Полярная звезда Стамбула

      Госпожа! Госпожа! - тихо, но настойчиво звал голос откуда-то сбоку. Женщина раскрыла глаза, в смятении смотря по сторонам. В знакомом мужском лице султанша узнала Басира ага, а рядом плачущую Жизель. - Я до сих пор здесь? - спросила поникшим голосом Махфирузе Хюмашах султан, не зная жива или нет. - Вы в покоях вашего сына. - ответил Басир ага, но его печальное лицо вызвало в памяти тело её Халида. - Не верю. - сказала женщина, пытаясь встать. - А они почему здесь?       Султанша лежала на диване, в то время, как после угроз и криков Махфирузе все боялись покинуть покои покойного наследника. Только Басир вышел проверить обстановку и получил от гонца недобрую новость для госпожи. - Госпожа, сюда едет повелитель! И будет совсем скоро! - произнёс старый наставник султанши, протягивая стакан с водой. - Вода не отравлена, я проверял.       Пытаясь заглушить сильную тоску, султанша залпом осушила серебряную чашу. Сразу же пришло осознание её слабости. - Я не смогла защитить своих детей. Альмасшах и Халид. Мои ангелы. Мой Халид теперь в садах Аллаха, а я здесь. Мне остаётся только принять свою судьбу. Почему я не умерла вместе с сыном? - спросила уже саму себя несчастная мать, хватаясь за голову.       Казалось, что все усилия зря. Всё равно приедет кто-то или нет? Да она жила, но душа её сгинула несколько часов назад вместе с жизнью её ребёнка. Махфирузе Хюмашах поняла насколько она была слаба и глупа. Не заметила каким демоном стала Михрие, не поняла, что проклятая француженка захотела убить. Куда она смотрела? Почему не смогла спасти?       Одинокая слеза скатилась снова по щеке. - Если Халид умер, то и Искандеру не жить. О чем думала эта дрянь? - внезапное осознание врезалось в голову, рисуя, как султан Мехмед подписывает смертный приговор их внуку под лукавую улыбку Гюльмарван. - Госпожа, султан любит нашего маленького шехзаде! Он его единственный внук. - пыталась вдруг сказать Мелекай, которая осталась здесь. Лицо фаворитки было красным.       Махфирузе Хюмашах посмотрела на француженка со смесью эмоций. - Гюльмарван. Она не оставит это. Это вопрос времени, когда у Османа родится сын, то она без раздумий казнит Искандера. От меня она избавится ещё быстрее. - вдруг непонятная ярость всколыхнула в груди женщины, она поняла, что ещё есть за что сражаться. - Вот только я этого не хочу, понимаете? Я всю жизнь жила в ожидании смерти, а столкнувшись с ней, я поняла, что хочу жить: ради Халида, ради своих внуков и дочери и ради самой себя! - Басир ага, Жизель хатун, я приказываю тайно от всех перенести тело шехзаде Халида в самое тёмное и холодное место в подвале. - сказала безэмоционально султанша. Но посмотрев на труп сына, сердце матери снова ёкнуло. Последнее, что она могла сделать - это спасти его детей и отомстить всем виновным.              Михрие Ханым старалась не смотреть в сторону своей свекрови, смотря на дорогу и на карету. В голове был шквал из непонимания, как женщина выжила. Что пошло не так? Вдруг султанша догадалась о чём-то? Искандер стоял рядом с матерью, а сестры недовольно перешептывались, так как их подняли с постелей с четырёх утра.       Карета приближалась по заснеженной дороге, а после медленно остановилась. Немолодой кучер дёрнулся с насиженного места, чтобы открыть дверь, выпустив пару. Все поклонились. Улыбка с лица Гюльмарван султан пропала, когда она увидела соперницу живой. Шехзаде Осман наоборот глазами выискивал брата, а после переключил на мгновение внимание на Михрие Ханым, кивнув ей, а после Махфирузе Хюмашах султан. - Доброго утра, Махфирузе. Надеюсь ты здорова? - спросил постаревший султан, дав поцеловать руку. - Молимся за вас, повелитель. - сухо произнесла женщина, посмотрев на отца её детей. В глазах отражались мудрость, а также некоторое умиротворение. Похоже мужчина был действительно счастлив, живя вместе с Гюльмарван.       Черкешенка переглянулась с Михрие, а после натянуто улыбнулась Махфирузе. От взгляда женщины не укрылись опухшие глаза и синяки под глазами блондинки. Значит, что-то произошло точно. Тогда где шехзаде Халид? Последнюю фразу Гюльмарван султан сказала в слух. Если смотреть очень внимательно, то можно было увидеть как дернулись кулаки Махфирузе Хюмашах. - Он уехал ещё вчера вечером по одному неотложному делу, простите, повелитель, но до нас поздно дошли вести, что вы едете. Проблема с нашим морским портом. Думаю к завтрашнему дню он должен вернуться. - ответила султанша, пристально смотря на вторую женщину султана. - Жаль, что брата нет, я бы хотел многое ему рассказать! - сказал шехзаде Осман, а Махфирузе от этой фразы вспыхнула от внутренней ярости и понимания, что Гюльмарван и её сын имеют к этому отношение. Не могла только Михрие провернуть всё это. Как они смеют так весело смотреть на неё и говорить о Халиде, когда его тело остывало там в подземелье. - Тогда будем ждать Халида, а пока я хотел бы сходить в бани. - ответил султан, расслабив немного лоб.       Потрепав чуть-чуть за плечо внука и поцеловав своих внучек, султан Мехмед вместе с Гюльмарван отправились к входу, как Махфирузе Хюмашах султан их задержала. - Повелитель, Гюльмарван в качестве извинения за это недоразумение и отсутствие своего сына я хотела бы устроить семейный ужин, как в старое доброе время. - произнесла султанша, посмотрев своим ледяным взглядом на гостей, а Мехмед ей одобрительно кивнул.       Михрие Ханым почувствовала непонятный страх, оставшись один на один со свекровью, ведь дети убежали за их дядей, выясняя последние новости. - Почему мне шехзаде ничего не сказал? - спросила Михрие, пытаясь без дрожи сказать француженка. Махфирузе продолжила смотреть на заснеженные деревья. - Он уехал после твоего визита, дела были срочными. - тихо произнесла северянка, уходя во дворец, оставляя Михрие Ханым наедине с самой собой.       Гюльмарван султан выцепила Хасеки шехзаде в одном из тёмных коридоров рядом с покоями Ханзаде султан. Черкешенка прижала русоволосую женщину к стене. - Ну и как это понимать, Михрие? - прошептала раздражено брюнетка. - Почему ещё Махфирузе Хюмашах жива, а её сын продолжает решать какие-то дела? Мы же договорились или захотела остаться на последнем месте , забрав с собой и Искандера? - Шехзаде Халид выпил яд с моих рук, но а его мать, я не знаю. Я не смогла проследить, чтобы она выпила его наверняка, но вчера султанша выглядела лучше. Может не полностью, может он был не таким быстрым, как предполагалось? - сказала Михрие, аккуратно убрав руку черкешенки от себя.       Гюльмарван прошла несколько шагов, а после достала из рукава платья записку и передала его в руки француженки. - Осман попросил отдать. Быть вам вместе сейчас опасно. - произнесла очень тихо мать второго шехзаде, оборачиваясь на свет и шум из соседних коридоров. Женщины ушли дальше, чтобы их не обнаружили.       Несколько молодых служанок Ханзаде султан шли в покои султанши, смеясь. Они несли несколько серебряных тазов с водой старшей дочери шехзаде. Гюльмарван султан провела девушек взглядом. - Ты же понимаешь, что надо довести это дело до конца? В любом случае, врагов лучше убивать, давя им голову. Если не станет Махфирузе, то её сына уже никто не спасёт. - повторила черкешенка фразу, которую Михрие уже частенько слышала. Любимая женщина султана удалилась из коридора, оставляя француженку смотреть ей вслед. Михрие Ханым почувствовала себя будто снова маленькой девочкой, когда она впервые заговорила с любовницей отца Дианой Де Пуатье. Та отчитала её за прогуленный урок, но не в суровой манере. На секунду ей показалось, что черты её эталона промелькнули в походке Гюльмарван султан.       Михрие прижала листок бумаги к сердцу, закрывая мечтательно глаза.       Махфирузе Хюмашах, не отличалась особой любовью к слишком сладким блюдам, а также к излишкам, но в этот раз казалось, что пол казны гарема шехзаде ушло на то, чтобы соорудить настоящий золотой рай. Просторная комната было полностью отделана белыми цветами с золотыми вставками. Скатерти, подушки, тарелки и даже подсвечники были золотыми. На каждого человека стояли по пять видов основных блюд, а также по три блюда со сладостями и с фруктами. Место султана Мехмеда и шехзаде Османа особо выделялось своей роскошью. Служанки несли всё аккуратно и в специальных тканях, чтобы ничего не разлить, а на руках девушек тоже были куски ткани, чтобы не испортить их нежные руки.       Гюльмарван султан очень хотела появиться вместе с султаном, но странности в лице Махфирузе и загадочный отъезд старшего наследника заставили её появиться раньше. Махфирузе Хюмашах скрестила руки на груди и смотрела со стороны за тем как слуги работают, когда в покои плавной, но величественной походкой вошла алая роза султана. Женщина не скупилась на царственный вид, показывая свои красоту и превосходство над всеми женщинами мира, облачившись в очень роскошный шёлк тёмно-красного цвета с бриллиантовой вышивкой павлинов по всей ткани, а также в рубиновые длинные серьги. Но если когда-то в молодости где-то в глубине души ей было немного завидно смотреть на такую впечатляющую красоту, то сейчас ей уже было всё равно. Она отвернулась от блюд и посмотрела на главную соперницу и спокойно поприветствовала, кивнув головой.       Гюльмарван присмотрелась к лицу женщины, замечая, что некогда изящно-красивое светлое лицо приобрели первые морщины, а темные круги и мешки под глазами действительно говорили, что Махфирузе была не совсем здорова, хоть и старалась выглядеть всё также свежо. Тёмно-синие платье подчёркивало стройную женскую фигуру, но стало добавлять возраст. - Красивый дворец и слуги толковые, благодарю за твоё гостеприимство Махфирузе Хюмашах! - вежливо обратилась черкешенка к блондинке. - Мы всегда рады гостям, Гюльмарван. Надеюсь, что в твоих покоях всего хватает? - поинтересовалась султанша. - Можешь не волноваться по этому поводу, я всем довольна! - ответила женщина с улыбкой.       Махфирузе Хюмашах султан вдруг невольно задумалась об одном вопросе, который интересовал не только её. - Гюльмарван, позволь задать тебе вопрос? Шехзаде Осман стал прекрасным и отважным мужчиной, который способен повести за собой тысячу людей, но почему при всём его здоровье он так и не испытал отцовское счастье? - спросила Махфирузе очень прямо, заставляя черкешенку напрячься.       За столько времени обмана и жизни в гареме османская султанша отлично научилась играть на публике, показывая то ярость, то дружелюбие, то нежность. Она схватилась за переносицу. - Понимаешь, у него давно были бы дети, если бы он не был однолюбом. Пять лет назад я послала в покои к нему одну очень красивую наложницу Хасияр хатун. Статная, родовитая девушка овладела всеми мыслями моего сына, и тот проводил с ней всё время. Целый год понадобился на то, чтобы наложница сообщила нам радостную новость о своей беременности. Я старалась оберегать её, как могла, но тебе самой известно, как хрупок женский организм на раннем сроке. Одна из фавориток сына, Махизар, не выдержала, что её сопернице досталось такое внимание и она безжалостно перерезала горло бедняжке, когда та пошла мыться в баню, а после убила и саму себя. - рассказала грустную историю женщину, даже пустив слезу. - Обычно бывает так, что одних девушек меняют другие, но Осман больше не пожелал никого принимать в своих покоях. Я жду, когда найдется та, кто сможет его осчастливить вновь, но как человек, у которого есть любовь я уважаю и понимаю его выбор, пусть и не одобряю. - Никогда не слышала эту историю ни от кого. - спокойно ответила Махфирузе султан, стоя рядом с Гюльмарван. - Я не хотела, чтобы что-то случилось с моим сыном или внуком, ну а потом я просто запретила распространять эту новость из-за Османа. - пояснила брюнетка. - Знаешь, я долго уже вспоминаю нас всех в молодости. Как же мы были наивны и сколько времени потратили на ненависть и ссоры.       Махфирузе Хюмашах посмотрела в глаза женщине, вдруг увидев там скрытую жалость. Неужели она ослабила бдительность или это и есть старость? - Мы те, кто мы есть, Гюльмарван. И не нам друг друга судить. Мы обе матери и любим своих детей и прекрасно знаем законы этого государства. - ответила синеглазая султанша, немного расслабив слишком строгое лицо очень слабой улыбкой. - Ты права, Махфирузе. Мы сами подписали себе такую жизнь, когда прошли в первый раз по Золотому пути. - согласилась мать шехзаде, а после отошла чуть дальше от женщины к одному из окон, смотря на белые покровы снега.       Махфирузе смотрела на своих троих внуков. Как они были милы и юны, пусть и со своими недостатками и особенностями. Дети шехзаде Халида были недовольны, когда их, как самых маленьких отсадили в самый дальний край стола. Эсма недовольно перебирала в тарелке плов, когда Ханзаде и Искандер переключились на рассказы султана Мехмеда о его победах. Конечно же, мальчик горел желанием пересесть поближе к деду, но Махфирузе Хюмашах его строго отчитала.       Михрие Ханым, тем временем изредка смотрела на шехзаде Османа, то на своего сына, съев всего одну маленькую перепелку и кусочек рахат-лукума, больше запивая водой. Аппетита у Хасеки практически не было. Гюльмарван же, напротив, сидя рядом с любимым, с удовольствием отведала менемен, а Осман вместе с отцом ели говядину и рис. Кроме того, никто из гостей не смог удержаться от тулумбы, которая стояла отдельно и по середине. Искандер, доев рахат-лукум обратил внимание на остатки тулумбы, но Михрие, чтобы не оставаться безучастной в разговоре, отчитала сына. - Искандер, мой лев, много сладкого есть не стоит, будет потом плохо! - сказала настойчиво Хасеки шехзаде Халида. - Твоя мама права, Искандер, сладкое до добра не доводит! - поддержала Махфирузе Хюмашах, улыбнувшись внуку. - Время уже позднее. - Махфирузе права. Детям уже пора спать, а завтра мы с ними погуляем по вашему саду. Покажите мне всё. - ответил султан, улыбаясь. Троица сразу встала, и девочки, поклонившись ушли. Но Искандер перед этим поцеловал руку своей матери. Махфирузе вдруг напряглась. - Иди, мой лев. Завтра вы не пойдёте на занятия и будете развлекаться весь день. - обрадовала султанша детей, а Эсма довольно потянула сестру к выходу.       Султан Мехмед смотрел вслед своим уходящим внучкам, особенно на Эсму, которая даром времени не теряла. Девочка снова надела аметистовую диадему и яркое-фиолетовое платье, добавив в этот раз белый кафтан с кружевными узорами листьев. Темные длинные волосы султанша завила и собрала в хвост. Ханзаде тоже была нарядной, но не старалась этим выделиться, как Эсма. Нежно-зелёное платье и золотой кафтан с узорами цветов девушка подчеркнула золотым поясом, а из украшений надела красивые золотые серьги с нефритами. - Хвала Аллаху, мои внуки меня радуют. Махфирузе Хюмашах и Михрие Ханым, во многом мои внуки - ваша заслуга, я доволен тем, как вы их воспитываете. - довольно сказал повелитель, после того, как дети вышли из покоев.       Михрие Ханым улыбнулась султану. - Мы любим наших наследников, повелитель. Для меня это огромное счастье. - сказала француженка, а султан подозвал женщину к себе. Шехзаде Осман внимательно наблюдал за тонким станом своей любимой, но после почувствовал легкую боль в животе.       Повелитель достал большую золотую шкатулку, а открыв, показал красивое золотое колье с изумрудами и бриллиантами. Женщина, поклонившись вернулась на своё место с подарком. - А теперь оставьте меня с Махфирузе Хюмашах султан! - приказал громко султан, а Гюльмарван с удивлением посмотрела на Мехмеда, но всё равно ушла вместе со всеми.       Мужчина очень хорошо заметил, что Махфирузе Хюмашах не обращала на него внимание весь вечер. - Махфирузе, я ведь не зря приехал сюда. Сколько не думал, но с появлением в моей жизни сыновей всё чаще стал бояться за их судьбу. Я так и не смог понять, кто более достойный. - сказал повелитель, заставляя свою фаворитку побледнеть ещё больше. Казалось, что ей было не хорошо от этого разговора. - Не забывайте, что воля Аллаха выше воли всех правителей. Даже, если вы выберете сейчас наследника, то нет гарантии, что судьба не поступит по-другому. - султанше хотелось закончить этот разговор. Недавняя душевная рана начала ныть со страшной силой. - Я тоже так думаю, поэтому так и не составил завещание. - признался султан Мехмед, а Махфирузе сомкнула губы. Он давно уже отправил Османа в Манису. Зачем же говорить об этом сейчас? - Ладно, возвращайся к себе, Махфирузе, сегодня ночью я буду один. Все дела будем делать завтра. - сказал султан, но без особой радости. - Халид ничего не писал?       Махфирузе Хюмашах вдруг посмотрела пронзительно на него, а султану на секунду показался этот взгляд то ли отчаянным, то ли безумным. - Нет, но я знаю, что он скоро вернётся, и вы встретитесь. - сказала султанша. - Я очень этого жду. - добавил султан, отвернувшись от взгляда султанши к окну.