С запахом цветов, со вкусом боли

Пусть он услышит ее голос. Ни кашель, который никак не прекращается, ни хрип из-за рвущих горло цветков, ни стон отчаяния, когда ей удается остаться одной и больше не сдерживать боль. Пусть он снова услышит ее тихий голос, в котором так легко уловить нотки беспокойства. Она знает, что его по-прежнему раздражает такое поведение, и старается хоть что-то изменить в себе. Пока безрезультатно. Но девочка не теряет надежду. Хром медленно поднимается с места, неторопливо приближается к окну и осторожно выглядывает на улицу. Их не было всю ночь. Куда и зачем ушли Кен с Чикусой девочка не знала. В тот момент, когда она только спросила о том, куда они уходят, блондин как будто не слышал ее слов, не поворачивал головы, и просто шагал вперед. Ему не хотелось возиться с проблемой по имени Наги. А ей так и не удалось добиться ответов на свои вопросы. Они возвращаются под утро и сразу же отправляются спать. Одноглазой девочке же остается только покорно ждать пробуждения этой парочки. С ее стороны, наверное, глупо пытаться так привлечь внимание. Но он просто не замечает того, что Наги пытается донести. Пусть он заметит то, как она смотрит на него. Хром уже и не скажет, когда почти все ее взгляды стали прикованы к этому шумном юноше. Наверное, все началось с того самого шоколадного печенья, которое он всегда приносил ей. Говорит, что ему все равно, а через минуту ругает из-за того, что она снова съела слишком мало. Хром просто всегда мало ела. Сначала — из-за стресса, потом — по привычке... сейчас — из-за болезни. Теперь Хром мало спит. Во сне ей удается встретить того, от кого не удается скрыть подробностей нового заболевания. Мукуро это не нравится, но Докуро не признается в чем дело. Стыдливо смотрит на землю и заламывает руки, как только учитель начинает разговор о том, что она умирает. Девочка понимает это, но просто не может изменить того, что главная ее проблема — безответные чувства к юноше, который даже не замечает, как сильно она привязалась к нему. Теперь Хром почти не разговаривает — каждая попытка говорить заканчивается неприятными ощущения в горле, снова и снова напоминающими о том, как цветы могут разрывать человеческую плоть. Хром понимает, что перестать любить кого-то совсем не просто. Она не контролирует, не осознает всех тех противоречивых чувств, что вызывает в ее душе Кен. Девочке просто хочется закричать. О чувствах, которые он все равно не примет. О всей той боли, до которой ему нет дела. О цветах, которые так и хочется бросить ему в лицо. Хром плотнее сжимает губы, закрывает глаза и прижимается спиной к холодной стене. Ей нельзя снова плакать. Станет только хуже. Кен снова скажет о том, что она занимается всякими глупостями и подводит Мукуро. Она не хочет слышать этих слов, все еще борется за право жить и снова опускает взгляд на цветы жонклии. Они преследуют ее, не оставляют шанса на спасение и... заставляют молиться о том, чтобы он посмотрел на нее — такую хрупкую, уставшую от страданий, еще теплую. Она не просто Хром-которая-нужна-из-за-Мукуро. Она все еще Наги. Девочка, которую уже ничто не спасет. Полюбит ли он ее такую? У Наги заплаканные глаза, капли крови на ладонях, разбитые колени и разбросанные по полу цветки. Скользя холодными пальцами по грязной стене, девочка старается найти опору и подняться. Каждое движение отзывается болью во всем теле, но... она встает, медленно шагает и все же опускается в кресло. Его любимое кресло. Сжимая ткань юбки, девочка глубоко вздыхает и прикрывает глаза. У нее остались силы лишь на то, чтобы продолжать молиться. Пусть он полюбит ее такую бледную, заснувшую на диване и больше не отвечающую на голос Мукуро. Пусть он полюбит ее хотя бы мертвую.