Адам и Ева каменного века

Спокойным темпом Мэй вышла из школы и направилась туда, где и произошёл казус с Кавасимой Акирой. На истоптанной площадке жалко валялись исписанные листы блокнота. Девушка с трепетом стала собирать свои труды и, отряхнув их рукой, положила в портфель. Тяжело выдохнув, она отправилась в сторону дома. «В холодильнике ещё осталось вчерашнее набэ, так что в магазин заходить не буду». — Шла она, полностью погрузившись в свои мысли. — Слышь, бездомная, провести тебя до ближайшего парка? — звонко прозвучал голос где-то справа от неё. Девушка подняла голову и увидела Ишигами, который стоял у школьного ограждения, облокотившись на него. — Да никакая я не бездомная, сколько раз говорить. А вообще я домой иду, Сенку-болван. — Мэй грозно сверкнула глазами и втопила вперёд. — Сенку? С каких это пор ты обращаешься ко мне, как будто мы друзья? — продолжил он, быстрым шагом догнав её. Мэй шла, насупившись, и игнорировала его вопросы. — Да и на счёт болвана, разве это не ты только недавно утверждала: «Сенку — гений! Сенку — человек страсти!» — сказал он, попытавшись спародировать её голос. Девушка замерла. «Так что, он слышал меня? Чёрт! Меньше всего мне хотелось тешить его эго». — Разве? Что-то я не помню, — неловко ответила девушка и заправила волосы за ухо. — Да что ты? — уточнил Сенку заинтересованным тоном. Уменьшив дистанцию между ними, он приблизил своё лицо. — Тогда я тебе напомню: «Сенку тот, кто восстановит цивилизацию с нуля, он гений»; разве ты не так говорила? — и он расплылся в улыбке. Щёки Мэй пылали, словно розовые угли, она плотно прижала руки к корпусу, сжав кулаки. «Чёрт, он, походу, слышал всё-всё». — Сенку умница! Сенку — бог! — продолжал он. — Так, а вот такого не было! — закипала она от задираний. — А, так значит, ты всё-таки помнишь? — сказал парень, продолжая как змея извиваться возле неё. — Я так сказала, чтобы разозлить этого идиота старшеклассника, — ответила она, — так что не льсти себе, я совсем так не думаю. Она как раз-таки думала так. Слова, что Мэй говорила Кавасиме Акире, были чистыми и искренними. Но по какой-то причине, она скрыла своё истинное мнение. Возможно, если бы этот парень был не Ишигами Сенку, а какой-то другой человек, она бы сказала по факту, как считает. Несмотря на её обычную прямолинейность и честность, она затаила правду где-то в глубине себя. — Да что ты? — спросил он и затих, поняв, что дальше он не услышит больше слов лести, и развивать эту тему бесполезно. Резко замолчали оба. Красный диск уже приближался к горизонту и тени на земле становились всё более вытянутыми и фиолетовыми. Дул приятный вечерний ветер, что развивал волосы ребят. Эта минута тишины была оглушительной. Лишь шуршание пожелтевших листьев разряжало обстановку. — Почему ты разозлилась после его слов о сироте? — пронзил резкий вопрос эту благодатную тишину. — Потому что он нёс полную чушь. Он говорил так, будто дети без родителей ни на что не способные в жизни. Глаза Мэй были устремлены куда-то вдаль в сторону солнца. Голова гордо поднята вверх. Её слова казались точными и правдивыми. Парень пытался заглянуть в её освещённое красными лучами лицо и всмотреться в прищуренные от солнца глаза. — Мммм, вот оно как, — ответил он, даже не начав спорить с ней. — Так значит, ты сирота? Девушка промолчала, Сенку продолжал внимательно изучать её взглядом. — А в школе ты более сговорчивая. — Зачем спрашивать, если и так знаешь ответ? — возмущённо спросила она. Парень ухмыльнулся: — Ну, я же должен был убедиться в своих догадках. И они продолжали идти прямо до дома девушки. До конца дороги Мэй так и не посмотрела на него. Она не могла избавиться от чувства неловкости, которое переполняло её, а угольки на щеках всё не угасали. Несмотря на это, она старалась не подавать виду, что он застал её врасплох, и шла с каменным выражением лица весь оставшийся путь. — Зачем ты меня провожаешь? «Мы же не друзья?» — процитировала Мэй недавние слова Сенку. — Слышь, не обольщайся, нам просто по пути. — Вот оно как, — лишь добавила она, скрестив ладони за спиной. Они уже подходили к дому Мэй, когда Сенку осмелился на последний вопрос: — Так всё-таки, почему учитель не наказал тебя? — не оставлял он попытки разговорить Мэй. — Я сказала ему, что Акира фанат дзюдо, и я ему продемонстрировала приём по его же просьбе. Сенку остановился и схватился за живот от смеха: — Чуши, как эта, в жизни не слышал, — он гоготал во всю глотку, — и он в это поверил? — Да, — спокойно ответила девушка, абсолютно уверенная в своих навыках убеждения, — он даже обрадовался за Акиру, что тот читает сложные книги, и похвалил его за старания. — Ахаха, прекрати! Я сейчас лопну от смеха! — уже сидя на земле, кричал Сенку. Когда он, наконец, высмеялся, девушка сказала: — Мы уже пришли, мне пора, — девушка подняла руку, дабы помахать ему, прежде, чем уйдёт. — Ну, клоун, конечно, Мэй, надо же было так препода развести. — Эй, — хотела уже отреагировать она, но её слух не смог упустить того, что Сенку назвал её по имени. — Мэй? — спросила она. Но Сенку уже ушёл вперёд и махал ей тыльной частью ладони. Она поднялась в квартиру, разулась, побежала наблюдать за ним через окно, в какой стороне находится его дом. Она заметила, что Сенку, дойдя до перекрёстка, развернулся в противоположную сторону. — Ага, ну да, конечно «в одной стороне живём», — ухмыльнулась она. Она задвинула шторину и, кружа, плюхнулась на мягкий как облако футон. Её завитые волосы разлеглись на накрахмаленную простынь, а рубашка задралась, оголив живот. По её телу растеклось приятное горячее чувство, из-за которого ступни начали непроизвольно двигаться. Её улыбка была настолько широка, что щёки заслонили вид перед собой. Бурные мысли вскружили ей голову: она вспоминала, как Сенку выбежал сегодня перед Акирой, дабы её спасти. Ведь это можно было назвать спасением? Она непроизвольно хихикнула. В её голове крутился вопрос: «Зачем он так поступил? Проводил? Разве я могла его как-то заинтересовать?» Улыбка не спадала с её лица, и, осознав это, Мэй резко приподнялась, немного испугавшись такого яркого наплыва чувств. Уголки её рта резко опустились. Она, замешкавшись, пыталась объяснить сама себе такую радость. В минуту истязания, она в итоге напомнила себе: «Я же всё-таки мастер своего дела, просто собрала сегодня достойный материал, вот и радуюсь, возможно скоро я смогу уже работать с этими рукописями, и из этого выйдет достойная история», — на этой мысли она наконец успокоилась. — Кстати о достойном материале. Мэй разложила на столе жалкие рваные листки из портфеля. Вид у них был явно не такой достойный. Пока она разглаживала листки ладонями, какой-то комок злости и обиды застрял в горле. Она проглотила слюну и принялась склеивать куски. Но обнаружила, что одной страницы прямо в середине не хватает. Последовал очередной тяжёлый вздох. Проблема заключалась в том, что, когда она впадает в некий раж во время сочинения историй, её рука пляшет по листку сама. Строчки появляются одна за другой, быстро, лаконично. Но как закончит, выходя из-под гипноза, она редко помнит, что конкретно писала. В общем, восстановить утерянную страницу было невозможно. Мэй подловила себя на этой грустной ноте, но, шлёпнув по щекам ладонями, дабы восстановить свой боевой дух, громко произнесла вслух: — Нечего грустить по утерянному материалу, лучше я сделаю то, что мне поможет приобрести новый! — метнулась она в сторону шкафа и стала перебирать коробки с вещами. — Вот и оно! После некоторых поисков она нашла пыльную стеклянную бутылочку, объёмом миллилитров двести, она была на половину заполнена какими-то металлическими кристаллами. Бутылка была явно потрёпанная, горлышко обматывала какая-то ткань, а резиновую пробку плотно облегала алюминиевая плёнка. Девушка гордо поставила свой артефакт на тумбочку в прихожей, дабы не забыть его завтра взять в школу. Дальше Мэй занималась обычными бытовыми вещами: стирала вещи, грела набэ и обновляла новости в соцсетях. В этот момент её осенила идея посмотреть информацию касательно Сенку. Скорее всего, что-то она бы и нашла. В первую очередь она наткнулась на его страничку в Mixi*. Страница была пустая, почти не велась, сообщества и друзья были скрыты. Она ожидала подобного, так как Сенку не был похож на социально развитого человека. Если бы эта страница была материальной, то она напомнила бы сундук, с которого свисала паутина, обмотанный цепями и крепко-накрепко закрытый замком. Интерес Мэй всё сильней подогревался от вдруг нависшей тайны. Потом она наткнулась на старый заброшенный Твиттер, но не была уверена, что этот аккаунт был его. Страничка была переполнена скриншотами из рпг и ретро геймс, где красовались побитые рейтинги, кубки и всякие очки наград и побед. Она ничего не слышала о том, чтобы Сенку мог играть в какие-либо игры или интересоваться подобным, так что, полистав немного, она закрыла сайт. Дальше она набрела на статью из журнала, в которой чётко говорилось о парне, Ишигами Сенку, который учится в средней школе. Тут интерес Мэй возрос ещё сильней. В статье говорилось, что молодой человек ездил изучать вирус эболы в Африку, и его наводки помогли научному японскому сообществу продвинуться в изучении этого вируса. — Чёрт возьми, да он сраный гений. Восхищение окончательно вскружило голову Мэй. Её сердцебиение участилось, и на щеках выступил румянец. Она мягко положила руку в районе сердца, дабы придержать грудную клетку, иначе сердце бы выскочило и ушло гулять по своим делам. Тяжело выдохнув, она решила остудить голову и отправилась принимать прохладный душ. Она закрыла глаза; тёплые потоки воды струились по её бледно-молочному телу, стекали с плеч на ягодицы, далее, через икры, отправлялись в водосток. Пузырчатое мыло пенилось за ушными раковинами и на покатых плечах, тёплая грудь скользила в ладонях. Мэй закинула голову, заправила волосы назад. Мысли были только о Сенку. И почему она не может контролировать их? Она уже начинала злиться и хмурить брови. Позже, с сырой головой, обмотавшись полотенцем, она вышла курить на балкон. Раскрыв двери, она широко вдохнула грудью. Её встретила вечерняя свирель сверчков и запах смолы, что доносился с клёна, растущего рядом. Она закурила, сильно втянув щёки. Но и на балконе образ Сенку не давал ей покоя. И тут девушка разозлилась не на шутку. Она начала беситься, нервно шагать из одного угла балкона к другому. Мэй поняла, что если тотчас не успокоится, то просто разнесёт всё в квартире от повышенной возбудимости. — Так, Мэюшка, всё нормально, он просто интересный образец, ты всегда такая возбуждённая, когда собираешь о ком-то материал. Вспомни только, какая ты была настырная с проститутками из Кабуки-тё, а всё лишь бы узнать о местном рекрутере. Отчаянно выдохнула. Её уже начало отпускать, но тут она заметила два белка смотрящих на неё глаз. Перевела взгляд с сигареты на окно напротив. Там стояла бабушка, которую Мэй встретила утром, чистя зубы. — Ооо, бабуля! Помнишь меня? — крикнула ей девушка и бодро замахала рукой. Пожилая женщина поливала цветы, но, вздрогнув от резкого звука, поставила лейку на пол и убежала прочь от неё, кряхтя: — Дорогой Ками-сама, спаси меня от ночных духов скверных, — поспешно закрыла она за собой деревянную створку. «Да что с ней такое? От каких духов её спасать там надо?» Мэй затушила сигарету об лестничный поручень и вернулась в комнату. Она плюхнулась на футон и закрыла глаза. От ярого буйства мыслей у неё разболелась голова. Мэй часто страдала от головной боли, все её мысли перед сном отдавались ей гулким эхом, что ударяло острой болью по вискам. Она накрыла ладонью глаза, поставив большой палец у правого виска, а остальные четыре у другого. Под мягкой тонкой кожей прорывалась пульсация, которая так беспокоила её. Но вот перед ней снова встал образ Сенку: какое у него выражение лица, когда он читает какую-то научную книгу. Как два ярких красных огонька мелькают по строчкам. Его лицо абсолютно сконцентрировано на чтиве, он хмурит брови, на лбу появляется морщинка. Как скользят тонкие пальцы по листу, а сухожилия на тыльной части ладони играют под кожей. А ямочки на щеках, когда он улыбается и эта дьявольски широкая улыбка с кошачьими клыками. Мэй снова вогнала себя в краску. — Чёрт, я думаю не о том. Хоть никто и не мог увидеть её смущения, но ей было стыдно перед собой за такие мысли, и она уткнулась носом в подушку. Она не переставала ругать себя в мыслях и от злобы по отношению к себе стала бить ногами по футону. «Так, всё, не пойдёт, пора спать». — Она накрылась одеялом с головой и только тогда затихла.

* * *

Была поздняя ночь. Сенку лежал в постели и слегка посапывал. У изголовья кровати на белой подушке ладонью кверху удобно покоилась рука. Книга, лежавшая на животе, то медленно поднималась, то отпускалась от сладкого дыхания сна. Молочная луна освещала аккуратно висящую одежду на спинке стула, в пробирки и колбы с жидкостями проникал игривый свет и отражался на поводе округлым диском. Подул ночной осенний ветер, деревянная занавеска взвилась на ветру, и один из стеклянных сосудов упал на бок, скатился по столу и разбился об пол. Сенку проснулся, как от раската грома. Ещё слепой от сна, он принялся тереть пол первой попавшейся тряпкой. Осколок, предательски засевший в пальце, отрезвил его и он проморгался. В сумраке его рука пыталась нащупать кнопку на ночнике. Свет включился. Он увидел на полу оголённые осколки битого стекла, тряпку, испачканную в жидкости и пару багровых пятен крови, стекающих с пальца. Его пальцы на ногах поджались от холода. Он встал с кровати и закрыл окно, из которого так и рвалась осенняя непогода. Сенку открыл верхний ящик комода и достал аптечку. Обработал порез медицинским раствором, пренебрежительно перекрыл рану пластырем. После дремоты во рту было кисло и неприятно, босые пятки потопали на кухню. Из потрескивающего холодильника Сенку взял жестяную банку цитрусовой газировки. С треском повернул ключ на банке и сделал пару больших глотков. — Слишком холодно. Сенку простучал зубами. Он вернулся в комнату, накинул вязаный свитер. Опустив глаза, он заметил валявшийся на полу клочок бумаги, который он подобрал этим вечером рядом со школой. Сенку обнаружил его абсолютно случайно, он пытался найти новые образцы окаменевших ласточек, но нашёл эту страницу, валявшуюся возле куста. Хоть они и собрали с ребятами все последние образцы в городе, он не терял надежды и продолжал искать. — Скорее всего, эта психованная забыла подобрать его, — обмолвился он. Он отложил лист на стол, посчитав нужным завтра его вернуть на уроках, распластался на кровати, заняв её всю полностью, и продолжил читать книгу. Парень прочитал абзац и косым взглядом посмотрел в сторону стола. Продолжил читать. Снова взгляд на стол, снова в книгу. «Возможно, какие-то записи с урока», — подумал он и продолжил читать. — «Или, может, страница из её дневника?» Тут Сенку уже признался сам себе, что ему интересно взглянуть, что там написано, и как молния метнулся к листку. Он покрутил эту страницу в руках, оглядел с двух сторон. Строчки хаотично располагались, а иероглифы скакали. Он прищурился и стал вчитываться. «Что это за ерунда такая, не похоже на что-то учебное», — подумал Сенку и продолжил изучать. — … когда держит книгу… кончики на волосах… ямка на лбу, — бубнил парень под нос. «Ничерта не понимаю, о чём это. На дневник не похоже тоже, какие-то, скорее, наблюдения», — добавил парень и вложил несчастный листок в книгу. — Ладно, завтра отдам ей и спрошу заодно, что за фигню она пишет. Уже было за полночь. Сенку решил отложить чтение на завтра и улёгся в постель. Обычно он засыпал достаточно быстро, но эту ночь его беспокоили мысли.