Адам и Ева каменного века

— Мэй, где же ты, чёрт тебя побери! Полуобнажённый Сенку, прикрытый лишь набедренной повязкой из трав и лиан, рыскал между статуй, всматриваясь в лица, в попытке найти Мэй. Недавно он нашёл Юдзуриху возле камфорного дерева, которое разрослось до неимоверных размеров. Следом вдоль речки Сенку обнаружил Тайдзю, лежащего в густой траве. Рельеф местности изменился, но из-за того, что он знал точное месторасположение ребят перед окаменением, найти их не составило труда. С Мэй всё иначе, она не пришла в тот роковой день в школу, поэтому Сенку был абсолютно без понятия, где она. Конечно, он предполагал, что она просто мирно спала в своей постели дома. В течение последующих шести месяцев Сенку продолжал искать, изучая ближайшие окрестности. В эту территорию по меркам прошлого мира входила школа и ближайшие районы, в том числе и район Мэй. Но Сенку так и не нашел её. Поэтому Ишигами сделал вывод, что она не находилась дома в момент вспышки. Даже спустя ещё полгода надежда его не покидала, и, когда они с Тайдзю разработали чудо-воду для оживления людей, он сразу припрятал одну бутылочку, как раз на тот случай, когда он найдёт Мэй. «Да куда ты могла запропаститься», — Сенку окидывал взглядом сутулые камни покрытые мхом, лишь отдалённо напоминающие людей. Он не оставлял свои попытки, даже когда они с Хромом взбирались на высокую гору за серной кислотой. Когда была создана первая электрическая лампа в каменном веке, и ослепительно яркий свет пронёсся над деревней Ишигами, даже тогда Сенку вспомнил о Мэй. В голове всплыли слова Юдзрухи, которые она говорила ему в обеденный перерыв в школе 3700 лет назад. «Бывают же такие люди, возле которых прям всё горит и светится». Сенку ухмыльнулся, вспомнив, что опроверг это предположение. Но смотря сейчас на этот свет, который слепил глаза и слегка раздражал, он понял — более подходящего сравнения с Мэй и придумать было нельзя. И когда Ишигами окликнул Гинро и Кинро, чтобы те перестали крутить металлический диск, дабы лампа погасла, а вместе с ней наступила непроглядная мгла, Сенку вдруг почувствовал себя ужасно тоскливо, и неприятно защемило в груди. После этого была длинная борьба с Цукасой, и на время Сенку оставил свои поиски. — Чёртова идиотина, куда же тебя унесло-то, — Сенку раздвинул руками густой зелёный куст и обнаружил лишь пару спелых ягод. Тяжело выдохнув, он быстром движением поглотил одну и продолжил брести между деревьев. Прошло уже три года, как он переродился. За спиной была лента воспоминаний из захватывающих приключений, поисков и открытий, загадок и тайн, научных технологий и орудий. Сенку отправился в лес с поисковым отрядом, состоящим из Хрома, Кохаку и Укё, чтобы отыскать многовековое дерево для корабля, на котором они планируют отправиться в далекое плавание. В глубине леса послышалось эхо голоса Хрома, который явно всех созывал, видимо, он нашёл подходящее дерево для строительства. Собравшись на зов, ребята убедились, что дерево и правда отличное, массивное, как надо, и завтра они навестят его снова, чтобы срубить. Времени уже было далеко за полдень, и небо постепенно меняло свой окрас с ярко-бирюзового на нежно-фиолетовый и розовый. Собравшись вечером у костра, женщины готовили на ужин рагу. Деревенские девушки постоянно донимали занятого Сенку проверить, не слишком ли пресно? Не слишком ли солёно? Может, побольше воды добавить? И когда он недовольный подходил к ним в очередной раз, они хихикали и приговаривали: — Ну Сенку, ты сам говорил, готовка — это наука, а в науке ты тут лучше всех разбираешься! И снова заливались смехом, потом дули на деревянную ложку, заполненную до краёв, и пихали ко рту парня. — Да-да, всё супер-вкусно, отстаньте уже от меня, бестии! Сенку искал взглядом, на кого же переложить ответственность дегустатора и, к несчастью Гена, тот лежал возле огня ближе всех, грелся и беззаботно мурлыкал. Сенку подтянул его за длинный рукав, ничего ему не объяснив, сделал замудрёный поклон бестиям и убежал в свою мастерскую. Там он зажёг фитиль не свече и принялся изучать чертёж корабля. Что-то чёркал, вымерял, бубнил себе под нос размеры деталей. Дверь в комнату открылась, огонь на свечке потянулся в сторону выхода и вернулся на место. В комнату зашёл Хром. Он поднял вопрос, который был на данный момент самым важным и требовал быстрого решения: — Сенку, нам нужен человек, который хорошо разбирается в кораблестроении, а чудо-воды совсем не осталось, ты уже придумал, что мы будем делать? Сенку замер на секунду. Он отложил в сторону кусочек угля и повернулся к Хрому.  — Придумаю что-нибудь, — взгляд его помрачнел, а рука прошлась по маленькой набедренной сумке, в которой хранилось оживляющее средство для Мэй. — Ну раз ты так говоришь, то значит всё хорошо. Хром осклабился и прежде, чем скрыться за дверью, позвал Сенку к костру разделить со всеми ужин. Тот улыбнулся и сказал, что скоро подойдёт. Как только Хром ушёл, натянутая улыбка Сенку спала. Он облокотился на стол и, опустив голову, накрыл ладонями лицо. Его переполняли чувства стыда перед товарищами. Их команде был необходим капитан, а он тянул время и держал в тайне ото всех воду для своих эгоистичных желаний. Сенку был подавлен и растерян. Вера отыскать Мэй постепенно улетучивалась, и сейчас её почти не осталось. Он достал стеклянную бутыль и, уставившись на неё в очередной раз, замер. Брови сошлись к переносице, а алые глаза поблёкли. Он давно понимал, что, возможно, он больше никогда не найдет её. Ведь Мэй могло просто смыть в море, а тело при этом раскрошится на миллионы кусочков. Сенку вернул бутыль на место и тяжело выдохнул. Он решился. Завтра он попросит Минами отыскать хорошего капитана и потратит последнюю чудо-воду именно на него. Сенку подошёл к костру омрачённым и задумчивым. Ген, как всегда, вспыхнул при виде учёного и завился возле него, как домашний кот. Он уже минут как десять сторожил ему место возле себя и сразу подпихнул тарелку с рагу. — Сенку-чан, чего носик повесил? Ген подтянул морду к его грустному лицу и мурлыкнул. — Я просто обдумываю дальнейшие действия, — сухо ответил Сенку и зачерпнул ложкой рагу. — Ну-ну, Сенку-чан, обычно, когда ты думаешь о научных делах, ты не такой хмурый, — Ген словно мягкая урчащая масса переполз под другой бок учёного. — Да? — ухмыльнулся Сенку. — И много чего ты ещё успел заметить? Он приподнял бровь и вперил взгляд в менталиста, мол, тот должен знать меру своего нескончаемого потока анализа, который местами может быть не к месту. Ген был не дурак, но до жути обидчив. Надув щёки, он слегка отодвинулся от Сенку и стал жеманно поедать рагу, при этом дуя на него маленькими тоненькими губками, словно девчонка. Кохаку, стоящая напротив Сенку, накладывала рагу в тарелку. Как только она заметила, что Ген сбавил обороты с допросами, так сразу ринулась к ещё пока свободному месту справа от Сенку и яро плюхнулась на землю. Кохаку широко расставила локти, что, в общем-то, со стороны выглядело грубо и абсолютно не женственно, и сделала вид, будто бы она села на единственное свободное место, и выбора у неё не было. Она громко прихлёбывала, когда ела, и постояло цепляла локтями Сенку. Делала она это специально, так как ей тоже хотелось ухватить «лакомый кусочек Сенку» (заполучить его внимания и немного тактильного контакта), а так как она не обладала явной элегантностью Гена или Рури, то скрывала свои истинные намерения грубостью и мужланностью. Сенку обычно бы прошипел, похмурился да замечание сделал, но сейчас он смотрел на огонь рассеянным взглядом и периодически клал ложку с едой в рот. Когда тот стал тяжело вздыхать, Кохаку не выдержала и вскрикнула на него: — Сенку, да что с тобой такое весь вечер?! Кохаку была вспыльчивой и очень резкой. Сенку, цокнув, сказал то же самое, что и Гену. Даже не доев рагу, он отправился спать, понимая, что его явно не оставят в покое и будут расспрашивать до конца, пока он не расколется. Но ведь он даже не врал им: завтра и правда должен был быть тяжёлый день. Издав парочку очередных тяжелых вздохов, он взобрался в своё логово с соломенной крышей на второй этаж. Сенку лёг на стог сухой травы, которая играла роль футона. Он устремил взгляд наверх к небу. В его окне виднелось небо, звёзды на котором светили так же ярко, как луна. «Вот бы сюда Мэй, которая снова будет расспрашивать меня о созвездиях». Сенку улыбнулся, вспомнив глуповатое выражение лица Мэй, когда она вертела мордой, как пёс, то на его палец, то на небо. Но после вспомнив, что завтра он потратит последнюю воду на будущего капитана, он впал в ещё более сильное отчаяние. Сенку обычно не терял веры и надежды, он просто был верным рабом науки, искушённым перед очередным научным рывком. Но сейчас он чувствовал себя абсолютно беспомощным. С горечью на сердце Сенку уснул, хотя он искренне не желал наступления завтрашнего дня. Восходящее солнце неприятно било яркими лучами по лицу Ишигами, когда тот сонно ворочался под шкурой животного. Как всегда он встал самый первый и стал собирать походную сумку. По плану ребята должны были заниматься деревом, а Сенку должен был дорисовать карту местности. Пока он готовил провизию, ребята успели проснуться: Хром, Кохаку, Тайдзю и остальные. Буквально через час ребята уже запаслись инструментами и были готовы к отправлению. Перед уходом Сенку приказал Минами найти хорошего капитана для будущего корабля и с компанией скрылся в лесу. На подъёме возле холма, на верхушке которого скрывалось именно то дерево, которое им нужно, товарищи разделились с учёным. Сенку ушёл восточнее, дабы дорисовать оставшийся фрагмент карты. Он проходил мимо густых кустов, покрытых ядовитыми ягодами, мимо деревьев с лианами, мимо проросшего вереска. Затем решил подняться повыше, чтобы лучше рассмотреть рельеф. Но когда он поднимался, то зацепился за что-то носком ноги и плюхнулся на густую траву. Сенку, обругав предмет, причинивший ему боль, невольно опустил взгляд. Он заметил, что это был не камень и не торчащий корень дерева, а каменная рука. Сенку встал, отряхнулся и приступил к осмотру. Рука торчала лишь по кисть, а все остальное тело было погребено под слоем земли, заросшей мхом. Глаза парня загорелись интересом, и он стал раскапывать почву, чтобы рассмотреть продолжение. Благо почва была мягкая, и земля хорошо отходила от тела, в противном случае Сенку, скорее всего, поленился бы это делать. Так как мизерная надежда на встречу с Мэй ещё оставалась, он продолжал грести. Вскоре показался торс, и Сенку обнаружил что каменная статуя принадлежала девушке. Он приободрился и, подобрав недалеко лежащий камень, продолжил копать. Вскоре начали виднеться подбородок и щёки. Сенку уже почувствовал сильную усталость в руках, но всё равно копал. И наконец-таки, он увидел первые очертания лица, большие глаза, высокий лоб и зализанные назад волосы. — Мэй, — прошептал Сенку, — чёрт тебя побери, кто же ещё меня мог достать, торча даже из-под земли? Он сделал лунку в районе тела и стал тянуть статую вверх на поверхность. Камень стал потихоньку вытягиваться. Это определённо была Мэй. Глаза Сенку загорелись, он был готов зарыдать от счастья. Сколько бы ещё дней сменила ночь, прежде, чем он смог найти её? Сердце учёного билось быстро, что даже уши стало закладывать. Он подумал, как же устал, пока её откапывал. Другую причину учащённого сердцебиения учёный не был готов признавать. Но его счастливая улыбка спала, когда он стал рассматривать черты её лица, по которым он так скучал. Лицо Мэй было умиротворённым, смиренным, будто бы она готовилась к смерти. Одна рука с мольбой поднята вверх, вторая крепко обхватывала собственную талию. Пальцы руки впились в живот. — Да что же с тобой произошло, — бубнил себе под нос Сенку, предполагая ряд возможных причин. Сейчас это не было так важно, каким-то чудным образом он нашёл её. Ведь если бы он сделал шаг влево, шаг вправо, когда ступал по горе, то не споткнулся бы на этом месте. Если бы он не был учёным, то, возможно, предположил, что это судьба. Но нет, это просто абсолютная случайность, вероятность которой составляла один процент, если не меньше. Сенку ухмыльнулся с того, как ему повезло и нежно взглянул ей в лицо. Он решил вдоволь насмотреться на неё, пока у него была прекрасная возможность. Парень приложил ладонь к щеке Мэй и провёл пальцами по лбу, щекам и погладил по голове. На ощупь шершавая каменная оболочка была не очень-то приятна. Сенку наклонил голову набок, рассмотрев смешно задранные кончиками вверх волосы и ухмыльнулся. Потом обошёл её сзади, сделав круг. — Хах, а задница у неё смешная всё-таки. Обойдя её со спины, он снова вернулся на предыдущую точку обзора и, скрестив руки, стал осматривать её спереди. Руки Мэй располагались так, что грудь почти не была видна. — Ну, так и на миллиметр не интересно. Сенку фыркнул и полез рукой в сумку за чудо-водой. Достав бутыль, он вознёс её над головой Мэй. — Интереснее будет, когда она оживет, хе-хе.