати, потирая глаза. Голова была тяжелой, а все тело ватным и каким-то неповоротливым. Дверь захлопнулась и послышались шаги, затем – шуршание. Даня вернулся и, очевидно, решил «запереться» в комнате. Егор выглянул в коридор -Все ок? – спросил он вполголоса. -Заебись, лучше не бывает, - послышался ответ, и Егор понял, что говорить об этом они не будут. Интересно, кого он мог так возмущенно послать? Может, просто алкаш какой привязался? Но тогда бы настроение у него так быстро не испортилось – он ведь наверняка привык к местному контингенту. В любом случае, Егора это все не касалось, да и рассказывать ему явно ничего не собирались, так что он решил отпустить ситуацию. И волшебным образом вспомнил про сыр. Дневной сон ему на пользу явно не пошел, нужно было хоть как-то себя раскачать до вечера, и Егор решил начать с малого, покорив кухню в пяти шагах от комнаты. В комнате Дани было очень тихо. Егор вытащил сыр и хлеб из холодильника, не вполне уверенный, стоит ли их сочетать. Налил себе воды, памятуя о странном выражение лица Дани, отрезал сыра, положил на хлеб, поднес ко рту и… Это было отвратительно. Он проглотил кусок бутерброда на автомате и тут же об этом очень пожалел, едва не подавившись от мерзкого привкуса во рту. Схватив кружку, он влил в себя содержимое залпом, но это не сильно помогло – Егору казалось, что мерзкий запах и вкус теперь поступают ему в рот прямиком из желудка, словно бы он не сыра поел, а чужого вот-вот родить должен. -Будто шлюховник в рот переехал, да? – Даня хохотнул. Егор кивнул, наливая себе вторую кружку воды – я тоже на это повелся, когда только переехал. Думал, деликатес, в городе такого не найдешь. А искать-то как-то вот и не хочется, - Даня поморщился, аккуратно, будто боясь испачкаться, заворачивая сыр обратно – Вале завтра отнеси, она такое любит. Егор снова кивнул. Постепенно мерзкий привкус начал пропадать, но открывать рот все еще не хотелось. -Пойдем на речку, а? – предложил Даня. Егор хотел что-то спросить, но вид у Дани был такой подавленный, что он тут же забыл обо всем и ответил: -Я плавки с собой не брал. -Купайся в трусах, - пожал плечами Даня и, подмигнув, добавил – или без них, если любишь пошалить. Егор хмыкнул. Речка и правда звучала неплохо, тем более, что других планов у Егора не было. И что ему до смерти одиноко все то время, что он был в доме один. Они наспех собрались. Даня выделил Егору полотенце, которое «не жалко», взял еще одно себе и сказал, что подождет снаружи. Егору для сборов, собственно, тоже много времени было не надо: дольше всего он думал о том, что, может, пора переодеться уже в свои джинсы, но идти в них на речку казалось странным, так что он остался в Даниных трениках и своей футболке. До речки они шли минут десять. С Даней периодически здоровались, но ничего не спрашивали. Даня отвечал взаимностью, но ни разу не перевел взгляда с линии горизонта. С Егором он не разговаривал. На речке никого не было, кроме все тех же сверчков и пары десятков лягушек. Даня быстро разделся и нырнул в реку с разбега, скрывшись ненадолго под водой. Случайно кинув взгляд на его вещи, Егор понял, что Даня был сейчас абсолютно голым. Сам он несколько замялся, не зная, как лучше поступить. Стесняться конечно было нечего и некого, но все же… Разве они достаточно знакомы для такого? Егор решил, что нет, и в воду пошел в серых боксерах Кельвин Кляйн. -Ну таких труселей местные жабы еще не видели, конечно, - отметил будто бы с одобрением Даня. Егор наигранно поклонился. Мол, любуйтесь, пока я здесь. Вода была прохладной из-за довольно быстрого течения, и Егор подумал, что днем тут, наверно, вообще отлично, если конечно все деревенские не стягиваются. Он поделился предположением с Даней, и тот обещал показать ему место, где точно никого не будет. -Я все хочу там тарзанку сделать, но руки не доходят, - сообщил он, отмахиваясь от гудящей над ухом мошкары. Медленно смеркалось, живность становилась более активной и кровожадной. Даня рассказал, что очень любит речку, что, будь его воля, тут бы он весь день и проводил. Конечно, тогда бы ему быстро надоело, отметил он, но посыл Егор понял. -Я всегда сюда прихожу, когда надо голову прочистить, - добавляет он. Егор не решался ничего спрашивать вплоть до момента, когда они, наконец, вышли из воды. -Я слышал, ты с кем-то ругался. -С работодателем, - не слишком охотно признается Даня, надевая нижнее белье. Егор все это время сосредоточенно смотрел в кусты на противоположном берегу речки – он умеет доставать. -И ничего, что ты его нахер послал? – Егор накрыл голову полотенцем, промокая мокрые волосы. -Мы ж не в городе, - усмехнулся Даня, но голос его звучал как-то невесело – тут работников раз-два и обчелся, а не пьющий только я. -Совсем не пьющий? – уточнил Егор. -Ну выпивающий, - Даня закатил глаза – но не до синьки. И не чтоб у него материалы со стройки пиздить. -А он тебя в этом обвинил? -Да нет, - отмахнулся Даня – это так… Другое. Продолжать спрашивать было бы совсем неприлично, так что Егор не стал. Они прошлись вдоль реки до небольшой чащи. Даня показал ему удобный спуск к реке. Днем деревья должны были защищать от прямых солнечных лучей, так что место и правда должно было быть неплохим. -А Лена сказала, что ты недружелюбный, - заметил Егор, когда они возвращались домой. -Я по телефону разговаривать ненавижу, - признался Даня, поморщившись – единственное, по чему я тут скучаю – это по возможности общаться письменно со всеми. -И как ты держишь связь с друзьями из Питера тогда? Даня не ответил, что было равносильно ответу «никак». Получается, у него после переезда совсем не осталось друзей? А завел ли он друзей здесь? Егор вновь вспомнил, что никого их возраста, кроме Вальки, которая Дане явно не нравилась, тут не встречал. Не с алкашами же он дружит?.. -А ты что… - начал Даня – окна не закрыл? -Я не думал, что надо, - удивился Егор. -И свет выключать тоже не надо? -Я выклю… - Егор перевел взгляд на дом и увидел свет в окне кухни. Вот же черт. -Поздравляю, тебе сегодня ночью хорошо пососут, - провозгласил Даня – и мне тоже, хоть я и не просил. Дом и правда кишил комарами и прочими летающими насекомыми, названий которых Егор не знал. Какое-то время они с Даней прыгали по стульям, пытаясь прикончить как можно больше гадов, но довольно скоро утомились, поняв, что конца и края им всем не видать. Сил, как и настроения, идти в душ, не было, так что Егор просто ушел к себе. Дверь он решил не закрывать – слишком душно было весь день. Даня вскоре зашуршал своей занавеской. На какое-то время все стихло, а затем раздались хлопки. Нечастые, но довольно громкие и, Егор мог поклясться, очень раздраженные. За стенкой Даня вел неравную борьбу с комарами, периодически матерясь. Егор разделял его чувства, не представляя, как вообще уснет под этот писк. -Прости, бро, - довольно громко произнес он. -Бывает, - вяло ответили из-за стенки.